Здесь вы глубоко ошибаетесь. Фонд симбирского губ книгохранилища составили фонды, во первых, общественных библиотек - Карамзинской и Гончаровской. Во-вторых, реквизированных усадебных, ведомственные, корпоративные библиотеки. Это спасло их от вандализма восставших народных масс. БОЛьшая часть книг из губ.книгохранилища представлена в фондах совр. Ульяновской обл.науч.библиотеки. чистки, конечно, были. Но многое удалось сохранить.
«НАША ЖИЗНЬ» ОТЕЧЕСТВО МОЕ И ПЫЛАЛИ КОСТРЫ ИЗ КНИГ
26 ноября 1918 года Совнарком под председательством Ленина издает декрет о так называемом «Порядке реквизиции библиотек, книжных складов и книг вообще». 25 января 1919 года в Москве Наркомпрос создает комиссию по организации Центрального управления библиотечным делом в России, в чем главную роль играли Н. Крупская, В. Брюсов, и другие. Создаются отделы нового народного образования в Туле, Калуге и по губернским городам, уездным отделам. В Тарусе, например, в те годы руководила Е. Знаменская. Она докладывала в Москву 7 февраля 1919 года: «Уже свезено до 200 пудов иностранной литературы».
«Указатель» запрещал для чтения в России Платона, Канта, Шопенгауэра, Вл. Соловьева, Тэна, Рескииа, Ницше, Льва Толстого (следует, вспомнить долгую борьбу большевиков с «толстовством») Лескова, Ясинского. Нельзя было читать и множество других авторов.
Крупская распорядилась в «Указателе», чтобы отдел религии содержал только
...Ещё«НАША ЖИЗНЬ» ОТЕЧЕСТВО МОЕ И ПЫЛАЛИ КОСТРЫ ИЗ КНИГ
26 ноября 1918 года Совнарком под председательством Ленина издает декрет о так называемом «Порядке реквизиции библиотек, книжных складов и книг вообще». 25 января 1919 года в Москве Наркомпрос создает комиссию по организации Центрального управления библиотечным делом в России, в чем главную роль играли Н. Крупская, В. Брюсов, и другие. Создаются отделы нового народного образования в Туле, Калуге и по губернским городам, уездным отделам. В Тарусе, например, в те годы руководила Е. Знаменская. Она докладывала в Москву 7 февраля 1919 года: «Уже свезено до 200 пудов иностранной литературы».
«Указатель» запрещал для чтения в России Платона, Канта, Шопенгауэра, Вл. Соловьева, Тэна, Рескииа, Ницше, Льва Толстого (следует, вспомнить долгую борьбу большевиков с «толстовством») Лескова, Ясинского. Нельзя было читать и множество других авторов.
Крупская распорядилась в «Указателе», чтобы отдел религии содержал только антирелигиозные книги… Вот почему, даже пролетарский писатель Горький в письме к В. Ходасевичу 8 ноября 1923 года назвал такую попытку «духовным вампиризмом». Куда же последовали конфискованные под шумок Крупской несметные книжные богатства России?
Интересен малоизвестный факт из пашей отечественной истории, предшествовавший изъятию церковных ценностей большевиками в 20-е годы. А именно, факт так называемой реквизиции, а вернее, тоже изъятия книжных библиотек из бывших дворянских усадеб.
Церковные ценности, по большей части представлявшие произведения искусства, конфискованные большевиками из церквей, под предлогом, якобы, помощи голодающим Поволжья, были сплющены под лом цветных металлов и отправлены Лениным эшелонами в Германию. И книжные культурные ценности России постигла тоже бесславная участь.
Результатом этого последовали опечатывания и вывоз книг из бывших помещичьих усадеб, частично в Москву, под замок, а вот судьба книг, поименованных в «Указателе» Крупской, оказалась трагичной.
Трагическая судьба постигла, одновременно с духовной культурой, и весь российский народ. Теперь становились понятными слова прозорливого старца оптинского Нектария, неоднократно повторяемые им приходящим посетителям: «
...Ещё
Интересен малоизвестный факт из пашей отечественной истории, предшествовавший изъятию церковных ценностей большевиками в 20-е годы. А именно, факт так называемой реквизиции, а вернее, тоже изъятия книжных библиотек из бывших дворянских усадеб.
Церковные ценности, по большей части представлявшие произведения искусства, конфискованные большевиками из церквей, под предлогом, якобы, помощи голодающим Поволжья, были сплющены под лом цветных металлов и отправлены Лениным эшелонами в Германию. И книжные культурные ценности России постигла тоже бесславная участь.
Результатом этого последовали опечатывания и вывоз книг из бывших помещичьих усадеб, частично в Москву, под замок, а вот судьба книг, поименованных в «Указателе» Крупской, оказалась трагичной.
Трагическая судьба постигла, одновременно с духовной культурой, и весь российский народ. Теперь становились понятными слова прозорливого старца оптинского Нектария, неоднократно повторяемые им приходящим посетителям: «Судьба царя — судьба народа!» Гильотина; обрушавшаяся на головы членов царской семьи Романовых, затем обрушилась на головы самого народа и его духовной культуры и ценностей. В огромной стране нет семьи, от интеллигентской до крестьянской, которой бы не коснулись большевистские репрессии. Порой эти репрессии продолжались все семьдесят с лишним лет советской эры уже в отношении детей и внуков, потомков россиян, о чем тульские краеведы и историки вынужденно молчали до последнего времени.
По свидетельству очевидцев существует весьма интересный и малоизвестный факт для туляков новых поколений и краеведения. В 1920-е годы за город из Тулы шли целые колонны грузовиков, крытых, брезентом. Что возят, горожане не подозревали. Свидетелями были, как правило, лишь случайные люди. Затем за городом заполыхали пожарища — сжигались горы книг! Чтобы учесть стоимость экзекуции для России, следует вспомнить масштабы страны и число городов. За экзекуцией над культурой народа и ее проведением зорко следили приставленные геростратами красноармейцы в буденовках.
По распоряжению Крупской сжигалась, идеологически вредная, по ее мнению, для народа литература, книги так называемого религиозно -идеалистического содержания. Горела русская философия в лице Николая Федорова: славянофила Хомякова, русских народников-богоискателей, многотомные труды философов Вл. Соловьева, Н. Бердяева, С. Булгакова. Горели романы и книги самого реакционного, по мнению Крупской, защитника само
...Ещё
По свидетельству очевидцев существует весьма интересный и малоизвестный факт для туляков новых поколений и краеведения. В 1920-е годы за город из Тулы шли целые колонны грузовиков, крытых, брезентом. Что возят, горожане не подозревали. Свидетелями были, как правило, лишь случайные люди. Затем за городом заполыхали пожарища — сжигались горы книг! Чтобы учесть стоимость экзекуции для России, следует вспомнить масштабы страны и число городов. За экзекуцией над культурой народа и ее проведением зорко следили приставленные геростратами красноармейцы в буденовках.
По распоряжению Крупской сжигалась, идеологически вредная, по ее мнению, для народа литература, книги так называемого религиозно -идеалистического содержания. Горела русская философия в лице Николая Федорова: славянофила Хомякова, русских народников-богоискателей, многотомные труды философов Вл. Соловьева, Н. Бердяева, С. Булгакова. Горели романы и книги самого реакционного, по мнению Крупской, защитника самодержавия и православного мракобеса Федора Достоевского. Горели книги философов древней. Греции-Платона и Аристотеля и философов Германии. Горели горы книг из бывших дворянских, усадеб и, в основном, из церковных и духовноучилищных, и массовых народных библиотек.
Особо яростно сжигались церковные книги. Под предлогом «сохранения книжных богатств (вспомните одновременное изъятие церковных ценностей «в помощь голодающим Поволжья»), изымались библиотечные сокровища для их уничтожения. Современные историки, статистики опубликовали новые данные, по их мнению, в этот и последующие периоды, советскими геростратами было уничтожено 80 процентов всех икон и книжных богатств России, создававшихся на протяжении тысячелетий истории страны. Старожил Тульского края Петр Ларин вспоминает: «Люди, случайно оказавшиеся при сожжении книг,- пытались хоть что-то взять “себе, выпрашивали и умоляли красноармейцев, проводивших экзекуцию. Кто по интеллигентнее, шли в город, брали хлеб, соль, махорку и за взятку выпрашивали книги у красноармейцев, выхватывая из огня… Без слез нельзя было смотреть! Какие ценности горели! Порой тома книг в золоченых переплетах…»
«Охрана в буденовках грозила стрелять по самовольникам, пытавшимся взять книгу… Затворами
...Ещё
Особо яростно сжигались церковные книги. Под предлогом «сохранения книжных богатств (вспомните одновременное изъятие церковных ценностей «в помощь голодающим Поволжья»), изымались библиотечные сокровища для их уничтожения. Современные историки, статистики опубликовали новые данные, по их мнению, в этот и последующие периоды, советскими геростратами было уничтожено 80 процентов всех икон и книжных богатств России, создававшихся на протяжении тысячелетий истории страны. Старожил Тульского края Петр Ларин вспоминает: «Люди, случайно оказавшиеся при сожжении книг,- пытались хоть что-то взять “себе, выпрашивали и умоляли красноармейцев, проводивших экзекуцию. Кто по интеллигентнее, шли в город, брали хлеб, соль, махорку и за взятку выпрашивали книги у красноармейцев, выхватывая из огня… Без слез нельзя было смотреть! Какие ценности горели! Порой тома книг в золоченых переплетах…»
«Охрана в буденовках грозила стрелять по самовольникам, пытавшимся взять книгу… Затворами щелкают, кричат: «Разойдись!» Очевидно, было дано указание строго проследить за уничтожением книг, за неукоснительным выполнением приказа»,— говорит Петр Моисеевич, в бытность свою оказавшийся свидетелем этих событий в Туле.
Однако вековечность нашей культуры и ее неуничтожимость объясняются высокой духовностью самого русского человека-интеллигента!
Подобные экзекуции над книгами были не только в г. Туле, но и по уездам, например, в Узловой, в Епифани и в других местах. О годах «культурной революции» в Туле местные историки стараются не вспоминать. А ведь новому поколению россиян свою историю придется собирать по крупицам. Ибо настало время «собирать камни»… Тем более, что губернский архив Тульской области был сожжен по приказу – инструкции НКВД в годы второй мировой войны, перед вступлением гитлеровских войск под Тулу.
Посредством «культурной революции» вместе с духовной культурой народа уничтожалась сама культура российской жизни, ее интерьер, архитектура. Духовный и культурный геноцид, который пережила Россия с октября 1917 года, повлек тягчайшие нравственные последствия для русского народа. Плоды чего мы переживаем ныне. Крайне низкий уровень, нравственного и правового сознания граждан нашей страны, отмечаемый зарубежными гостями, приезжающими в Россию, есть последствие геноцида, как карательной гильотины ре
...Ещё
Подобные экзекуции над книгами были не только в г. Туле, но и по уездам, например, в Узловой, в Епифани и в других местах. О годах «культурной революции» в Туле местные историки стараются не вспоминать. А ведь новому поколению россиян свою историю придется собирать по крупицам. Ибо настало время «собирать камни»… Тем более, что губернский архив Тульской области был сожжен по приказу – инструкции НКВД в годы второй мировой войны, перед вступлением гитлеровских войск под Тулу.
Посредством «культурной революции» вместе с духовной культурой народа уничтожалась сама культура российской жизни, ее интерьер, архитектура. Духовный и культурный геноцид, который пережила Россия с октября 1917 года, повлек тягчайшие нравственные последствия для русского народа. Плоды чего мы переживаем ныне. Крайне низкий уровень, нравственного и правового сознания граждан нашей страны, отмечаемый зарубежными гостями, приезжающими в Россию, есть последствие геноцида, как карательной гильотины революционной идеологии и практики. Стараниям Крупской, Виноградова, Брюсова и иже с ними принадлежит историческое преступление — уничтожение ценнейшей исторической библиотеки монастыря Оптиной пустыни, где были собраны книги, отражавшие весь тысячелетний ход исторического и духовного развития России.
В результате такой «культурной деятельности» мы потеряли большую часть из духовного наследия России. Достаточно сопоставить такой факт, который приводит академик Д. С. Лихачев. Например, в провинциальных городах Франции муниципальные библиотеки составляют главное сокровище и достопримечательность, в частности, их древнейшие раритеты XII — XIV веков. В наших же областных библиотеках, не говоря о районных, посетителю не предъявят и книг даже прошлого ХIX века »…
Где уж тут, после такого! Участие в советской «культурной» политике первых послереволюционных лет поэта Валерия Брюсова снискало ему дурную славу и упреки не только его современников, но и потомков. Как нельзя к месту приходят на память стихотворные его строки из стихотворения «Грядущие гунны»:
Сложите книги кострами,
Пляшите в их радостном свете,
Творите мерзость во храме,
Вы во всем неповинны,
как дети…
Но так ли уж неповинны люди, творившие революцию? «Гунны» сделали свое,...Ещё
В результате такой «культурной деятельности» мы потеряли большую часть из духовного наследия России. Достаточно сопоставить такой факт, который приводит академик Д. С. Лихачев. Например, в провинциальных городах Франции муниципальные библиотеки составляют главное сокровище и достопримечательность, в частности, их древнейшие раритеты XII — XIV веков. В наших же областных библиотеках, не говоря о районных, посетителю не предъявят и книг даже прошлого ХIX века »…
Где уж тут, после такого! Участие в советской «культурной» политике первых послереволюционных лет поэта Валерия Брюсова снискало ему дурную славу и упреки не только его современников, но и потомков. Как нельзя к месту приходят на память стихотворные его строки из стихотворения «Грядущие гунны»:
Сложите книги кострами,
Пляшите в их радостном свете,
Творите мерзость во храме,
Вы во всем неповинны,
как дети…
Но так ли уж неповинны люди, творившие революцию? «Гунны» сделали свое, дело! И «индульгенция», выданная «четвертому сословию» Брюсовым, не спасет их от осуждения потомков. Наша неумолимая история выступает ныне «свидетельством обвинения»…
свидетельства члена Боевого партийного центра по руководству восстанием в Москве В. И. Соловьева. "Одно из ярких моих воспоминаний периода Октябрьских боев, - писал он в Центрархив в ноябре 1927 г, - относится к эпизоду сожжения и тщательного уничтожения всякого рода протоколов и документов, которые могли бы нас скомпрометировать в случае неудачи восстания. Приказ об уничтожении следов бумажного дела был отдан с санкции Партийного центра. С неохотой подчинились ему секретари ВРК. Начнут рвать бумаги и жечь их в печи и остановятся. А нельзя ли сохранить эту записку? Этот важный протокол может понадобиться, лучше где-нибудь его запрятать. М. И. Рогов, которому было поручено наблюдать за строгим соблюдением приказа, А. А. Додонова, Т. Ф. Темкина и С. Б. Бричкина несколько раз пробовали настоять на пересмотре решения, но А. П. Розенгольц от имени ВРК был неумолим, и одна за другой гибли в печке бумаги первых дней. Этим объясняется, что так мало документов сохранилось и что так трудно ...Ещёсвидетельства члена Боевого партийного центра по руководству восстанием в Москве В. И. Соловьева. "Одно из ярких моих воспоминаний периода Октябрьских боев, - писал он в Центрархив в ноябре 1927 г, - относится к эпизоду сожжения и тщательного уничтожения всякого рода протоколов и документов, которые могли бы нас скомпрометировать в случае неудачи восстания. Приказ об уничтожении следов бумажного дела был отдан с санкции Партийного центра. С неохотой подчинились ему секретари ВРК. Начнут рвать бумаги и жечь их в печи и остановятся. А нельзя ли сохранить эту записку? Этот важный протокол может понадобиться, лучше где-нибудь его запрятать. М. И. Рогов, которому было поручено наблюдать за строгим соблюдением приказа, А. А. Додонова, Т. Ф. Темкина и С. Б. Бричкина несколько раз пробовали настоять на пересмотре решения, но А. П. Розенгольц от имени ВРК был неумолим, и одна за другой гибли в печке бумаги первых дней. Этим объясняется, что так мало документов сохранилось и что так трудно теперь восстановить не только детали, но и весьма существенные факты".
Утрата ценнейших первоисточников привела к известной разноголосице в историографии Октябрьской революции в Москве. .. поскольку "о работе фракции того периода не сохранилось никаких материалов", а написать очерки на основании имеющихся документов не представлялось возможным ..
Уважаемый Евгений! Спасибо за столь эмоциональную реакцию. Фактов, подобных тем, что вы приводите, я могу по Симбирской губернии привести не меньше. В нашем конкретном случае с Симбирским Губ.хранилищем все не так безнадежно. Хорошо знакома (по документам) с деятельностью почти двух десятков симбирских библиотекарей, которые спасали, прятали, доказывали необходимость сохранять книжное наследие. Многое им удалось, многие пострадали и были отлучены от созданного ими, наказаны властями. С тем, что удалось сохранить этим людям я работаю почти 40 лет. И мой небольшой опыт наблюдений за событиями 176-летней истории нашей библиотеки и участие в программе"Книжные памятники" всё-таки вселяет в меня оптимизм, оч осторожный, по поводу использования и сохранения книжных богатств России. Скромные библиотечные и архивные старушки сохранили больше, чем многим кажется.
Ни в коем случае не буду вам возражать....Я всего лишь речь веду, что вандалы, книги уничтожавшие- тогда вот не народ был, а государство....Вот о чем я речь веду... А старушки библиотекари- да у них помещений таких нет, чтобы хранить более или менее значимую часть уничтожаемого...Нужно просто признать, что главный вандал был тогда- не народ...
Мы используем cookie-файлы, чтобы улучшить сервисы для вас. Если ваш возраст менее 13 лет, настроить cookie-файлы должен ваш законный представитель. Больше информации
Комментарии 20
ОТЕЧЕСТВО МОЕ
И ПЫЛАЛИ КОСТРЫ ИЗ КНИГ
26
ноября 1918 года Совнарком под председательством Ленина издает декрет
о так называемом «Порядке реквизиции библиотек, книжных складов и книг
вообще». 25 января 1919 года в Москве Наркомпрос создает комиссию по
организации Центрального управления библиотечным делом в России, в чем
главную роль играли Н. Крупская, В. Брюсов, и другие. Создаются отделы
нового народного образования в Туле, Калуге и по губернским городам,
уездным отделам. В Тарусе, например, в те годы руководила Е.
Знаменская. Она докладывала в Москву 7 февраля 1919 года: «Уже свезено
до 200 пудов иностранной литературы».
«Указатель»
запрещал для чтения в России Платона, Канта, Шопенгауэра, Вл.
Соловьева, Тэна, Рескииа, Ницше, Льва Толстого (следует, вспомнить
долгую борьбу большевиков с «толстовством») Лескова, Ясинского. Нельзя
было читать и множество других авторов.
Крупская
...Ещё«НАША ЖИЗНЬ»распорядилась в «Указателе», чтобы отдел религии содержал только
ОТЕЧЕСТВО МОЕ
И ПЫЛАЛИ КОСТРЫ ИЗ КНИГ
26
ноября 1918 года Совнарком под председательством Ленина издает декрет
о так называемом «Порядке реквизиции библиотек, книжных складов и книг
вообще». 25 января 1919 года в Москве Наркомпрос создает комиссию по
организации Центрального управления библиотечным делом в России, в чем
главную роль играли Н. Крупская, В. Брюсов, и другие. Создаются отделы
нового народного образования в Туле, Калуге и по губернским городам,
уездным отделам. В Тарусе, например, в те годы руководила Е.
Знаменская. Она докладывала в Москву 7 февраля 1919 года: «Уже свезено
до 200 пудов иностранной литературы».
«Указатель»
запрещал для чтения в России Платона, Канта, Шопенгауэра, Вл.
Соловьева, Тэна, Рескииа, Ницше, Льва Толстого (следует, вспомнить
долгую борьбу большевиков с «толстовством») Лескова, Ясинского. Нельзя
было читать и множество других авторов.
Крупская
распорядилась в «Указателе», чтобы отдел религии содержал только
антирелигиозные книги… Вот почему, даже пролетарский писатель Горький в
письме к В. Ходасевичу 8 ноября 1923 года назвал такую попытку
«духовным вампиризмом». Куда же последовали конфискованные под шумок
Крупской несметные книжные богатства России?
Интересен малоизвестный факт из пашей
отечественной истории, предшествовавший изъятию церковных ценностей
большевиками в 20-е годы. А именно, факт так называемой реквизиции, а
вернее, тоже изъятия книжных библиотек из бывших дворянских усадеб.
Церковные
ценности, по большей части представлявшие произведения искусства,
конфискованные большевиками из церквей, под предлогом, якобы, помощи
голодающим Поволжья, были сплющены под лом цветных металлов и
отправлены Лениным эшелонами в Германию. И книжные культурные ценности
России постигла тоже бесславная участь.
Результатом
этого последовали опечатывания и вывоз книг из бывших помещичьих
усадеб, частично в Москву, под замок, а вот судьба книг, поименованных в
«Указателе» Крупской, оказалась трагичной.
Трагическая
...Ещёсудьба постигла, одновременно с духовной культурой, и весь российский
народ. Теперь становились понятными слова прозорливого старца
оптинского Нектария, неоднократно повторяемые им приходящим
посетителям: «
Интересен малоизвестный факт из пашей
отечественной истории, предшествовавший изъятию церковных ценностей
большевиками в 20-е годы. А именно, факт так называемой реквизиции, а
вернее, тоже изъятия книжных библиотек из бывших дворянских усадеб.
Церковные
ценности, по большей части представлявшие произведения искусства,
конфискованные большевиками из церквей, под предлогом, якобы, помощи
голодающим Поволжья, были сплющены под лом цветных металлов и
отправлены Лениным эшелонами в Германию. И книжные культурные ценности
России постигла тоже бесславная участь.
Результатом
этого последовали опечатывания и вывоз книг из бывших помещичьих
усадеб, частично в Москву, под замок, а вот судьба книг, поименованных в
«Указателе» Крупской, оказалась трагичной.
Трагическая
судьба постигла, одновременно с духовной культурой, и весь российский
народ. Теперь становились понятными слова прозорливого старца
оптинского Нектария, неоднократно повторяемые им приходящим
посетителям: «Судьба царя — судьба народа!» Гильотина; обрушавшаяся на
головы членов царской семьи Романовых, затем обрушилась на
головы самого народа и его духовной культуры и ценностей. В огромной
стране нет семьи, от интеллигентской до крестьянской, которой бы
не коснулись большевистские репрессии. Порой эти репрессии продолжались
все семьдесят с лишним лет советской эры уже в отношении детей и
внуков, потомков россиян, о чем тульские краеведы и историки
вынужденно молчали до последнего времени.
По свидетельству очевидцев существует весьма
интересный и малоизвестный факт для туляков новых поколений и
краеведения. В 1920-е годы за город из Тулы шли целые колонны
грузовиков, крытых, брезентом. Что возят, горожане не подозревали.
Свидетелями были, как правило, лишь случайные люди. Затем за городом
заполыхали пожарища — сжигались горы книг! Чтобы учесть стоимость
экзекуции для России, следует вспомнить масштабы страны и число городов.
За экзекуцией над культурой народа и ее проведением зорко следили
приставленные геростратами красноармейцы в буденовках.
По
...Ещёраспоряжению Крупской сжигалась, идеологически вредная, по ее мнению,
для народа литература, книги так называемого религиозно
-идеалистического содержания. Горела русская философия в лице Николая
Федорова: славянофила Хомякова, русских народников-богоискателей,
многотомные труды философов Вл. Соловьева, Н. Бердяева, С. Булгакова.
Горели романы и книги самого реакционного, по мнению Крупской,
защитника само
По свидетельству очевидцев существует весьма
интересный и малоизвестный факт для туляков новых поколений и
краеведения. В 1920-е годы за город из Тулы шли целые колонны
грузовиков, крытых, брезентом. Что возят, горожане не подозревали.
Свидетелями были, как правило, лишь случайные люди. Затем за городом
заполыхали пожарища — сжигались горы книг! Чтобы учесть стоимость
экзекуции для России, следует вспомнить масштабы страны и число городов.
За экзекуцией над культурой народа и ее проведением зорко следили
приставленные геростратами красноармейцы в буденовках.
По
распоряжению Крупской сжигалась, идеологически вредная, по ее мнению,
для народа литература, книги так называемого религиозно
-идеалистического содержания. Горела русская философия в лице Николая
Федорова: славянофила Хомякова, русских народников-богоискателей,
многотомные труды философов Вл. Соловьева, Н. Бердяева, С. Булгакова.
Горели романы и книги самого реакционного, по мнению Крупской,
защитника самодержавия и православного мракобеса Федора Достоевского.
Горели книги философов древней. Греции-Платона и Аристотеля и
философов Германии. Горели горы книг из бывших дворянских, усадеб и, в
основном, из церковных и духовноучилищных, и массовых народных
библиотек.
Особо яростно сжигались церковные книги. Под
предлогом «сохранения книжных богатств (вспомните одновременное изъятие
церковных ценностей «в помощь голодающим Поволжья»), изымались
библиотечные сокровища для их уничтожения. Современные историки,
статистики опубликовали новые данные, по их мнению, в этот и
последующие периоды, советскими геростратами было уничтожено 80
процентов всех икон и книжных богатств России, создававшихся на
протяжении тысячелетий истории страны. Старожил Тульского края Петр
Ларин вспоминает: «Люди, случайно оказавшиеся при сожжении книг,-
пытались хоть что-то взять “себе, выпрашивали и умоляли красноармейцев,
проводивших экзекуцию. Кто по интеллигентнее, шли в город, брали
хлеб, соль, махорку и за взятку выпрашивали книги у красноармейцев,
выхватывая из огня… Без слез нельзя было смотреть! Какие ценности
горели! Порой тома книг в золоченых переплетах…»
«Охрана
...Ещёв буденовках грозила стрелять по самовольникам, пытавшимся взять
книгу… Затворами
Особо яростно сжигались церковные книги. Под
предлогом «сохранения книжных богатств (вспомните одновременное изъятие
церковных ценностей «в помощь голодающим Поволжья»), изымались
библиотечные сокровища для их уничтожения. Современные историки,
статистики опубликовали новые данные, по их мнению, в этот и
последующие периоды, советскими геростратами было уничтожено 80
процентов всех икон и книжных богатств России, создававшихся на
протяжении тысячелетий истории страны. Старожил Тульского края Петр
Ларин вспоминает: «Люди, случайно оказавшиеся при сожжении книг,-
пытались хоть что-то взять “себе, выпрашивали и умоляли красноармейцев,
проводивших экзекуцию. Кто по интеллигентнее, шли в город, брали
хлеб, соль, махорку и за взятку выпрашивали книги у красноармейцев,
выхватывая из огня… Без слез нельзя было смотреть! Какие ценности
горели! Порой тома книг в золоченых переплетах…»
«Охрана
в буденовках грозила стрелять по самовольникам, пытавшимся взять
книгу… Затворами щелкают, кричат: «Разойдись!» Очевидно, было дано
указание строго проследить за уничтожением книг, за неукоснительным
выполнением приказа»,— говорит Петр Моисеевич, в бытность свою
оказавшийся свидетелем этих событий в Туле.
Однако вековечность нашей культуры и ее неуничтожимость объясняются высокой духовностью самого русского человека-интеллигента!
Подобные экзекуции над книгами были не только в
г. Туле, но и по уездам, например, в Узловой, в Епифани и в других
местах. О годах «культурной революции» в Туле местные историки
стараются не вспоминать. А ведь новому поколению россиян свою историю
придется собирать по крупицам. Ибо настало время «собирать камни»… Тем
более, что губернский архив Тульской области был сожжен по приказу –
инструкции НКВД в годы второй мировой войны, перед вступлением
гитлеровских войск под Тулу.
Посредством
...Ещё«культурной революции» вместе с духовной культурой народа уничтожалась
сама культура российской жизни, ее интерьер, архитектура. Духовный и
культурный геноцид, который пережила Россия с октября 1917 года,
повлек тягчайшие нравственные последствия для русского народа. Плоды
чего мы переживаем ныне. Крайне низкий уровень, нравственного и
правового сознания граждан нашей страны, отмечаемый зарубежными гостями,
приезжающими в Россию, есть последствие геноцида, как карательной
гильотины ре
Подобные экзекуции над книгами были не только в
г. Туле, но и по уездам, например, в Узловой, в Епифани и в других
местах. О годах «культурной революции» в Туле местные историки
стараются не вспоминать. А ведь новому поколению россиян свою историю
придется собирать по крупицам. Ибо настало время «собирать камни»… Тем
более, что губернский архив Тульской области был сожжен по приказу –
инструкции НКВД в годы второй мировой войны, перед вступлением
гитлеровских войск под Тулу.
Посредством
«культурной революции» вместе с духовной культурой народа уничтожалась
сама культура российской жизни, ее интерьер, архитектура. Духовный и
культурный геноцид, который пережила Россия с октября 1917 года,
повлек тягчайшие нравственные последствия для русского народа. Плоды
чего мы переживаем ныне. Крайне низкий уровень, нравственного и
правового сознания граждан нашей страны, отмечаемый зарубежными гостями,
приезжающими в Россию, есть последствие геноцида, как карательной
гильотины революционной идеологии и практики. Стараниям Крупской,
Виноградова, Брюсова и иже с ними принадлежит историческое
преступление — уничтожение ценнейшей исторической библиотеки
монастыря Оптиной пустыни, где были собраны книги, отражавшие весь
тысячелетний ход исторического и духовного развития России.
В результате такой «культурной деятельности» мы
потеряли большую часть из духовного наследия России. Достаточно
сопоставить такой факт, который приводит академик Д. С. Лихачев.
Например, в провинциальных городах Франции муниципальные библиотеки
составляют главное сокровище и достопримечательность, в частности, их
древнейшие раритеты XII — XIV веков. В наших же областных библиотеках,
не говоря о районных, посетителю не предъявят и книг даже прошлого ХIX
века »…
Где уж тут, после такого! Участие в
советской «культурной» политике первых послереволюционных лет поэта
Валерия Брюсова снискало ему дурную славу и упреки не только его
современников, но и потомков. Как нельзя к месту приходят на память
стихотворные его строки из стихотворения «Грядущие гунны»:
Сложите книги кострами,
Пляшите в их радостном свете,
Творите мерзость во храме,
Вы во всем неповинны,
как дети…
Нотак ли уж неповинны люди, творившие революцию? «Гунны» сделали свое,...Ещё
В результате такой «культурной деятельности» мы
потеряли большую часть из духовного наследия России. Достаточно
сопоставить такой факт, который приводит академик Д. С. Лихачев.
Например, в провинциальных городах Франции муниципальные библиотеки
составляют главное сокровище и достопримечательность, в частности, их
древнейшие раритеты XII — XIV веков. В наших же областных библиотеках,
не говоря о районных, посетителю не предъявят и книг даже прошлого ХIX
века »…
Где уж тут, после такого! Участие в
советской «культурной» политике первых послереволюционных лет поэта
Валерия Брюсова снискало ему дурную славу и упреки не только его
современников, но и потомков. Как нельзя к месту приходят на память
стихотворные его строки из стихотворения «Грядущие гунны»:
Сложите книги кострами,
Пляшите в их радостном свете,
Творите мерзость во храме,
Вы во всем неповинны,
как дети…
Нотак ли уж неповинны люди, творившие революцию? «Гунны» сделали свое,
дело! И «индульгенция», выданная «четвертому сословию» Брюсовым, не
спасет их от осуждения потомков. Наша неумолимая история выступает
ныне «свидетельством обвинения»…
Москве В. И. Соловьева. "Одно из ярких моих воспоминаний периода
Октябрьских боев, - писал он в Центрархив в ноябре 1927 г, - относится к
эпизоду сожжения и тщательного уничтожения всякого рода протоколов и
документов, которые могли бы нас скомпрометировать в случае неудачи
восстания. Приказ об уничтожении следов бумажного дела был отдан с
санкции Партийного центра. С неохотой подчинились ему секретари ВРК.
Начнут рвать бумаги и жечь их в печи и остановятся. А нельзя ли
сохранить эту записку? Этот важный протокол может понадобиться, лучше
где-нибудь его запрятать. М. И. Рогов, которому было поручено наблюдать
за строгим соблюдением приказа, А. А. Додонова, Т. Ф. Темкина и С. Б.
Бричкина несколько раз пробовали настоять на пересмотре решения, но А.
П. Розенгольц от имени ВРК был неумолим, и одна за другой гибли в печке
бумаги первых дней. Этим объясняется, что так мало документов
сохранилось и что так трудно ...Ещёсвидетельства члена Боевого партийного центра по руководству восстанием в
Москве В. И. Соловьева. "Одно из ярких моих воспоминаний периода
Октябрьских боев, - писал он в Центрархив в ноябре 1927 г, - относится к
эпизоду сожжения и тщательного уничтожения всякого рода протоколов и
документов, которые могли бы нас скомпрометировать в случае неудачи
восстания. Приказ об уничтожении следов бумажного дела был отдан с
санкции Партийного центра. С неохотой подчинились ему секретари ВРК.
Начнут рвать бумаги и жечь их в печи и остановятся. А нельзя ли
сохранить эту записку? Этот важный протокол может понадобиться, лучше
где-нибудь его запрятать. М. И. Рогов, которому было поручено наблюдать
за строгим соблюдением приказа, А. А. Додонова, Т. Ф. Темкина и С. Б.
Бричкина несколько раз пробовали настоять на пересмотре решения, но А.
П. Розенгольц от имени ВРК был неумолим, и одна за другой гибли в печке
бумаги первых дней. Этим объясняется, что так мало документов
сохранилось и что так трудно теперь восстановить не только детали, но и
весьма существенные факты".
историографии Октябрьской революции в Москве. .. поскольку "о работе
фракции того периода не сохранилось никаких материалов", а написать
очерки на основании имеющихся документов не представлялось возможным ..