👉 Хитрости Мамули ✔

Вот вроде ерунда, но осадочек остался… Через пару дней Катя зашла на страницу мужа уже совершенно сознательно. Проверить хотела, не объявилась ли снова эта Мэри. Открыв страницу, Катя увидела знакомый запрос. Вот тут она здорово напряглась. Кто такая эта Мэри? Почему так настойчиво хочет попасть к Косте в друзья? Может, он знает эту женщину? Вдруг они давно знакомы или… даже встречаются? Словом, накрутила себя Катя по самое некуда. И решила все выяснить. Вопрос: как? На этот раз отклонять запрос она не стала, а вот на страничку этой самой Мэри зашла. Однако, ее ждало большое разочарование: страница была закрытой, информацию могли посмотреть только друзья. «Ладно, подожду, – подумала Катя, – посмотрю, как Костя отреагирует на заявку в друзья». Теперь Катя ежедневно проверяла: принял Костя незнакомку в друзья или нет. А он, как назло, не принимал. Более того: вообще не садился за компьютер. Катя даже обижалась: она тут страдает и сгорает от любопытства, а муж и в ус не дует. Был момент, когда Катя сама чуть не предложила Косте заглянуть в одноклассники. Ситуация разрешилась неожиданно… Как-то вечером к супругам пришла Ирина – одноклассница Кости. Она жила по-соседству и частенько забегала в гости. Кате Ира нравилась: веселая, легкая в общении, очень обязательная. Видимо сказывались не только врожденные черты характера, но и профессия. Ира работала учительницей, дневала и ночевала в школе, могла часами говорить про своих учеников. Личная жизнь у нее пока не сложилась, но Ирина не унывала. Шутила, что ее избранник еще не родился. – Привет честному семейству! – начала Ирина с порога, – а я по делу. – А без дела никак? – Костя уже помогал гостье снять шубку. – Никак. Каникулы кончились, третья четверть началась, короче: и вечный бой, покой нам только снится! – Что, даже чаю не попьешь? – Наливай! – Ирина уверенно прошла на кухню, – ну, новость слыхал? – Какую новость? – спросил Костя. – Машка Воскобойникова объявилась! – Да ладно… Где ж она пропадала столько лет? – Не поверишь: она в Америке! – Где?! – В Америке! – И как эту несчастную туда занесло? – Короче: история такая: после развода она устроилась на работу в цветочный магазин. Ну, ты помнишь: замуж она выскочила рано, за какого-то бизнесмена. Машка ведь, хоть и училась так себе, но была самой красивой в классе. Так вот. Муж держал ее в черном теле, ревновал, бил даже. Она и подала на развод. Он ее оставил в чем мать родила, даже сына не пожалел. А образование она получить не успела. Вот и пошла цветы продавать. И однажды к ней в магазин зашел иностранец. Дальше все просто. Увидел. Влюбился. Женился. Увез. У них уже совместная дочь растет. Сейчас они в Москве. У него там какие-то дела. – Откуда ты все это знаешь? – Машка меня в одноклассниках нашла. Я сначала не поняла, кто это ко мне в друзья напрашивается: некая Мэри Петтерс (в этот момент Катя чуть не подавилась от неожиданности), а потом присмотрелась к фотке – а это Воскобойникова! Просто фамилия другая и имя. Списались с ней, она все и рассказала. – Дела… Кто бы мог подумать, – Костя, действительно, был удивлен, – интересно, какая она сейчас? – Вот! Это как раз и есть дело, из-за которого я пришла. Она приедет на вечер встречи! – Неужели? – Ты должен обязательно ее сфоткать. Желательно в разных ракурсах. – Зачем? – это уже Ирина, – сама сфоткаешь. – Я на вечер не пойду. Ирина сказала это твердо, уверенно, даже весело, но в глазах промелькнула какая-то грусть. – С чего вдруг? – Костя даже растерялся, – десять лет не виделись, а ты не пойдешь?.. – Понимаешь, Костик, я и так все про них знаю. И про то, чего добились в жизни, и про то, скольких деток нарожали, и про разводы. А у меня ничего этого нет. И отвечать на вопросы у меня нет никакого желания. – Тю, нашла за что переживать! – на лице Кости было недоумение, – кому какое дело, как ты живешь? И потом: ты же учительница. Уважаемая профессия. – Не смеши меня, Друг мой, – Ирина и правда рассмеялась, – сегодня все считают, что в учителя идут только неудачники. И понятие «старая дева» никто не отменял. Так что я не доставлю удовольствия любимым одноклассницам потешить свое самолюбие, глядя на меня «несчастную». – А ты злая… Я не знал. – Я не злая. Просто ты, Костик, – мальчик, и ничего не знаешь про мир девочек. Ты даже не представляешь, на что они способны. Короче: сделаешь фотки? – Я, может, сам не пойду… – Ты-то чего? – Мне, конечно, интересно на Машку посмотреть, но, честно говоря, я не жажду с ней встретиться. – Почему? – спросила Катя – она внимательно слушала разговор друзей детства. Костя с Ириной переглянулись… – Да она в старших классах была на Костике помешена! – выдала Ирина, – вот он и боится, что у нее былой пыл проснется. – Это правда? – Катя пристально посмотрела на мужа. – Почти. Я тогда не знал, куда от нее деваться… – Тогда давай вместе пойдем, – предложила Катя. – Кать, ну зачем тебе это? – вступилась за одноклассника Ирина, – скажут, что Костя жены боится, еще и подкаблучником обзовут… Наши могут. – Тогда я не понимаю, – Катя пожала плечами, – зачем встречаться с людьми, от которых вы ждете только негативных реакций? Только потому, что когда-то учились в одном классе? Вы же ни с кем особо не общаетесь. Я во всяком случае никого из ваших одноклассников не знаю. А ведь мы уже не первый год вместе… – А знаешь, Катюша, ты права, – Костя обнял жену, – никуда я не пойду. Давайте свой собственный праздник устроим. Ты как, Ир? – Я? А давайте! Зачем мне эти фотки? Машка никогда моей подругой не была… В конце концов, в одноклассниках посмотрим: кто-нибудь да выложит. – Вот и договорились, – Костя улыбнулся, – ну что, а теперь по рюмочке чаю? На вечер Костя и Ирина не пошли… Никто их и не искал… Маша Воскобойникова в гости не зашла, но весточку Косте передала. По телефону. Попросила у кого-то номер и написала сообщение: «Если хочешь познакомиться с сыном, звони. Маша». Прочитав это, Костя оторопел: «Какой сын? И при чем здесь он?» И тут мужчина вспомнил, как на выпускном, сам не понимая зачем, он-таки осчастливил Машу, которая так настойчиво его добивалась. Осчастливил. Пожалел об этом. И на следующий день благополучно забыл. А Машка через несколько месяцев замуж выскочила за своего бизнесмена. Получается… она беременная была? Так, может, поэтому муж и поколачивал? Нет, не может быть! И что теперь со всем этим делать? Несколько дней Костя ходил сам не свой. Понимал: нужно обо всем рассказать Кате, ведь Маша может заявиться… С нее станется… Выслушав мужа, Катя истерически расхохоталась: – Я так и знала! Сразу почувствовала: что-то не так! – Ты о чем? – удивился ее реакции Костя. – Да она не один раз пыталась с тобой связаться! Я случайно узнала… И Катя рассказала мужу, как нечаянно зашла на его страницу… Костя никак не отреагировал на ее признание. Его волновало совсем другое: – Что будем делать, жена? Надеюсь, ты понимаешь, что все это было очень давно, и не станешь меня ревновать. – Ревновать не буду, но ситуация очень неприятная. – Это понятно. А вдруг этот мальчик и правда мой сын? – Надо узнать наверняка. Сделать тест. Дождаться, пока она объявит, чего хочет. Тогда и будем решать, что делать. – А, если не объявит? – Но ведь она зачем-то сообщила тебе о сыне. Значит, чего-то хочет. – Может, позвонить ей, чтобы все это ускорить? А то я чувствую себя каким-то преступником. – Ну и зря. Ты ничего не знал, она ничего не сказала, столько лет скрывала. Какой же ты преступник? А вообще – звони. Прямо сейчас. Зачем неизвестностью мучиться? И Костя позвонил… Маша ничего не требовала, ни в чем не обвиняла. Сказала только, что сын все знает и мечтает познакомиться с отцом. И про тест на отцовство сказала. Мол не против его сделать, если Костя в чем-то сомневается. – Мне нужно подумать, посоветоваться с женой, – ответил на это Костя и положил трубку. Он вопросительно посмотрел на Катю: – Все слышала? – Слышала… – Что скажешь? – Не знаю… Сколько мальчику сейчас? Десять? Не понимаю, зачем она все ему рассказала, ведь у нее, насколько я поняла, есть муж, у парнишки – отчим. А тут новый папа… – Какой «папа»? – вдруг вспылил Костя, – зачем мне все это? Жил себе спокойно и на тебе! Ребенка любить нужно, а я заранее его ненавижу! – Это слишком, Костя. Как можно ненавидеть того, кого ни разу не видел? Тебя просто сама ситуация напрягает. И знаешь, что? Я бы оставила все, как есть. Думаю, что Маша эта тоже ничего менять не собирается. Просто хочет тебе больно сделать. Отомстить. Ну сам подумай: к чему эта эсэмэска, навязывание чувства вины: сын мечтает с отцом познакомиться… А где сын? Она его привезла? Пусть прямо сейчас приезжают. Уверена: она не поедет! Не удивлюсь, если и мальчика здесь нет. Звони! Зови в гости! Проверим. Костя снова набрал номер Маши: – Я подумал. Давайте встретимся прямо сегодня. У нас. Ты готова? – Нет. Сегодня не получится. Я приехала одна. – Мальчик в Москве? – Нет. Он дома. С бабушкой. – Ты же сказала… – Я думала, что ты согласишься приехать к нам… Я сделаю визу… – Никуда я не поеду, Маша. И ты мне больше никогда не пиши, и не звони… Костя положил трубку… – Ну вот, что я и говорила, – обронила Катя, – похоже и тест делать не придется… Катя оказалась права. Который год от Маши нет никаких вестей. Похоже, она поняла, что фокус не удался. Зато Костя и Катя после той истории сблизились еще больше и даже ждут пополнения в семействе, на что не решались очень долго. Автор: Сушкины истории

Видимо, муж тоже вспомнил о дочери. Резко остановившись, он развернулся и рванул в зал, на ходу бросив жене: - Не жди, что Машка поймет тебя! Я сделаю все, чтоб она тебя возненавидела. Из кафе Марина возвращалась одна. Решила пройтись пешком, чтоб подумать и привести мысли в порядок. Звонко отбивая ритм каблуками по мостовой, Марина пыталась представить, чем сейчас занят муж. Собирает свои вещи? Вряд ли, он держался за эту квартиру, как паук за муху. Решил выставить жену? Этого не может быть, ведь квартира общая, Марина имела на нее равные права. Наверное, настраивал дочь, рассказывая, какая пропащая у нее мать… А у Маши сейчас самый сложный возраст. Пятнадцать лет – время, когда близкие кажутся чужими, а чужие готовы понять любой проступок. Как назло, в последнее время у Марины с дочерью постоянно вспыхивали конфликты. Марина была строгой матерью, а дочери хотелось перекрасить волосы, сделать пирсинг и тату. И все это во время учебы в гимназии, строжайший дресс –код которой не допускал подобных вольностей во внешнем виде. Марина не могла доказать дочери, что для лучших выпускников гимназии будут открыты двери в престижные вузы. Но дочери казалось куда важнее покрасоваться перед друзьями, большая часть которых напоминала подушечку для булавок. Думая о дочери, Марина незаметно погрузилась в воспоминания о своей жизни. Она росла в неполной семье. Ее воспитал отец. Строгий, местами жесткий мужчина. Мама Марины умерла при родах, больше отец не женился. Он никогда не признавался, но найти никого похожего на горячо любимую жену не смог. Поэтому все свои силы бросил на достойное воспитание дочери. Достойным, по мнению отца, было воспитание, при котором ребенок учится только на пять, знает в совершенстве иностранный язык, играет на музыкальном инструменте, а в свободное время занимается творчеством. Марина не помнила, чтоб у нее была хоть одна свободная минута. Пока подруги бегали на свидания или просто сидели у подъезда, она учила уроки, играла на фортепиано или просиживала часы у соседки – англичанки, от которой Марина должна была впитать знание разговорного английского. Девочка окончила школу с золотой медалью и поступила в университет. Отъезд из дома Марина воспринимала как освобождение из тюрьмы. Отец, воспитавший ее в строгости, надеялся, что дочь сохранит рассудительность и серьезность без его контроля. Однако все вышло совсем не так. Вырвавшись из –под контроля отца, Марина почувствовала свободу, но не знала, что с ней делать. Еще на вступительных экзаменах она познакомилась с симпатичным парнем. Игорь был веселый, интересный. А главное – ему понравилась Марина. Девочка, которая считалась в классе «синим чулком», с трудом верила, что вообще способна заинтересовать кого – либо. Молодые люди успешно сдали экзамены и поступили на одну специальность. Отношения развивались стремительно. Марина даже не сразу поняла, в чем причина ее утренних недомоганий. Соседка по комнате Катя со смехом предположила. - Ты бы тест сделала! Не может тебя неделю из –за отравления мутить. - Какой тест? - не сразу поняла Марина. - На беременность! Или ты думала, я не понимаю, чем вы тут с Игорьком занимались. Марина покраснела, как рак, только что вынутый из кипятка. - Ты ошибаешься. – тихо пробормотала она. - Ой, брось. Ты что, не знала, откуда берутся дети? Марин, ты чего? Марина уткнулась в подушку, чтоб не зареветь в голос. Теперь отец точно ее прибьет. Такой позор! Беременная незамужняя дочь. О том, как вести себя с мальчиками, он с ней никогда не разговаривал. Как и о том, откуда берутся дети и что делать, чтоб их не было раньше времени. - Ну перестань реветь! Может еще обойдется. Давай я сама сбегаю в аптеку. Спустя час подруга пыталась успокоить ревущую в голос Марину. Положительный тест на беременность лежал на полу рядом с кроватью. - Да ладно тебе так убиваться. Ну залетела, ты ж не первая. Поженитесь, перейдешь на заочку. Все будет хорошо. Зато будешь молодой мамочкой. Будете с дочкой подружками. Ну или Игорек с сыном будет друзьями! Оптимизм Кати вообще не успокаивал. - Не будет! Меня отец выгонит из дома. – истерила Марина. - Ну выгонит, и что? Будете своей семьей жить. Когда Игорек придет? - Сегодня. - Расскажи ему, он тоже участвовал. Пусть тоже отвечает, не тебе ж одной за все отдуваться. Но Игорь оказался совершенно не готов к таким новостям. - Марин, куда нам сейчас ребенок? Ты о чем думала? Я не собираюсь в восемнадцать лет жениться. И дети мне сейчас не нужны. Делай что хочешь, я умываю руки. И вообще, может это не мой ребенок. - А чей? У меня до тебя никого не было! – Марина не могла понять, как внимательный, любящий и нежный парень вдруг стал таким жестким и холодным. - Не знаю. Вы, девки, хитрые. Готовы за пару свиданий парня окрутить. В общем, думай сама, а на меня можешь не рассчитывать. Игорь ушел, а Марине казалось, что ее мир рухнул. Из университета погонят, отцу такой позор тоже не нужен. Куда ей идти с ребенком? - Сама виновата. Самой и разгребать! – Марина встала и подошла к окну. Девятый этаж. Шансов не будет. Зато быстро и не больно. К счастью, в комнату вошла Катя. - Ну что? Что сказал? Ответа не требовалось, так как по лицу Марины и так все было понятно. - Вот же поганец! А еще в любви клялся. Ну ничего, время еще есть. Завтра в больницу пойдем. Марин? Ты чего? Посмотрев на открытое окно и потухший взгляд соседки, Катя все поняла. - Маринка, ты с ума – то не сходи! Ну, бросил, не он первый! Не будешь рожать, значит. - Но это же ребенок. Мой ребенок. - И что? Жизнь теперь себе калечить? У тебя срок недель пять, а то и меньше. Ты совершеннолетняя, отцу не сообщат. Не реви, все будет хорошо. С тех пор Катя стала для Марины лучшей подругой. Девушки поддерживали друг друга во всем, делили на двоих горести и печали. Марине и в голову не могло прийти, что именно Катя в будущем разрушит ее счастье и развалит ее семью. Через неделю Марина избавилась от беременности. Катя обещала никому не рассказывать, но эта тайна много лет камнем лежала у Марины на душе. Игорь с того разговора почти перестал ее замечать, а в середине первого курса перешел на заочное отделение. О том, как складывалась его жизнь, Марина не знала, и не хотела знать. На последнем курсе университета она познакомилась с будущим мужем. Тянуть с рождением детей не стали. Спустя почти год после свадьбы родилась Маша. О той своей ошибке молодости Марина старалась не вспоминать. С Катей они продолжали дружить. После замужества Кати подруги перезнакомили мужей и стали дружить семьями. Рассказать мужу о прерванной беременности Марина так и не решилась. Сначала было неловко, потом решила, что не стоит посвящать его в такие подробности. Марина считала, что муж - человек взрослый, адекватный, а потому не должен осуждать. За шестнадцать лет брака она стала образцовой женой и матерью, была на хорошем счету на работе. Отцу было за что гордиться дочерью. Жизнь шла своим чередом. Дочка росла, проявляя все чаще железный характер деда. Марине становилось все сложнее управляться со своенравным подростком. Муж был человеком довольно мягким, дочь баловал, поэтому на его поддержку в воспитании рассчитывать не приходилось. Едва дочери исполнилось пятнадцать, Марина сполна ощутила все «прелести» общения с подростком, находящимся в переходном возрасте. Дочь не хотела учить уроки, пропускала школу, пыталась отстоять свое право на свободное самовыражение в одежде и внешности. Марина все чаще задумывалась о том, как тяжело было отцу воспитать ее саму в одиночку. Порой просто опускались руки, а в обозримой перспективе не виделось никаких положительных сдвигов. Дочь едва ли не каждый день проверяла нервную систему матери на прочность. - Илья, ну хоть ты с ней поговори! Я уже не справляюсь! Какие розовые волосы и кольцо в носу? У нее образцовая гимназия! Куда нам потом? В обычную школу, репетиторов нанимать? Ни в одной школе города нет такого сильного педагогического состава! - Ну не всем же быть гениями. Может наша дочь станет талантливым музыкантом или художником? - Ты сам- то себя слышишь? Ты учился на «отлично». И тебя на сторону не мотало. Как до тебя дошло, что о будущем надо задумываться еще в школе? - Родители помогли. Ну это я, а это - она. Может, не стоит ей навязывать свою точку зрения? Пусть красит волосы. Переведем в обычную школу. Марина не понимала, шутит муж или говорит серьезно. Он не мог не понимать, каких перспектив себя лишает их ребенок. Тем не менее, она решила твердо стоять на своем. К сожалению, именно эту ее твердость муж позже использовал, как главное оружие в своей борьбе за дочь. У Кати с мужем приближалась годовщина свадьбы. Друзья пригласили Илью и Марину в кафе. Несмотря на то, что Маша была уже подростком, Марине не хотелось брать с собой на такие мероприятия ребенка. И снова муж выступил против ее решения. В итоге довольная Маша, одетая в странные мешковатые вещи, которые считались модными у молодежи, поехала с ними. Кроме семьи Марины и виновников торжества на празднике было еще около десяти человек. В основном, это были коллеги Кати и ее мужа. Марина плохо знала большую часть приглашенных, поэтому больше времени уделяла общению с мужем и дочерью. Катя сидела рядом с Ильей. В какой –то момент она громко обратилась к нему: - Ой, вот смотрю на вас, такая семья идеальная. Все у вас так классно складывается. Как хорошо, что ты на первом курсе аборт сделала! Не известно, как бы твоя жизнь сложилась, если б ты того ребенка оставила. С чего вдруг Кате приспичило именно сейчас напомнить об этом, Марина так и не узнала, а в тот момент ощущала себя так, будто ее ударило током. Вспомнить про событие, которое случилось едва ли не двадцать лет назад, да еще вот так, словно невзначай! Как подруга могла так поступить? Она знала, что Марина до сих пор не рассказала мужу о том поступке. Марина не гордилась им, но считала, что тогда у нее просто не было выбора. С мужем она познакомилась намного позже. Все годы была ему примерной и верной женой. Дочери - хорошей матерью. Марине и в голову не могло прийти, что муж отреагирует так бурно. Вскочив с места так, что стул отлетел в сторону, Илья громко произнес: - И как долго ты собиралась скрывать от меня такие подробности? Или тут все всё знают, а я один в неведении, как последний осел? Илья вылетел из зала, оставив жену переваривать услышанное. Женщина быстро побежала за ним, попыталась остановить в тот момент, когда он вызывал такси. - Илья, что ты устроил? Я понимаю, у Катьки язык без костей, мелет не соображая. Но ты- то взрослый, адекватный человек. Должен понимать, что я не поступила бы так без веских причин. - И какие могут быть причины для убийства ребенка? – Илья старательно разжигал конфликт. - Меня бросил молодой человек. Из –за беременности могли отчислить из вуза. Отца моего ты знаешь. Думаешь, он принял бы с распростертыми объятиями беременную дочь? Вряд ли! - Это не повод. Просто оправдания. Неужели ты не понимаешь всю серьезность своего поступка? Ты же погубила этим наш брак. - Почему? Это же был не твой ребенок. Почему для тебя это так важно? Мы познакомились через четыре года. - Ты могла бы мне сразу рассказать. Я бы на тебя и не посмотрел. Я же был уверен, что связываю жизнь с настоящим человеком, порядочной и скромной девушкой. А не с потас… - Илья! Ты за словами следи! Ты не имеешь права обвинять меня, не зная, в каком кошмаре я оказалась тогда. - Надо было поменьше ноги раздвигать! - Поверь мне, я сполна была наказана за свое легкомыслие и доверчивость. - Так, все, я еду домой. Не могу тебя видеть. Где Маша? Дочь сидела за столом, слушая, как присутствующие обсуждают то, что случилось. Девушка радовалась, что мать оказалась не такой идеальной, какой хотела казаться. Теперь будет, что предъявить ей, когда она в очередной раз начнет читать морали. Девушка уже решила, что встанет на сторону отца, который всегда позволял ей делать то, что она хотела. Тогда она не знала, в какой грязи он будет готов извалять мать. Однако сидеть за столом с малознакомыми взрослыми быстро надоело, и Маша отправилась искать родителей. Отца она встретила у самого выхода и постаралась сделать вид, будто шокирована и оскорблена поступком матери. - Папочка, увези меня отсюда! Только я не хочу сейчас видеть маму. Эта ее глупость… Далее девочка бросилась к отцу, изображая глубокое потрясение. - Ну тише, доченька, успокойся. Это тяжелое событие, но мы должны его пережить. Пойдем, я вызвал такси. Муж и дочь демонстративно прошли мимо Марины и сели в такси. Женщина решила пройтись пешком, чтоб обдумать ситуацию. Когда она вернулась домой, дочь уже спала, а муж сидел на кухне. На столе стояла бутылка с коньяком и рюмка. Очевидно, муж уже «подпитал» свою злость и подготовился к скандалу. - Я надеюсь, ты сама соберешь вещички и съедешь. Жить с тобой после такого я не собираюсь. Дочь тоже тебя знать не хочет. - Илья, а тебе не кажется, то ты чересчур раздуваешь значимость этого события? Я что, первая женщина, в жизни которой случилось такое? - Ты должна была рассказать мне! Я бы никогда в жизни не стал общаться с такой, не женился и не завел бы ребенка. Ты предала меня! Я не хочу тебя видеть! Ты не должна оставаться здесь, ты плохо влияешь на дочь. Она заснула в слезах. -Ты прекрасно знаешь, что она тебя не воспринимает, как родителя, и, если бы не я, она бы давно тату все тело покрыла. - И пусть! Ребенок должен быть счастлив! -Правда? Тогда почему ты не сделал тату? В юности родители запретили, а потом? Что помешало? Это же твоя мечта была! - Не переворачивай мои слова. Мне на работе как это объяснить? - То есть, ты не хочешь, чтоб дочь смогла найти себе престижную работу? Двойные стандарты какие – то. - Хватит! – муж ударил по столу так, что зазвенел стакан. - Не кричи, Маша спит. - Прекрати меня поучать! Ты – падшая женщина. Ты не имеешь права оставаться рядом с порядочными людьми. Чтоб завтра твоего духу здесь не было! Сегодня так и быть, переночуй, но больше видеть тебя я не хочу. - Отлично. Собирай вещи и уходи. Не будешь меня видеть. – Марина старалась выглядеть спокойной, но внутри все клокотало. Муж вел себя, как обиженный ребенок. Словно он получил возможность припомнить ей все обиды. Нужна была лишь причина. Ее весомость значения не имела. - Я? Ты хочешь меня выставить из моей квартиры? Самой – то не смешно? - Это наша квартира. Ты не можешь меня выставить. Но если тебе так сложно тут жить, уходи. Мне будет тяжело с тобой разводиться, но я справлюсь. - Ну уж нет. Ты уйдешь, а мы останемся. - Это не тебе решать. Если тебе так принципиально, можем решать этот вопрос в суде. Только помни, чья зарплата сейчас выше. - Ты мне угрожаешь? - Нет, я предлагаю тебе проспаться и трезво обдумать перспективы. Утром жду твоих извинений. Марина спокойно развернулась и ушла спать. Утром муж молча собрался на работу и вместе с дочерью ушел из дома. Маша демонстративно не замечала мать, отправившись в школу в экстремально короткой юбке. Марина позвонила на работу и взяла отгул. Все равно выдернут в школу посреди рабочего дня. Было видно, что пока она накануне шла домой пешком, муж успел настроить Машу против матери. Заварив кофе, Марина взяла в руки телефон и написала Кате сообщение. «Надеюсь, теперь ты довольна. Больше не хочу тебя ни видеть, ни слышать. Мой разрушенный брак – на твоей совести. Желаю, чтоб бумеранг не задерживался!» Когда сообщение было доставлено, Марина заблокировала бывшую подругу. Спустя полчаса позвонили из школы и попросили приехать. Было видно, что с дочерью уже успели провести беседу. От утренней спеси не осталось и следа. - Марина Владимировна, Маша сегодня нарушила требования относительно школьной формы. Я уверена, что произошло недоразумение. - Да, я приболела, поздно заметила, что форма нуждается в стирке. Я привезла брюки, Маша может переодеться и идти на уроки. После уроков дочь вернулась притихшая. Первой подошла к матери. - Мам, ты меня извини за утро. Просто папа такого наговорил, вот я и решила тебе напакостить. Прости. Я слышала, что вы разводиться хотите. Если что, я хочу с тобой остаться. Ничего такого в твоем поступке нет. Я не знаю, чего папу так понесло. В общем, я так больше не буду. И розовые волосы я больше не хочу. - Я рада, что ты все поняла. В общем, я была уверена, что у меня очень умная дочка. Ты же понимаешь, что этот молодежный бзик пройдет. Если хочешь, покрась волосы летом. Муж вернулся вечером и первым делом направился в комнату дочери. Спустя пару минут вылетел оттуда и бросился на Марину: - Уже настроила ее против меня? Когда успела? Ты ей угрожала? Да я тебя лишу родительских прав! - Пап, перестань! Ты что, уйти от мамы захотел, просто повода не находил? Так иди, мы тебя не держим! – выглянула Маша. Собрав вещи, муж ушел, а спустя пару дней подал в суд. Несколько месяцев он бился за то, чтоб отобрать у жены квартиру и оставить дочь у себя. В итоге, вынужден был отступить, так как дочь сама решила остаться с матерью. Слушая обвинения мужа, Марина не могла понять, как самый близкий и родной человек мог так быстро превратиться в совершенно чужого и незнакомого. Марине казалось, что все эти годы она жила рядом с совершенно другим человеком. Что стало причиной такой резкой перемены, она не знала, да и не хотела знать. Марина винила себя, что не призналась мужу в самом начале отношений. Но и не считала, что из-за такого поступка можно разрушить семью. После суда муж перестал общаться и с ней, и дочерью, считая, что Маша предала его, решив жить с матерью. Автор: Ольга Брюс

-Очень приятно. Что случилось? – Ничего. Я просто хотела узнать, почему вы отправляете моего мужа в командировку перед самым Рождеством? – А, вот в чём дело. Наша юрист напутала с документами. К сожалению, обнаружили не сразу, а десятого мы должны получить новое оборудование, иначе производство встанет. Без документов с живой печатью оборудование нам не отгрузят. Не беспокойтесь, Никита отвезёт новый экземпляр договора и вернётся к Рождеству. Командировка займет всего два дня. Я выпишу ему премию, купит вам подарок. Еще есть вопросы? – Нет, но…- начала Лена, но в трубке уже раздавались короткие гудки. – Ну что? Убедилась? Или ты думаешь, мой начальник меня покрывает? Лена виновато посмотрела на Никиту и отдала ему телефон. – Просто в последнее время между нами что-то происходит. Я думала… – Всё хорошо. – Никита убрал телефон в карман брюк. – Я обещаю, что успею вернуться к празднику. Завтра рано утром выеду до пробок, а там по трасе… Переночую и утром назад. – А вдруг что-то пойдёт не так? На сердце неспокойно, – вздохнула Лена. – Ну вот, то готова была обвинить меня в измене и поссориться, а теперь переживаешь. Я буду острожен. У меня есть целый день в запасе. Звонить буду часто. – А ты купил подарок Марусе? – напомнила Лена. – Конечно. Чёрт, оставил его в машине. Пусть со мной едет. Будет напоминать о вас и поторапливать вернуться вовремя, чтобы успеть положить его под ёлку. Давай спать, мне рано вставать. А то просплю и, правда, не успею вернуться к Рождеству. Засыпая, Никита смотрел на ёлку. Через незавешенное шторами окно в комнату проникал свет от уличных фонарей, игрушки слабо мерцали в темноте. Никита с детства любил это праздничное время в начале года. Начинал ждать его ещё с лета. Мама клала подарки под ёлку и в Новый год, и в Рождество. Проснувшись, Никита сразу бежал к ёлке. Для мамы он перед сном тоже клал свои рисунки, беря с неё обещание, что она не будет раньше времени смотреть. Даже став взрослым, они с мамой продолжали эту традицию, пока Никита не обзавёлся своей семьёй. Игра поднимала настроение. В Лениной семье такой традиции не было. Они просто дарили подарки друг другу перед тем, как сесть за праздничный стол. Но с рождением Маруси, традиция возродилась и в их с Леной семье. Никита осторожно выбрался из постели, чтобы не разбудить жену. Выпил кофе, заправил крепким чаем термос, взял бутерброды. Перед уходом всё же заглянул в комнату к четырёхлетней Марусе. Она сладко спала, прижав к себе плюшевого мишку. Да, они в последнее время часто ссорились с Леной, но он не думал изменять ей. Марусю Никита обожал, как и она его. Он прикрыл дверь. Всю ночь шёл снег. Пока прогревался мотор, Никита щёткой чистил стёкла и боковые зеркала. Перед тем, как сеть в машину, он поднял глаза к окнам. На кухне горел свет. Лена стояла у окна, прижав ладонь к стеклу. Никита протянул свою ладонь ей навстречу, словно мог коснуться её руки. Потом помахал ей, сел в машину и выехал со двора. Мотор ровно урчал, дворники счищали снег с лобового стекла, в динамиках звучали попсовые песни. Никита подпевал, кивая в такт мелодиям. Часа через два глаза начали слипаться от монотонного движения, да и спал он мало. Найдя место для стоянки, съехал на обочину, выпил крепкого чая из термоса, включил музыку погромче и поехал дальше. Мысли перекинулись на юриста, которая неправильно составила договор. Она была строгой и неулыбчивой, никогда прежде не делала ошибок Натаныч ей доверял, и подписал договор не глядя. Поставщик обнаружил ошибку уже после Нового года, сразу позвонил. Натаныч хотел послать в командировку юриста, так сказать в воспитательных целях. Но, во-первых, у неё не было машины, а был сын подросток, который отбивался от рук в силу переходного возраста. А во-вторых, незадолго до Нового года от неё ушёл муж. Это и выбило юриста из колеи. В командировку поехал Никита. Проезжая мимо сёл и деревень, он видел в окнах домов ёлки в мигающих гирляндах. Перед некоторыми домами ёлки были наряжены и на улице. Праздник чувствовался везде. Часа в три Никита заправил машину и поел в кафе на заправке. К поставщику он приехал прямо домой уже в темноте. Тот перепроверил договор, подписал и пообещал,что оборудование поставит точно в срок, предложил поужинать с ним. Но Никита устал и отказался, мечтая отдохнуть и выспаться перед обратной дорогой. Он поехал в гостиницу, где для него забронировали номер. После душа он действительно заснул, а проснувшись через два часа, почувствовал страшный голод. Никита оделся и спустился в ресторан. Посетителей было мало, занято всего несколько столиков. Не успел Никита сесть, как к нему подошла официантка с меню. На усталом лице заметны морщины, глаза потухшие. Выглядела она лет на сорок пять. Никита сделал заказ и проводил её взглядом. Фигура ладная, со спины выглядела лет на десять моложе. Она принесла его заказ и отошла в другой конец зала, откуда её звал подвыпивший мужчина. Вскоре Никита услышал крики. Он увидел, как мужчина пытался усадить официантку себе на колени. Женщина отбивалась, но мужчина был гораздо сильнее. Бармен наблюдал за этой сценой из-за своей стойки, не собираясь помогать официантке. Никита встал из-за стола и направился в конец зала, погружённого в сумрак. Выпивший порядком мужчина усадил женщину на колени и пытался расстегнуть на ней блузку. – А ну отпусти её, – приказал Никита и отбросил руку мужчины от груди официантки. Женщина тут же вскочила с его колен и стала застёгивать блузку. Недовольный, что ему помешали, мужчина вскочил на ноги и набросился на Никиту. – А ты кто такой? Чего вмешиваешься? – кричал он, надвигаясь на противника с кулаками. Никита толкнул мужчину в грудь, тот не удержался на ногах, но промахнулся мимо стула и сел на пол. Никита успел отойти на несколько шагов, как мужчина догнал его, развернул к себе за плечо и ударил кулаком другой руки в подбородок. Зубы клацнули, Никита ощутил привкус крови во рту. Не дав опомниться, мужчина нанёс удар в живот. Никита согнулся пополам, не в силах сделать вдох. Мужчина снова замахнулся, но ударить не успел. Подоспевшие на помощь охранник и полицейский вывернули разбуянившемуся мужчине руки за спину. Никита, наконец, смог сделать вдох. Под ногами хрустели осколки разбитых бокалов… Полицейский с охранником вывели пьяного хулигана из зала. Никита вернулся к своему столику, но есть расхотелось. Зубы ныли, а из рассечённой губы сочилась кровь. Никита слизывал её языком. К нему подошла официантка с маленьким подносом, на котором стояла бутылочка с перекисью водорода и упаковка с салфетками. – Давайте я обработаю рану, – сказала она, ставя на стол поднос. – Ничего, до свадьбы заживёт, – отмахнулся Никита. Официантка хмыкнула, покосившись на его правую руку с обручальным кольцом. – Спасибо, конечно, но зря вы ввязались, – сказала она, смачивая салфетку перекисью. – Ну и работа у вас, – сказал Никита, поморщившись от прикосновения солфетки к рассечённой губе. – Нормальная работа. Только такие вот пристают, думают, мы все здесь проститутки. – Рассчитайте меня, – сказал Никита, когда официантка обработала его рану. Проходя мимо стойки администратора, Никита попросил разбудить его в пять часов. «Ну и видок. Завтра будет ещё хуже. Действительно, зачем ввязался? Ничего он ей не сделал бы, – думал он, разглядывая себя в зеркале и трогая языком зубы. – Вроде не сломал». Проснулся Никита от стука в дверь. Встал и накинул махровый халат. Голова была тяжёлой, передние зубы ныли, мышцы живота болели. Он открыл дверь и увидел на пороге официантку. На приколотом к кофточке бейджике он прочитал её имя: «Виктория». А вчера бейджика не было или он не обратил внимания? – Вы просили разбудить вас в пять. Вы уезжаете? – спросила она. – Да. – Никита заметил, что выглядела она гораздо лучше, чем вчера. – Вот, в дорогу. – Она протянула ему пакет, из которого аппетитно пахло жареной курицей. – У вас термос есть? Несите, я налью крепкого кофе. Или чаю? – Нет, кофе будет в самый раз. – Одевайтесь и спускайтесь в ресторан. Я вам приготовила завтрак. – Официантка взяла термос и ушла. В ресторане был накрыт один единственный стол. Никита сел и принялся за яичницу. На тарелке рядом лежали два тоста с джемом, стояла кружка крепкого чая. Виктория принесла и поставила на стол наполненный термос. – Спасибо, очень вкусно. Но не стоило так беспокоиться, – сказал Никита, показав на стол. – Хватило бы одного термоса. – Это компенсация за травму, – сказала невозмутимо Виктория и ушла. Никита съел всё. Подождав немного официантку, он всё же не стал оставлять деньги за завтрак, чтобы не обижать её. – Приезжайте ещё. Таким гостям мы всегда рады, – расплылась в улыбке девушка за стойкой администратора, когда он сдавал ей ключи от номера. На телефоне почти не осталось заряда. Никита поискал зарядное устройство, но не нашёл, хотя помнил, что брал его с собой. Он ехал, не останавливаясь, часа четыре. Уже рассвело. Никита остановился на обочине и выпил чаю, вспомнив с благодарностью Викторию. «Красивое имя. Что заставляет её работать официанткой? Чаевые. Что же ещё? – ответил он сам себе. – Каждый выживает, как может. – Он попытался представить свою жену на месте Виктории. – Раньше была скромная и тихая. А сейчас как сжатая пружина. После рождения Маруси она изменилась. Теперь ещё эта ревность…» Никита увидел на обочине женщину возле автомобиля. Она махала ему рукой. – Что случилось? – спросил он, опустив боковое стекло. – Колесо пробило. Помогите заменить. Никита вышел из машины, обошёл тёмно-синий «Рено». – Запаска есть? – Да, в багажнике. – Женщина открыла багажник, стала вынимать сложенное инвалидное кресло. – Я сам, – Никита рукой отодвинул женщину в сторону. – Это моего сына. У него ДЦП, – сказала она, хотя Никита ни о чем её не спрашивал. Он сходил к своей машине, принёс инструменты. – Мы домой из храма едем. Отец Валентин причащал сына. Ночью на службе будет много народу. – Помогает? – спросил Никита. – Кто? Отец Валентин? – Причастие. Помогает вашему сыну? – повторил он. – Не знаю, после него спокойнее. – Женщина пожала плечами. – Не стойте, идите в мою машину, замёрзнете. Но женщина осталась стоять рядом, пока он менял колесо. Пальцы замёрзли, не слушались, то и дело инструменты выскальзывали из рук. Провозился Никита долго. Еле разогнулся после долгого сидения на корточках. – Ой, вы грязный. Поедемте к нам. Я вас чаем напою, руки отмоете. Вон наша деревня. Никита увидел вдалеке крыши домов. Подумал, что потерял уже много времени, но он действительно замёрз. И короткий отдых ему не повредит. Возле дома Никита помог вытащить из багажника кресло, потом помог усадить в него мальчика лет одиннадцати. Вместо ступенек на крыльце смонтирован удобный пандус. В доме проёмы всех дверей расширены, чтобы кресло легко проезжало. Женщина показала, где можно вымыть руки. – Вы одна здесь живёте? Как же вы справляетесь? – спросил Никита, когда вернулся в комнату. – Справляюсь. Муж ушел от меня, когда узнал, что Стёпа болен. – А где же ёлка? Ведь Рождество, – Никита оглядел комнату. – Не успела срубить, да и топор куда-то задевался. Никита направился к двери. – Вы куда? – окликнула его женщина. – За ёлкой, какое же Рождество без неё? У меня в машине топор лежит. Никита отошел от деревни и срубил на окраине леса небольшую ёлку. Поставил её в углу комнаты, чтобы не мешала передвижению кресла. Дом наполнился запахами детства – смолы и хвои. Потом Стёпа подавал игрушки, а Никита вешал их на самый верх ёлки. Галина, так звали женщину, вешала игрушки внизу. Скоро ёлка засверкала игрушками. – Ну вот, совсем другое дело. Теперь и у вас в доме праздник, – улыбнулся Никита. – Спасибо большое. Жалко, что у меня нет подарка под ёлку, – вздохнула женщина. – У вас чайник кипит, – сказал Никита и выскользнул на улицу. Он взял из машины подарок для Маруси – коробку с игрой, и вернулся в дом. Стёпа с Галиной разливали по чашкам чай. Никита сунул коробку под ёлку и пошёл к ним на кухню. Сразу после чая он засобирался домой. – Возьмите, не побрезгуйте.- Галина поставила перед ним пакет с банками. – Что это? – Варенье земляничное и малиновое. Должна же я как-то отблагодарить вас. – Спасибо. Он попрощался с мальчиком и вышел на улицу. Уже начало темнеть. «Надо спешить. Лена устроит скандал», – Он сел в машину и напоследок глянул на дом, приютивший его на короткое время. Галина со Степаном смотрели в окно и махали ему. «А приятно быть Дедом Морозом. Вот только что скажет Лена? Ничего, завтра куплю Марусе другой подарок». Домой он приехал уже ночью. Лена вышла в прихожую, ждала его. – Почему не звонил? Я с ума чуть не сошла, – шёпотом набросилась она на мужа. – Телефон разрядился, а зарядку я не нашёл, – Никита протянул ей пакет, в котором звякнули банки. – Что это? – Варенье земляничное. Я не смотрел. На кухне Лена развязала пакет. Достала банку и понюхала крышку. – Оно же закрыто, – сказал Никита. – Всё равно пахнет. – Лена зажмурилась от счастья. – Я тысячу лет не ела земляничное варенье. Откуда? – На дороге помог женщине с больным ребёнком заменить колесо. Не мог же я её оставить на трассе. – А губа разбита… Подрался? – Пришлось. – Из-за женщины? И ты говоришь, не ревнуй. – Если помог женщине, значит, изменил? – Грибы! – Лена достала из пакета очередную банку. – А это что? – Она вытащила вырезанную из дерева лошадку. Грива и хвост были покрашены розовой краской. Никита вспомнил, что видел в доме несколько поленьев и стружку. Ещё удивился, кто вырезает? Значит, Галина положила лошадку в пакет, пока он ходил за коробкой. – Это, наверное, больной ДЦП мальчик вырезал. Я видел стружку на подоконнике. – Никита осёкся. – Ты был у них дома? – тут же прицепилась Лена. – Ну да, я менял колесо, испачкался, замёрз, они напоили меня чаем. – И ты притащил в дом эту уродливую игрушку для дочери? – Я не знал, что она положила мне её в пакет. Я не смотрел даже. Они не заметили, как перешли на крик. – Лошадка, – произнесла тихо Маруся. Никита и Лена одновременно обернулись к ней. В глазах дочери застыл восторг. – Дай мне, – Маруся протянула руки к лошадке. Она рассматривала ей долго, потом прижала к груди. – Нравится? – спросила Никита. – Да, очень. – Лена увела Марусю спать. Никита слышал, что она расплакалась, когда жена пыталась забрать у неё игрушку. – А подарок все-таки забыл купить? – спросила Лена, вернувшись к Никите в комнату. – Но не мог же я не оставить что-то больному мальчику. У него не было подарка, да и ёлки тоже. – Ты отдал какому-то мальчику Марусин подарок, а ей привёз деревянную кривую игрушку? Ты считаешь это равноценный обмен? – Причём тут обмен? Завтра я куплю ей новую игру. Ты видела, как она смотрела на лошадку? – Он не хотел злиться, но слова звучали, как обличение. Лена обиженно отвернулась к стене. Никита долго не мог заснуть. Он лежал и думал, сколько за такую короткую поездку произошло всего. У Ленки всё есть, она не работает, но вечно всем недовольна. А те женщины выживают, как могут. Галина живёт с больным ребёнком в деревне. Ни жалоб, ни злости, ни слёз. И ведь сколько доброты в ней. В пакет положила скромный подарок, сделанный не очень умелыми детскими руками её сына. А Марусе понравилась игрушка. Эта лошадка всегда будет напоминать о необычной поездке, странном Рождестве. Почему-то у нас широко отмечают Новый год, а Рождество проходит незаметно. А ведь именно в Рождество случаются чудеса. Разве не чудо, что Никите пришлось ехать в командировку перед самым Рождеством? Получить в благодарность за помощь завтрак в ресторане в пять часов утра, термос с крепким чаем в дорогу. И лошадку. Мы привыкаем жить по навязанным нам обществом правилам, а есть другие правила, где ценятся не деньги, а помощь и сострадание, доброта и щедрость. Такие подарки не найдёшь под рождественской ёлкой. Они – в сердце человека. «На следующее Рождество надо поехать куда-нибудь вместе с Леной. Может, она тоже увидит чудо и у нас всё наладится?» – подумал Никита, засыпая. «Рождество – это день радости и милосердия. Пусть Бог сделает нас очень богатыми и в том и другом» Филипп Брукс «Легко забыть, каково это, когда твоя жизнь связана с другими людьми. Мы нажимаем клавиши компьютера, убеждая себя, что это общение, что этого достаточно. Вот почему этот праздник особенный. Он даёт всем нам возможность объединиться: шанс прикоснуться к своему соседу, другу члену семьи; проявить щедрость своего сердца и духа» Цитата из фильма «Чудо Рождества», Канада Автор: Живые страницы

По обе стороны от них кустилась молодая живая изгородь, чётко остриженная к началу учебного года. В многочисленных окнах корпуса отражалось небо и пустырь, и другие, недостроенные корпуса института, студенты спешили, проходя мимо них, чтобы занять в аудиториях свои места. Всё жило, пульсировало и радовалось. Кроме него. – Я не хочу, чтобы ты связывала свою жизнь с инвалидом. Зачем тебе эти сложности? Но Ирина не хотела ничего слышать. Она упёрто твердила своё: – Мы будем вместе, я тебе не брошу, а напротив, перееду поближе, буду тоже жить в общежитии, как мы и хотели, чтобы всегда быть рядом. Гена начал орудовать костылями в сторону центральной двери. Ира шла рядом. – Ты уверена? Я всё пойму, – уточнил он ещё раз. – Разве ты поступил бы иначе? Гена не отвечал. – Ты же не разлюбил меня? – уточнила теперь Ирина. – Ты единственная девушка, на которой я женюсь, не раздумывая. Но зачем тебе такой муж? – А это уж мне решать! Ещё недавно, в конце мая, они были самой красивой парой потока – юные первокурсники, разгорячённые новым и сильным чувством. Гена обитал в общежитии, он был приезжим студентом, а Ира – из местных. Гена – подтянутый спортсмен, весь его облик был выполнен из единого куска столь гармонично и ладно, что ни убавить, ни прибавить нечего. Ирина – тоже красоточка: милая, нежная девушка с чистыми мыслями, идеалами и взглядами, отличница в школе, комсомолка по жизни… Вот такая идеальная пара. – Какая же ты, Иришка, счастливая, – говорила одногруппница, провожая завистливым взглядом спину молодого человека. – Вас хоть на экраны страны запускай, такие красивые оба, не налюбуешься. После трагедии их зауважали ещё больше. Ирина его не бросила! Гордо задрав свою русую голову, она брала его, хромающего на костылях, под руку, и шла, провожаемая удивлёнными взглядами других студентов. – Вот что значит любовь… – шептались девчонки. – Вот что значит безумие, – не соглашался с ними одногруппник Костя, который влюбился в Ирину намертво ещё в дни поступления. Он стоял, прислонившись к стене возле аудитории, и дожидался того момента, когда Ира отпустит Гену, чтобы присоединиться к “своим”. Гена поковылял дальше, на другой этаж (они учились на разных факультетах), а Ира взглянула горящими глазами на друга. Жаркий взгляд, конечно, предназначался не ему, а мыслям о Гене. Костя оттолкнулся от стены, встал вровень с Ирой и сказал ей на ухо: – Ничего путёвого между вами не выйдет, на этот раз точно. Не живи иллюзиями. Ира нахмурила лоб, задрала повыше упрямый подбородок: – Не твоё дело! – Представь ваше будущее, – продолжал зудеть Костя, – хотя бы лет через пять! Что ты видишь? Вся кутерьма на тебе. Будешь таскать на своём горбу продукты с рынка, за детьми следить, работать – он ни в чём тебе не помощник, ведь инвалид. А представь ремонт? Сама будешь обои клеить и пол чинить? Таскать по этажам его коляску? – Он не колясочник! – Это пока. Преподаватель открыл аудиторию и толпа студентов хлынула внутрь. Костя вцепился в локоть Ирины, задержал в коридоре: – Бросай его сейчас! Прекращай тешить иллюзиями и его, и себя! – А ты чего так взъелся, Борисов?! Отпусти! – Ира дёрнулась, но безрезультатно, она зашипела, стиснув зубы: – Немедленно!.. Уж не предлагаешь ли ты взамен Гены себя? Костя, наконец, отпустил её. Он был взволнованным и красным, и говорил, надувая щёки: – Ты же знаешь, что я люблю тебя, что я всё для тебя… – А мне от тебя ничего не нужно, пойми! Я не испытываю к тебе чувств! Прости, но это правда! Косте словно дали пощёчину. Ирине стало его жаль. Сдвинув страдальчески брови, она мягко дотронулась до его плеча: – Ты хороший, милый парень, Костя, но у нас ничего не выйдет. Смирись с этим и дай мне жить свою жизнь, и… И поступать так, как я сама решу. Я люблю Гену и буду с ним, несмотря ни на что. – Овечкина! Борисов! – прикрикнула на них преподаватель, – вы чего там возитесь? Выясняйте отношения в свободное время, а сейчас проходите в аудиторию и закройте за собой дверь. Ира протиснулась между девчонками. Костя уселся на “галерке”. – Что он пристал к тебе? – спросила её шёпотом Люся, лучшая подруга. – Да опять со своей любовью… – ворчала Ира, доставая конспекты и ручку. Люся прищурилась: – А он настойчивый. И ничего такой… Может присмотришься? – Шутишь?! – Нет, почему… Просто две ноги лучше, чем одна. Гена у тебя конечно классный, но… нужно думать о будущем. – И ты туда же! Раз тебе так нравится Костя – забирай! – Да я бы с радостью, но втрескался-то он в тебя, – вздохнула Люся. – Хватит! Ира открыла конспект и стала яростно записывать в него лекцию. Жизнь ещё не успела запугать Ирину и не наносила ей неожиданных ударов из-за угла. Мать и школа хвалили её за успехи и вполне заслуженно ругали за промахи. Всё логично, справедливо, предсказуемо. У неё была своя картинка в голове – как нужно жить, любить и поступать… Идеализированная картинка, приправленная обострёнными чувствами юности. Откуда ей, восемнадцатилетней девчонке, было знать, что не практично связывать свою жизнь с покалеченным, пусть и возлюбленным, малым? Любовь! Разве люди из великих романов отказывались от неё из-за подобных случайностей? Грош цена таким чувствам! Она, Ирина, не такая! Раз уж говорила, что любит – то будет любить до конца! Раз говорила, что будет жить с ним в общаге – то сделает это! И после института, и после, после, после… Они всё преодолеют, все трудности, ведь у них есть то главное, незыблемое, вечное – любовь! Вечером Ирина взялась обрабатывать мать. – Мамуль… Мне до института далеко добираться и неудобно, можно я в общежитие перееду? Там всё рядышком. Мама снимала последнюю пробу с борща – достаточно ли посолила? – Так его же только иногородним дают, – заметила она, поддувая на ложку. – Нет, мам, я же тебе говорила – наш институт сейчас за город переносят, построили там новые корпуса. В общежитии места есть, потому что студенты из старых общаг не хотят переезжать за город, поэтому можно даже местным попасть, если путь до института занимает много времени. – Тебе нашего общежития мало? А у студентов, я скажу тебе, ещё хуже условия! На кухне грязь, молодёжь расхлябанная: пьют, курят и все друг с другом пере… хм. Короче, ничего хорошего там для порядочной девушки нет. – Но мама! – взмолилась Ира, выступив вперёд, перегородив собой подход к плите. – Я хочу жить рядом с Геной, ему нужна моя поддержка. Ты же знаешь как я его люблю. – Ох, ох… Мать обошла её, отставила кастрюлю и принялась наводить после себя порядок, чтобы освободить место для других хозяек. – Слишком ты у меня, Иришка, благородная. Это я виновата, воспитала тебя такой… Гена хороший парень, порядочный… вот такая беда с ним, никто не виноват… Ладно, делайте что хотите. Ира звонко поцеловала мать в щеку. – Спасибо, мамочка! Через две недели Ира уже жила в общежитии при институте. Общежитие было блочного типа и Гена обитал через блок от неё, на первом этаже – после трагедии его переселили с четвёртого этажа на первый, чтобы не приходилось преодолевать лестничные пролёты. Гена был гордым и волевым молодым человеком. Отсутствие левой ноги ниже колена не являлось для него достаточной причиной прощания с образованием. А ещё Гена был честным – ну так ему хотелось считать, – поэтому он, видя, как сильно любит его Ирина, как идёт ему навстречу во всём и как старается, решил, что настала пора сделать важный шаг. Вскоре он сделал ей предложение. Ирина, охваченная любовью и страстью, впервые легла с ним в одну постель… А зачем ждать? Они подали заявление в загс и на радостях стали приглашать на свадьбу родственников и друзей. Конечно, Гена известил своих родителей. Ответа не последовало. Мать отвечала Гене гробовым молчанием и Гена немного нервничал по этому поводу. Общались они только посредством телеграмм, звонить было некуда – родители жили в посёлке и личного телефона у них не водилось. Свадьбу назначили на январь. Ирина озаботилась поиском платья. Ни у матери, ни у неё лишних денег не было, да и не хотелось сильно тратиться. Молодые изначально решили, что отметят всё скромно – просто накроют стол на общей кухне. В один из декабрьских дней, а была суббота и Гена уехал с остальными мальчишками на сборы, девчонки принесли для Иры белое платье. У кого-то не так давно вышла замуж сестра. – Только смотри не испорть, может и я ещё в нём замуж выйду! Набились подружки в комнату и давай примеряться, веселиться. Хохот гремел на несколько этажей вверх. Люся дала Ире совет, что за платье, мол, нужно отблагодарить как минимум бутылкой вина. Ира так и сделала – припасла заранее целых две бутылки. – Девчонки! А почему бы нам прямо сейчас и не выпить? Обмоем невесте дорожку в счастливый путь! – предложила та, что принесла платье. – Правильно, девочки! Девичник устроим заранее! Открывайте бутылки! – поддержали её остальные. Выпили, осмелели. Одна из курящих девушек достала сигареты и стала курить прямо в открытую форточку. Ирина запрыгнула к ней на подоконник в одной майке и домашних панталонах и тоже потребовала себе сигарету. – Нет, а что? Должна же я когда-то попробовать? Скоро стану законопослушной женой, будет уже не до глупостей! Пошалю напоследок! – Правильно, Ирка, гулять так гулять! – поддержала её подруга Люся. И вот стоит она, скрючившись, перед форточкой, и курит… Дым заваливается в комнату, подруги гонят его руками к окну, шутят, смеются, дурачатся. Все четверо как ошалели от алкоголя. И в этот-то момент к ним в комнату без стука вошла незнакомая женщина. Она была в пальто, на котором искрились капли растаявшего снега, шапку она держала в руках. Глазам её предстала картина маслом: двое из четверых девиц стоят на окне с сигаретами, две другие спешно оправляют сбившиеся от валяния на кроватях халаты, на столе – две открытые бутылки вина, из которых одна пустая, а вторая выпита наполовину. Рядом с бутылками стаканы с красными разводами. Девчонки замерли от неожиданности. Женщина поборола ошеломление и, приосанившись, спросила: – Ну и кто тут среди вас Ирина Овечкина? Ира выбросила сигарету в форточку, кашлянула притворно. – Это я… Щёки её загорелись от стыда, она спешно спрыгнула с окна. Переборов икоту, поправила на себе майку. Всё это за секунд за пять. – Вы… вы ко мне? Мы знакомы? – спросила она, конфузясь. – Именно за этим я и приехала! – сказала женщина. – Познакомиться, так сказать, с… – она запнулась и смерила Ирину полным отвращения взглядом, – с невестой моего сына! Я – мама Геннадия! Ступор длился несколько секунд, а потом… Как же засуетился этот девичий рой! Не роняя ни звука, все начали убирать признаки “непозволительного поведения”. За минуту управились и расселись чинно по кроватям. Ирина за это время успела накинуть мамин халатик, виновато и пристыженно поглядывая на будущую свекровь. – Давайте мы, Ирина, выйдем с вами, – стальным голосом предложила строгая женщина, – я приехала, чтобы познакомиться с вами поближе, раз уж мы собрались породниться. – Что вы, что вы! – вскричала, соскакивая с кровати, Люся. – Мы сами выйдем! Айда, девочки, выходим из комнаты! Расшаркиваясь и натуженно улыбаясь, все трое выскользнули мимо гостьи за дверь. В комнате зависла минута неловкого молчания. – Присаживайтесь! – спохватилась Ирина, выдвигая из-за стола коричневый стул. – Постою, в автобусе насиделась, – возразила мать Гены. Она поджимала губы и холодно глядела на Ирину. Первое впечатление о будущей невестки стало для неё неизгладимым. Ирине хотелось реабилитироваться, показать, что она другая: Гена говорил, что вас Инессой зовут, я запомнила. Правда не знаю как мне стоит к вам обращаться… – Это не важно, но в данном случае предпочтительнее Инесса Алексеевна. Она прошлась по комнате, осматривая её пренебрежительным взглядом. Когда Инесса Алексеевна вновь заговорила, то голос её сделался громче и властнее. – Гена много о вас рассказывал. Говорил, что вы правильная, честная девушка с чистой душой… так расхваливал… Очевидно, мы смотрим с ним на людей под разными углами… Или любовь попросту слепа? Гена у меня очень воспитанный мальчик. Он верит на слово. Честь и преданность для него – это всё! Он не понимает, что его доверчивостью некоторые особы не прочь и воспользоваться… Договаривая свою речь, Инесса Алексеевна стояла спиной к Ирине, отвернувшись к окну. Из распахнутой форточки дуло прохладой. Ирина затравленно смотрела на её крепкие, развитые плечи под пальто. – У вас сложилось обо мне превратное впечатление. Я ведь не ожидала, что вы придёте. Обычно о таких визитах предупреждают заранее, – сказала она, чувствуя ужасную неловкость. Она хваталась за любую возможность, чтобы переложить с себя вину, поэтому возражала, на её взгляд, вполне справедливо. Но Инессе Алексеевне это показалось ещё одним проявлением дерзости. – Напротив, милочка! Я увидела тебя в естественной среде за теми занятиями, которым ты предаёшься ежедневно, пока не видит Гена. Он-то думает, что ты белая и пушистая овечка! – Да я первый раз взяла сигарету! Инесса Алексеевна развернулась резко, словно её отшвырнуло. Лицо её исказила гримаса гнева. – Все вы так говорите! Какой он по счёту у тебя? – Кто? – Гена! – Да как вы смеете! Гена у меня первый! – Чтооо? – возопила она со смесью презрения и смеха. – Так вы уже и спите?! До свадьбы?! Хороша невеста! Целомудренна! Ирина покраснела столь густо, что стала похожей на переспевший томат. Она совсем растерялась и сникла. Опустив голову, она не смела поднять взгляд на будущую свекровь. – Ну мне всё ясно! – подытожила та, оправляя шарф. Инесса Алексеевна подошла к зеркалу и, гордо глядя в него, водрузила на свою голову шапку. – Я, конечно, не ожидала подобного… Думала, посидим, чайку попьём, пообщаемся мило… А тут… А тут наглая, невоспитанная, развратная девица, которая в придачу ко всему и курит! Понятно, почему ты вцепилась в Гену, даже несмотря на его травму! Ни одному порядочному и развитому мужчине такая, как ты, не нужна! А Гене задурила голову! – Нет! – закричала Ира уже ревя, – вы всё неправильно поняли! Я люблю Гену! И он меня! – Возможно. Это ваше дело. Я для себя выводы сделала. Инесса Алексеевна вышла, а Ира упала лицом в подушку и горько заплакала. Гена сам спросил её о том, что произошло на встрече с его мамой. Мать ждала его до вечера и они встретились в столовой близ института. – Что-то ты ей совсем не понравилась. Отговаривала меня жениться… Странно. Ты ведь всем нравишься… Сказала, что ты наглая и хабалка, что не пара мне… Почему так? – недоумевал Гена. – Она тебя не просветила в подробности? – Нет. Ну мельком… На свадьбу, сказала, не придёт, и видеть тебя не хочет. Ирина рассказала ему всё о встрече, опустив лишь момент с сигаретами. Гена решил, что мать гонит блажь и успокоил Ирину, заверив, что они всё равно поженятся, что мать ему не указ. Телеграмму с подобным содержанием он отправил родителям. Через неделю началось самое интересное… В срочной и тревожной телеграмме от матери значилось, что Инесса Алексеевна находится в больнице чуть ли не при смерти. Ей очень и очень плохо. Возможно, это инфаркт или инсульт… Заканчивалась телеграмма так: “Срочно приезжай воскл” Гена помчался домой. Проходили недели: одна, другая… Гена пропустил сессию. Начались новогодние каникулы. Ещё неделя… Ирина слала ему телеграммы с вопросами, но Гена не отвечал. Наконец, он выслал ей единственный и последний ответ: “Свадьбы не будет тчк прости” Вскоре Ирина узнала, что приезжал родственник Гены и забрал все его вещи из общежития. В институте Гена не появлялся, поговаривали, что он переводится в другой вуз, в другой город… На срочные телеграммы и письма Гена не отвечал, хотя Ира отчаянно писала ему об одной важной вещи: “Я беременна. Что мне делать? Пожалуйста, ответь!”… – И когда ты мне собиралась сказать? Ждёшь, когда пузо на нос полезет?! Ох и бестолковая, как дала бы! – замахнулась в ярости мама. – Рожать не будешь! Куууда его?? Мне на шею? Какая с тебя в девятнадцать лет мать? Ира сжалась. Мама, тяжело дыша, ходила туда-сюда по комнате, взгляд её задерживался на уже наметившемся животе дочери. -Восемнадцать недель! Ох и глупая, глупая, бестолковая! На Иру посыпался град истеричных ударов. Мать, поддавшись аффекту, замахала руками… Было больно, но не травматично, ведь рука у матери лёгкая. – Ты почему тянула? Чего ждала?! Ира не поднимала погасшего взгляда от ковра на полу. – Я надеясь, что он передумает и вернётся ко мне… Мать, подбоченившись, качала головой; на дочь она смотрела с глубоким разочарованием. – Надеялась она… Вот тебе и принц, вот тебе и честный, благородный юноша! Конь безногий, а сам туже же – в кусты! – Его мать отговорила, не понравилась я ей… – мямлила Ира. Она сама не понимала истинных причин его поступка: ведь были чувства, клятвы верности, ведь они назначили дату свадьбы. – Значит, не велика была его любовь, раз он так легко согласился с доводами мамаши! – сказала мама. – Всё! Завтра с утра идём в больницу, будем решать этот вопрос. Рожать ты не будешь, повторяю. Я любой способ найду, не побрезгую никакими методами. Никому этот ребёнок не нужен. Тебе учиться надо, жизнь дальше строить. Кто тебя замуж возьмёт с ребёнком? Голову наконец включи и выводы сделай. Жизнь не сказка, нет в ней ничего волшебного, осознай это и живи практично, с выгодой в первую очередь для себя! Мать своё слово сдержала. Менее, чем через неделю Ире сделали аборт по медицинским и социальным показаниям. По анализам выяснилось, что у неё отрицательный резус-фактор. За это и зацепились. Плюсом сюда примешивалось отсутствие мужа, работы, полноценного жилья (Ира была прописана в рабочем общежитии с матерью). Сама она не знала чего хочет. Мать водила её везде, как телёнка. Ирина была до того ошеломлена первым значительным ударом судьбы, что словно выпала из реальности. Её единственной постоянной мыслью было: “Делайте со мной что хотите. Мне всё равно.” Она жила по идеалам в выстроенной собственной фантазией стране, где всё честно, справедливо и правильно. А мир оказался другим! Как жить в нём? Ирина пока этого не знала. В институте было тяжело отвечать на вопросы любопытных. Она съехала из студенческого общежития назад к матери, но о её беременности знали все – сначала подруги сболтнули и поди догадайся кто из них это сделал, а потом живот наметился, подтверждая сплетни. – Ты куда свой живот подевала? – спрашивала Люся и сразу округляла глаза: – ой, ты что… ты того?.. – А ты бы что сделала? С радостью родила бы? – мрачнела Ирина. К ней стали относиться как-то по-другому… как… как к пропащей, опустившейся, запятнанной. Но разве была она в чём-то виновата, кроме своей излишней наивности, доверчивости и любви к Гене? Когда Гена лишился ноги, а она всё равно хотела связать с ним жизнь, все считали её поступок благородным, восхищались её преданностью и силой любви. Когда Гена её бросил накануне свадьбы, все утешали её. Когда выяснилось, что Ира беременна, все замолкли и лишь некоторые косые взгляды выдавали близкое начало осуждения… Когда Ира сделала аборт… она пропала. Пропала в глазах у всех. А если бы родила? Сохранила бы честное имя ценой личного счастья, образования и свободы? Не слишком ли высокая цена для девятнадцатилетней девчонки, которая только начинает жить? И только Костя, её давний поклонник, делал вид, что ничего такого не произошло. Казалось, он даже рад был, что Гена исчез с горизонта, как и последствия той любви. – Пошли в кино? Я купил два билета. – Что за фильм? – спросила безразлично Ирина. – “Вокзал для двоих.” – А давай. И они стали дружить более близко. Костя был парнем хорошим. Не очень симпатичным и телосложением не Аполлон, каковым был Гена (Ирине нравились именно спортивные, в чём-то брутальные парни), но хорошим. Он старался угодить Ирине во всём. Никаких чувств, кроме дружеских, он в Ирине не вызывал. Слишком какой-то зелёный, слишком влюблённый в неё… Скучно. Когда нет страсти – всё не то… И как вспыхивает эта страсть? По каким причинам вдруг ёкает в груди и разливается по телу жар? А может быть для страсти не нужны причины? Она либо есть, либо нет. Здесь законы химии не объяснимы. Лето они провели в переписке. Костя отправился в стройотряд в тайгу, чтобы прокладывать дорогу, а Ира решила провести это лето в деревне у бабушки, ей хотелось собраться с мыслями. С улыбкой и лёгким волнением она получала от Кости письма, открывала их, едва получив, во дворе бабушкиного дома и погружалась в тёплые строки, написанные Костей. Он был интересным собеседником, с чувством юмора, а также умелым рассказчиком. Если сложить все его письма, то получилась бы целая повесть о приключениях в тайге. Встретившись первого сентября, они тепло обнялись и пошли за руку по территории института. Прошедшее лето очень сблизило их духовно… Ирине казалось, что никто не понимает её так, как Костя. И Ира подумала: “а может быть…” Но вскоре Костя её поцеловал во время вечерней прогулки, а сердце Иры… оно ответило на поцелуй тишиной. – Давай будем просто дружить. Возможно, я ещё не готова, – сказала она. И Костя ждал до середины зимы. Ждал до той поры, пока в судьбу Ирины не ворвался красивый и самоуверенный молодой человек, с виду атлет и очаровашка… Его звали Димой. Они познакомились во время вечерней прогулки. Люся позвала Ирину гулять. К ним подошли двое молодых людей… всё банально. Старше девушек на один курс. Один из них стал ухаживать за Ириной, другой – за Люсей. Его настойчивость и горящий взгляд… Ира была сражена наповал. С Димой все мысли о Гене казались далёкими и незначительными, Дима стал человеком, который помог ей перешагнуть те обиды и боль, помог забыть их… – И что это значит? – недоумевал Костя. Только что на его глазах Ира расцеловалась с новым парнем в вестибюле института. – Послушай, Костя… я тебе ничего не обещала, разве нет? Ты мой друг, не более. Костя мрачно и с болью смотрел на неё, но Ира старалась этого не замечать – впервые за прошедший год она была счастлива. Отношения между Ирой и Димой прочно закрутились до выпуска последнего. Почти полтора года. Люся вышла замуж за друга Дмитрия. Вполне логично, что и Ирина ждала предложения руки и сердца, но Дима не спешил… После окончания вуза с красным дипломом, Диму распределили на работу в том же городе. Ира перешла на пятый курс. Видеться они стали реже и реже, их общение и встречи сходили на нет. Ирина не понимала в чём дело, пыталась вывести его на откровенный разговор, но Дима, проведя с ней ночь, говорил, что просто нет времени, всё хорошо… К тому моменту все её подруги уже устроили личную жизнь: кто-то готовился к свадьбе сразу после выпуска, а кто-то, такие как Люся, уже были замужем. Даже Костя нашёл себе девушку, оставив мечты об Ирине! А она? А что она? А Ирина вдруг с ужасом узнала, что опять беременна. Диму она подстерегла после работы. Он должен жениться на ней! Какие могут быть преграды?! Дима спокойно выслушал её тираду. Новость о беременности он встретил с кривой усмешкой, а когда Ирина закончила, холодно сказал: – Ты требуешь, чтобы я женился на тебе и признал ребёнка. Я этого делать не буду, потому что ты два года мне врала. Почему ты так и не рассказала мне об аборте на позднем сроке? Я всё знаю! Меня просветили практически сразу. – Я… я… – опешила Ира. – Твои подруги очень болтливы… – говорил он, открывая все карты. – Ты и впрямь думала, что я женюсь на ша*аве? Ты была доступной и я пользовался тобой, не более. А ребёнок скорее всего не от меня. Я его не признаю. Ирина едва могла дышать от такого удара. За что с ней так обходится судьба? За что?! На этот раз она решила твёрдо – никакого аборта. Она родит. Да, будет матерью-одиночкой. Да, будет жить другим не на зависть… Как суждено, так и будет. Значит, не создана она для счастливой семейной жизни! Мать её не отговорит и не заставит избавиться от беременности. Она уже не глупая наивная девочка! Настала пора для принятия самостоятельных решений! И она родила сына аккурат после выпуска. До года ребёнка жили они вместе с матерью Иры, а потом ребёнка отдали в ясли, сама Ира вышла на работу. Ей выделили отдельную комнату в общежитии. Она уже и не думала о личной жизни. Доверие к мужчинам исчезло. Все её дни крутились вокруг любимого сына. Люся тоже родила. Женился, насколько она знала, и Костя. Общалась она из старых друзей только с Люсей. Будни в немалой степени скрашивали и взаимоотношения с соседями по общежитию… Когда сыну было пять лет, Ирина получила отдельную двухкомнатную квартиру. Это был праздник! Всю жизнь проведя в общежитиях, она впервые стала хозяйкой только своей кухни, санузла и коридора! Получение квартиры странным образом сделало её и более завидной невестой. К сожалению, несколько попыток отношений не закончились ничем – Ира бросала всех, не доверяла никому. К тому же, ей не хотелось травмировать сына знакомствами с непонятными мужчинами. Мальчик ничего о них не знал. Так и проходили дни, пролетали годы. Сыну Ирины уже исполнилось девять лет, когда судьба свела её с давним другом – всё с тем же Костей, простым институтским пареньком, который так искренне и долго любил Ирину. Они встретились случайно в универсаме, узнали друг друга издалека. – Ты почти не изменилась, – сказал Костя с улыбкой, беря её руки в свои. Ира не вырывалась, ей было приятно такое проявление нежности. – А ты, напротив, так возмужал! – возразила Ирина. – Ты только посмотри на себя – настоящий мужчина! А по институту каким ходил? Пареньком худеньким, безусым! Костю и впрямь было не узнать: плечи его расширились, пропала астеничная худоба, лицо приятно округлилось. Подтянутый, зрелый мужчина. Только глаза остались такими же – добрыми. И смотрят на Ирину также: с нежностью, с любованием… Ах, как давно на неё так не смотрели! Они позволили себе прогулку по скверу. Договорились встретиться ещё. Самое неизгладимое впечатление оставил Костя в душе у Иры. И как она раньше не замечала? Почему не разглядела в нём того, кем он стал? Вспомнила она их переписки и робкие попытки Кости завоевать её сердце… К сожалению, в те периоды сердце Иры всегда было занято кем-то другим. С нетерпением она стала ждать следующей встречи. Разумеется, тайной, ведь Костя был глубоко женат. Двух тайных свиданий хватило им, чтобы понять: чувства вернулись. Им было всё также легко вместе и свободно, хотелось делиться друг другом любыми идеями и мыслями. И Костя признался, что любит её до сих пор… А Ирина сказала, что тоже любит, что теперь она это поняла. – Но я не могу бросить жену, у нас двое детей. Я разведусь только когда вырастут дети. Если можешь, то подожди. И Ира стала ждать. Она ждала десять лет и всё это время являлась для Кости любовницей. Была ли ей неприятна такая роль? Не мучила ли совесть по поводу жены Кости? Влезла в чужую семью и ждёт, пока та разобьётся… Так это выглядело со стороны. Бывало порой, что на Иру накатывало чувство вины… Но жизнь и с ней была несправедлива! Если бы кто-то сказал ей лет пятнадцать назад, в пору студенчества, что она будет любовницей у женатого, то Ира плюнула бы этому человеку в лицо! В те времена она была совсем другой! Но судьба столько раз “тыкала” её лицом в землю, топтала её и обходилась крайне безжалостно, что Ира зачерствела душой. Она стала практичной, расчётливой, более холодной к чувствам других. Она, Ирина, пережила и не такое, так пусть же и другие страдают! Хватит полагаться на судьбу и быть честной, правильной! Раз уж мир устроен так несправедливо, то она вырвет этот кусок счастья у другой как волчица, которая вырывает из пасти другого волка кусок добычи. Кто смел, тот и съел! Это не она такая, это мир безжалостный такой! До этого она, как выражалась Люся, “профукала” всё. – Терять тебе нечего! Дерзай! – поддержала её подруга. Спустя десять лет Костя развёлся и переехал к Ирине. Они расписались. Ира обрела своё счастье. Она не ждёт бумеранга за разрушенную семью другой женщины. Если бы законы жизни были настолько просты и понятны, то и её жизнь сложилась бы совсем по-другому много-много лет тому назад, когда она была хорошей, доброй и правильной… Но, видимо, всё работает наперекосяк в этом мире. Живи! Выхватывай своё! И оправдывай себя. Умей быть жестокой и наглой. И молись, что тебе не воздастся… P.S. Автор данного рассказа сам в замешательстве от мировоззрения героини, но история не выдумана, рассказана, как есть. Автор: Пойдём со мной

Ребенок что-то требовал или что-то утверждал. И тут вдруг она как развернется от окна к нему, как дернет его за руку на себя и как прошипит ему: — Что ты хочешь от меня?! Он запнулся. — Что ты хочешь, я тебя спрашиваю?! Да ты вообще знаешь, кто ты такой?! Ты никто! Понял?! Ты никто-о! — она это выдохнула ему в лицо, просто выплеснула. Мальчик смотрел на нее, и мне показалось, у него дрожит голова. Или это я дрожал. Почувствовал, как потеет спина. Помню первую мысль: — Неужели это она ему говорит?! О ком она думает в этот момент?! — Видеть тебя не могу, — прошептала она. — Ты же убила его! — сказал я, но никто меня не услышал. В маршрутке, как ни в чем не бывало, продолжали дремать люди. Я сидел, не шевелясь. А мальчик не плакал. Она отбросила его руку и снова развернулась к окну. Он уже не бушевал, притих, как-то сразу. Смотрел в разорванную спинку сиденья напротив и молчал. А у меня было желание встать и при всех, вот сейчас просто разорвать ее на части! Сказать ей: — Это ты б… последняя! Это ты никто! Ты же убила его! Клянусь, я бы сделал это!.. Мальчик сдерживал меня. Я закрыл глаза, стал глубоко дышать, чтобы успокоиться как-то. А когда открыл их, увидел конфету. Молодой парень, похоже, студент, такой светлый, кучерявый, в джинсовом костюме, протягивал конфету мальчику. Он еще встряхнул рукой, сказал: — Бери, это тебе. Тот взял. И тут же парень протянул ему вторую конфету. Мальчик помедлил и взял вторую. Дальше происходило действие, вспоминая которое, я еле сдерживаю слезы. Мальчик не стал есть, он коснулся маминой руки. Она не сразу повернула к нему лицо. Но все-таки повернула. И видно хотела добить его. Но он протягивал ей конфету. Она посмотрела на него, на конфету, я видел, она недоумевает. Тогда он вложил ей конфету в руку. Она, как обожглась, быстро вернула ему. — Я не хочу, — сказала. Две конфеты лежали у него на ладони. Руку он не опускал. — Ешь сам, — сказала она и тихо добавила, — я не хочу… Честное слово. Тогда он положил конфету к ней на колени. Никогда не забуду эту паузу. И эту взрослость. Передо мной за несколько минут этих мальчик стал мужчиной, а она из злой, раздраженной стервы стала красивой молодой женщиной. Во всяком случае, это я так почувствовал. Она молчала. Долго-долго молчала. Смотрела на него так, словно только увидела. Потом обняла. И он ее обнял. Потом он развернул конфету и дал ей. И пока она не положила ее в рот, сам не ел. Вы представляете такое?! Это был еще одни шок, но уже другой. Я тогда подумал о себе. Я подумал: — Вот ты сидишь, такой праведник, ты хотел встать, обвинить, ты хотел ее «разорвать», переделать. И ты бы ничего не добился, кроме скандала и брани. А этот мальчик, посмотри, насколько он мудр, как он велик, этот мальчик, он взял другим. И пронял до самых печенок, до сердца, до слез. — А еще этот молодой парень, который дал ему две конфеты, — подумал я, — он ведь не просто так дал две. Я огляделся… В заднем стекле маршрутки увидел этого молодого парня, он уходил вдаль по «моросящей» улице. А мама и сын сидели, склонив головы, друг к другу. Как молодые влюбленные, ей богу! Тут водитель объявил мою остановку. Я, выходя, дотронулся до руки мальчика. Я этим сказал ему: «Спасибо». Не думаю, что он понял, но это и не важно. Я навсегда запомнил этот урок. Запомнил-то, запомнил, но должны были пройти годы, чтобы я его осознал. Что это и есть настоящее воспитание. О котором не все взрослые знают. Что только примером и воспитывают. Не криком, не обвинениями, не битьем, нет. Только пример работает, больше ничто. И мальчик этот показал пример. И ей, и мне. И он изменил нас. Где он, этот мальчик?! Где ты, мальчик?! Что с тобой сегодня? Как же ты нам нужен всем, а?! Мы ведь без тебя пропадем.

Очевидно, что за весь стаж работы с таким заявлением к нему обратились впервые. — Конечно, как у всех. — Воздух же тоже имеет свой вес, получается, я вам немного за воздух заплатила! Чуть могли бы и скинуть. Грузин получил «FATAL ERROR», выдав синий экран смерти, но, перезагрузившись, неожиданно для всех, достойно парировал: — Девушка, там воздух такой же, как и снаружи! А снаружи масса воздуха равна площади весов умноженной на высоту атмосферного столба и умноженной на плотность воздуха. И весь он давит на весы. И если я от килограмма отниму вес этого воздуха, то вам буду должен две квартиры! А учитывая мой доход, мне проще будет на вас жениться! Дамочка расплатилась и убежала вся красная, под плохо сдерживаемый смех очереди. Грузин отер пот со лба и добавил: — И вправду, Моисей Яковлевич, пригодилась ваша физика!

Его взгляд был цепким, колючим, неприятным, и Настя отвернулась. Когда она снова посмотрела в его сторону, парня у стеллажей уже не было. В этот момент очередь в кассу сдвинулась, на ленте освободилось место, и Настя начала выкладывать на неё продукты из тележки. Настя расплатилась, обрадовавшись, что получилось дешевле, чем она предполагала, сложила продукты в пакет и направилась к выходу. На улице по-прежнему шёл мокрый снег. Она наклонила голову пониже, чтобы снег не попадал в глаза, спустилась с крыльца и завернула за угол. Здание магазина и соседнего дома соединяла арка. Здесь не было ветра, но было темно. Свет от уличных фонарей не попадал сюда. Увесистый пакет оттягивал руку, а путь через арку к дому был в два раза короче, пройти в темноте нужно всего несколько метров. Настя сделала несколько шагов, как сзади кто-то вырвал из её руки пакет. Она растерялась всего на мгновение. А когда выбежала из арки, на освещённом пятачке перед магазином никого уже не было, лишь стояли две машины, припорошенные снегом. Настя растерянно озиралась по сторонам. Что делать? Кричать? Из магазина вышла пожилая пара. Чем они помогут? Даже думать не хотелось, чтобы вернуться в магазин за новыми покупками. Настю трясло от обиды и негодования. Всхлипнув, она побрела домой. Она не сомневалась, что пакет у неё вырвал тот парень, что следил за ней в магазине. Перед ней в кассу стояли две пожилые женщины, примерно с таким же набором продуктом, но парень почему-то решил обокрасть именно её. Почему? Да потому что она неудачница. Лучшую мишень для кражи и не найти. Настя шла домой, стараясь унять нервную дрожь. Снег таял на её разгорячённом лице, превращаясь в капли. Неделю метёт, а улицы совсем не чистят. Скоро не пройти будет. Весной всё растает, но до весны ещё дожить надо. А пока у неё украли продукты, деньги выброшены на ветер, а холодильник пустой… В прихожей её встретила мама. - А где продукты? Магазин не работает? Сходила бы в другой. Ты что молчишь? - Украли. - Настя шмыгнула носом. - Что украли? Кошелёк? – ахнула мама. -Нет, продукты. Парень вырвал из рук пакет и убежал. - Как это? – мама всплеснула руками. - Что же ты не догнала его? Не позвала на помощь? - Не было никого рядом. Пусто и темно. Я не знаю, куда он убежал, - со слезами на глазах оправдывалась Настя. Её снова начало трясти. Денег и так всегда было впритык, когда ещё зарплата будет. Они с мамой считали каждую копейку, а тут продукты украли на приличную сумму. Настя спрятала лицо в ладонях и расплакалась. - Чего реветь теперь? Много потратила денег? – упавшим голосом спросила мама. Настя кивнула. - Ладно. С голоду не помрём, макароны сейчас сварю. Завтра сама утром схожу в магазин, - проворчала мама и ушла на кухню. Вскоре оттуда раздался звон посуды. Настя прошла в свою комнату, легла на кровать и уткнулась в подушку. «Ну почему мне так не везёт? Что со мной не так? На лице у меня написано, что я неудачница, что ли?» В комнату заглянула мама. - Пойдём ужинать. Чего лежать-то? Настя поднялась с постели. Есть не хотелось. Она нехотя гоняла макароны по тарелке. - Ешь. И в кого ты у меня такая непутёвая уродилась? Все подруги замуж повыходили давно, детей родили... Видать, не дождаться мне внуков... - Мам, хватит, и так тошно, – взмолилась Настя. – И у тебя могли бы отнять пакет. - Попробовал бы только. Крепче держать надо было, а не ворон считать, - повысила голос мама. - Ну и ходи сама в магазин, - бросила в сердцах Настя и вышла из-за стола. - Куда? А ужинать? – крикнула ей спину мама. Настя лишь махнула рукой, не оборачиваясь. Она действительно была неудачницей. В школе списывали все, но попадалась именно она. Если в сессию не успевала выучить несколько билетов, один из них обязательно попадался ей на экзамене. Она никогда не выигрывала в конкурсах и в лотерею. Парням она нравилась, но отношения не складывались, всё заканчивалось на втором или третьем свидании. Настя стала неуверенной в себе, замкнутой. Ничего хорошего она от жизни не ждала. Была у неё единственная подруга, такая же одинокая, как и она. Незадолго до Нового года они с ней решили сходить в кино на новый фильм. Договорились встретиться фойе кинотеатра. После работы Настя вошла в торгово-развлекательный центр. -Подходите! Беспроигрышная лотерея. Испытайте удачу. Сюрпризы в каждом билете. Главный выигрыш – машина. Спешите! Всего один день! – зазывал парень, стоя у стола с большим барабаном. Вокруг него толпился народ. Парень крутил барабан, в котором порхали прямоугольные картонные карточки, похожие на бабочек. Очередной смельчак из зрителей подошёл к столу, достал из барабана карточку, ногтем стёр защитный слой и, радостно вскрикнув, поднял руки вверх. - Девушка, смелее подходите! Проигравших сегодня нет! - крикнул парень, глядя на Настю. Настя показала рукой на себя, сомневаясь, что он обращается к ней. - Да, я вам говорю. - И парень крутанул ручку. Карточки снова запорхали в нём бабочками. - Ну же, смелее. - Он улыбнулся, подбадривая её. Настя подошла к столу. Парень остановил барабан и открыл крышку квадратного окошка. - Я никогда ничего не выигрывала, даже пытаться не буду, – сказала Настя покраснев. - Девушка, лотерея беспроигрышная. На этот раз вам повезет, я обещаю, - сказал парень и призывно улыбнулся. Настя набрала в лёгкие побольше воздуха, сунула руку внутрь барабана, подумав мгновение, ухватила пальцами одну из карточек и вытащила её. Она протянула карточку парню. - Э, нет, стирайте защитный слой, – подсказал он. Настя провела несколько раз ногтем по серебристому защитному слою. Под ним оказалась белая чиста полоска. Она показала её парню. - Не может быть. – Улыбка исчезла с его лица. - Видите? Я права. Мне не везёт в лотерею. Я – неудачница, - сказала Настя грустно. - Наверное, брак. Меня уверяли, что каждая карточка с призом. Достаньте ещё одну, - с готовностью предложил парень. - Ну уж нет. Больше не буду. – Настя выбросила бесполезную карточку в ящик с мусором рядом со столом и пошла прочь. Парень стал зазывать новых ловцов удачи, а Настя пошла искать подругу. - Я думала, ты не придёшь. Давай мороженое купим? – спросила подруга, обрадовавшись Насте. - Не хочу. Вскоре открылись двери зала, оттуда повалил народ, щурясь от яркого света. Девушки ждали, когда можно будет войти. - Привет, неудачница, - послышался голос рядом. Настя вздрогнула и увидела того самого парня, который крутил барабан. - Что, выигрышей больше не осталось? – язвительно спросила она. - Да нет, просто сменщик пришёл, и я решил сходить в кино. - Ты тут работаешь? – спросила подруга Насти. - Нет, подрабатываю. Вообще-то я работаю в «Эльдорадо». Это один из спонсоров лотереи. Тебе просто не повезло. – Они как-то легко перешли на «ты». - Как всегда, – сказала Настя и переглянулась с подругой. - Меня зовут Марина, а это Настя, - сказала подруга. - А я Никита. Очень приятно. Вы учитесь или работаете? - Я парикмахер, - сказала Марина. - А я… - Дай угадаю, - перебил Настю Никита. Он внимательно посмотрел на неё. - Ты учительница. Работаешь недавно, возможно, первый или второй год. Преподаёшь… - он задумался, - русский и литературу. - Как ты угадал? - Настя удивлённо распахнула глаза. - Всё просто. Когда ты сунула руку в барабан, я заметил у тебя на пальце чернила. Ты много пишешь. – Он рассмеялся. – Я просто угадал. Настя видела, с каким интересом Марина разглядывает Никиту. Поняла, что он ей понравился. Она подумала, что вот и с ним у неё ничего не получится. Одним словом – неудачница. Зал проветрили и пригласили зрителей занять свои места. Парень сел на два ряда выше подруг. Марина то и дело оглядывалась на него, махала рукой. «Ну и пусть», - подумала Настя и сделала вид, что её это совсем не волнует. После фильма они встретились у выхода. - Извините девушки, не могу вас проводить. Мне нужно сменить напарника. – Никита достал из кармана мобильник. - Настя, скажи твой номер телефона. Марина разочарованно отвернулась. Настя продиктовала номер телефона подруги. Та вскинула на неё благодарный взгляд. - А может, ещё попробуешь? Вот увидишь, на этот раз повезёт, - сказал Никита, глядя на Настю. - Нет, нам пора, - сказала она. - А хочу попробовать, - с отчаянием сказала Марина. Они с Никитой пошли к столу с барабаном. Настя пошла было за ними, но на полпути передумала и направилась к выходу. Её никто из них не окликнул, наверное, не заметили, что она ушла. На следующий день Насте позвонили с незнакомого номера. - Зачем обманула, дала не свой номер? Думала, я не догадаюсь? – Настя узнала голос Никиты. – Может, встретимся? Через несколько месяцев Никита сделал ей предложение. И в субботу Настя с мамой готовили праздничный обед, ждали в гости жениха для знакомства с будущей тёщей. - Ой, я майонез забыла купить, - заглянув в холодильник, воскликнула мама. - Я сбегаю, – сказала Настя и пошла одеваться. Надо сказать, что как только она стала встречаться с Никитой, неудачи перестали преследовать её. Она снова смело заходила в ближайший магазин. Настя взяла с полки нужную упаковку майонеза и пошла к кассе. Как всегда, тут образовалась очередь. «Скоро Никита придёт, а я тут застряла», - подумала Настя. На ленте снова лежала гора продуктов. - Проходите к соседней кассе, - раздался голос рядом. Настя обрадовалась такой удаче. Пробила майонез и поспешила домой, думая, что раньше такого бы просто не могло случиться. Они с мамой накрыли на стол, а Никита всё не шёл. Настя то и дело подходила к окну. - Я так и думала, что ничего не выйдет. Он не придёт. Никакой свадьбы не будет. Зачем ему неудачница? – дрогнувшим от еле сдерживаемых слёз голосом сказала Настя. Она не находила себе места. Никита так и не пришёл, телефон отключил. Настя ушла в свою комнату и там дала волю слезам. Она плакала, уткнувшись в подушку, когда мама положила руку на её спину. - Дочка, успокойся. Может, случилось что? Завтра утром съездишь к нему и всё узнаешь, - пыталась успокоить её мама. - Мама, прекрати! Зачем ты родила меня такую? Не будет ничего. Мне не везёт. Я неудачница! – рыдая, выкрикнула Настя. - Думала, с его появлением в моей жизни всё изменилось. Так нет. Я прокажённая какая-то. За что меня любить? От меня одни неприятности. Не хочу так жить….- Настя рыдала в голос и била кулаками в подушку. - Доченька, что ты говоришь? Всё наладится, вот увидишь, - приговаривала мама. Слышать крики и рыдания дочери было обидно и тяжело. - Может он в пробке застрял, телефон разрядился… - перечисляла мама причины, по которым мог задержаться молодой человек. А сама думала: «Бедная девочка, за что ей такое наказание…» Ранним утром в воскресенье в квартире раздался звонок. Настя даже не шелохнулась. Она уснула лишь под утро, кляня свою неудачную жизнь. - Дочка, вставай, к тебе пришли, - позвала мама, заглянув в комнату Насти. - Кто? – сонно спросила она и подняла голову с подушки. Глаза мамы светились радостью. - Я уведу его на кухню, а ты приведи себя в порядок. – Мама прикрыла за собой дверь. Настя вскочила с кровати, заметалась по комнате, накинула халат и на цыпочках вышла в коридор. Проходя мимо кухни, прислушалась, но за дверью раздавался только мамин голос. Она торопливо умылась в ванной, на цыпочках пробежала назад в комнату, оделась. Еле скрывая радость, Настя вошла на кухню и наткнулась на вытянутую ногу в гипсе. Никита неуклюже встал, опираясь на костыли. - Прости, я ногу вчера сломал, когда к тебе торопился. А телефон потерял. Наверное, из кармана выскользнул, когда упал. Настя подошла, прижалась к нему. - Никита. Я чуть с ума не сошла. Чего только не передумала... А мама уже накрывала на стол, радуясь, что так хорошо всё закончилось. Плохо, конечно, что жених ногу сломал, но нога заживёт, а дочь, наконец-то, будет счастлива. Дай-то Бог. Свадьбу сыграли в августе, когда Никита полностью поправился. Он снова был рядом, и Настя больше не думала о плохом. Перед Новым годом они зашли в торговый центр в поисках подарка для мамы. – Подходите, беспроигрышная лотерея… - кричал парень у стола с барабаном. Настя с Никитой переглянулись. - Ну что, готова испытать судьбу? – спросил он. Настя испуганно замотала головой. Она уже хотела сказать, что ей не везёт в лотерею, но вовремя спохватилась. Ведь она обещала мужу никогда больше так не говорить и думать только о хорошем. - Пойдём, не бойся, я с тобой. – Никита подтолкнул Настю к столу. Парень остановил барабан и открыл крышку квадратного окошка. - Смелее, девушка, - улыбнулся он. Настя набрала в легкие побольше воздуха, сунула руку в барабан и достала карточку с самого дна. - Сотри ты, - Настя протянула её мужу. - Ну уж нет. - Никита даже подался назад. Настя достала из кармана ключи от квартиры и стала стирать защитный слой с карточки. От усердия она высунула язык. Серебристые крошки осыпались, открывая надпись. - Никита, смотри, - прошептала она. - О, поздравляю! – выкрикнул парень в микрофон. – Девушка выиграла самый главный наш приз – телевизор! Вокруг них собралась любопытная толпа. Кто-то спрашивал, правда ли это? Кто-то хлопал в ладоши. Кто-то интересовался, какой марки телевизор? - Везёт же некоторым,- раздался рядом чей-то голос. - Повезло… Везучая… - слышалось со всех сторон. - А я в прошлом году утюг выиграл, - сказал гордо мужчина. «Везучая, повезло? - Настя не могла поверить, что это говорят о ней. – Неужели Никита прав, и черная полоса моей жизни закончилась? Всего-то и надо было, верить в хорошее и не думать о плохом». Она счастливо улыбнулась. «Вместо «у меня нет работы» думать: «отлично, завтра я совершенно свободен», вместо «у меня нет денег» — «даже интересно, как мои ангелы-хранители будут выкручиваться на этот раз», вместо «ой, что теперь со мной будет» — «похоже, я обеспечил себе интересную жизнь на ближайшие годы» — и так далее. И, сама понимаешь, как только человеку удаётся изменить взгляд на обстоятельства, обстоятельства тоже начинают меняться, как бы сами собой…» Макс Фрай «Достаточно было измениться нашим мыслям — и мир вокруг нас тоже изменился» Ричард Бах «Мост через вечность» Автор: Живые страницы