Теляжье.
Также Скарятин В.Я., владел с. Троицкое, с. Красное, Синковец. Самое большое число крепостных крестьян у него было из д. Синковец, 309 человек. Всего крепостных крестьян было 913 человек, дворовых крестьян 76 человек. 1861 г. 19 февраля. В соответствии со ст. 42 и 43 Положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости, объявлено о составлении проекта распределения селений на волости. Волости образовывались из сельских обществ, состоящих в одном уезде с числом жителей от 300 до 2000 душ. Волости известны на Руси с XI века, в XIII-XVI веках существовали волости на черных, т. е. государственных, дворцовых, боярских, монастырских землях. В 1797 г. были учреждены волостные правления в казенных селениях. 1861 г., март - декабрь. В уездах Орловской губернии образованы волости, ставшие низшей административно-территориальной единицей крестьянского самоуправления. Село Теляжье вошло в Скарятинскую волость и находилась до 28 января 1919 года (В Малоархангельском уезде произведено переименование волостей: из Скарятинской в Володарскую.
В списке населённых мест Орловской губернии за 1866 год записано, что село Теляжье (Архангельское) при речке Теляжке, являлось селом владельческим, казённым (часть крестьян при крепостном праве принадлежали помещикам, а часть крестьян были казенные и платили все повинности государству) и относилось к 3 стану Малоархангельского уезда, Скарятинской волости. Число дворов 248, всего жителей 2884 человека из них мужского пола 1436 человек, женского пола 1448 человек. В селе находились: 1 в церковь, 13 маслобоен, 6 мельниц.
Повседневную пищу как богатых, так и бедных крестьян составляло «варево» (щи) или суп. По скоромным дням эти кушанья заправляли свиным салом или «затолокой» (внутренним свиным жиром), по постным дням - конопляным маслом. В Петровский пост орловские крестьяне ели «муру» или тюрю из хлеба, воды и масла. Праздничная пища отличалась тем, что ее лучше приправляли, то же самое «варево» готовили с мясом, кашу на молоке, а в самые торжественные дни жарили картофель с мясом. В большие храмовые праздники крестьяне варили студень, холодец из ног и потрохов. Мясо не являлось постоянным компонентом крестьянского рациона. Бедный мужик вволю ел мясо исключительно только на «загвины» т. е. в день заговения. Традиционно крестьянин кормился от трудов своих. Народная пословица гласит: «Что потопаешь, то и полопаешь». Состав крестьянской пищи определялся выращенными полевыми и огородными культурами. Покупные яства в деревне были редкостью. Пища отличалась простотой, еще ее называли грубой, так как требовала минимум времени на приготовление.
Огромный объем работы по хозяйству не оставлял стряпухе времени на готовку разносолов и повседневная еда была однообразной. Только в праздничные дни, когда у хозяйки было достаточно времени, на столе появлялись иные блюда. Вообще, сельские женщины была консервативна в компонентах и приемах приготовления пищи. Отсутствие кулинарных
экспериментов тоже являлось одной из черт бытовой традиции. Селяне были не притязательны в еде, и поэтому все рецепты для ее разнообразия воспринимали как излишество «Молоко, коровье масло, творог, мясо, словом все продукты, богатые белковыми веществами, появляются на крестьянском столе в исключительных случаях – на свадьбах, при разговении, в престольные праздники. Хроническое недоедание – обычное явление в крестьянской семье». Другой редкостью на крестьянском столе был пшеничный хлеб. Из злаковых культур, употребляемых крестьянами в пищу, безусловное первенство принадлежало ржи. Ржаной хлеб фактически и составлял основу крестьянского рациона.
Крестьянская изба конца XIX в. мало, чем отличалась от сельского жилища века предыдущего. Типичный русский дом состоял из теплого, отапливаемого помещения и сеней. Сени, прежде всего, отделяли тепло от холода. Дверь из теплой избы открывалась не сразу на улицу, а в сени. Но еще в XIV веке слово “сени” использовалось чаще при обозначении крытой галереи верхнего этажа в богатых теремах. И лишь позже так стала именоваться прихожая. В хозяйстве сени использовались как подсобные помещения. Летом в сенях было удобно спать “на прохладе”. А в больших сенях устраивались девичьи посиделки и зимние встречи молодежи.
Большую часть комнаты занимала печь, служащая, как для обогрева, так и для приготовления пищи. Во многих семьях она заменяла баню.
Большинство крестьянских изб топились «по-черному». Солома служила универсальным покрытием для пола в крестьянской избе. Большинство крестьян мылись раз - два в месяц в избе, в лотках или просто на соломе. Красный угол, как и печь, являлся важным ориентиром внутреннего пространства избы. На большей территории Европейской России, на Урале, в Сибири красный угол представлял собой пространство между боковой и фасадной стеной в глубине избы, ограниченное углом, что расположен по диагонали от печи. Основным украшением красного угла является божница с иконами и лампадкой, поэтому его называют еще "святым". Как правило, повсеместно в России в красном углу кроме божницы находится стол. Все значимые события семейной жизни отмечались в красном углу. Здесь за столом проходили как будничные трапезы, так и праздничные застолья, происходило действие многих календарных обрядов. Во время уборки урожая первый и последний колоски устанавливали в красном углу. Сохранение первых и последних колосьев урожая, наделенных, по народным преданиям, магической силой, сулило благополучие семье, дому, всему хозяйству. В красном углу совершались ежедневные моления, с которых начиналось любое важное дело. Он является самым почетным местом в доме. Согласно традиционному этикету, человек, пришедший в избу, мог пройти туда только по особому приглашению хозяев. Красный угол старались держать в чистоте и нарядно украшали. Само название "красный" означает "красивый", "хороший", "светлый". Его убирали вышитыми полотенцами, лубочными картинками, открытками. На полки возле красного угла ставили самую красивую домашнюю утварь, хранили наиболее ценные бумаги, предметы. Повсеместно у русских был распространен обычай при закладке дома класть деньги под нижний венец во все углы, причем под красный угол клали более крупную монету.
Посуда была исключительно деревянной или глиняной. Деревянными были ложки, солонки, ведра, глиняными – крынки, миски. Металлических вещей было совсем мало: чугуны, в которых варили пищу, ухват для вытаскивания из печи чугунов, насаженный на деревянную палку, ножи. Освещались крестьянские избы лучиной. В конце XIX – начале XX века крестьяне, сначала зажиточные, стали приобретать керосиновые лампы со стеклом. Потом в крестьянских избах появились часики – ходики с гирями. Искусство пользоваться ими состояло в умении регулярно, примерно раз в сутки, подтягивать цепочку с гирей, и, главное, установить по солнышку стрелки так, чтобы они давали хотя бы примерную ориентировку во времени. Крестьянская одежда подразделялась на повседневную и праздничную. Преимущественно крестьянское платье было домотканым. Только часть зажиточная деревни позволяла покупать себе фабричные ткани. Жизнь селян проходила следующим образом: «В 4 часа крестьянин встает и идет косить, работает до 9 часов, завтракает и снова работает до обеда. Пообедав в 12 часов, отдохнув час, крестьянин спешит ворошить и убирать сено. В то время как мужики косят луг, бабы жнут рожь». А в перерывах и ночью – «дела по дому»: рубка и возка дров, строительство или починка избы, хозяйственных построек, изгороди, изготовление колес, саней, ремонт конской упряжи и сельскохозяйственных орудий.
В типичной крестьянской семье детей рождалось много, но, к сожалению, многие из них умирали от болезней в первые годы жизни. И хотя для бедных семей очередной ребенок означал появление «лишнего рта», а для зажиточных – потенциального помощника в трудах, родители с одинаковым смирением воспринимали и рождение, и смерть младенцев. Это не значит, что детей не любили – матери, безусловно, испытывали к своим чадам самые нежные чувства, но жестокие жизненные реалии заставляли людей обрастать психологической броней. Новорожденного клали в зыбку – плетеную люльку, подвешенную к потолку, где он и спал, пока не вставал на ножки.
Уход за ребенком был минимальным: во-первых, потому что мать практически всегда была занята работой, а во-вторых, потому что ее представления об уходе за младенцем были своеобразными. Научившись ходить, карапуз передвигался по избе, преимущественно в одной короткой рубашонке, занимая себя разными подручными предметами. Присматривать за ним могли бабушка с дедушкой или кто-то из старших детей. В холодное время года малыш обычно находился в помещении, так как с зимней одеждой для малышей в то время было туговато, а в теплое – выходил на улицу, где бегал по земле босиком опять-таки под присмотром юных нянек, которым могло быть около четырех-пяти лет. Основу детского питания составляло материнское молоко. Если же молока у матери не было, малышу находили кормилицу или поили его козьим, в качестве бутылочки используя рог с надетым на него соском коровьего вымени. Вместо соски у крестьянского ребенка была «жевка» – тряпица с завернутым в нее жеваным мякишем хлеба. Примерно в полгода кроха получал прикорм в виде молочной гречневой каши, а в год пробовал похлебку. В три года малыш уже ел то же, что и старшие члены его семьи, спал вместе с другими детьми на полатях и вел вполне самостоятельную жизнь. С раннего утра до поздней ночи он мог играть на улице, будучи предоставленном самому себе. Подрастая, девочки играли в тряпичные или соломенные куклы, которые сами себе и изготовляли, а мальчики – в мяч или в «лошадку», в роли которой выступала обычная палка. По мере взросления у разнополых детей становилось все меньше общих занятий, игры четко подразделялись на «мальчишечьи» и «девчоночьи».
Мальчиков 5-6 лет отдавали в найм или отправляли пасти скот. С десяти лет мальчики уже боронили («скородили»), а с двенадцати пробовали пахать самостоятельно. В 14 – 15 лет сыновья выполняли наряду с отцом все полевые работы. Девочек лет с пяти – шести отправляли в няньки или поручали полоть огород, в лет одиннадцать сажали за прялку, на тринадцатом году обучали шитью и вышивке, в четырнадцать – вымачивать холсты. Одновременно учили доить коров, печь хлеб, грести сено. Если семья была многодетной, то старшие дети были обязаны приглядывать за своими младшими братьями и сестрами. Детей учили почтению к родителям и старшим, милосердию к нищим и убогим, благоговению перед трудом добытым хлебом, преподавали им основы веры, внушали понятие греха. Правда, в большинстве семей религиозное воспитание детей ограничивалось знакомством с обрядовой стороной православия с вкраплениями языческих поверий. Браки в крестьянской среде были ранними. В XVIII веке вполне подходящим для семейной жизни считался возраст 14-15 лет. С середины XIX века в законный брак могли вступать юноши с 18 лет, а девушки – с 16 лет. Крестьянских девиц зачастую отдавали замуж без их согласия, да и мнением юных женихов тоже не всегда интересовались. Зато дети придавали родительскому благословению огромное значение.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 3