Предыдущая публикация
В 18.
03 почти-муж сообщил об уходе и выразил надежду на тихое интеллигентное расставание без скандалов и истерик. Не получилось. Мгновенно съехали на уровень «ты всегда! – ты никогда!».
В 18.40 Люба рыдала, а почти-муж метался по квартире, собирая вещи. Странное дело, Люба почувствовала прилив гордости, наблюдая, как почти-муж пихает в чемодан летний итальянский костюм и прочее. До знакомства с Любой он был обросший, как павиан, ходил в коричневых туфлях, зеленых штанах и синих рубашках и считал, что так и надо – скромно, достойно, не марко. А теперь хоть перед разлучницей не стыдно.
В 19.02 почти-муж хлопнул дверью, а в 19.10 в дверь позвонили. Первой мыслью было: осознал, других много, Люба одна! Но на пороге стоял юноша в белых локонах. Окинув светлым взором зареванную Любу, юноша мягким голосом спросил:
– Вы хотите изменить свою судьбу и жить в гармонии с собой?
Что еще мог ответить человек, жизнь которого ровно за 59 минут превратилась из цветущего сада в унылую пустошь, заросшую бурьяном и усыпанную дохлыми надеждами?!
Следующим вечером Люба присутствовала на заседании общественного объединения «Путь к счастью», который объединял нескольких дам постбальзаковского возраста, парочку странноватых девиц, трех неухоженных мужиков и упомянутого юношу с локонами. Указателем направления и оплотом веры был гуру Радхатанайа – дородный блондинистый мужчина с носом картошкой и блудливыми глазками.
Трезвомыслящая Люба пришла в ужас, поклялась больше сюда ни ногой, однако досидела до конца и кое-что для себя вынесла.
Путь к счастью требовал неубийства, вегетарианства и слияния с природой. Одна из дам долго водила дланями над Любиной головой и вынесла вердикт: для достижения гармонии Любе требовалось обнять ствол тамариска и раствориться то ли в астрале, то ли непонятно где – дама объясняла туманно.
Вегетарианства хватило ненадолго. Дней через десять Люба превратилась в мрачного тощего мизантропа и начала покрикивать на пациентов в больнице, чего за ней сроду не водилось. Пришлось вернуться в привычное русло. Тем более, что еда на Любиных боках не оседала жиром, что вызывало вздохи ревматолога Марины Викторовны, женщины с рубенсовской фигурой, всегда печально поедающей в больничной столовой привычную миску силоса:
– Ах, Любочка, как я завидую твоему метаболизму!
Неубийство тоже не прокатило, ибо распространялось на любую божью тварь, а если вы живете рядом с озером, то не исповедующие вегетарианство комары легко телепортируются сквозь противомоскитные сетки, и принцип «не убий» может привести даже к суициду. Через неделю озверевшая и обгрызенная Люба распылила по всей квартире какую-то гадость и с наслаждением наблюдала за предсмертными комариными судорогами. Устойчивые к гадости особи были отловлены пылесосом.
Осталось только единение с природой. Но на входе в ботанический сад Люба сообразила, что понятия не имеет, как выглядит этот чертов тамариск. Однако рассудила, ежели тебе суждено слиться с природой посредством обнимания тамариска, то предполагается, что ты этот самый тамариск опознаешь. Какие-нибудь фибры души завибрируют.
Таблички в саду были полустерты, но в конце концов Люба нашла раскидистый куст с темными листьями, рядом с которым было написано «…ис», и полезла его обнимать. Куст оказался редкой сволочью, весь в колючках.
Вдруг из-за куста кто-то возмутился:
– Девушка, прекратите хулиганить! Это редкое растение!
– Я тоже редкая. Ничего вашему тамариску не сделается. Обниму его и все.
– Но это не тамариск! Это барбарис оттавский, у нас на весь сад всего два экземпляра! Ой, девушка, вам что, плохо?!
– Плохо! У меня все плохо!!! И обнимаю я не то, и выбираю я не тех, и вон все руки теперь в колючках...
И вообще! – злобно добавила Люба и вылезла из куста. – А вы шли себе – ну и идите. За табличками бы лучше следили, ничего не разобрать на них, работнички!
Высокий сутуловатый мужик посмотрел на Любу и сказал:
– У вас по ботанике в школе что было – двойка или кол? Вы б еще ядовитое что-то пробовать начали. Пойдемте, вытащу занозы, у меня в оранжерее кабинет. Там и чаем вас отпою. Кстати, а зачем вы наш барбарис так страстно обнимали?
– Счастья и гармонии хотела, – хлюпая носом от жалости к себе, сказала Люба.
– Да? – удивился мужик. – Как интересно! Знаете что, если вам необходимо обнять что-то, обнимите лучше меня. В плане счастья и гармонии я гораздо перспективнее барбариса.
Добавлю – четвертый год уже Люба его обнимает.
✍️ Наталья Волнистая
Следующая публикация
Комментарии 7