Предыдущая публикация
Основы православия
Тема 22. Свойство Божье – всесвобода.
Всесвобода Божественной воли усматривается в том, что Бог абсолютно свободен от каких-либо внутренних нестроений (например, колебаний в связи с неуверенностью или переполненностью «чувствами» (радостью, гневом, негодованием т. д.)), также в том, что в Своих желаниях и решениях Он не зависит ни от каких внешних воздействий, Сам определяет Себя к деятельности в соответствии с возвышенностью Своих совершенств, Сам избирает, что хочет, и реализует желаемое, как хочет.
Молитвы, обращенные к Богу со стороны людей, подразумевающие определенные ответы на них со стороны Бога, нельзя считать фактором, ограничивающим Божью свободу, так как, во-первых, Бог Сам призывает верующих к молитвенному общению с Ним, а во-вторых, отвечает на них, как Сам желает, исходя из Своего совершенства.
См. Всесвобода
Практический совет
Если ждёшь благодарности за доброе дело, то пытаешься его продать...
«Старайся делать всякому добро, какое и когда только можешь, не думая о том, оценит ли или не оценит он его, будет или не будет тебе благодарен. И радуйся не тогда, когда сделаешь кому-либо добро, но когда без злопамятства перенесешь оскорбления от другого, особенно от облагодетельствованного тобою».
святой праведный Алексий Мечёв
Случайный тест
1. Одно из первых монастырских послушаний прп. Дорофея.
1Библиотекарь-библиограф
2Монастырский счетовод
3Зубной врач-пародонтолог
4Администратор гостиницы
Правильный ответ: №4
Материалы для изучения: Преподобный Дорофе́й Палестинский, авва.
Комментарий:
Одним из первых послушаний преподобного Дорофея было встречать и устраивать приходивших в обитель богомольцев. Ему приходилось беседовать с людьми разного положения, несшими всевозможные тяготы и испытания, боримыми разнообразными искушениями. На средства одного брата преподобный Дорофей выстроил больницу, в которой сам прислуживал. Сам святой авва так описывал свое послушание: «В то время я только что встал от болезни тяжкой. И вот приходят странники вечером, – я проводил с ними вечер, а там погонщики верблюдов, – и им приготовлял я нужное; много раз случалось, что когда отходил я спать, встречалась другая нужда, и меня будили, – а затем приближался час бдения». Чтобы бороться со сном, преподобный Дорофей упросил одного брата будить его к службе, а другого не позволять дремать во время бдения. «И поверьте мне, – говорил святой авва, – я так уважал их, словно от них зависело мое спасение».
......
Девятый день.
Поучение 1-ое. Св. Филипп, митр. Московский.
(О взаимных отношениях пастырей и пасомых).
I. Прославляемый ныне св. церковию святитель Божий Филипп, митрополит московский и всея России чудотворец, происходил из рода бояр Колычевых, в молодости служил при дворе великого князя Василия, отца Иоанна Грознаго; 30-ти лет от роду постригся в Соловецком монастыре, где потом был игуменом. Будучи строгим подвижником, он усердно трудился над благоустроением обители, которой отдал все свое состояние: построил два храма, устроил скит и больницу для иноков, провел дороги, осушил болота. В 1566 г., по желанию царя Иоанна Грознаго, он был поставлен в митрополита Московского и всея России, в то страшное время, когда Грозный положил свою опалу на бояр. Окружив себя опричниками, царь, по наветам их, казнил всех заподозренных в крамоле. Святитель ходатайствовал пред царем за людей осужденных на смертную казнь, противодействовал ложным наветам опричников, обличал самого царя в жестокости и несправедливости и тем навлек на себя гнев царской. Нашлись клеветники с обвинениями святителя в крамоле и он, в 1568 г., был лишен сана, заключен в темницу и наконец сослан в тверский Отрочь монастырь, где через год был задушен опричником Малютою Скуратовым.
Все лучшие люди того времени сильно любили своего истинного душе-пастыря и глубоко скорбели о его потере. – Через 20 лет нетленные мощи святителя были перенесены из Отроча монастыря в Соловки, а при царе Алексее Михайловиче в московский Успенский собор, где и почивают ныне.
II. Св. Филипп, положивший душу свою за паству свою, служит образцом истинного пастыря церкви Христовой и своим примером показывает, в каких отношениях должен быть пастырь к своей пастве и паства к своему пастырю.
«Овцы Моя гласа Моего слушают, и Аз знаю их»: «и по Мне грядут, и Аз живот вечный дам им» (Иоан. X, 27. 28).
В сих словах I. Христос, истинный Пастырь и Просветитель душ, и Образ всех духовных пастырей, изображая Себя и Своих овец, дает наставление всем нам, каков должен быть пастырь для своих овец и в каком союзе должны быть овцы к своим пастырям. «Овцы Моя гласа Моего слушают, и Аз знаю их»: «и по Мне грядут, и Аз живот вечный дам им».
А. Какие же обязанности пастырей по отношению к пастве?
а) «Аз знаю их», говорит I. Христос об овцах Своих. Итак, свойство истинного пастыря есть знать своих овец. Подлинно, сие необходимо. Если пастырь не знает своих овец: он, может быть, вздумает преследовать чужих – суетный труд, и оставит своих на погибель! Если он не знает особенного состояния некоторых из них: статься может, что новорожденным, вместо «словесного нелестного млека, от которого бы они росли во спасение» (1Пет. II, 2), он предложит «твердую пищу» (Евр. V, 14). а крепких захочет питать млеком; удалит от воды жаждущих; прострет жезл на немощных; не даст покоя имеющим во чреве.
б) «Аз живот вечный дам им», говорит еще Пастыреначальник об овцах Своих. Очевидно, что сего не может сказать никто, кроме Его: ибо един Он «имеет ключи ада и смерти» (Апок. 1, 18). Но как Он во всяком деле, которое совершил, и во всяком слове, которое произнес на земли, «дает нам образ, да якоже Он творил, и мы творим» (Иоан. XIII, 15), по мере даруемой от Него благодати и вверяемого нам служения: то и в сем случае Он поучает нас и заповедует нам для вверенных от Него словесных овец не иметь иного намерения, как приобретение им вечной жизни. Эта мысль должна воспламенять наши молитвы, одушевлять слова, управлять поступками. Эту цель должно нам иметь в виду во всех отношениях наших к словесным овцам, учим ли во храме, беседуем ли в доме, утешаем ли в скорби, разрешаем ли от грехов, даже связуем ли, – и в сем последнем случае, угрожая вечною смертию, мы должны иметь в намерении вечную жизнь, дабы и стоящих на краю погибели «страхом спасти от огня восхищающе» (Иуд. I, 23)
Б. Посмотрим теперь на обязанности пасомых.
а) «Овцы Моя гласа Моего слушают», говорит I. Христос. Итак свойство истинных овец есть слушать своего пастыря. Подлинно, овца не слушающая пастыря есть верная добыча хищного зверя. Христиане суть овцы пажити Христовой; Пастырь, которого должны они слушать, первоначально и существенно есть Сам I. Христос, а по Нем и те, кто бы ни были они, которые видимо представляют Его невидимое пастырство и действуют вверенною от Него властию; ибо «Он», как говорит апостол, «дал есть» церкви «пастыри и учители, к совершению святых в дело служения» (Ефес. IV, 11, 12); и чтобы узнавали данных от Него, Он поставил признак: «входяй дверьми, пастырь есть овцам» (Иоан. X, 2), то есть, вступающий в сие служение посредством благодатного избрания; и чтобы сих служебных пастырей слушали, как бы Самого верховнаго, Он провозгласил, что слушать их и Его есть едино: «слушаяй вас Мене слушает» (Лук. X, 16). Двор овчий и духовная пажить, где слышим глас пастыря, где пища и спасение овец, есть церковь. Глас пастыря есть молитва, учение, тайнодействие, управление, совет душеполезный. Если люди, называющие себя христианами, не прилепляются к церкви искренним, послушным сердцем, нерадят слушать пастыря молящегося, учащаго, тайнодействующаго, не ищут духовного совета, мечтают, по невежеству и гордости, что они сами себя могут пасти и спасти: таковые, и подобные им, так как не слушают истинного пастыря, то и не суть истинные овцы; уклоняясь от послушания спасительному гласу Пастыреначальника, они неприметно идут на встречу льву, который «рыкая ходит, иский кого поглотити» (1Петр. V, 8).
б) Божественный Пастыреначальник говорит: овцы Моя не только слушают гласа Моего, но и по Мне грядут. Для чего иначе и слушать овцам пастыря, если не для того, чтобы неуклонно последовать его водительству? Спасительный глас указует спасение; услышав его, мы еще не спасены: только тогда, когда твердыми стопами пойдем на сей глас, мы достигаем спасения. И потому, слышишь ли пастыря молящегося, не слушай только, но молись и ты; из дома молитвы приноси дух молитвы и в твой дом и освящай им тайную храмину твою. Слышишь ли пастыря учащаго: не слушай только, но и слагай глаголы его в сердце твоем. К сему призывает и свободный закон евангельский: «приникий в закон совершен свободы, и пребыв, сей не слышатель забытлив быв, но творец дела, сей блажен в делании своем будет» (Иак. I, 25).
III. Да дарует нам верховный Пастыреначальник Господь наш I. Христос: и пастырям и пастве – благодатное побуждение исполнять свои обязанности! Аминь. (Сост. по проп. Филарета, митр. моск., т. II, изд. 1874 г.).
.........
Пятница. О нищих, алчущих и плачущих
Лк.6:17–23
Флп.1:27–2:4
Евангелист Матфей так начинает излагать одну из бесед Господа Иисуса Христа: «И увидев народ, Он взошел на гору; и когда сел, приступили к Нему ученики Его. И Он, отверзши уста свои, учил их»… Согласно Матфею, эта беседа и получила название «нагорной». А евангелист Лука пишет, что она была произнесена «на ровном месте». Кому отдать предпочтение? Похоже, что Матфей дал лишь краткое вступление, стараясь поскорее перейти к изложению главного. Лука же, как обычно, «по тщательном исследовании всего сначала» (Лк.1:2–3), точнее восстановил подробности. Все осталось, но все встало на свои места. Осталась и гора, на которую Господь взошел, чтобы по своему обыкновению провести там «всю ночь в молитве к Богу. Когда же настал день», Он призвал «учеников Своих», «избрал из них двенадцать, которых и наименовал Апостолами». А потом уже «сойдя с ними, стал Он на ровном месте, и множество учеников Его».
Но почему-то из девяти блаженств, приводимых Матфеем, Лука приводит только первые. Начинает он, как и Матфей: «Блаженны нищие духом, ибо ваше есть Царствие Божие». Кто же такие «нищие»? – Нищих мы постоянно видим на улице. Они стоят и просят: подайте на пропитание!.. Не требуют и ничего не обещают взамен, зная, что ничего у них нет и не будет, и ни на что они не имеют законного права, и нет у них сил, чтобы заработать своими руками. Они готовы терпеть всякое унижение, лишь бы их не прогнали. Точно также и ощущение своей духовной нищеты побуждает день и ночь стоять как бы с протянутой рукой пред очами Божьими и просить, бия себя в грудь и не смея поднять глаз, как просил мытарь: «Боже, милостив буди мне грешному» (Лк.18:13)! Иными словами, ощущение своей духовной нищеты есть прямое побуждение к истинной молитве. И как нищему не придет в голову гордиться тем, что он попрошайничает, так и истинному молитвеннику не придет в голову хвалиться тем, что он постоянно молится. И нет у истинного молитвенника такого момента, когда он мог бы сказать: я все получил, и больше просить незачем! И даже когда он почувствует приближение Господа, его молитва не прекратится, но – станет еще горячее.
И плачущие – только те блаженны, которые плачут о своей духовной нищете. Потому что плакать можно по-разному. И хотя слезу от слезы не отличишь, но не всякая слеза к утешению. Есть слезы и к смерти, если они о потере земных благ (2Кор.7:10). Есть «плач и скрежет зубов» (Мф.24:5), когда мы плачем не с молитвой и надеждой, но – терзая себя воплями: «Как мог я так поступить! Как мог я, такой замечательный, так пасть! Нет мне пощады! И я никогда не прощу себя»! Есть и плач просто сочувствия плотскому страданию, как «плакали и рыдали» о Иисусе, шедшем на казнь. «Иисус же, обратившись к» этим плакальщицам, сказал: «Дщери Иерусалимские! Не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших». (Лк.23:27–28) Да, вспоминая страдания Господни, надо плакать о себе и своих детях, и даже не тогда, когда они в беде, а когда – успешны, благополучны, счастливы, внимательны к нам, но не хотят знать ни о Боге, ни о вечной жизни, ни о крестной жертве Спасителя.
И «алчущие» блаженны лишь те, кто даже среди изобилия всяких благ не насыщаются, но непрестанно ищут то, что «единое на потребу» (Лк.10:42), что одно только может насытить человеческую душу.
Таким образом, как всегда «по тщательном исследовании», – но теперь уже исследовав не обстоятельства, а сущность учения Христова, Лука приводит только те из евангельских блаженств, которые имеют фундаментальное значение, которые сами собой способны привлечь Божью благодать, а вместе с нею – и кротость, и милосердие, и чистоту сердца, и дар миротворчества. И если первая и главная ветхозаветная заповедь, это – «Я Господь Бог твой, Который вывел тебя из дома рабства» (Исх.20:2), то первая и главнейшая заповедь Нового Завета, это – «блаженны нищие духом». И – торжество спасения, когда такой нищий, плачущий, взыскующий, наконец, находит своего Бога, Который и Сам уже давно ищет его. Который обогатит, утешит, насытит, выведет из рабства греху и введет в обетованную землю Небесного Царства.
......
Среда. О искушениях
Мк.10:1–16
Иак.1:1–18
«Иаков, раб Бога и Господа Иисуса Христа, – двенадцати коленам, находящимся в рассеянии, – радоваться»… Чему же он предлагает радоваться? – Все наши попытки угадать будут напрасны.
«С великой радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения»! А христианин, как раз, едва случится что-нибудь неприятное и нежелательное, в сердцах восклицает: «искушение»!
Но ведь искушение, это значит – испытание. Без испытания не узнаешь, верующий ты или неверующий. И, вдобавок, «испытание вашей веры производит терпение». А терпение, оказывается, – самое главное! Терпение «должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка».
Мы думали, тот достоин уважения, кто активно действует и добивается цели. А тут – прославляется обычное терпение, и не только прославляется, но и приравнивается к мудрости. Говорится: «Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога».
Терпение, это твердое стояние в потоке времени, какие бы камни этот поток ни приносил. И, чтобы устоять, «брат униженный», захлестнутый обстоятельствами, всегда должен помнить о «высоте своей», о своем Божественном избранничестве. А «богатый» должен помнить, что все его богатство в один миг может быть сбито неожиданно налетевшей волной. И он должен всегда быть готов терпеливо принять увядание «в путях своих».
И эту мудрость надо просить у Бога. Но просить – как просит дитя у любящего отца: «с верою, ни мало не сомневаясь». А иначе, – «да не думает такой человек получить что-нибудь от Господа»!
И снова повторяет Апостол, что «блажен человек, который переносит искушения» с честью, «потому что, быв испытан, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его».
Так. Но если искушение – благо, значит, источник его – Бог? Апостол предостерегает от такого вывода. «В искушении никто не говори: «Бог меня искушает»; потому что Бог не искушается злом, и Сам не искушает никого». От Бога исходит лишь «доброе», и не двусмысленное; лишь «дар совершенный». Потому что у Него, «Отца светов», «нет изменения, и ни тени перемены».
А искушается человек, «увлекаясь и обольщаясь собственной похотью». Причина искушений – в нас самих. «Похоть же, зачавши, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть». Очередная наша злая похоть возвращается к нам в виде очередного искушения.
И что же делать? – А просто-напросто принять «с великой радостью». Не похоть, конечно, а уже искушение. Принять как от Бога. И терпеливо понести. Просто пожать то, что сам посеял, – без ропота, без раздражения, без упреков. В этом – сугубая мудрость, которой надо просить и просить «у Бога, дающего всем просто и без упреков».
......
Священномученик митрополит Филипп Московский (октябрь 5)
Русская Православная Церковь ныне молитвенно прославляет великого иерарха своего – священномученика митрополита Филиппа Московского и всея России чудотворца. Когда бывает его память, то воспоминанье о нем очень назидательно. Его житие, его удивительный подвиг, когда он не испугался самого Иоанна Грозного, а бесстрашно и прямо его обличал, указывает нам на правильное отношение Церкви Христовой к политике.
Как должна Церковь относиться к политическим вопросам? Точный христианский ответ: не вмешиваясь в них непосредственно, Церковь должна освещать их лучом Божией правды, Христова евангельского закона! Так точно и поступил святитель митрополит Филипп. Как бесстрашно он обличил грозного царя, за его кровавые злодействия! Перед Иоанном все трепетали, а святителем Филиппом исполнились слова псалма, где говорится: «глаголах о свидениях (т.е. о законах Твоих) пред цари и не стыдяся» (Пс.118:46)! Т.е. я говорю, прямо не стыдясь и не боясь.
Так он обличал грозного царя, прямо в лицо, а в то же самое время, если бы в этот момент царю Иоанну стала бы грозить какая-либо опасность, то митрополит первый пошел бы за него и положил бы жизнь за государя своего, как его верноподданный. Во всех его обличениях нет ни тени бунта против царской власти, нет ни укоров прямых, оскорбительных, а только указание на неправоту того, что делал Иоанн. Это он говорил прямо, как говорят: ставил все точки над «и». И повторяю, говорил, как верноподданный, и, если нужно было бы, жизнь отдать за этого государя, которого он обличал, он не задумываясь положил бы.
Вот так и нужно нам помнить, что Христова Церковь вне политики, она не должна в нее вмешиваться, ибо она тогда принижает себя, опускает себя до наших бытовых условий. Она должна быть выше этого, но повторяю, отмечать все, что бывает в жизни, в частности, и политические события. Лучом правды Христовой она должна освещать, ибо она есть провозвестница этой правды в мире.
Когда так Церковь действует и действуют ее служители, тогда это самый правильный чистый христианский путь. Этим путем шел митрополит Филипп, которого Церковь и прославила за то, что он, как говорится в молитвословиях церковных, «не убоялся ярости царевой», а пошел прямо за правду, пострадал за нее. Он Церковью наречен «священномучеником» и теперь за свою верность и за свое бесстрашное мужество христианское увенчан венцом священномученика и исповедника в Царствии Небесном. Аминь.
.....
Всесвобо́да – свойство Божье, выражаемое в том, что Бог абсолютно свободен в Своём бытии, Своих мыслях, желаниях и решениях; никто и не что не в силах препятствовать Его свободе (это свойство иногда называется: высочайшая свобода).
Чем всесвобода Божья отличается от Божественного всемогущества?
Всесвобода и всемогущество суть разные стороны Божественного всесовершенства. Тогда как всесвобода отражает независимость Бога в замыслах, желаниях, изъявлении Своей воли, всемогущество отражается в реализации этих замыслов, желаний, волеизъявления. С одной стороны, никто и ничто не может препятсвовать Богу мыслить и желать так, как Он хочет, а сдругой стороны, никто и ничто не в состоянии воспрепятствовать или даже помешать осуществлению Его идей, Его планов.
.......
Свобо́да –
1) возможность располагать собою согласно собственному выбору, по своему усмотрению;
2) отсутствие зависимости от кого-либо, чего-либо. Свобода бывает внутренней и внешней.
Бог является высочайше свободным Существом, потому что Он действует независимо от необходимости или принуждения. Он избирает, что хочет, и осуществляет избранное, как хочет. При этом Его воля обладает совершенной святостью, Сам Он творит только высочайшее добро и благо, которое исключает всякое зло, как свет исключает тьму.
azsaints 287 – Свобода
Основанием той свободы, которой способен пользоваться человек, является свобода Божественная, свобода Самого Бога. Бог ни от чего не зависит. Он безграничен, беспределен, Он ничем не определяется, но Сам способен определять все. Само слово «определение» предполагает некие границы, пределы, которыми ограничивается предмет (в широком смысле этого слова), за пределы чего он не способен выйти. У Бога же нет таких границ, рамок, для Него, в принципе, нет ничего невозможного. Для Него возможно все потому, что Он безграничен. И поскольку свобода представляет собой некую безграничность, то в истинном и абсолютном смысле этого слова такой свободой-безграничностью обладает лишь один Бог.
Свобода выбора или нравственная свобода
Нравственная свобода (τὸ αὐτεξούσιον) проявляется в добровольном, осознанном желании совершать добро или зло. Это одно из важнейших понятий христианской антропологии. Хотя способность к нравственному выбору не может быть полностью утрачена человеком она может быть повреждена под воздействием тех или иных факторов. На этом основании, например, Церковь разрешает церковное поминовение верующих людей, наложивших на себя руки, будучи «вне ума» (см.: 14-е правило Тимофея Александрийского и постановление Св. Синода от 24 октября 2024 года о порядке рассмотрения обращений о совершении отпеваний детей и подростков, совершивших самоубийство).
По свидетельству многих отцов Церкви, располагая человека к спасению и содействуя ему на пути спасения, Бог не парализует свободу его воли. Поскольку Бог сотворил человека разумным, Он наделил его свободой, которой нужно распоряжаться разумно. Первый человек – Адам до грехопадения не имел выработанной склонности к добру или ко злу, и был одинаково способен как к одному, так и к другому. Это значит, что он обладал формальной свободой. Для упражнения в доброделании Бог дал ему заповедь, запрещавшую вкушать плоды с дерева познания добра и зла. Таким образом, Адам, будучи свободным, находился перед выбором: сохранить заповедь Божию или нарушить ее. Это испытание давало ему возможность свободно и осознанно осуществить / осуществлять нравственный выбор: правильный или неправильный. В случае если бы Адам четко следовал соблюдению заповеди, его воля приобрела бы «реально-доброе» направление.
Следствием дальнейшего утверждения Адама в добре, при содействии Божьем, могло стать то, что его воля приобрела бы «идеально-доброе» направление, так что он никогда бы не захотел и не смог выбрать зло. Как поясняет свт. Филарет (Гумилевский), «возможность падения Адама скрывалась в свойстве свободы ограниченной; переменить это свойство значило бы или конечное возвести на степень бесконечного, или же отнять у конечного лучшее преимущество». Как известно, человек пал и это не могло не повлиять на состояние его свободы (о степени влияния греха Адама на свободу человека восточные и западные отцы Церкви рассуждали неодинаково, но все они были согласны, что грехопадение не прошло бесследно для потомков первых людей). Сама по себе способность выбора еще не делает человека полностью свободным, потому что желания человека и его возможности не всегда совпадают. Человек часто желает того, что не может осуществить, и, наоборот, нередко вынужден делать то, чего делать не хочет. Апостол Павел описывает то, что свойственно каждому грешнику: «Не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю… Уже не я делаю то, но живущий во мне грех» (Рим.7:15–16). Путь к подлинной свободе лежит через освобождение от власти греха и природной ограниченности. Поэтому христиане стремятся к духовной свободе, которую предлагает Господь Иисус Христос.
Духовная свобода
Духовная свобода (ἐλευθερία – букв.: свобода, независимость) или свобода от греха – это такая форма свободы человека, которая выражается в жизни со Христом, по Христу, во Христе: «Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны (ἐλεύθεροι) будете» (Ин.8:36). Обретение свободы от греха достигается при содействии Божественной благодати, в лоне и под руководством Церкви. Те, кто не желают расставаться с грехом, отдают свою свободу сатане. Как отмечается в документе «Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека», «слабость института прав человека – в том, что он, защищая свободу выбора (αὐτεξουσίον), все менее и менее учитывает нравственное измерение жизни и свободу от греха (ἐλευθερία). Общественное устройство должно ориентироваться на обе свободы, гармонизируя их реализацию в публичной сфере. Нельзя защищать одну свободу, забывая о другой. Свободное стояние в добре и истине невозможно без свободы выбора. Равно и свободный выбор теряет свою ценность и смысл, если обращается ко злу». Христиане призваны к тому, чтобы держаться свободы от греха, делая, по благодати Божией, правильные выборы в своей жизни в соответствии с заповедями Божьими. Перейдя в мир иной, после своей смерти, праведники никогда не выберут грех. Это то состояние свободы, которое мог приобрести Адам, если бы сохранил заповедь Божию в самом начале и продолжал жить в послушании Богу.
Внешняя свобода
Внешняя свобода – это возможность беспрепятственно говорить или делать то, что человек желает. Такая свобода сегодня всячески культивируется секулярным обществом, однако она имеет лишь относительную ценность и должна подлежать некоторым ограничениям. Большинство людей, живущих на земле, признают, что такая свобода должна быть ограничена, поскольку в нашем мире ее неограниченность неизбежно приведет к страшным последствиям. Разногласия касаются лишь того, в какой форме и степени ее стоит ограничивать.
Свт. Григорий Нисский, рассуждая о внешней свободе в контексте ситуации в рабовладельческом обществе, прямо называет ее даром Божьим: «Домоправитель вселенной узаконил одному бессловесному естеству быть в рабстве у человека, как говорит Пророк: “Все положил под ноги его: овец и волов всех, и также полевых зверей, птиц небесных и рыб морских, все, преходящее морскими стезями” (Пс.8:7-9). Их называет Пророк и служебными, так как сказано в другом месте пророчества: “Дающему скоту пищу их и злак на службу человекам” (Пс.146:8–9). Человека же украсил Бог даром свободы, так что порабощенный тебе обычаем и законом по достоинству естества имеет равенство с тобою. Не от тебя получил он бытие, не тобою живет, не от тебя заимствует телесные и душевные силы».
О необходимости определенной степени внешней свободы в обществе св. Николай Кавасила писал следующее: «Как может укрепить державу такой государственный строй, при котором в жизни нет свободы? Нет у людей ничего равного свободе – ни золото, ни земельные наделы, ни самые высокие почести не имеют такой ценности. Тому, кто правит державой, [в которой нет свободы], нужно либо всех держать под стражей и надзором, взяв в осаду собственных подданных, словно врагов, либо, дав хоть немного слабины, немедленно потерять всю власть, поскольку никто не захочет быть рабом. Если же все будут под стражей, то что пользы от них будет для них ли самих или для общественного блага? Если никто не будет господином собственного имущества, но во власти правителя будет делать с ним, что угодно; если при одном упоминании слова государство все будут дрожать и бояться за свое имущество, кто – какой ремесленник, землепашец, купец – станет трудиться ради дохода, сознавая, что плоды его трудов достанутся другим? Живя в нищете, кто станет упражняться в мудрости, изучать военное дело, входить в тонкости законов или осваивать искусство полководца? Да и государственным доходам откуда взяться, если повсюду господствует бедность? Поэтому-то разумные правители считали своим [основным] делом защиту справедливости и свободы подданных» (Sermo contra zelatores. Перевод П. А. Пашкова). В то же время еще апостол Павел подчеркивал приоритет внутренней свободы над внешней: «Раб, призванный в Господе, есть свободный Господа; равно и призванный свободным есть раб Христов» (1Кор.7:22).
Церковь выступает против установления всецелого контроля над людьми, который неоправданно ограничивает их свободу: «Частная жизнь, мировоззрение и воля людей не должны быть предметом тотального контроля. Для общества опасны манипуляции выбором людей и их сознанием со стороны властных структур, политических сил, экономических и информационных элит. Недопустимы также сбор, концентрация и использование информации о любых сторонах жизни людей без их согласия. В случаях, когда того требуют защита Отечества, сохранение нравственности, охрана здоровья, прав и законных интересов граждан, а также предотвращение либо раскрытие преступлений и осуществление правосудия, сбор сведений о человеке может совершаться без его согласия. Однако и в этих случаях получение и использование информации должно осуществляться сообразно заявленным целям и с соблюдением законности. Методы сбора и обработки информации о людях не должны принижать человеческое достоинство, ограничивать свободу и превращать человека из субъекта общественных отношений в объект машинного управления» («Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека»).
Границы внешней свободы и необходимость ограничений в тех или иных случаях является сложной и дискуссионной темой, поэтому кратко отметим то, что говорит социальное учение Церкви по этому поводу в связи с темой прав человека. «Недопустимо вводить в область прав человека нормы, размывающие или отменяющие как евангельскую, так и естественную мораль. Церковь усматривает огромную опасность в законодательной и общественной поддержке различных пороков – например, половой распущенности и извращений, культа наживы и насилия. Равно недопустимо возведение в норму безнравственных и антигуманных действий по отношению к человеку, таких как аборт, эвтаназия, использование человеческих эмбрионов в медицине, эксперименты, меняющие природу человека, и тому подобного» («Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека»). У людей не может быть права грешить, злоупотребляя свободой, однако возможность ограничения внешней свободы, предполагающая различные наказания для злоупотребляющих, может зависеть от характера преступления закона, состояния общества, предполагаемой пользы от применения тех или иных наказаний и многих других факторов.
Одним из проявлений свободы выбора, а также условием внешней свободы является свобода совести, куда включается свобода вероисповедания – право (не) исповедовать и (не) практиковать какую-либо религию. Сегодня такое право гарантируется конституцией РФ. В «Основах учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека» по этому поводу говорится следующее: «Дар свободы выбора опознается человеком прежде всего в возможности выбирать мировоззренческие ориентиры своей жизни. Как пишет святитель Ириней Лионский, Бог сотворил его (человека) свободным, имеющим свою власть <…> добровольно исполнять волю Божию, а не по принуждению от Бога («Против ересей», гл. XXXVI, 1,4). Принцип свободы совести находится в гармонии с волей Божией, если защищает человека от произвола по отношению к его внутреннему миру, от навязывания ему силой тех или иных убеждений. Недаром в Основах социальной концепции Русской Православной Церкви признается необходимость сохранить для человека некую автономную сферу, где его совесть остается «самовластным» хозяином, ибо от свободного волеизъявления в конечном счете зависят спасение или гибель, путь ко Христу или путь от Христа (ОСК, IV, 6).
В условиях светского государства провозглашенная и утвержденная законом свобода совести позволяет Церкви сохранить свою самобытность и независимость от людей иных убеждений, дает юридическое основание как для неприкосновенности ее внутренней жизни, так и для публичного свидетельства об Истине. Вместе с тем утверждение юридического принципа свободы совести свидетельствует об утрате обществом религиозных целей и ценностей (ОСК, III, 6)». Признание такой свободы не означает, что все религии и вероисповедания признаются истинными и спасительными, речь идет только о том, чтобы те или иные убеждения принимались человеком свободно, а не насаждались насильственным образом. Однако сложность состоит в том, чтобы определить критерии, которые бы позволяли терпимо относиться к распространению одних убеждений и ограничивать другие. Эти критерии отличались в различные времена и в различных обществах. В настоящее время в России таким критерием является, прежде всего, наличие или отсутствие противоречий с законодательством РФ.
Для чего человеку дана свобода?
Бог даровал человеку свободу воли, в том числе для того, чтобы человек мог свободно и осознанно уподобляться Ему, духовно сближаться с Ним как со своим Творцом, Источником всяческих благ, чтобы он мог, при содействии Божественной благодати, реализовать свои творческие силы. Свобода воли, которая свойственна нам по существу, при правильном ее употреблении, позволяет нам стяжать и развивать добродетели, добровольно восходить по лествице духовных совершенств. Однако первый человек воспользовался этой свободой для постижения греха, а, кроме того, еще и обвинил Бога в этой данной ему возможности.
Является ли свобода причиной греха?
Причиной греха является не свобода, а желание использовать эту свободу во зло (например, для удовлетворения своих похотей), преднамеренно злая воля, которая сознательно избирает беспорядок и духовный ущерб в своей личной жизни и в жизни ближних.
Если Бог свободен и благ, то Он не может делать зла. Какая же это свобода?
Это софизм. Бог может делать всё, что желает, но зла Он не желает. В этом нет ограниченности, как нет ограниченности у человека, который не желает взрывать дом своего шумного соседа. Воля Божья не только благая, но и всесвободная. Как Всесовершенный, Он осознанно и свободно творит добро, в соответствии с возвышенностью Своих качеств, Своих свойств, Своих совершенств.
Чем свобода Бога отличается от свободы человека?
Человек создан по образу и призван стать подобием Бога, это касается, не только свободы, но и всего бытия человека. Бог одарил человека свободой по образу Своему, но Божественная свобода отличается от человеческой тем, что она абсолютна. Только Бог автономен в прямом смысле слова (от греческого слова со значением «быть законом для самого себя»). Бог имеет абсолютную свободу, а человек ограниченную, относительную, зависящую от Бога и ближнего.
Цитаты о свободе
«В свободе дана человеку некоторая независимость, но не с тем, чтобы он своевольничал, а чтобы свободно подчинил себя воле Божией. Добровольное подчинение свободы воле Божией есть единое истинное и единственно-блаженное употребление свободы».
свт. Феофан Затворник
«Вопреки распространенному мнению, формальная свобода вовсе не является признаком совершенства. Скорее наоборот, она свидетельствует о некотором несовершенстве. Например, Бог, будучи абсолютно свободным Существом, не имеет избирательной воли, т. к. не имеет потребности выбирать из различных возможностей. Любой выбор всегда связан с некоторым несовершенством: незнанием, сомнением, колебанием, а Бог всегда в совершенстве знает Свои цели и средства их достижения. Поэтому Бог свободен в том смысле, что всегда является таким, каким хочет быть, и всегда действует таким образом, каким желает; ничто Ему не препятствует, никакая необходимость над Ним не тяготеет. Такая свобода называется свободой нравственной, или духовной.
Сама по себе способность выбора еще не делает человека свободным, потому что желания человека и его возможности не всегда совпадают. Человек часто желает того, что не может осуществить, и, наоборот, нередко вынужден делать то, чего делать не хочет. Наиболее ярко в Священном Писании эта мысль выражена в Рим.7:19: Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Поэтому путь к подлинной свободе лежит через освобождение от греха и от власти природной ограниченности. О необходимости стремиться к такой свободе Господь говорит в Новом Завете: Если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики. И познаете истину, и истина сделает вас свободными (Ин.8:31–32); Всякий, делающий грех, есть раб греха... Если Сын освободит вас, то истинно свободны будете (Ин.8:34, 36). Ап. Павел говорит: Закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти (Рим.8:2) – и восклицает: Где дух Господень, там свобода! (2Кор.3:17). Иными словами, через причастие Божеству, через соединение с Богом человек приобщается к той свободе, которой обладает Бог, и сам обретает подлинную свободу».
прот. Олег Давыденков
«Да определили ли вы, чего хотите, так желая себе свободы? Внутренней свободы нечего искать, ибо она есть уже, так как есть неотъемлемая принадлежность духа. Ее никто отнять не может. Выходит, вам желательна внешняя свобода. Но извольте рассудить, в какой мере допустима и достижима такая свобода? Куда ни киньтесь, всюду вы будете окружены такими же свободами, как и ваша, равноправными вашей свободе. Что бы мы ни задумали делать, всегда должны соображать свои действия с действиями других людей и ими ограничивать себя и, следовательно, стеснять свою свободу. Что ни шаг, то пресечение свободы. И притом законное, против которого возражать нельзя, по собственному сознанию. Если это так, то порыв на свободу есть бегание за радугой и еще хуже – желание схватить призрак».
святитель Феофан Затворник
«Свобода не в том, чтоб не сдерживать себя, а в том, чтоб владеть собой!»
Ф.М. Достоевский
«"Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф.5:44). Такая любовь освобождает и выводит из бесконечного причинно-следственного порочного круга, где мерой воздается за меру, оком за око и зубом за зуб. И сам человек здесь может придти от низшего вида свободы, «свободы ОТ», к высшей ее форме, «свободе ДЛЯ» или «свободе В». С точки зрения обыкновенной житейской логики такая любовь невозможна. Но – «невозможное человекам возможно Богу». «Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас» (Мф.17:20), притом что такая любовь творит чудеса куда позначительнее простого переставления гор, а горы в данном случае – скорее окамененные человеческие сердца-глыбы. Наоборот, всякий раз, когда мы уповаем исключительно на свои природные силы, свою логику, никакого преображения ни внутри нас, ни вокруг нас не происходит – в лучшем случае господствуют законы, принципы, кантовские «категорические императивы», где не остается месту живой вере и любви».
священник Филипп Парфёнов
«К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу».
Гал.5:13
Следующая публикация
Комментарии 1