Там были женщины и дети И эта девочка была. Сперва велели всем раздеться, А после встать ко рву спиной, Но прозвучал вдруг голос детский. Наивный, чистый и живой: «Чулочки тоже снять мне,дядя?» - Не упрекая, не грозя Смотрели, словно в душу глядя Трехлетней девочки глаза. «Чулочки тоже!» И смятением на миг эсэсовец объят. Рука сама собой в мгновенье Вдруг опускает автомат. Овеян он невольной дрожью, Проснулась в ужасе душа. Нет! Он ее убить не может, Но дал он очередь спеша. Упала девочка в чулочках. Снять не успела, не смогла. Солдат, солдат! Что если б дочка Твоя вот так же здесь легла? И это маленькое сердце Пробито пулею твоей! Ты – Человек, не просто немец! Или ты ведь зверь среди людей?! … Шагал эсэсовец угрюмо К заре, не поднимая глаз. Впервые может эта дума В мозгу отравленном зажглась. И всюду взгляд светился синий, И всюду слышалось опять И не забудется поныне: «Чулочки, дядя, тоже снять?"
Муса Джалиль
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 46
Это было в мае на рассвете
Г. Рублёв
Это было в мае на рассвете,
Нарастал у стен рейхстага бой.
Девочку немецкую заметил
Наш солдат на пыльной мостовой.
У столба, дрожа, она стояла,
В голубых глазах застыл испуг.
А куски свистящего металла
Смерть и муку сеяли вокруг.
Тут он вспомнил, как, прощаясь летом,
Он свою дочурку целовал,
Может быть, отец девчонки этой
Дочь его родную расстрелял...
Но сейчас, в Берлине, под обстрелом,
Полз боец и, телом заслоня,
Девочку в коротком платье белом
Осторожно вынес из огня.
Скольким детям возвратили детство,
Подарили радость и весну.
Рядовые Армии советской,
Люди, победившие войну!
И в Берлине в праздничную дату
Был воздвигнут, чтоб стоять в веках,
Памятник советскому солдату
С девочкой, спасенной на руках.