Иван Алексеевич Бунин (10 (22) октября 1870 — 8 ноября 1953) — русский писатель, поэт и переводчик, лауреат Нобелевской премии по литературе 1933 года.
Не знаю такого, ибо в 60е и 70е годы, коммуняки не вводили его в школьную программу, а его книги были изъяты из местных библиотек...В последующие годы мне хватало читать других писателей. Коммуняк нет...теперь всех их изгоев возвращаем?
В библиотеке И. Бунин был всегда... Вот сейчас сделали чистку библиотек, просто тоннами вывозят как макулатуру... Вывезли весь марксизм - ленинизм, даже литературу 90-х гг. Сейчас ничего не пишут и нет писателей, а это говорит о том , что государство не даёт развернуть многие темы и в целом это показывает как слабо все в России...
Голубушка, я бы не писал, если бы не спрашивал сам в библиотеках про Бунина, Пастернака, Булгакова.Мне отвечали, что нет таких, они под запретом...И, мол с какой стати вы ими интересуетесь? Действительно вызывало подозрения у старых бабок--библиотекарш то, что какой--то хмырь (я, т.е.) запрашивает запрещёнку...
Так ведь ещё до развала СССР из библиотек и книжных складов ,чтобы не поступили в продажу. вывозили книги на свалку и бульдозерами их с землёй смешивали и зарывали.В частности видел такой вот новостной ролик по НТВ в 86м году. Зарывали бульдозером тысячи книг польской авторши--Михалины Вислоцкой--,,Искусство любви--1 и 2ю книги"....Это очень хорошие книги для полового просвящения молодёжи. Уже тогда коммуняки были обеспокоены, чтобы советская молодёжь была неграмотной в сексуальной жизни.
ИБунин всю свою писательску славу спустил в сортир своей ненавистью к собственному народу!
Еще раз вернёмся к Бунину, который художественным языком ярко отобразил внутреннее состояние «белых» через сочувствующих им. Он изображает «окаянные дни» с такой позиции, которую просто немыслимо разделять русскому патриоту. В Бунине говорит прежде всего сословная злоба и социальный расизм. И ненависть, которую не скрывают - ненависть к народу. Народ оказался не добрым и всепрощающим богоносцем, а восставшим хамом.
Читаем: «В Одессе народ очень ждал большевиков - «наши идут»... Какая у всех (- из круга Бунина) свирепая жажда их погибели. Нет той самой страшной библейской казни, которой мы не желали бы им. Если б в город ворвался хоть сам дьявол и буквально по горло ходил в их крови, половина Одессы рыдала бы от восторга». Смотрите, как Бунин воспринимает, чисто физически, тех, против кого в сознании и подсознании его сословия уже готовилась гражданская война. Это сословие рыдало
...Ещё
ИБунин всю свою писательску славу спустил в сортир своей ненавистью к собственному народу!
Еще раз вернёмся к Бунину, который художественным языком ярко отобразил внутреннее состояние «белых» через сочувствующих им. Он изображает «окаянные дни» с такой позиции, которую просто немыслимо разделять русскому патриоту. В Бунине говорит прежде всего сословная злоба и социальный расизм. И ненависть, которую не скрывают - ненависть к народу. Народ оказался не добрым и всепрощающим богоносцем, а восставшим хамом.
Читаем: «В Одессе народ очень ждал большевиков - «наши идут»... Какая у всех (- из круга Бунина) свирепая жажда их погибели. Нет той самой страшной библейской казни, которой мы не желали бы им. Если б в город ворвался хоть сам дьявол и буквально по горло ходил в их крови, половина Одессы рыдала бы от восторга». Смотрите, как Бунин воспринимает, чисто физически, тех, против кого в сознании и подсознании его сословия уже готовилась гражданская война. Это сословие рыдало бы от восторга, если бы дьявол по горло ходил в крови этих людей. Бунин описывает рядовую рабочую демонстрацию в Москве 25 февраля 1918 года, когда до реальной войны было еще далеко: «Знамена, плакаты, музыка - и, кто в лес, кто по дрова, в сотни глоток: - Вставай, подымайся, рабочий народ! Голоса утробные, первобытные. Лица у женщин чувашские, мордовские, у мужчин, все как на подбор, преступные, иные прямо сахалинские. Римляне ставили на лица своих каторжников клейма: «Cavefurem». На эти лица ничего не надо ставить, - и без всякого клейма все видно... И Азия, Азия - солдаты, мальчишки, торг пряниками, халвой, папиросами. Восточный крик, говор - и какие мерзкие даже и по цвету лица, желтые и мышиные волосы! У солдат и рабочих, то и дело грохочущих на грузовиках, морды торжествующие». И дальше, уже из Одессы: «А сколько лиц бледных, скуластых, с разительно ассиметричными чертами среди этих красноармейцев вообще среди русского простонародья, - сколько их, этих атавистических особей, круто замешанных на монгольском атавизме! Весь, Мурома, Чудь белоглазая...». Здесь - представление всего «русского простонародья» как биологически иного подвида, как не ближнего..
Комментарии 27
ИБунин всю свою
писательску славу спустил в сортир своей
ненавистью к собственному народу!
Еще раз
вернёмся к Бунину, который художественным языком ярко отобразил внутреннее
состояние «белых» через сочувствующих им. Он изображает «окаянные дни» с такой
позиции, которую просто немыслимо разделять русскому патриоту. В Бунине говорит
прежде всего сословная злоба и социальный расизм. И ненависть, которую не
скрывают - ненависть к народу. Народ оказался не добрым и всепрощающим богоносцем,
а восставшим хамом.
Читаем: «В
...ЕщёОдессе народ очень ждал большевиков - «наши идут»... Какая у всех (- из круга
Бунина) свирепая жажда их погибели. Нет той самой страшной библейской казни,
которой мы не желали бы им. Если б в город ворвался хоть сам дьявол и буквально
по горло ходил в их крови, половина Одессы рыдала бы от восторга». Смотрите,
как Бунин воспринимает, чисто физически, тех, против кого в сознании и
подсознании его сословия уже готовилась гражданская война. Это сословие рыдало
ИБунин всю свою
писательску славу спустил в сортир своей
ненавистью к собственному народу!
Еще раз
вернёмся к Бунину, который художественным языком ярко отобразил внутреннее
состояние «белых» через сочувствующих им. Он изображает «окаянные дни» с такой
позиции, которую просто немыслимо разделять русскому патриоту. В Бунине говорит
прежде всего сословная злоба и социальный расизм. И ненависть, которую не
скрывают - ненависть к народу. Народ оказался не добрым и всепрощающим богоносцем,
а восставшим хамом.
Читаем: «В
Одессе народ очень ждал большевиков - «наши идут»... Какая у всех (- из круга
Бунина) свирепая жажда их погибели. Нет той самой страшной библейской казни,
которой мы не желали бы им. Если б в город ворвался хоть сам дьявол и буквально
по горло ходил в их крови, половина Одессы рыдала бы от восторга». Смотрите,
как Бунин воспринимает, чисто физически, тех, против кого в сознании и
подсознании его сословия уже готовилась гражданская война. Это сословие рыдало
бы от восторга, если бы дьявол по горло ходил в крови этих людей. Бунин
описывает рядовую рабочую демонстрацию в Москве 25 февраля 1918 года, когда до
реальной войны было еще далеко: «Знамена, плакаты, музыка - и, кто в лес, кто
по дрова, в сотни глоток: - Вставай, подымайся, рабочий народ! Голоса утробные,
первобытные. Лица у женщин чувашские, мордовские, у мужчин, все как на подбор,
преступные, иные прямо сахалинские. Римляне ставили на лица своих каторжников
клейма: «Cavefurem». На эти лица ничего не надо ставить, - и без всякого клейма
все видно... И Азия, Азия - солдаты, мальчишки, торг пряниками, халвой,
папиросами. Восточный крик, говор - и какие мерзкие даже и по цвету лица,
желтые и мышиные волосы! У солдат и рабочих, то и дело грохочущих на
грузовиках, морды торжествующие». И дальше, уже из Одессы: «А сколько лиц
бледных, скуластых, с разительно ассиметричными чертами среди этих
красноармейцев вообще среди русского простонародья, - сколько их, этих
атавистических особей, круто замешанных на монгольском атавизме! Весь, Мурома,
Чудь белоглазая...». Здесь - представление всего «русского простонародья» как
биологически иного подвида, как не ближнего..