Мне стало нравиться молчать,

Ни с кем не спорить, не ругаться,
За небом чаще наблюдать,
По мелочам не распыляться.
Мне стало нравиться хранить
В душе своей покой и нежность,
И каждым мигом дорожить,
Где суеты враг- безмятежность.
Мне стало нравиться ценить
То, чем на свете я богата,
Мир окружающий любить,
Совсем ни в чём не виноватый.
Мне стало нравиться сиять,
Тепло дарить и улыбаться.
Меня кому-то не понять,
Но разве стоит огорчаться?

Ты меня на рассвете разбудишь,

проводить необутая выйдешь.
Ты меня никогда не забудешь.
Ты меня никогда не увидишь.
Заслонивши тебя от простуды,
я подумаю: «Боже всевышний!
Я тебя никогда не забуду.
Я тебя никогда не увижу».
Эту воду в мурашках запруды,
это Адмиралтейство и Биржу
я уже никогда не забуду
и уже никогда не увижу.
Не мигают, слезятся от ветра
безнадежные карие вишни.
Возвращаться — плохая примета.
Я тебя никогда не увижу.
Даже если на землю вернёмся
мы вторично, согласно Гафизу,
мы, конечно, с тобой разминёмся.
Я тебя никогда не увижу.
И окажется так минимальным
наше непониманье с тобою
перед будущим непониманьем
двух живых с пустотой неживою.
И качнётся бессмысленной высь

Годы проходят — а мы и не жили:

Мало смеялись, мало любили.
Видели мало, чуть больше читали,
И отчего-то так сильно устали.
Мы торопились, но время теряли;
К счастью стремились, но много страдали.
Правду искали, в себе сомневаясь;
Праздника ждали, тоске отдаваясь.
Часто мы были собой недовольны:
То возносились, то падали больно.
Многого слишком мы в жизни боялись,
Редко судьбе мы своей доверялись.
Нам всё хотелось понять и освоить,
Всё полюбовно и мудро устроить.
Годы проходят — а мы и не жили:
Мало смеялись, мало любили.
Ирина Шевкуненко