Предыдущая публикация
Легкая улыбка тронула уголки ее губ, и Полина вообще остановилась и замерла, как делала всякий раз, когда мама улыбалась.
Это случалось так редко, что похоже было на настоящий праздник.
- Мамочка…
- Идем! – Лиза глянула на дочь, и потянула ее за руку. – Сегодня будет хороший день!
- Обещаешь? – Полина подстроилась под торопливую поступь матери и закусила губу. – Я бы этого хотела…
Новая школа, которую сдали лишь накануне учебного года, была огромной. Красивые корпуса, выкрашенные в яркие цвета, площадки для игр и большой стадион. Все это было так не похоже на ту маленькую деревенскую школу, в которой Полина училась раньше, что они с Лизой постояли минутку, любуясь этим великолепием, а потом заторопились.
В первый класс за год до этого, Полина пошла в той деревне, где они жили с мамой и бабушкой.
Свежевыкрашенные парты, гулкие деревянные полы, и запах краски и цветов, которых было столько, что учителя даже не пытались поставить их в вазы. Они набирали воду в ведра, и опускали туда охапки ярких георгинов и астр, которые родители ранним утром тщательно выбирали в своих палисадниках, чтобы отправить детей в школу «как положено».
Маленькие смешные первоклашки, которых было почти не видно за пышными букетами... Четыре девочки и семь мальчиков. Вот и весь класс. Огромные белые банты, новенькие брюки с отглаженной стрелочкой, и робкое: «Мамочка, а ты меня подождешь?!»
Все это Полина помнила так, как будто это было вчера. Она все еще отчаянно тосковала по друзьям и любимой учительнице. И никакие посулы, что она теперь будет учиться в одной из лучших школ города, куда они переехали с мамой летом, не заставили бы ее забыть свой первый год в школе. Даже сейчас в ее новеньком рюкзаке лежала открытка, которую нарисовали для нее одноклассники, провожая. И больше всего на свете ей хотелось бы оказаться сейчас там, в своей маленькой школе, где так тепло и уютно. Где друзья, и где не страшно…
Вообще-то, Полина была храброй девчонкой. Не боялась пауков, переплывала речку туда-сюда дважды в самом широком месте, и даже ездила верхом на Звездочке – очень капризной кобыле соседа дяди Миши. Почему-то Полину кобыла, не любившая чужих, подпускала к себе без проблем и вела себя настолько смирно, пока храбрая соседская мелочь ерзала у нее на спине, что даже хозяин посмеивался:
- Ох, женщины! Инстинкты никуда не денешь! Дите же! Вот она и терпит.
Он позволял Полине, вцепившейся в гриву и тихонько поскуливающей от восторга, проехаться на Звездочке по улице, держа повод в своих руках.
- Я сама хочу!
- Рано, Полюшка! Подрастешь немножко, тогда и позволю.
Полина подросла, но разрешения так и не получила.
Они с мамой уехали из деревни сразу, как только не стало бабушки.
Именно из-за матери Лиза вернулась в свое время туда, где выросла. В родной дом. В деревню, откуда уехала когда-то в город, чтобы поступить в университет.
- Не возвращайся сюда, доченька! – напутствовала ее мать. – Живи своей жизнью! Я ничего хорошего здесь не видала. Приехала когда-то вслед за твоим отцом. Влюбилась… Красивый был, умный, обещал мне горы золотые, а я, дуреха, уши-то и развесила… А оказалось…
- Мам, разве у тебя плохая жизнь была?
- А что хорошего в ней было, кроме тебя? Я же света белого не видела. Дом, ферма, хозяйство, ребенок на руках… А отец твой быстро забыл и про слова, которые он мне говорил, и про то, что обещал. Я просила его вспомнить… Да куда там! Все не так ему было, все не эдак. А потом и вовсе ушел. Бросил нас. Хорошо еще, что дом оставил тебе. Так и сказал. Не мне оставляет, хотя я ему женой была без малого пятнадцать лет, а тебе. Дочке.
- Мамочка, это твой дом!
- Да какая разница, чей он?! Ты же меня не выгонишь. Не так я тебя воспитывала.
- Ты никогда не говорила плохо о папе…
- Я и сейчас не хочу ничего плохого о нем говорить. Он мне не чужой человек. Я и сейчас бы смолчала, но ты уже взрослая. Мало ли, как жизнь повернется? Хочу, чтобы ты понимала, что к чему. Я же надеялась, что он одумается, и будет с тобой общаться. Просила его об этом. Да только все в пустую. У него новая семья. Отец твой неплохой человек, но очень уж ведомый. Мы с ним поначалу хорошо жили. Он от родителей отделился. Мы дом этот построили. А потом родня его, которая меня не приняла, пеняя на то, что я городская и уклада не знаю, начала ему в уши петь такие арии, что только держись! А он не смог. Не удержался… Поверил… Стал придираться по пустякам, а дальше и того больше – заявил, что любовь наша ошибкой была. А ошибке-то этой, тебе, то есть, уже лет семь было к тому моменту. Так и разошлись мы с ним… Насильно мил не будешь… Жаль только, что со мной расставшись, он и тебя из жизни вычеркнул. Как ни уговаривала я его поддерживать с тобой связь, ответ был один: «Я дом оставил! Чего тебе еще от меня надо?» А раз так, то я хочу, чтобы ты понимала, дом этот – твое наследство от отца! И если кто начнет на него претендовать – не слушай! Я документы все оформила честь по чести после того, как поняла, что отец твой меня слышать перестал. Захочешь продать – твое право. Я перееду в город тогда. Там родительская квартира пустая стоит. Были бы они живы – даже не задумалась бы. Уехала! А так… У тебя тут друзья-подружки были, да и с тетками своими, сестрами отца твоего, ты хорошо общалась. Вот и не стала я тебя дергать. А теперь говорю тебе прямо – уезжай! Нет для тебя здесь ничего хорошего. Молодежь-то почти вся разъехалась… А в городе может и встретишь хорошего человека! Счастья хочу для тебя, родненькая моя…
Лиза целовала руки матери, а сама ревела так, что не видела от слез ничего вокруг. Ей были выданы ключи от городской квартиры, подробная инструкция и наказ учиться как следует.
- Твое будущее! Профукаешь – сама будешь виновата. Я всегда помогу, но и ты для себя что-то сделай. Поняла меня?
Лизе только и оставалось, что кивнуть.
А потом были пять лет, на протяжении которых мама каждую субботу приезжала в город, чтобы привезти полные сумки и проведать Лизу.
- Грибы вот. Любимые твои. В этом году много их. Насолила столько, что за зиму, боюсь и не съедим. Утку в морозилку убирай сразу. И еще я тебе малину привезла. Сама варенье сваришь?
- Так съем! Спасибо, мамочка! – Елизавета обнимала маму и чувствовала себя самой счастливой на свете.
А потом был Артем… И была любовь… Свадьба, счастье, рождение Полины…
И тот страшный день, когда руководитель секции, где муж Лизы занимался альпинизмом, сообщил ей о том, что случилось на том сложном склоне, который Артем так хотел покорить…
Не успела она оправиться от потери, как к ней нагрянули тетушки.
- Лиза, отец с тобой встретиться хочет.
- Зачем?
- Поговорить… - тетки прятали глаза, но Лиза и так уже обо всем догадалась.
- Если насчет дома, то пусть даже не заикается. Пока мама жива – ничего делить не позволю!
- А ты что же? Так ничего и не знаешь?! Мама твоя…
Домой, к матери, Лиза летела…
Но время бывает очень жестоко к любящим. Они спорят с ним, пытаются торговаться, и умоляют замедлить свою тяжелую поступь… Но время глухо к мольбам. Оно делает свое дело, порой отнимая надежду и не давая ничего взамен.
Но с Лизой ему пришлось считаться.
- Мамочка, ну почему?! Почему ты мне ничего не сказала?! – Лиза снова целовала руки матери, ругая себя за то, что не заметила, насколько стали тоньше ее пальцы.
- Доченька, до того ли тебе было? Артем… Полина маленькая… Я не хотела, чтобы ты думала еще и обо мне!
- А о ком мне думать, мама?! У меня же больше никого нет! Ты и дочка! Не смей меня бросать, слышишь?! Как я без тебя…
Лиза ревела, не вытирая слез, совсем как в детстве. Только всхлипывать старалась потише, чтобы не услышала Полина, которая спала в соседней комнате.
- Нет, мамочка! Я не готова тебя отпустить! Слышишь?! Не могу!
- И не надо, доченька, - улыбалась мать Лизы и гладила ее руки. – Не надо… Я буду держаться…
Сколько сил и терпения было в этой женщине? Откуда она черпала их?
Вместо отмеренных ей пары месяцев, она продержалась больше четырех лет. Гнала от себя дочь, уговаривая ее вернуться в город, но Лиза стояла на своем – ее дом рядом с мамой!
Полина росла любопытной, шустрой, балованной, и знающей, что в жизни нет ничего важнее семьи и любви к тем, кто рядом.
- Бабуленька, давай булочки печь!
- Давай, рыбка моя! Сладкие или соленые?
- Всякие! Хлеба много не бывает! Ты сама так говорила! Я ребят угощу.
- И то дело! Становись рядышком со мной. Будем тесто творить!
Полина очень хорошо запомнила и это слово, и бабушкины руки, которые то энергично месили тесто, то ласково, любовно оглаживали его, словно отдавая свое тепло.
Булочки, пирожки, ватрушки… Выпечка в доме не переводилась.
- Мамочка, ты опять?! – Лиза приходила с работы и качала головой, глядя на блюдо с пирогами, стоявшее на столе.
- Не ругайся, доченька! Мне это в радость. Устала лежать. Встану, разойдусь немного, и мне легче… Детвора рядом толчется… Как галчата ждут, когда можно будет пирожок или булочку ухватить, и бежать, играть дальше… Это ли не счастье?! Пока они рядом – я живая… Понимаешь ты это?
- Молчу, мам! Лишь бы тебе не в тягость было.
Полина пошла в первый класс, и мать Лизы плакала от счастья, любуясь на серьезную, немного испуганную внучку с огромными белыми бантами на концах тоненьких косичек.
- Позволил Господь мне дожить до этого дня… Подойди ко мне, детка, я тебе ленточки поправлю…
Лиза поняла, что все плохо, в тот день, когда ее мама не поднялась утром, чтобы поставить хлеб. Вызвав соседа, она посоветовалась с ним, решая, везти ли маму в город, а потом поручила ему Полину.
- Пусть у вас побудет.
Два дня и две ночи она не смыкала глаз, сидя рядом с мамой и держа ее за руку.
- Отпусти меня, милая… Пора…
- Не могу, мамочка… Не проси…
- Надо.
Лиза задремала только раз, на рассвете, и проснулась оттого, что ей показалось, как что-то теплое коснулось щеки и мамин голос произнес ласково:
- Вставай, доченька… Пора…
Оставаться в родном доме после того, как не стало матери, Лизе было невыносимо.
Тетки, не заглядывающие в ее дом все то время, пока болела мама, стали наведываться чуть ни каждый день, но молчали до поры до времени. А потому Лиза сама завела нужный им разговор.
- Отец все еще хочет со мной встретиться?
- Да!
- Передайте ему, что я не хочу. Пусть юриста найдет, и пришлет ко мне. Все решим.
Она отдала третью часть от продажи дома отцу, и поставила точку в своих отношениях с родственниками. Тетушки возмущались, конечно, но не настаивали на том, чтобы поддерживать общение.
- Гордая ты больно, Лизавета! Нельзя так! Полинке своей какой пример подаешь?! Корней своих знать не будет!
- Все ее корни – это я и мама. И нас она знает очень хорошо. Сколько лет мы в деревне прожили? Хоть раз вы ее к себе пригласили? Приветили? Ваши дети и внуки в мой дом приходили, как в свой. А вы Полю к себе не пускали. Думаете, я забыла, как вы ко мне в город приезжали, чтобы дом делить? Нет. Память у меня хорошая. Все помню.
- Ох, и остра ты на язык стала! Ну и живи одна! Намаешься – прибежишь!
Им невдомек было, что Лиза вовсе не была одна. Соседи ее, Михаил и Галина, поддерживали ее все то время, пока болела мама, а потом помогли с подготовкой, и присматривали за Полиной. Бездетные, но очень добрые люди, они считали девочку своей внучкой, а Лизу дочерью.
- Своих Господь не дал, - вздыхала Галина. – Зато послал вас с Полюшкой. Решишь уезжать, Лизок – твое дело. Только ты уж не гони нас! Позволь хоть изредка в гости наведываться, да смотреть, как Полинка растет. И сами приезжайте! Мы тут за всем присмотрим. Ты не сомневайся! А ты решай, как лучше будет для вас. Поля растет. Ей учиться нужно. Учительница говорила, что она очень умненькая. Вот и думай! Школа у нас хорошая, да только довольно ли ее будет для девочки? Мама твоя очень хотела, чтобы вы в город переехали.
Лиза после этого разговора решила сделать так, как хотела мама. И теперь вела дочь в новую школу.
День мелькнул, как и не было. Полина осталась довольна и новым классом, и школой. У нее начались учебные будни, а Лиза с головой ушла в работу, понимая, что теперь им с дочерью рассчитывать не на кого.
Первое же родительское собрание стало для нее откровением. Ор, который стоял при обсуждении подарков для детей к Новому году, стоял такой, что ей просто захотелось заткнуть уши и выбежать вон из класса. Она поймала взгляд учительницы, которая жалась в углу за своим столом, и поняла – ей тоже происходящее не нравится.
Ольга Михайловна была молодой, не очень опытной, и до истерики боялась бойких руководителей родительского комитета, которые второй год командовали парадом, не обращая внимания на руководство школы и классного руководителя.
Она даже не пыталась вмешаться в происходящее, но после собрания сама подошла к Лизе.
- Удивлены? Так у нас всегда. Вы внимания не обращайте. Они вообще-то хорошие. Просто кричат очень уж громко.
- Это да…
- Я хотела с вами о Полине поговорить.
- Что-то случилось? – встревожилась Лиза.
- Даже не знаю, как и сказать… Понимаете, она покупает булочки на переменах…
- Знаю. Ведь деньги на это я ей даю. Ей не очень нравится еда в столовой, и я не хочу, чтобы она ходила голодная.
- Дело в том, что Полина ест очень хорошо. Не капризничает. Но не булочки.
- Постойте, я что-то совсем ничего не понимаю! Она покупает булочку, но ее не ест?! А что же она с ней делает?
- Я хочу, чтобы вы сами спросили у нее об этом.
- А вы знаете?
- Да. Знаю. Но хочу, чтобы она сама вам рассказала. Одно могу сказать. У вас есть повод гордиться вашей девочкой.
Лизе ничего не оставалось, как только кивнуть в ответ. Домой она пришла несколько озадаченной.
- Поля, ты мне можешь кое-что объяснить?
- Что, мамочка? – Полина с готовностью отодвинула от себя тетрадь с задачками.
- Ах, ты хитрюга! – Лиза невольно улыбнулась. – Решила, что мы беседовать будем, а не математику решать?
- Ага!
- Ну уж нет! Давай так – я тебе задачку, а ты мне решение!
- Интересную?
- Очень! Слушай! Есть девочка, у которой в кошельке денежка. Девочка идет, и покупает в буфете булочку. Денежку она заплатила и булочку получила. Пока все понятно? Хорошо. А теперь вопрос. Девочка булочку не ела, но та куда-то делась. И теперь у девочки ни булочки, ни денежки. Вопрос: куда делась булочка?
Полина посерьезнела и опустила глаза.
- А ты сердиться не будешь?
- Поля, я не знаю. Для начала мне нужно понять, что происходит.
- Понимаешь, мамочка, у нас в классе есть мальчик… У него тоже только мама... Как ты у меня. Но… Он все время голодный!
- Он не ест с вами?
- Ест. Но ему все равно мало. Я спросила, завтракает ли он утром.
- И что он сказал?
- Ничего. Рассердился. И обиделся на меня.
- Но булочку потом взял?
- Да. Он очень голодный был…
Полина чуть не разревелась, но Лиза обняла ее и прижала к себе.
- Не плачь, маленькая! Ты самая добрая девочка на свете!
- Бабушка тоже так говорила… А еще говорила, что нужно делиться хлебом с тем, кто голодный! Булочка – это ведь тоже хлеб?
- Конечно, Поля. Хлеб…
Наутро Лиза позвонила Ольге Михайловне.
- Выяснили в чем дело?
- Да.
- У вас очень хорошая, добрая девочка. Знаете, как она отдавала эти булочки Коле? Просто оставляла на столе рядом с его тарелкой. Ничего не говоря. Ничего не объясняя. Я никак не могла ожидать от ребенка ее возраста такого такта. Простите, что не вмешалась в эту ситуацию сразу. У Коли очень сложная ситуация в семье. Его мама… Как бы это сказать помягче… Злоупотребляет крепкими напитками. У нее очень непросто жизнь складывается, и мальчик стал просто заложником сложных семейных обстоятельств.
- Настолько, что она его перестала кормить?
- И это тоже. У нас есть в классе папа, который один воспитывает дочь. Узнав о том, что Коля ходит в школу в стареньких кедах, он купил мальчику туфли и кроссовки. Просто по собственной инициативе. Я не хочу поднимать этот вопрос на собрании. Вы же видели, чем это может обернуться.
- Понимаю. Вот только одного понять не могу. Колина мама позаботилась о его питании в школе. Значит, не настолько все плохо?
Ольга Михайловна замялась, и Лиза поняла:
- Это вы? Вы оплачивали его питание?
- Да, я, - не стала отпираться учительница. - Я не могла позволить ребенку остаться голодным.
- Что мы можем сделать?
- Уже ничего. Процесс запущен. Я говорила с директором школы, и она занялась этим вопросом. Маму Коли ограничат в родительских правах, и мальчика передадут на воспитание отцу. Как выяснилось, у него не было информации о том, как живет ребенок. Расстались они с мамой Коли со скандалом, и она не давала сыну видеться с отцом. История сложная, но я надеюсь, что скоро все наладится.
- Я тоже на это надеюсь! – Лиза распрощалась с Ольгой Михайловной, и улыбнулась уже спокойно и радостно впервые с того момента, как не стало ее мамы.
А спустя пару недель Полина, проснувшись в субботу позже обычного, притопала на кухню и захлопала в ладоши, увидев, чем занимается Лиза.
- Мамочка, тесто!
- Да, маленькая! Будем печь пирог!
- Ура!
- Скажи, а Колю уже забрал папа?
- Да. Ольга Михайловна сказала, что Коля теперь будет учиться в другом городе. И знаешь, мамочка, я очень рада за него! Он так улыбался, когда она об этом говорила! Это же значит, что у него теперь все будет хорошо?
- Думаю, да. Ты пожелала ему что-нибудь на прощание?
- Нет, - Полина отщипнула кусочек теста и взяла скалку, лежавшую на столе. – Телефон же есть. Зачем нам прощаться? Я купила ему булочку.
Лиза рассмеялась и кивнула:
- Молодец!
(Автор: Людмила Лаврова)
Следующая публикация
Нет комментариев