Предыдущая публикация
Небрежно целовал её, и исчезал. Пока его не было, за нами приглядывал папин брат, дядя Коля. Мамка, наверное, нравилась ему – он никогда не говорил об этом. Никогда не уделял ей особых знаков внимания. Мы просто всегда могли на него рассчитывать.
— Ну, как ты тут, Таисия? – спрашивал дядя Коля, заходя к нам. – Как мелкие?
— Ур-р-р-а, дядя Коля пришёл! – вопил я, и бежал к дядьке обниматься.
— Здорово, Денис. – Николай коротко прижимал меня к себе.
Как по мне, так лучше бы он был моим отцом. По выходным дядя Коля возил нас с Машкой гулять, пока мама отдыхала. Иногда она выбиралась с нами. А иногда предпочитала посидеть дома, подумать о своей нелёгкой бабьей судьбе.
Когда я подрос, дядя Коля принёс домой гимнастическую стенку и установил в коридоре. Бати к тому времени дома не было почти полгода. Я помогал прикручивать снаряды. Машка стояла в стороне и наблюдала за то, как сноровисто дядька прилаживает турник, канат и кольца.
— Дядь Коль, а чего ты не женишься? Ты вон какой рукастый. Тебя любая с твоими золотыми руками оторвёт. – прокомментировала Маша, не по-детски мудрая женской мудростью.
Женская мудрость нимало основывалась на подслушанных разговорах матери с подругами.
— Не нравится мне никто, Мария. Понравится – женюсь.
— А детей-то тебе своих-то не хочется, что ли?
Машка смешно развела руки.
Дядя Коля отложил инструменты и серьезно сказал:
— Мне пока вас хватает. А ты чего, спровадить меня пытаешься? – прищурился он.
Машка не была дурой.
— Я?! – широко распахнула она глаза. – Да что ты, дядь Коль. Я тебе всегда рада.
Вечером я спросил у Машки:
— Ты чего цепляешься к нему? Еще обидится и ходить перестанет.
— А папка подарки привозит… — мечтательно сказала сестрица. – Скоро уж приедет, наверное.
— У-у, д у р а. Купили тебя за подарки. Да ты знаешь, сколько эти снаряды стоят, которые он нам принес?
— А мне-то они чего? Я платьев хочу и кукол. Я же не обезьяна, по твоим турникам лазить.
Машка в этот раз отца ждала напрасно. Он не приехал. Однажды дядя Коля пришёл к нам и заперся с мамой в кухне. Что-то ей втолковывал, а мама горько плакала.
— Тая, не реви. Я вас не брошу. Ну, ты ж его знаешь… ему подавай, где послаще, да помягче.
Мама завыла в голос. Прямо вот так «Ой-ой-ой-ой-ой», после чего еще долго горько рыдала.
Дядя Коля приходил к нам, как раньше. Помочь, починить, погулять с детьми. Однажды решился. Поговорил с мамой о своих чувствах. Я с чистой совестью подслушивал.
— Коль, да не нужна я тебе! Ты вон какой мужик хороший. Счастья ты заслуживаешь. Настоящего счастья.
— Ну, мне поди виднее, кто мне нужен. – упрямо сказал дядя Коля.
— А если он вернётся?
Коля ничего не отвечал.
— Я его всё равно ждать буду. Люблю я его, Коля! Не могу ничего поделать. Если ты уверен, что нужна тебе такая. Без сердца.
Я на цыпочках отошёл от двери. Мать я готов был убить. Надо же, дура какая! Нашла кого любить и ждать. Тьфу...
Стали жить. Машка, та была вся в отца. Где кормят, там и ластится. Мог ли я обвинять её? Она уже тоже, кажется, поняла, что ждать отца с подарками нет смысла. А дядя Коля старался. Работал на нашу большую семью. Мама родила ему сына, Вадика. Счастью дяди Коли не было ни конца, ни края. Они расписались с матерью, и всё начало входить в колею.
Я окончил школу без троек, и должен был пройти в институт на бюджет. Мать сияла, как самовар.
— У нас в семье ученый будет, а, Коль?
— Ну, а что мы? Тоже, поди, не лаптем щи хлебаем.
— Да перестаньте вы! Какой учёный. – краснел и отмахивался я. – Налейте мне вон лучше шампанского. Попробовать.
— Ой, а то ты не пробовал. – фыркала Машка, а я делал ей страшные глаза.
Вадик бестолково лазил по всем нам, норовя залезть на стол и разрушить его. Коля схватил его и усадил к себе на колени.
— Ну-ка, сынок, веди себя хорошо. Ты ж уже не грудной!
Вадик немедленно схватил со стола ложку, приложил к носу и скосил глаза, дурачась. Все расхохотались.
— В дверь что ли звонят? – навострила уши Машка.
Мать открыла и попятилась в комнату. В дверном проеме нарисовался отец. Повисла тишина. Он осмотрелся и сказал:
— А чего вы? Гуляйте дальше.
Мы молчали. Вадик сполз с дяди Коли и пошёл в сторону нового дяденьки. Отец не обратил на него никакого внимания, а мать схватила Вадика на руки и закрылась им, как щитом. Дядя Коля встал и покачнулся.
— Куда? – спросила мать не своим голосом.
— Я… подышать мне надо.
И вышел, аккуратно отодвинув брата плечом. Я встал и собрался идти за ним. А Машка за мной.
— Доча, погляди, какие я тебе шмотки модные привез. – предложил отец.
К моему удивлению, Машка на него даже не взглянула. Она догнала меня в коридоре и зашептала на ухо.
— Давай, я за ним пойду. А ты лучше послушай, что тут будет.
— Но…
— Ну, Деня! Ну, у тебя лучше получается подслушивать!
Вот же, а… но она права! Хоть в шпионы иди.
Машка выбежала за Колей, а я притаился в коридоре, с ужасом думая о том, что мать наконец-то… дождалась. Любовь всей своей жизни. Что же теперь будет с нашей семьёй?
— Тай, ты чо? Замуж, что ли, за Кольку вышла? – ехидно спросил отец.
Мать молчала.
— Тая… ну, было и было. Мало ли, кто там где согрешил. Всё. Я вернулся!
Послышалась какая-то возня, звук пощёчины и рёв напуганного Вадика.
— Шёл бы ты, Вова… на х е р отсюда.
— Тай, да ты чего?
— Всё, я сказала! Уходи. Никто тебя тут не ждал.
— Врешь. Я по глазам вижу. Глаза врать не станут.
— Ну, а я всё сказала. — отрезала мать.
Отец вышел через мгновение, увидел меня в коридоре.
— Подслушиваешь? Ну-ну. Далеко пойдёшь.
Фото из открытых источников Яндекс
Но мне было безразлично, что он обо мне думает. Я сунулся в комнату, думая, что мать сидит, убивается. Но она, успокаивала Вадьку, поправляла причёску и стол одновременно. Как Юлий Цезарь.
— Уф-ф. Чуть праздник-то нам не испортил, да? – мать улыбнулась чуть кривовато. – Ну, где там они все?
Вадик уже забыл о том, что мама ругалась с дядей. Он, довольный, что никто не мешает, двигал стул.
Я вышел на улицу. Машка с дядей Колей сидели через дорогу в парке. Она вцепилась в его руку своими ручонками и положила голову ему на плечо. Как будто боялась, что если расцепит руки, дядька куда-нибудь денется. Я подошёл сзади, посмотрел на них. Мне так давно хотелось это сказать. Я обошёл лавочку, посмотрел в Колино потерянное лицо:
— Бать, хорош тут сидеть. Пошли домой. Мамка зовёт.
У Николая задрожали руки. Машка тут же положила на них сверху свои ладошки. Оторвала голову, посмотрела на него:
— Правда, пойдём, пап?
Мы пошли. Как-никак, у нас сегодня был праздник. Я окончил школу.
Автор: Мистика в моей крови
Небрежно целовал её, и исчезал. Пока его не было, за нами приглядывал папин брат, дядя Коля. Мамка, наверное, нравилась ему – он никогда не говорил об этом. Никогда не уделял ей особых знаков внимания. Мы просто всегда могли на него рассчитывать.
— Ну, как ты тут, Таисия? – спрашивал дядя Коля, заходя к нам. – Как мелкие?
— Ур-р-р-а, дядя Коля пришёл! – вопил я, и бежал к дядьке обниматься.
— Здорово, Денис. – Николай коротко прижимал меня к себе.
Как по мне, так лучше бы он был моим отцом. По выходным дядя Коля возил нас с Машкой гулять, пока мама отдыхала. Иногда она выбиралась с нами. А иногда предпочитала посидеть дома, подумать о своей нелёгкой бабьей судьбе.
Когда я подрос, дядя Коля принёс домой гимнастическую стенку и установил в коридоре. Бати к тому времени дома не было почти полгода. Я помогал прикручивать снаряды. Машка стояла в стороне и наблюдала за то, как сноровисто дядька прилаживает турник, канат и кольца.
— Дядь Коль, а чего ты не женишься? Ты вон какой рукастый. Тебя любая с твоими золотыми руками оторвёт. – прокомментировала Маша, не по-детски мудрая женской мудростью.
Женская мудрость нимало основывалась на подслушанных разговорах матери с подругами.
— Не нравится мне никто, Мария. Понравится – женюсь.
— А детей-то тебе своих-то не хочется, что ли?
Машка смешно развела руки.
Дядя Коля отложил инструменты и серьезно сказал:
— Мне пока вас хватает. А ты чего, спровадить меня пытаешься? – прищурился он.
Машка не была дурой.
— Я?! – широко распахнула она глаза. – Да что ты, дядь Коль. Я тебе всегда рада.
Вечером я спросил у Машки:
— Ты чего цепляешься к нему? Еще обидится и ходить перестанет.
— А папка подарки привозит… — мечтательно сказала сестрица. – Скоро уж приедет, наверное.
— У-у, д у р а. Купили тебя за подарки. Да ты знаешь, сколько эти снаряды стоят, которые он нам принес?
— А мне-то они чего? Я платьев хочу и кукол. Я же не обезьяна, по твоим турникам лазить.
Машка в этот раз отца ждала напрасно. Он не приехал. Однажды дядя Коля пришёл к нам и заперся с мамой в кухне. Что-то ей втолковывал, а мама горько плакала.
— Тая, не реви. Я вас не брошу. Ну, ты ж его знаешь… ему подавай, где послаще, да помягче.
Мама завыла в голос. Прямо вот так «Ой-ой-ой-ой-ой», после чего еще долго горько рыдала.
Дядя Коля приходил к нам, как раньше. Помочь, починить, погулять с детьми. Однажды решился. Поговорил с мамой о своих чувствах. Я с чистой совестью подслушивал.
— Коль, да не нужна я тебе! Ты вон какой мужик хороший. Счастья ты заслуживаешь. Настоящего счастья.
— Ну, мне поди виднее, кто мне нужен. – упрямо сказал дядя Коля.
— А если он вернётся?
Коля ничего не отвечал.
— Я его всё равно ждать буду. Люблю я его, Коля! Не могу ничего поделать. Если ты уверен, что нужна тебе такая. Без сердца.
Я на цыпочках отошёл от двери. Мать я готов был убить. Надо же, дура какая! Нашла кого любить и ждать. Тьфу...
Стали жить. Машка, та была вся в отца. Где кормят, там и ластится. Мог ли я обвинять её? Она уже тоже, кажется, поняла, что ждать отца с подарками нет смысла. А дядя Коля старался. Работал на нашу большую семью. Мама родила ему сына, Вадика. Счастью дяди Коли не было ни конца, ни края. Они расписались с матерью, и всё начало входить в колею.
Я окончил школу без троек, и должен был пройти в институт на бюджет. Мать сияла, как самовар.
— У нас в семье ученый будет, а, Коль?
— Ну, а что мы? Тоже, поди, не лаптем щи хлебаем.
— Да перестаньте вы! Какой учёный. – краснел и отмахивался я. – Налейте мне вон лучше шампанского. Попробовать.
— Ой, а то ты не пробовал. – фыркала Машка, а я делал ей страшные глаза.
Вадик бестолково лазил по всем нам, норовя залезть на стол и разрушить его. Коля схватил его и усадил к себе на колени.
— Ну-ка, сынок, веди себя хорошо. Ты ж уже не грудной!
Вадик немедленно схватил со стола ложку, приложил к носу и скосил глаза, дурачась. Все расхохотались.
— В дверь что ли звонят? – навострила уши Машка.
Мать открыла и попятилась в комнату. В дверном проеме нарисовался отец. Повисла тишина. Он осмотрелся и сказал:
— А чего вы? Гуляйте дальше.
Мы молчали. Вадик сполз с дяди Коли и пошёл в сторону нового дяденьки. Отец не обратил на него никакого внимания, а мать схватила Вадика на руки и закрылась им, как щитом. Дядя Коля встал и покачнулся.
— Куда? – спросила мать не своим голосом.
— Я… подышать мне надо.
И вышел, аккуратно отодвинув брата плечом. Я встал и собрался идти за ним. А Машка за мной.
— Доча, погляди, какие я тебе шмотки модные привез. – предложил отец.
К моему удивлению, Машка на него даже не взглянула. Она догнала меня в коридоре и зашептала на ухо.
— Давай, я за ним пойду. А ты лучше послушай, что тут будет.
— Но…
— Ну, Деня! Ну, у тебя лучше получается подслушивать!
Вот же, а… но она права! Хоть в шпионы иди.
Машка выбежала за Колей, а я притаился в коридоре, с ужасом думая о том, что мать наконец-то… дождалась. Любовь всей своей жизни. Что же теперь будет с нашей семьёй?
— Тай, ты чо? Замуж, что ли, за Кольку вышла? – ехидно спросил отец.
Мать молчала.
— Тая… ну, было и было. Мало ли, кто там где согрешил. Всё. Я вернулся!
Послышалась какая-то возня, звук пощёчины и рёв напуганного Вадика.
— Шёл бы ты, Вова… на х е р отсюда.
— Тай, да ты чего?
— Всё, я сказала! Уходи. Никто тебя тут не ждал.
— Врешь. Я по глазам вижу. Глаза врать не станут.
— Ну, а я всё сказала. — отрезала мать.
Отец вышел через мгновение, увидел меня в коридоре.
— Подслушиваешь? Ну-ну. Далеко пойдёшь.
Фото из открытых источников Яндекс
Но мне было безразлично, что он обо мне думает. Я сунулся в комнату, думая, что мать сидит, убивается. Но она, успокаивала Вадьку, поправляла причёску и стол одновременно. Как Юлий Цезарь.
— Уф-ф. Чуть праздник-то нам не испортил, да? – мать улыбнулась чуть кривовато. – Ну, где там они все?
Вадик уже забыл о том, что мама ругалась с дядей. Он, довольный, что никто не мешает, двигал стул.
Я вышел на улицу. Машка с дядей Колей сидели через дорогу в парке. Она вцепилась в его руку своими ручонками и положила голову ему на плечо. Как будто боялась, что если расцепит руки, дядька куда-нибудь денется. Я подошёл сзади, посмотрел на них. Мне так давно хотелось это сказать. Я обошёл лавочку, посмотрел в Колино потерянное лицо:
— Бать, хорош тут сидеть. Пошли домой. Мамка зовёт.
У Николая задрожали руки. Машка тут же положила на них сверху свои ладошки. Оторвала голову, посмотрела на него:
— Правда, пойдём, пап?
Мы пошли. Как-никак, у нас сегодня был праздник. Я окончил школу.
Автор: Мистика в моей крови
— Уроки иди делай, – прервала ее Маша. – А то будешь в магазине «свободная касса» кричать!
— Кто бы говорил, – огрызнулась Аня. – Сама ни дня не работала, и мне что-то указывает!
Тут уже Маша обиделась и принялась кричать, преувеличивая последствия поцелуев для будущего дочери, рисуя уже чуть ли ни ребенка в подоле, который вот-вот должен родиться. Дочь тоже в долгу не осталась и в ответ высказала Маше, что она домохозяйка, которая ничего дальше своего носа не видит.
По сути, дочь, конечно, была права, именно поэтому Маша так обиделась. Училась она на медсестру, когда познакомилась с Валеркой, и на третьем свидании, которое проходило на даче его родителей, она забеременела Аней. Доучиться у нее не вышло, но Валера был так рад ребенку, что даже речи не было о том, оставлять его или нет, хотя знакомы они были всего ничего. Быстренько сыграли свадьбу, чтобы живота не было видно, а через семь месяцев родилась Аня.
Маша собиралась доучиться и пойти работать, но муж очень уж хотел сына. Вторая беременность никак не получалась – надо же, с Аней с первого раза все вышло, хотя и не планировал никто, да и день безопасный был, а потом вот такие сложности. Пошли к врачу, там нашли какую-то инфекцию, муж клялся и божился, что он тут ни при чем и что, наверное, ей при родах что-то занесли.
Пролечились, пробовали еще и, наконец, Маша забеременела.
— Будет мальчик! – уверенно говорил Валера.
Но оказалось, что девочка, и он жутко расстроился, даже не скрывал этого. Маша плакала, но что делать – ребенок уже есть, еще и такой долгожданный. Назвали девочку Мариной.
Третья попытка тоже закончилась девочкой, и после этого Маша уже не решалась рожать: и возраст уже не тот, и последняя беременность далась ей с трудом, да и младшая Олечка постоянно болела. Муж сначала просил еще раз попробовать, а потом махнул рукой. И вот оказалось, что не махнул, а просто нашел другую, которая сына ему родит.
Тем вечером он не вернулся домой. А когда Маша ему дозвонилась, сказал: не звони мне больше, на развод сам подам, квартиру, так и быть, тебе оставлю, алименты строго по суду, ни копейкой больше.
Сказать, что Маша была в шоке – ничего не сказать. У нее истерика в тот вечер случилась, Аня даже скорую вызывала.
Ну а потом как-то свыклась. Узнала, что любовница мужа близнецов ждет, мальчиков, срок четыре месяца. Видимо, как УЗИ показало пол детей, так он и решился уйти. Неужели так сильно о сыне мечтал, что семью решил ради этого бросить? На этот вопрос Маша не находила ответа.
За квартиру она была ему благодарна. А вот алименты оказались смешными – официальная зарплата у него минимальная была, а то, что он в черную большую часть получает, поди докажи. Да и стыдно было что-то доказывать, по судам ходить – не таким Маша была человеком. Поэтому она пошла искать работу. Полгода отработала на кассе, как дочери пророчила, а потом кто-то подсказал ей, что можно сиделкой работать – образование, пусть и неполное, у нее есть, а опыт… Опыт не всегда на первом месте, лишь человек был порядочный.
Не то, что она была недовольна зарплатой – работать оказалось непросто, но Маше нравилось, что ее труд ценят и платят за отработанное время деньги, а то дома варишь суп, пол намываешь, а никто даже спасибо не скажет! Но вот пользы своей Маша не особо чувствовала. Раньше она понимала, для чего живет – чтобы мужа и детей счастливыми делать. А теперь получалось, что ни мужу, ни детям она не нужна: старшие дочери отдалились сильно, видимо, считали, что это Маша была виновата в том, что Валера от них ушел. А младшая, наоборот, липла постоянно и болела чаще прежнего, а больничные в магазине не любили. Вот и решила Маша попробовать стать сиделкой – будет пользу людям приносить, да и график посвободнее будет, можно будет младшую дочь на старших оставлять.
Пациенты были разные. Кому укол нужно было поставить, кого накормить и в туалет сводить, с кем просто поговорить… Было сложнее, чем Маша ожидала: и морально, и физически, но все равно эта работа ей нравилась больше.
Маша ее сразу узнала, хотя не видела много лет, уже и не помнила сколько. Она сильно изменилась – кожа стала рябой и состоящей словно бы из одних только морщинок, волосы побелели и стали такими редкими, что была видна желтоватая кожа, покрытая неприятного вида хлопьями. Волосы было особенно жалко, потому что Маша помнила, какие они были: густые, блестящие, глубокого орехового цвета, отливающего на солнце медью. Не изменились только глаза – такие же яркие, словно для блестящих алмаза. Таких зеленых глаз она еще ни у кого не встречала.
— Алевтина Николаевна?
И та тоже ее тут же узнала – протянула руки, легонько коснулась Машиных рук и улыбнулась:
— Машенька…
Познакомились они случайно. Маша весь день собирала с мамой малину на даче, и пока они ждали автобус, ходивший раз в два часа, мама побежала в магазин, вроде как там были банки дешевые. Ведро с малиной оставила на Машу и велела стоять и не сходить с места. А как тут не сходить – солнце печет невозможно, еще и дяденька рядом дымит так, что задохнуться можно. И Маша пошла за остановку. Увидела там кота – огромного, черного, с рваным ухом, закрывающим один глаз. А она знала, что если черный кот перейдет ей дорогу – плохая примета. Поэтому, когда кот побежал, дернулась в другую сторону, запнулась о торчащий из земли корень и упала. Малина вывалилась из ведра. И Маша заплакала.
— Ты чего, малышка? – услышала она незнакомый голос и убрала ладошки от лица.
Перед ней стояла женщина – красивая, в красной косынке и в свободном красном платье. А глаза – зеленые-зеленые, как два изумруда.
— Уронила? – поняла женщина.
— Ма-ма, – начала выговаривать Маша и опять расплакалась. – Мама сейчас придет и…
— Давай так, – предложила женщина. – Сейчас я насыплю тебе своей малины, а маме мы ничего не скажем, хорошо?
Маша и сказать ничего не успела, как женщина взяла свое синее пластмассовое ведро и пересыпала ягоды в ведро Маши.
— Спасибо, – только и успела вымолвить Маша, а женщина прижала палец к губам – тихо, это наш секрет.
Мама так ничего и не узнала, только удивлялась дома, что ягода крупнее и слаще оказалась, чем в прошлом году. А Маша так переволновалась, что ночью у нее начался жар. Мама испугалась и вызвала утром врача...
— Как жаль, что Нина Константиновна на пенсию ушла, – вздохнула она. – Новенькую прислали, кто знает, вдруг практикантка, какой толк от нее.
Но пришла не практикантка. Врач была даже постарше мамы – спокойная, улыбчивая, с зелеными как изумруды глазами.
Когда у Маши расширились глаза от удивления, врач прижала палец к губам и сказала:
— Ну, здравствуй, Маша, меня зовут Алевтина Николаевна. Я теперь буду твоим участковым врачом.
Алевтина Николаевна много для нее сделала – когда в третьем классе Маша упала с велосипеда и неудачно повредила руку, так что речь шла даже об ампутации двух пальцев, она два раза в день приходила к ним, обрабатывала руку какой-то редкой заграничной мазью. Пальцы спасли. А потом в шестом классе у Маши часто болел живот, даже по скорой возили, чтобы исключить аппендицит, но отправили обратно. А Алевтина Николаевна пришла, осмотрела ее и сама позвонила в скорую, велела срочно везти в хирургию. И оказалась права – уже перитонит начался, просто аппендикс в месте непривычном был, и анализы нетипичные, конечно, но такое бывает, ей на практике про это врач рассказывал.
Конечно, это из-за нее Маша решила стать врачом. Но в медицинский не поступила, пошла в колледж на медсестру. Ну а дальше известно – встретила Валеру и…
— Как же я рада тебя видеть, Машенька!
Как оказалось, детей у Алевтины Николаевны не было, и родственники все были далеко или сами нуждались в помощи, так что справлялась она сама до поры до времени, но сейчас уже не вставала с кровати.
— Рассеянный склероз, – вздохнула она. – Давно уже поставили, еще когда ты маленькая была. Я никому не говорила, все надеялась на чудо… Но чуда не случилось, как видишь.
У Алевтины Николаевны она проводила больше времени, чем было обговорено – Маша знала, что ее ждут в другом месте, но не могла отказать в беседе, видела, как Алевтина Николаевна одинока.
Несколько раз брала с собой Олю – та все так же болела, а старшие дочери отказывались с ней сидеть, придумывали себе занятия поинтереснее. Кое-кто из клиентов ругался, боялись, что зараза к ним перейдет, но Маша совсем больную не водила, да и всегда в коридоре на стульчике ее садила.
— Что ты ребенка таскаешь, оставь ее у меня, – сказала как-то Алевтина Николаевна.
— Да, мама, оставь меня с бабушкой! – попросила Оля.
У Маши и у самой глаза повлажнели: не довелось младшей дочери увидеть своих бабушек: одна умерла за год до ее рождения, другая только старшую внучку и успела понянчить, а Алевтина Николаевна так и вообще даже носом зашмыгала, так ей приятно было услышать это слово «бабушка».
Маша сильно переживала, что там и как – все же Оля еще совсем маленькая, пять лет ей, а Алевтина Николаевна не встает… Но когда она прибежала, все было в порядке: Маша сидела на стульчике и слушала «Семь подземных королей», которую ей читала Алевтина Николаевна.
— Спасибо большое, она тут вас не замучила?
— Что ты, дочка, все хорошо – она мне целую страницу прочитала, а теперь вот я ей читаю. Ты как сама, устала, поди? Сядь, отдохни, чаю попей…
По дороге домой Оля только и говорила, что об Алевтине Николаевне.
— Когда я вырасту, буду врачом, как она, – пообещала Оля. – И вылечу ее, хорошо? Интересно, почему она сама себя не может вылечить?
В этот момент на дорогу выскочил черный кот, глянул на Машу и побежал дальше по своим делам. А Маша подумала: плохая примета. И тут же вспомнила то ведро с малиной и поправилась: хорошая примета.
У подъезда их остановил сосед – хороший человек, он часто девочкам велосипед помогал чинить и яблоками с дачи угощал.
— Вы кота черного не видели? – спросил он. – Убежал, шельмец…
— Вот туда побежал, – показала Оля.
— Спасибо! Он домашний у меня, никогда на улице не был, а тут я дверь открытой оставил – диван новый заказал, а он шмыг за дверь!
— Пойдемте, я покажу!
Оля схватила его за руку и потащила в ту сторону, куда кот побежал. Маше пришлось идти следом, хотя как-то неловко было.
Кота в итоге изловили – он на рябину залез и орал там, и сосед попытался залезть, но дерево тонкое слишком, пришлось Олю подсадить, и она кота достала. Правда, тот ее поцарапал.
— Надо перекисью обработать, есть у вас? – спросил сосед.
— Есть, – ответила Маша.
— А я буду врачом! – сообщила Оля.
— Как здорово! – похвалил сосед.
— Мы с мамой сегодня были у врача. Моя мама тоже врач, она уколы бабушкам делает, а я с ней хожу. Меня в садик не берут, говорят, что сопли, а у меня нет соплей, я просто носом шмыгаю. Как папа от нас ушел, я всегда шмыгаю, – не унималась Оля.
Маше стало страшно неловко, и сосед это понял – нарочито громко и весело сказал:
— Ну, это даже и хорошо – научишься у мамы уколы делать! А царапины обработать не забудь! И, знаешь что? Я в благодарность за спасение кота приглашаю вас на чай. У меня и пирожные есть – сегодня в магазине купил, свежие, только привезли! Ты любишь пирожные?
— Очень! – обрадовалась Оля.
— А вы, Мария?
Он посмотрел на Машу чуть смущенно. И Маша ответила:
— Ну, вообще-то, люблю.
— Тогда идемте! Только у меня не очень чисто, – вконец смутился он. – Сами понимаете, квартира холостяка…
После гостей Оля заявила, что им тоже срочно нужен кот. Черный, как у дяди Бори. А потом спросила:
— Мы когда к бабушке пойдем?
Вообще-то, к Алевтине Николаевне ходил социальный работник, Маша к ней через день ходила, больше Алевтина оплачивать не могла.
— Завтра, – ответила Маша. – Сначала всех по работе обойдем, а потом к ней, хорошо?
— А можно сразу к ней? Я у нее посижу? Я обещала ей книжку мою показать про хомяков!
— Ну, сначала спросим у нее, и если она согласится…
— Согласится, – махнула рукой Оля. – Как хорошо, что меня в садик не пускают…
Маша посмотрела на часы: девять вечера, а старшей все нет. Выглянула в окно: стоит у подъезда с лохматым парнем, за руки держатся. Улыбнулась, задвинула шторы и пошла готовить обед на завтра. Впервые за долгое время ей совсем не хотелось плакать…
Автор: Здравствуй, грусть!
По обе стороны от них кустилась молодая живая изгородь, чётко остриженная к началу учебного года. В многочисленных окнах корпуса отражалось небо и пустырь, и другие, недостроенные корпуса института, студенты спешили, проходя мимо них, чтобы занять в аудиториях свои места. Всё жило, пульсировало и радовалось. Кроме него.
– Я не хочу, чтобы ты связывала свою жизнь с инвалидом. Зачем тебе эти сложности?
Но Ирина не хотела ничего слышать. Она упёрто твердила своё:
– Мы будем вместе, я тебе не брошу, а напротив, перееду поближе, буду тоже жить в общежитии, как мы и хотели, чтобы всегда быть рядом.
Гена начал орудовать костылями в сторону центральной двери. Ира шла рядом.
– Ты уверена? Я всё пойму, – уточнил он ещё раз.
– Разве ты поступил бы иначе?
Гена не отвечал.
– Ты же не разлюбил меня? – уточнила теперь Ирина.
– Ты единственная девушка, на которой я женюсь, не раздумывая. Но зачем тебе такой муж?
– А это уж мне решать!
Ещё недавно, в конце мая, они были самой красивой парой потока – юные первокурсники, разгорячённые новым и сильным чувством. Гена обитал в общежитии, он был приезжим студентом, а Ира – из местных. Гена – подтянутый спортсмен, весь его облик был выполнен из единого куска столь гармонично и ладно, что ни убавить, ни прибавить нечего. Ирина – тоже красоточка: милая, нежная девушка с чистыми мыслями, идеалами и взглядами, отличница в школе, комсомолка по жизни… Вот такая идеальная пара.
– Какая же ты, Иришка, счастливая, – говорила одногруппница, провожая завистливым взглядом спину молодого человека. – Вас хоть на экраны страны запускай, такие красивые оба, не налюбуешься.
После трагедии их зауважали ещё больше. Ирина его не бросила! Гордо задрав свою русую голову, она брала его, хромающего на костылях, под руку, и шла, провожаемая удивлёнными взглядами других студентов.
– Вот что значит любовь… – шептались девчонки.
– Вот что значит безумие, – не соглашался с ними одногруппник Костя, который влюбился в Ирину намертво ещё в дни поступления.
Он стоял, прислонившись к стене возле аудитории, и дожидался того момента, когда Ира отпустит Гену, чтобы присоединиться к “своим”. Гена поковылял дальше, на другой этаж (они учились на разных факультетах), а Ира взглянула горящими глазами на друга. Жаркий взгляд, конечно, предназначался не ему, а мыслям о Гене.
Костя оттолкнулся от стены, встал вровень с Ирой и сказал ей на ухо:
– Ничего путёвого между вами не выйдет, на этот раз точно. Не живи иллюзиями.
Ира нахмурила лоб, задрала повыше упрямый подбородок:
– Не твоё дело!
– Представь ваше будущее, – продолжал зудеть Костя, – хотя бы лет через пять! Что ты видишь? Вся кутерьма на тебе. Будешь таскать на своём горбу продукты с рынка, за детьми следить, работать – он ни в чём тебе не помощник, ведь инвалид. А представь ремонт? Сама будешь обои клеить и пол чинить? Таскать по этажам его коляску?
– Он не колясочник!
– Это пока.
Преподаватель открыл аудиторию и толпа студентов хлынула внутрь. Костя вцепился в локоть Ирины, задержал в коридоре:
– Бросай его сейчас! Прекращай тешить иллюзиями и его, и себя!
– А ты чего так взъелся, Борисов?! Отпусти! – Ира дёрнулась, но безрезультатно, она зашипела, стиснув зубы: – Немедленно!.. Уж не предлагаешь ли ты взамен Гены себя?
Костя, наконец, отпустил её. Он был взволнованным и красным, и говорил, надувая щёки:
– Ты же знаешь, что я люблю тебя, что я всё для тебя…
– А мне от тебя ничего не нужно, пойми! Я не испытываю к тебе чувств! Прости, но это правда!
Косте словно дали пощёчину. Ирине стало его жаль. Сдвинув страдальчески брови, она мягко дотронулась до его плеча:
– Ты хороший, милый парень, Костя, но у нас ничего не выйдет. Смирись с этим и дай мне жить свою жизнь, и… И поступать так, как я сама решу. Я люблю Гену и буду с ним, несмотря ни на что.
– Овечкина! Борисов! – прикрикнула на них преподаватель, – вы чего там возитесь? Выясняйте отношения в свободное время, а сейчас проходите в аудиторию и закройте за собой дверь.
Ира протиснулась между девчонками. Костя уселся на “галерке”.
– Что он пристал к тебе? – спросила её шёпотом Люся, лучшая подруга.
– Да опять со своей любовью… – ворчала Ира, доставая конспекты и ручку.
Люся прищурилась:
– А он настойчивый. И ничего такой… Может присмотришься?
– Шутишь?!
– Нет, почему… Просто две ноги лучше, чем одна. Гена у тебя конечно классный, но… нужно думать о будущем.
– И ты туда же! Раз тебе так нравится Костя – забирай!
– Да я бы с радостью, но втрескался-то он в тебя, – вздохнула Люся.
– Хватит!
Ира открыла конспект и стала яростно записывать в него лекцию.
Жизнь ещё не успела запугать Ирину и не наносила ей неожиданных ударов из-за угла. Мать и школа хвалили её за успехи и вполне заслуженно ругали за промахи. Всё логично, справедливо, предсказуемо. У неё была своя картинка в голове – как нужно жить, любить и поступать… Идеализированная картинка, приправленная обострёнными чувствами юности. Откуда ей, восемнадцатилетней девчонке, было знать, что не практично связывать свою жизнь с покалеченным, пусть и возлюбленным, малым? Любовь! Разве люди из великих романов отказывались от неё из-за подобных случайностей? Грош цена таким чувствам! Она, Ирина, не такая! Раз уж говорила, что любит – то будет любить до конца! Раз говорила, что будет жить с ним в общаге – то сделает это! И после института, и после, после, после… Они всё преодолеют, все трудности, ведь у них есть то главное, незыблемое, вечное – любовь!
Вечером Ирина взялась обрабатывать мать.
– Мамуль… Мне до института далеко добираться и неудобно, можно я в общежитие перееду? Там всё рядышком.
Мама снимала последнюю пробу с борща – достаточно ли посолила?
– Так его же только иногородним дают, – заметила она, поддувая на ложку.
– Нет, мам, я же тебе говорила – наш институт сейчас за город переносят, построили там новые корпуса. В общежитии места есть, потому что студенты из старых общаг не хотят переезжать за город, поэтому можно даже местным попасть, если путь до института занимает много времени.
– Тебе нашего общежития мало? А у студентов, я скажу тебе, ещё хуже условия! На кухне грязь, молодёжь расхлябанная: пьют, курят и все друг с другом пере… хм. Короче, ничего хорошего там для порядочной девушки нет.
– Но мама! – взмолилась Ира, выступив вперёд, перегородив собой подход к плите. – Я хочу жить рядом с Геной, ему нужна моя поддержка. Ты же знаешь как я его люблю.
– Ох, ох…
Мать обошла её, отставила кастрюлю и принялась наводить после себя порядок, чтобы освободить место для других хозяек.
– Слишком ты у меня, Иришка, благородная. Это я виновата, воспитала тебя такой… Гена хороший парень, порядочный… вот такая беда с ним, никто не виноват… Ладно, делайте что хотите.
Ира звонко поцеловала мать в щеку.
– Спасибо, мамочка!
Через две недели Ира уже жила в общежитии при институте. Общежитие было блочного типа и Гена обитал через блок от неё, на первом этаже – после трагедии его переселили с четвёртого этажа на первый, чтобы не приходилось преодолевать лестничные пролёты. Гена был гордым и волевым молодым человеком. Отсутствие левой ноги ниже колена не являлось для него достаточной причиной прощания с образованием. А ещё Гена был честным – ну так ему хотелось считать, – поэтому он, видя, как сильно любит его Ирина, как идёт ему навстречу во всём и как старается, решил, что настала пора сделать важный шаг. Вскоре он сделал ей предложение. Ирина, охваченная любовью и страстью, впервые легла с ним в одну постель… А зачем ждать?
Они подали заявление в загс и на радостях стали приглашать на свадьбу родственников и друзей. Конечно, Гена известил своих родителей. Ответа не последовало. Мать отвечала Гене гробовым молчанием и Гена немного нервничал по этому поводу. Общались они только посредством телеграмм, звонить было некуда – родители жили в посёлке и личного телефона у них не водилось.
Свадьбу назначили на январь. Ирина озаботилась поиском платья. Ни у матери, ни у неё лишних денег не было, да и не хотелось сильно тратиться. Молодые изначально решили, что отметят всё скромно – просто накроют стол на общей кухне. В один из декабрьских дней, а была суббота и Гена уехал с остальными мальчишками на сборы, девчонки принесли для Иры белое платье. У кого-то не так давно вышла замуж сестра.
– Только смотри не испорть, может и я ещё в нём замуж выйду!
Набились подружки в комнату и давай примеряться, веселиться. Хохот гремел на несколько этажей вверх. Люся дала Ире совет, что за платье, мол, нужно отблагодарить как минимум бутылкой вина. Ира так и сделала – припасла заранее целых две бутылки.
– Девчонки! А почему бы нам прямо сейчас и не выпить? Обмоем невесте дорожку в счастливый путь! – предложила та, что принесла платье.
– Правильно, девочки! Девичник устроим заранее! Открывайте бутылки! – поддержали её остальные.
Выпили, осмелели. Одна из курящих девушек достала сигареты и стала курить прямо в открытую форточку. Ирина запрыгнула к ней на подоконник в одной майке и домашних панталонах и тоже потребовала себе сигарету.
– Нет, а что? Должна же я когда-то попробовать? Скоро стану законопослушной женой, будет уже не до глупостей! Пошалю напоследок!
– Правильно, Ирка, гулять так гулять! – поддержала её подруга Люся.
И вот стоит она, скрючившись, перед форточкой, и курит… Дым заваливается в комнату, подруги гонят его руками к окну, шутят, смеются, дурачатся. Все четверо как ошалели от алкоголя. И в этот-то момент к ним в комнату без стука вошла незнакомая женщина.
Она была в пальто, на котором искрились капли растаявшего снега, шапку она держала в руках. Глазам её предстала картина маслом: двое из четверых девиц стоят на окне с сигаретами, две другие спешно оправляют сбившиеся от валяния на кроватях халаты, на столе – две открытые бутылки вина, из которых одна пустая, а вторая выпита наполовину. Рядом с бутылками стаканы с красными разводами. Девчонки замерли от неожиданности. Женщина поборола ошеломление и, приосанившись, спросила:
– Ну и кто тут среди вас Ирина Овечкина?
Ира выбросила сигарету в форточку, кашлянула притворно.
– Это я…
Щёки её загорелись от стыда, она спешно спрыгнула с окна. Переборов икоту, поправила на себе майку. Всё это за секунд за пять.
– Вы… вы ко мне? Мы знакомы? – спросила она, конфузясь.
– Именно за этим я и приехала! – сказала женщина. – Познакомиться, так сказать, с… – она запнулась и смерила Ирину полным отвращения взглядом, – с невестой моего сына! Я – мама Геннадия!
Ступор длился несколько секунд, а потом… Как же засуетился этот девичий рой! Не роняя ни звука, все начали убирать признаки “непозволительного поведения”. За минуту управились и расселись чинно по кроватям. Ирина за это время успела накинуть мамин халатик, виновато и пристыженно поглядывая на будущую свекровь.
– Давайте мы, Ирина, выйдем с вами, – стальным голосом предложила строгая женщина, – я приехала, чтобы познакомиться с вами поближе, раз уж мы собрались породниться.
– Что вы, что вы! – вскричала, соскакивая с кровати, Люся. – Мы сами выйдем! Айда, девочки, выходим из комнаты!
Расшаркиваясь и натуженно улыбаясь, все трое выскользнули мимо гостьи за дверь. В комнате зависла минута неловкого молчания.
– Присаживайтесь! – спохватилась Ирина, выдвигая из-за стола коричневый стул.
– Постою, в автобусе насиделась, – возразила мать Гены. Она поджимала губы и холодно глядела на Ирину. Первое впечатление о будущей невестки стало для неё неизгладимым. Ирине хотелось реабилитироваться, показать, что она другая:
Гена говорил, что вас Инессой зовут, я запомнила. Правда не знаю как мне стоит к вам обращаться…
– Это не важно, но в данном случае предпочтительнее Инесса Алексеевна.
Она прошлась по комнате, осматривая её пренебрежительным взглядом. Когда Инесса Алексеевна вновь заговорила, то голос её сделался громче и властнее.
– Гена много о вас рассказывал. Говорил, что вы правильная, честная девушка с чистой душой… так расхваливал… Очевидно, мы смотрим с ним на людей под разными углами… Или любовь попросту слепа? Гена у меня очень воспитанный мальчик. Он верит на слово. Честь и преданность для него – это всё! Он не понимает, что его доверчивостью некоторые особы не прочь и воспользоваться…
Договаривая свою речь, Инесса Алексеевна стояла спиной к Ирине, отвернувшись к окну. Из распахнутой форточки дуло прохладой. Ирина затравленно смотрела на её крепкие, развитые плечи под пальто.
– У вас сложилось обо мне превратное впечатление. Я ведь не ожидала, что вы придёте. Обычно о таких визитах предупреждают заранее, – сказала она, чувствуя ужасную неловкость. Она хваталась за любую возможность, чтобы переложить с себя вину, поэтому возражала, на её взгляд, вполне справедливо. Но Инессе Алексеевне это показалось ещё одним проявлением дерзости.
– Напротив, милочка! Я увидела тебя в естественной среде за теми занятиями, которым ты предаёшься ежедневно, пока не видит Гена. Он-то думает, что ты белая и пушистая овечка!
– Да я первый раз взяла сигарету!
Инесса Алексеевна развернулась резко, словно её отшвырнуло. Лицо её исказила гримаса гнева.
– Все вы так говорите! Какой он по счёту у тебя?
– Кто?
– Гена!
– Да как вы смеете! Гена у меня первый!
– Чтооо? – возопила она со смесью презрения и смеха. – Так вы уже и спите?! До свадьбы?! Хороша невеста! Целомудренна!
Ирина покраснела столь густо, что стала похожей на переспевший томат. Она совсем растерялась и сникла. Опустив голову, она не смела поднять взгляд на будущую свекровь.
– Ну мне всё ясно! – подытожила та, оправляя шарф. Инесса Алексеевна подошла к зеркалу и, гордо глядя в него, водрузила на свою голову шапку. – Я, конечно, не ожидала подобного… Думала, посидим, чайку попьём, пообщаемся мило… А тут… А тут наглая, невоспитанная, развратная девица, которая в придачу ко всему и курит! Понятно, почему ты вцепилась в Гену, даже несмотря на его травму! Ни одному порядочному и развитому мужчине такая, как ты, не нужна! А Гене задурила голову!
– Нет! – закричала Ира уже ревя, – вы всё неправильно поняли! Я люблю Гену! И он меня!
– Возможно. Это ваше дело. Я для себя выводы сделала.
Инесса Алексеевна вышла, а Ира упала лицом в подушку и горько заплакала.
Гена сам спросил её о том, что произошло на встрече с его мамой. Мать ждала его до вечера и они встретились в столовой близ института.
– Что-то ты ей совсем не понравилась. Отговаривала меня жениться… Странно. Ты ведь всем нравишься… Сказала, что ты наглая и хабалка, что не пара мне… Почему так? – недоумевал Гена.
– Она тебя не просветила в подробности?
– Нет. Ну мельком… На свадьбу, сказала, не придёт, и видеть тебя не хочет.
Ирина рассказала ему всё о встрече, опустив лишь момент с сигаретами. Гена решил, что мать гонит блажь и успокоил Ирину, заверив, что они всё равно поженятся, что мать ему не указ. Телеграмму с подобным содержанием он отправил родителям.
Через неделю началось самое интересное… В срочной и тревожной телеграмме от матери значилось, что Инесса Алексеевна находится в больнице чуть ли не при смерти. Ей очень и очень плохо. Возможно, это инфаркт или инсульт… Заканчивалась телеграмма так: “Срочно приезжай воскл”
Гена помчался домой.
Проходили недели: одна, другая… Гена пропустил сессию. Начались новогодние каникулы. Ещё неделя… Ирина слала ему телеграммы с вопросами, но Гена не отвечал. Наконец, он выслал ей единственный и последний ответ:
“Свадьбы не будет тчк прости”
Вскоре Ирина узнала, что приезжал родственник Гены и забрал все его вещи из общежития. В институте Гена не появлялся, поговаривали, что он переводится в другой вуз, в другой город… На срочные телеграммы и письма Гена не отвечал, хотя Ира отчаянно писала ему об одной важной вещи:
“Я беременна. Что мне делать? Пожалуйста, ответь!”…
– И когда ты мне собиралась сказать? Ждёшь, когда пузо на нос полезет?! Ох и бестолковая, как дала бы! – замахнулась в ярости мама. – Рожать не будешь! Куууда его?? Мне на шею? Какая с тебя в девятнадцать лет мать?
Ира сжалась. Мама, тяжело дыша, ходила туда-сюда по комнате, взгляд её задерживался на уже наметившемся животе дочери.
-Восемнадцать недель! Ох и глупая, глупая, бестолковая!
На Иру посыпался град истеричных ударов. Мать, поддавшись аффекту, замахала руками… Было больно, но не травматично, ведь рука у матери лёгкая.
– Ты почему тянула? Чего ждала?!
Ира не поднимала погасшего взгляда от ковра на полу.
– Я надеясь, что он передумает и вернётся ко мне…
Мать, подбоченившись, качала головой; на дочь она смотрела с глубоким разочарованием.
– Надеялась она… Вот тебе и принц, вот тебе и честный, благородный юноша! Конь безногий, а сам туже же – в кусты!
– Его мать отговорила, не понравилась я ей… – мямлила Ира. Она сама не понимала истинных причин его поступка: ведь были чувства, клятвы верности, ведь они назначили дату свадьбы.
– Значит, не велика была его любовь, раз он так легко согласился с доводами мамаши! – сказала мама. – Всё! Завтра с утра идём в больницу, будем решать этот вопрос. Рожать ты не будешь, повторяю. Я любой способ найду, не побрезгую никакими методами. Никому этот ребёнок не нужен. Тебе учиться надо, жизнь дальше строить. Кто тебя замуж возьмёт с ребёнком? Голову наконец включи и выводы сделай. Жизнь не сказка, нет в ней ничего волшебного, осознай это и живи практично, с выгодой в первую очередь для себя!
Мать своё слово сдержала. Менее, чем через неделю Ире сделали аборт по медицинским и социальным показаниям. По анализам выяснилось, что у неё отрицательный резус-фактор. За это и зацепились. Плюсом сюда примешивалось отсутствие мужа, работы, полноценного жилья (Ира была прописана в рабочем общежитии с матерью). Сама она не знала чего хочет. Мать водила её везде, как телёнка. Ирина была до того ошеломлена первым значительным ударом судьбы, что словно выпала из реальности. Её единственной постоянной мыслью было: “Делайте со мной что хотите. Мне всё равно.”
Она жила по идеалам в выстроенной собственной фантазией стране, где всё честно, справедливо и правильно. А мир оказался другим! Как жить в нём? Ирина пока этого не знала.
В институте было тяжело отвечать на вопросы любопытных. Она съехала из студенческого общежития назад к матери, но о её беременности знали все – сначала подруги сболтнули и поди догадайся кто из них это сделал, а потом живот наметился, подтверждая сплетни.
– Ты куда свой живот подевала? – спрашивала Люся и сразу округляла глаза: – ой, ты что… ты того?..
– А ты бы что сделала? С радостью родила бы? – мрачнела Ирина.
К ней стали относиться как-то по-другому… как… как к пропащей, опустившейся, запятнанной. Но разве была она в чём-то виновата, кроме своей излишней наивности, доверчивости и любви к Гене? Когда Гена лишился ноги, а она всё равно хотела связать с ним жизнь, все считали её поступок благородным, восхищались её преданностью и силой любви. Когда Гена её бросил накануне свадьбы, все утешали её. Когда выяснилось, что Ира беременна, все замолкли и лишь некоторые косые взгляды выдавали близкое начало осуждения… Когда Ира сделала аборт… она пропала. Пропала в глазах у всех. А если бы родила? Сохранила бы честное имя ценой личного счастья, образования и свободы? Не слишком ли высокая цена для девятнадцатилетней девчонки, которая только начинает жить?
И только Костя, её давний поклонник, делал вид, что ничего такого не произошло. Казалось, он даже рад был, что Гена исчез с горизонта, как и последствия той любви.
– Пошли в кино? Я купил два билета.
– Что за фильм? – спросила безразлично Ирина.
– “Вокзал для двоих.”
– А давай.
И они стали дружить более близко. Костя был парнем хорошим. Не очень симпатичным и телосложением не Аполлон, каковым был Гена (Ирине нравились именно спортивные, в чём-то брутальные парни), но хорошим. Он старался угодить Ирине во всём. Никаких чувств, кроме дружеских, он в Ирине не вызывал. Слишком какой-то зелёный, слишком влюблённый в неё… Скучно. Когда нет страсти – всё не то… И как вспыхивает эта страсть? По каким причинам вдруг ёкает в груди и разливается по телу жар? А может быть для страсти не нужны причины? Она либо есть, либо нет. Здесь законы химии не объяснимы.
Лето они провели в переписке. Костя отправился в стройотряд в тайгу, чтобы прокладывать дорогу, а Ира решила провести это лето в деревне у бабушки, ей хотелось собраться с мыслями. С улыбкой и лёгким волнением она получала от Кости письма, открывала их, едва получив, во дворе бабушкиного дома и погружалась в тёплые строки, написанные Костей. Он был интересным собеседником, с чувством юмора, а также умелым рассказчиком. Если сложить все его письма, то получилась бы целая повесть о приключениях в тайге.
Встретившись первого сентября, они тепло обнялись и пошли за руку по территории института. Прошедшее лето очень сблизило их духовно… Ирине казалось, что никто не понимает её так, как Костя. И Ира подумала: “а может быть…” Но вскоре Костя её поцеловал во время вечерней прогулки, а сердце Иры… оно ответило на поцелуй тишиной.
– Давай будем просто дружить. Возможно, я ещё не готова, – сказала она.
И Костя ждал до середины зимы. Ждал до той поры, пока в судьбу Ирины не ворвался красивый и самоуверенный молодой человек, с виду атлет и очаровашка… Его звали Димой.
Они познакомились во время вечерней прогулки. Люся позвала Ирину гулять. К ним подошли двое молодых людей… всё банально. Старше девушек на один курс. Один из них стал ухаживать за Ириной, другой – за Люсей. Его настойчивость и горящий взгляд… Ира была сражена наповал. С Димой все мысли о Гене казались далёкими и незначительными, Дима стал человеком, который помог ей перешагнуть те обиды и боль, помог забыть их…
– И что это значит? – недоумевал Костя. Только что на его глазах Ира расцеловалась с новым парнем в вестибюле института.
– Послушай, Костя… я тебе ничего не обещала, разве нет? Ты мой друг, не более.
Костя мрачно и с болью смотрел на неё, но Ира старалась этого не замечать – впервые за прошедший год она была счастлива.
Отношения между Ирой и Димой прочно закрутились до выпуска последнего. Почти полтора года. Люся вышла замуж за друга Дмитрия. Вполне логично, что и Ирина ждала предложения руки и сердца, но Дима не спешил… После окончания вуза с красным дипломом, Диму распределили на работу в том же городе. Ира перешла на пятый курс. Видеться они стали реже и реже, их общение и встречи сходили на нет. Ирина не понимала в чём дело, пыталась вывести его на откровенный разговор, но Дима, проведя с ней ночь, говорил, что просто нет времени, всё хорошо…
К тому моменту все её подруги уже устроили личную жизнь: кто-то готовился к свадьбе сразу после выпуска, а кто-то, такие как Люся, уже были замужем. Даже Костя нашёл себе девушку, оставив мечты об Ирине! А она? А что она?
А Ирина вдруг с ужасом узнала, что опять беременна.
Диму она подстерегла после работы. Он должен жениться на ней! Какие могут быть преграды?!
Дима спокойно выслушал её тираду. Новость о беременности он встретил с кривой усмешкой, а когда Ирина закончила, холодно сказал:
– Ты требуешь, чтобы я женился на тебе и признал ребёнка. Я этого делать не буду, потому что ты два года мне врала. Почему ты так и не рассказала мне об аборте на позднем сроке? Я всё знаю! Меня просветили практически сразу.
– Я… я… – опешила Ира.
– Твои подруги очень болтливы… – говорил он, открывая все карты. – Ты и впрямь думала, что я женюсь на ша*аве? Ты была доступной и я пользовался тобой, не более. А ребёнок скорее всего не от меня. Я его не признаю.
Ирина едва могла дышать от такого удара. За что с ней так обходится судьба? За что?!
На этот раз она решила твёрдо – никакого аборта. Она родит. Да, будет матерью-одиночкой. Да, будет жить другим не на зависть… Как суждено, так и будет. Значит, не создана она для счастливой семейной жизни! Мать её не отговорит и не заставит избавиться от беременности. Она уже не глупая наивная девочка! Настала пора для принятия самостоятельных решений!
И она родила сына аккурат после выпуска. До года ребёнка жили они вместе с матерью Иры, а потом ребёнка отдали в ясли, сама Ира вышла на работу. Ей выделили отдельную комнату в общежитии.
Она уже и не думала о личной жизни. Доверие к мужчинам исчезло. Все её дни крутились вокруг любимого сына. Люся тоже родила. Женился, насколько она знала, и Костя. Общалась она из старых друзей только с Люсей. Будни в немалой степени скрашивали и взаимоотношения с соседями по общежитию…
Когда сыну было пять лет, Ирина получила отдельную двухкомнатную квартиру. Это был праздник! Всю жизнь проведя в общежитиях, она впервые стала хозяйкой только своей кухни, санузла и коридора! Получение квартиры странным образом сделало её и более завидной невестой. К сожалению, несколько попыток отношений не закончились ничем – Ира бросала всех, не доверяла никому. К тому же, ей не хотелось травмировать сына знакомствами с непонятными мужчинами. Мальчик ничего о них не знал.
Так и проходили дни, пролетали годы. Сыну Ирины уже исполнилось девять лет, когда судьба свела её с давним другом – всё с тем же Костей, простым институтским пареньком, который так искренне и долго любил Ирину. Они встретились случайно в универсаме, узнали друг друга издалека.
– Ты почти не изменилась, – сказал Костя с улыбкой, беря её руки в свои. Ира не вырывалась, ей было приятно такое проявление нежности.
– А ты, напротив, так возмужал! – возразила Ирина. – Ты только посмотри на себя – настоящий мужчина! А по институту каким ходил? Пареньком худеньким, безусым!
Костю и впрямь было не узнать: плечи его расширились, пропала астеничная худоба, лицо приятно округлилось. Подтянутый, зрелый мужчина. Только глаза остались такими же – добрыми. И смотрят на Ирину также: с нежностью, с любованием… Ах, как давно на неё так не смотрели!
Они позволили себе прогулку по скверу. Договорились встретиться ещё. Самое неизгладимое впечатление оставил Костя в душе у Иры. И как она раньше не замечала? Почему не разглядела в нём того, кем он стал? Вспомнила она их переписки и робкие попытки Кости завоевать её сердце… К сожалению, в те периоды сердце Иры всегда было занято кем-то другим. С нетерпением она стала ждать следующей встречи. Разумеется, тайной, ведь Костя был глубоко женат.
Двух тайных свиданий хватило им, чтобы понять: чувства вернулись. Им было всё также легко вместе и свободно, хотелось делиться друг другом любыми идеями и мыслями. И Костя признался, что любит её до сих пор…
А Ирина сказала, что тоже любит, что теперь она это поняла.
– Но я не могу бросить жену, у нас двое детей. Я разведусь только когда вырастут дети. Если можешь, то подожди.
И Ира стала ждать. Она ждала десять лет и всё это время являлась для Кости любовницей. Была ли ей неприятна такая роль? Не мучила ли совесть по поводу жены Кости? Влезла в чужую семью и ждёт, пока та разобьётся… Так это выглядело со стороны. Бывало порой, что на Иру накатывало чувство вины… Но жизнь и с ней была несправедлива!
Если бы кто-то сказал ей лет пятнадцать назад, в пору студенчества, что она будет любовницей у женатого, то Ира плюнула бы этому человеку в лицо! В те времена она была совсем другой! Но судьба столько раз “тыкала” её лицом в землю, топтала её и обходилась крайне безжалостно, что Ира зачерствела душой. Она стала практичной, расчётливой, более холодной к чувствам других. Она, Ирина, пережила и не такое, так пусть же и другие страдают! Хватит полагаться на судьбу и быть честной, правильной! Раз уж мир устроен так несправедливо, то она вырвет этот кусок счастья у другой как волчица, которая вырывает из пасти другого волка кусок добычи. Кто смел, тот и съел! Это не она такая, это мир безжалостный такой!
До этого она, как выражалась Люся, “профукала” всё.
– Терять тебе нечего! Дерзай! – поддержала её подруга.
Спустя десять лет Костя развёлся и переехал к Ирине. Они расписались. Ира обрела своё счастье. Она не ждёт бумеранга за разрушенную семью другой женщины. Если бы законы жизни были настолько просты и понятны, то и её жизнь сложилась бы совсем по-другому много-много лет тому назад, когда она была хорошей, доброй и правильной… Но, видимо, всё работает наперекосяк в этом мире.
Живи!
Выхватывай своё!
И оправдывай себя.
Умей быть жестокой и наглой.
И молись, что тебе не воздастся…
P.S. Автор данного рассказа сам в замешательстве от мировоззрения героини, но история не выдумана, рассказана, как есть.
Автор: Пойдём со мной
Ольга никогда не жила одна. Но сначала Игорь женился и съехал, потом скончался муж. А она осталась в одиночестве в двухкомнатной квартире.
Сын с невесткой звонили редко, приходили еще реже. Подруги увязли в домашних делах и внуках. Где искать новых друзей в пятьдесят, Ольга не представляла.
Она допоздна засиживалась на работе, потом часами гуляла или сидела в кафе. Только бы не возвращаться в пустую и темную квартиру.
– У меня даже слуховые галлюцинации начались, – жаловалась она подруге по телефону. – Кажется, что кто-то ходит в соседней комнате. А выйду – никого.
– А ты мужчину заведи, – хихикнула та. – Сразу будет кому по дому бродить.
– Не могу, – вздыхала Ольга. – Витя умер всего несколько месяцев назад. И я люблю его до сих пор. Никого другого так больше любить не буду, сходиться с кем-то просто так не хочу.
– Тогда кота возьми, – не сдавалась подруга.
Эта идея неожиданно засела у Ольги в голове. Она просматривала группы, где отдавали животных, и мысленно примеряла: «Может, эта кошечка? Или эта?».
Увидев серого котенка с огромными глазами, Ольга влюбилась в него с первого взгляда. В описании значилось: «Мальчик, очень активный».
Котенок и правда оказался активным, целый день был чем-то занят: носился по квартире, гонял клубок, охотился на солнечный зайчик.
– Ах ты, электровеник,– умилилась Ольга. – Так тебя и назову.
Постепенно котенок стал просто Веником.
Ольга теперь с работы буквально бежала домой, вместо прогулок играла с котенком, с удовольствием просыпалась по утрам под мурлыканье над ухом.
– Да ты расцвела, – заметила заглянувшая в гости подруга.
– Сама удивляюсь! Наверное, потому что я кому-то нужна. И кто-то меня любит просто так, ни за что.
Сидящий рядом Веник одобрительно мурлыкнул.
Игорю кот не понравился. Он отпихнул ногой Веника, который подошел познакомиться.
– Брысь! Мать, убери его, он мне брюки заляпает шерстью.
– Я почищу, – предложила Ольга.
– Зачем ты его вообще завела? Столько грязи, – не успокаивался сын.
– Он чистый, я его мыла, – обиделась Ольга за котенка и за себя. – И я робот-пылесос купила, чтобы шерсть убирать.
– Робот-пылесос? Из-за кота?! Мать, ты тут с ума от одиночества сходишь!
– Схожу, – согласилась Ольга. – Но вы же с Леной редко приходите…
– Началось, – возмутился сын. – Теперь мы с Ленкой виноваты!
– Извини, – пошла на попятную Ольга. – Не виноваты, конечно. Я понимаю, у вас своя жизнь. Но ведь и мне одной скучно. Что плохого в коте?
Игорь про котенка больше не говорил, но косился недобро. И жене нажаловался, судя по всему. Лена тем же вечером прислала свекрови ссылку на какое-то приложение.
– Знакомства, – прочла Ольга в описании и вздохнула. – Ну какие знакомства после Вити, да, Веник? Жаль, ты его не застал, вот ему ты бы понравился...
За год Веник превратился в крупного доброго кота. Ольга больше не вспоминала про одиночество, хотя Игорь с Леной заходили всё так же редко.
Но однажды они позвали Ольгу в гости. Накрыли стол, выставили торт и шампанское.
– Вы скоро станете бабушкой, – объявила Лена.
Ольга на радостях кинулась обнимать невестку.
– Это девочка, – рассказывала она вечером Венику. – Ее будут звать Милана. Жизнь-то налаживается!
От радости Ольга сделала то, чего не делала уже очень давно: начала напевать. И напевала всё время, пока присматривала подарок для будущей внучки.
Лена была на четвертом месяце, когда сын объявил, что ему нужно поговорить с матерью.
– Что-то случилось? – испугалась Ольга. – С Леной? Или с Миланочкой?
– Они в порядке. Я хотел поговорить про кота. Когда ты его отдашь?
– Зачем? – не понимала Ольга.
– Затем, что внучка будет часто оставаться у тебя. Вдруг у нее начнется аллергия или кот ее поцарапает?
– Часто оставлять у меня? – удивилась Ольга.– Зачем?
– Лена планирует вернуться на работу на полставки, кто-то должен сидеть с ребенком, пока садик не дали. А ее родители в другом городе.
– Как вы хорошо всё спланировали, только со мной обсудить забыли, – рассердилась Ольга. – Я вам не бесплатная нянька, у меня тоже есть работа. Я буду брать Милану к себе, но не каждый день.
– Хорошо, – быстро согласился Игорь. – Но кота всё равно придется отдать. У животных блохи, болячки…
– Веник абсолютно здоров, у него сделаны прививки. Я ношу его к ветеринару по расписанию. Это неприемлемое условие для меня, твоей матери.
– Нормальное условие, еще и расходы на ветеринара! У тебя скоро будет внучка, ты должна тратить деньги на нее, а не на кота.
– Почему их считаешь мои деньги, – возмутилась Ольга. – И я уже купила коляску и кроватку. К тому же у Миланы будете вы, и вы обязаны о ней заботиться. А у Веника есть только я.
– Ты будто о человеке говоришь.
– Я знаю, что Веник не человек, но я его люблю, и он мне доверяет. Выкинуть его – значит предать. Он как ребенок.
– Я твой ребенок. А скоро будет еще один, настоящий. Тебе кто дороже: кот или внучка?
– Игорь, как такое можно сравнивать! Конечно, я уже люблю внучку.
– Ага, – торжествующе сказал сын. – Вот и избавься от кота. Отдай его кому-нибудь или выкинь.
– Игорь, это жестоко. Я тебя не таким воспитывала. Надо быть добрым.
– Я добрый, просто думаю в первую очередь о своей семье. Тебе тоже надо так сделать.
С того дня отношения разладились. Сын звонил еще реже, чем раньше, спрашивал между делом:
– Кота выкинула?
– Нет, – с вызовом отвечала Ольга.
А после говорила Венику:
– Я тебя не отдам, не бойся.
Невестка тоже пыталась продавить Ольгу.
– Вы знаете, как опасен для беременных токсоплазмоз, – говорила она по телефону.
– У Веника нет токсоплазмоза, – отвечала Ольга. – И потом, ты всё равно не приезжаешь ко мне.
– Конечно, ведь там кот.
– Лена, он живет у меня всего год. Ты и до этого не приезжала.
Невестка меняла аргументы:
– Он может задавить ребенка во сне!
– Буду закрывать его в другой комнате – не сдавалась Ольга.
– Оцарапать!
– Веник добрый.
– А если дернуть его за хвост?
– Объяснишь дочке, что так делать нельзя.
– Она же будет маленькая, не поймет!
– Маленькая, но не глупая. Поймет, – твердо ответила Ольга.
Невестка сердито сопела в трубку.
После родов Лене потребовалась помощь по дому, и Ольга с радостью вызвалась помочь.
Невестка остановила ее еще на пороге.
– Вы принесли сменную одежду?
– Зачем? – не поняла Ольга.
– Чтобы переодеться. У вас на одежде наверняка кошачья шерсть и блохи. Еще примите душ, я приготовила вам полотенце в ванной.
Ольга собиралась возмутиться, но пожалела Лену, которая недавно родила. К тому же, ей так хотелось увидеть внучку. Она безропотно пошла в душ, а потом надела предложенный халат.
– В конце концов, это ее дом и ее правила, – рассказывала она вечером Венику. – А Миланочка такая красавица! И здоровенькая.
Теперь Ольга много времени проводила у сына с невесткой. Внучка растопила ее сердце, была такая ласковая, милая и забавная.
– Ты извини, что надолго оставляю тебя одного, – говорила она Венику. – Просто я так сильно ее люблю.
***
Когда Милане исполнилось полгода, Игорь сказал:
– Мы хотим привези Милану к тебе. Приготовь квартиру.
– Конечно, – обрадовалась Ольга.
– Я про кота.
– Игорь, ну ты снова! – возмутилась Ольга. – Мы это уже обсуждали. Веника я не отдам, а Милане будет полезно с ним познакомиться. Так она научится любить животных и укрепит иммунитет.
– Над ее иммунитетом мы сами поработаем. А ты убери кота, если хочешь увидеть внучку.
Ольга вспомнила Милану, ее милую беззубую улыбку при виде бабушки, крохотные пальчики. Сердце сжалось, но она твердо ответила:
– Кот остается. Тебе решать, привозить ее или нет.
Сын нахмурился, обиделся.
– Ладно. Но запри его в комнате, чтобы он к Милане даже не подходил!
***
На следующее утро невестка привезла внучку. Ольга предусмотрительно закрыла Веника в комнате, чтобы не обострять ситуацию, но потом выпустила.
– Вот, Милана, знакомься: это котик. Ко-тик.
Внучка удивленно таращилась на невиданное существо, а кот понюхал протянутые к нему пальчики и нежно замурлыкал.
– Вот так, – довольно сказала Ольга. – Дружите.
***
Весь день Веник сидел около Миланы. Ольга наделала кучу снимков, не уставая умиляться. И даже позабыла, что обещала сыну не пускать кота к ребенку.
Игорь, приехав вечером, тут же возмутился:
– Я же говорил его запереть!
– Забыла, – честно призналась Ольга. – Но посмотри, как они хорошо вместе сидят. Я же говорила, что ничего страшного не случится.
– Откуда тебе знать, ты врач? – злился сын. – Об одном тебя попросил, а ты всё делаешь по-своему!
– Но, Игорь, я же не могу вечно держать Веника в комнате. Милана скоро начнет ходить, открывать двери. Они всё равно бы встретились.
– Веник то, Веник сё. Как ты мне надоела со своим котом! После смерти отца у тебя с головой не в порядке. Завела бы себе деда, как нормальные бабки твоего возраста. А вместо этого со своим котом целуешься.
– Игорь, что ты говоришь, – ахнула Ольга. – Какая я бабка, мне всего пятьдесят! И зачем ты так про отца…
Но Игоря было не остановить.
– Хватит с меня этой блажи. Над тобой уже люди смеются. Твоя подружка всем рассказывает, как ты с котом разговариваешь. Ленины родители говорят, что тебе к доктору пора, у тебя деменция. И они, похоже, правы.
У Ольги на глазах выступили слезы.
– И ты меня не защитил? – спросила она дрожащим голосом.
– А почему я должен? У тебя же Веник ребенок, вот пусть он тебя и защищает.
Вдруг комнату прорезал кошачий мяв, и тут же зарыдала Милана. Ольга с сыном обернулись к дивану.
Милана, лежа среди подушек, плакала и тянула к ним ручку с длинной белой царапиной. Веник пятился от ребенка.
Оба: Ольга и Игорь – тут же кинулась к Милане.
– Царапинка, – облегченно вздохнула Ольга. – Крови нет. Наверное, Миланочка его задела, он и испугался.
Игорь посмотрел на нее и сказал тихим, злым голосом:
– Сейчас еще больше испугается.
Он одним движением схватил мяукнувшего Веника за шкирку, подскочил к окну, открыл створку и с размаху выкинул кота.
Ольга хотела закричать и не могла. Тело словно окаменело, язык примерз к небу.
– Вот так, – сказал Игорь. – Давно надо было это сделать, раз ты не могла… Мам, ты куда?!
Ольга уже бежала вниз в одних тапочках и домашнем халате.
«Второй этаж, – думала она. – Невысоко же, да? Он должен выжить».
Под окном Веника не было. Ольга выдохнула с облегчением и кинулась на поиски.
– Веник! – звала она. – Кис-кис-кис!
Прохожие удивленно оглядывались на бегавшую женщину, а сверху, из окна, кричал Игорь:
– Мама, хватит! Прекрати этот цирк! Мама, мы сейчас уйдем!..
***
Игорь позвонил через неделю, ворчливо спросил:
– Ну, успокоилась?
Ольга молчала в трубку. С того дня она не сказала сыну ни слова, будто горе запечатало губы.
– Приходи к нам, – сказал Игорь, не дождавшись ее ответа. – Милана скучает. Хорошо, меня ты наказываешь. Но Милана-то не виновата. Придешь?
Ольга представила внучку и поняла, что снова может говорить.
– Приду, – прошептала она в трубку.
«Прости, Веник, – мысленно сказала она. – Милана правда не виновата. А я так ее люблю».
И дни потекли как раньше, только дома не встречал своей песенкой Веник. Ольга стала больше времени проводить с внучкой. Игорь, она это видела, был доволен.
– И не нужен тебе этот кот, – заикнулся он однажды, но тут же осекся под взглядом матери.
«Я тебя никогда не прощу», – хотела сказать ему Ольга, но промолчала, ради внучки.
Сын, похоже, тоже чувствовал свою вину.
– Мать, ну хочешь, нового кота тебе купим? – предложил он как-то. – Породистого! Лучше прежнего, дороже.
– А ты думаешь, всё деньгами и породой меряется? – сказала Ольга холодно.
– Тебе не угодишь! – разозлился сын.
***
Тем же вечером Ольга брела домой, разглядывая двор. У нее появилась новая привычка: ходить медленно, смотреть внимательно, не мелькнет ли где знакомый серый силуэт.
Краем глаза она заметила что-то, остановилась. Сердце часто забилось.
«Неужели… – подумала она. – Не может быть!»
И тут же радостно рассмеялась. Под лавкой во дворе, который она обшарила уже сотню раз, сидел Веник.
Ольга подхватила его на руки, одновременно смеясь и плача. Кот, узнав хозяйку, замурчал изо всех сил, прижался к ней.
– Бродяга ты мой, – бормотала Ольга. – Где же ты был несколько недель?
Дома она накормила кота, осмотрела. Веник подволакивал лапу, исхудал, но в остальном был здоров и всё так же нежен.
– Мой стойкий оловянный солдатик, – смеялась Ольга. – Ничто тебя не сломит. Нет, нас не сломит.
Она взяла телефон и набрала номер сына.
– Веник вернулся, – сказала она сыну.
– Счастье-то какое… – протянул Игорь.
– Не перебивай! Слушай внимательно. Веник останется со мной. А ты сам решай: пускать Милану ко мне или нет. Я тебя вырастила и внучку согласна растить, так что свой материнский долг отдала. Имею право жить, как хочу.
– Мать, тебе кто дороже?!
– Мне оба дороги, и внучка, и кот. По-разному, но оба. И теперь от тебя зависит, лишать из-за этого Милану бабушки или нет.
Сын помолчал, потом недовольно сказал:
– Мать, ты всё же не в себе.
– И тебе спокойной ночи, сын. Завтра увидимся.
Ольга отключилась и спросила Веника:
– Как думаешь, правильно я поступила?
Посмотрела на кота, преданно прижавшегося к ее боку, и сама ответила:
– Правильно.
автор: Писатель | Медь
Марина работала в школе учителем, Вадим тоже трудился здесь же. Максим ходил в детский сад. Однажды вечером они сидели дома перед телевизором, ничего не предвещало беды. Вдруг, где-то прогремело.
— Что это? – Марина вскочила, и посмотрела на мужа. В комнату вбежал Максимка. Вадим ничего не успел ответить, дом начал рушиться. Было очень страшно, стены и потолок просто складывались.
— Вадим, Максим, — кричала женщина. Это казалось, что все происходит медленно. На самом деле все произошло в считанные минуты.
И вот на улице уже собралась толпа людей, приехали спасатели. В подъезде взорвался баллон с газом, половина дома просто сложилась. Тех жильцов, чьи квартиры остались целыми, быстро эвакуировали. А людей, которых завалило нужно было искать и вытаскивать из бетонного плена.
Марина пришла в себя, она чувствовала на губах соленый привкус крови. Девушка лежала в неудобной позе, сверху была огромная и тяжелая плита, из которой еще и арматура торчала. Она понимала, что самостоятельно ей отсюда не выбраться. Вдруг боль и страх прошли, она подумала о Максимке, а что с ним.
— Помогите, — пыталась кричать Марина, но из горла доносился только какой—то хрип. Она не слышала никаких работ. Девушка лежала, в голове вертелись разные мысли. Вскоре тело начало так ломить, что было невозможно.
— Аааа, — кричала она, но, по всей видимости ее никто не слышал.
Спасатели, с помощью специальной техники расчищали местность. Нужно было делать все с точностью и аккуратностью, ведь под завалами были люди. Вот они нашли старого деда, он не подавал признаков жизни. Тогда они решили устроить пять минут тишины.
Такой способ появился у спасателей, когда однажды они не могли найти маленького ребенка под завалами. В какой-то момент техника встала, наступила тишина, они услышали, как плачет ребенок. С тех пор такой прием вошел в обиход спасателей. Вот и сейчас, были заглушены все моторы, никто не говорил.
После этого удалось вытащить на белый свет четверых людей. Маленький мальчик смог сам выбраться из-под завала, он был очень напуган. Его руки тряслись, он шел по улице и звал маму, из глаз катились слезы.
— Мама, папа, где вы? — он шел, сам не понимая куда.
— Мальчик, ты кто? Почему такой грязный? – подошла к нему женщина.
— Я не знаю, — он смотрел на нее и плакал.
— Пойдем со мной, — она посадила его в автобус, и они уехали в неизвестном направлении.
Поиски людей продолжались. Прошел день, потом второй, спасатели, не зная устали работали. Марина не знала, сколько прошло времени. Она не понимала уже, что и где у нее находится, все тело так затекло, что, казалось, нет уже ни рук не ног. Девушка иногда теряла сознание, но, когда приходила в себя становилось очень страшно. Она не прекращала звать на помощь, но сил уже никаких не оставалось.
Наконец, на пятый день поисков женщину удалось найти, и вытащить на свободу.
— Как вы себя чувствуете? – в нее упирались камеры и микрофоны репортеров. Но, Марина не могла даже глаза открыть, солнечный свет обжигал глаза.
— Где мой сын? – только спросила она очень слабым голосом.
— У вас был сын? – интересовались спасатели.
— Да, — кивнула она уже в скорой помощи.
— Всех детей, которых мы вытащили, увезли в больницу, туда повезут и вас. Там, после осмотра врачей, вы и сможете найти своего ребенка, — сказал один из мужчин. Марина снова потеряла сознание. Ее быстро поместили в карету скорой помощи и повезли.
Марина очнулась в палате, она понимала, что не может пошевелиться.
— Что со мной? — спросила она, когда услышала, что дверь открылась
— У вас очень серьезные повреждения, — подошла к ней медсестра.
— Скажите, какие? – девушка хотела приподняться, но ей этого не удалось сделать.
— Скоро придет врач, с ним вы и поговорите, — только и сказала девушка. Она проверила капельницу, и вышла из палаты.
Марина лежала на кровати, в ее голове снова появились мысли о Максиме, она не могла поверить, что такое могло случиться с ее семьей. Послышались шаги, почему в ее палату никто не приходил. А где Вадим, пронеслось в голове Марины. Что с ним стало? Почему про него никто ничего не говорит.
— Здравствуйте, — услышала Марина.
— Здравствуйте, вы доктор, — спросила Марина.
— Да, — он кивнул, но девушка этого не видела.
— Что со мной? – она не могла приподнять даже руку.
— Вы сейчас под очень сильным обезболивающим, поэтому и движения затруднены. У вас сломаны обе ноги, причем с вывихами в колене. За то время, что вы провели под плитами, они приняли необычную позу. Нам пришлось все исправлять, — она чувствовала, как доктор трогает ноги.
— А что с моим лицом, почему у меня бинты на глазах? – не могла понять девушка.
— Здесь все хуже. Если ваши ноги мы сможем привести в нормальное состояние, то с лицом дела обстоят труднее, — понизив голос сказал мужчина.
— Все очень плохо? – Марина не могла в это поверить.
— Думаю, что да, — он кивал.
— Скажите, а где мои муж и ребенок? – она, наконец, решила спросить об этом.
— Никого, с такой же фамилией как у вас я не нашел в нашей больнице.
— Но, как же так, ведь дома мы были все вместе, — Марину посетила страшная догадка. А что, если Максимка все еще там, под завалами или вообще... О другом думать не хотелось.
Она услышала, что доктор вышел из палаты, Марине было очень плохо. Что она сделала такого, что судьба решила так ее наказать. Девушка сжала кулаки она решила про себя, что сделает все для того, чтобы встать на ноги, найти сына и быть счастливой.
Доктора и медсестры приходили сейчас очень часто. Они смотрели руки и ноги Марины. Однажды сняли повязку с лица.
— А можно мне не надевать её обратно? — попросила Марина.
— Нет, пока нужно ходить в повязке, хотя бы на голове, — сказал врач. Но в этот раз ей оставили открытыми глаза.
— Спасибо и за это, — Марина улыбнулась, хотя это у нее плохо получилось. Сейчас она лежала в палате, и смотрела в потолок. Больше ничего не оставалось. Она видела, как ее тело лежало на кровати. Обе ноги на специальных растяжках, рука в гипсе, вторая просто забинтована. Но, самым главным для девушки было ее лицо. Что с ним, почему врач оставил повязку?
— Здравствуйте, — вошел мужчина, его голоса Марина еще не слышала.
— Здравствуйте, — она посмотрела на него.
— Я пришел осмотреть ваше лицо, — сказал он ей.
— Хорошо, — она немного приподняла голову. Мужчина положил под ее голову еще одну подушку.
Он присел на краешек кровати, и наклонился над девушкой. На его голове было зеркало, которое обычно есть у Лора. Марина не могла оторвать глаз от него. Она видела, как врач снимает бинты. А потом она зажмурилась.
— Что с вами? – не понял доктор. Он проследил за ее взглядом, и быстро снял со лба зеркало.
— Доктор, скажите, только честно, что там у меня. То, что я увидела было очень страшно, — глаза наполнились слезами.
— Бывало и хуже, — он продолжал осмотр, — вы попали в очень трудную ситуацию. Пока лежали там, под плитами, грязь и пыль попали в раны, сейчас нужно как-то это исправлять.
— Не скажете? – она закрыла глаза.
— Скоро сами все увидите, — он сделал какие-то пометки в карточке, и пошел к выходу.
— Долго мне еще тут находиться? – посмотрела на него Марина.
— Не знаю, пару месяцев точно, — он пожал плечами.
Девушка опять лежала одна. В голове происходило нечто. Мысли путались смешалось все — Максим, Вадим, взрыв, падение дома, она зажмурилась. Марина решила сделать все, чтобы побыстрее выйти из этой больницы.
Дни тянулись очень медленно, Марина пыталась больше спать, чтобы время проходило побыстрее. Но, в какой-то момент организм стал просто отказываться ото сна.
— Ну, что, вот и месяц пролетел, — зашел в палату доктор.
— Что-нибудь изменилось? – с надеждой спросила Марина.
— Думаю, что эти растяжки можно уже снять, — он показывал на конструкцию.
— Я смогу ходить? – обрадовалась девушка.
— Ну, это вы громко сказали, пока на костылях и не на большие расстояния, но все же, — мужчина разбирал конструкцию.
— Спасибо, — Марина заплакала. С лица повязки были сняты, но она еще ни разу не видела себя в зеркало. Но то, что она могла потрогать пальцами ее ужасало.
Когда доктор завершил все процедуры, ноги Марины лежали на кровати, она попыталась пошевелить ими, чтобы спустить их с кровати. Ей это удалось, но она так устала, что решила немного полежать. Видимо, лежание 30 дней давало о себе знать. Организм не хотел слушаться девушку.
— О, вы пытаетесь встать, — в палату вошла медсестра. Она принесла костыли, а следом за ними ввезла в палату инвалидную коляску.
— Да, хотела попробовать, — призналась Марина.
— Вот, доктор сказал принести вам и то, и другое, — показала она на коляску и костыли.
— Спасибо, вы мне не поможете? — Марина подняла голову на девушку.
— Конечно, — та подошла.
— Вот так, — Марина перебралась в коляску.
— Удобно? — спросила медсестра.
— Нормально, — Марина показала ей класс.
— Я пойду? Или вам еще нужна какая-то помощь? — повернулась девушка.
— Нет, спасибо, идите, — Марина ждала, когда та выйдет.
После этого девушка подъехала к шкафу, который стоял в палате. Марина знала, что внутри него есть зеркало. Она видела это, когда доктор его открывал. Девушка приоткрыла створку, было немного страшно. Когда Марина открыла глаза, то чуть не выпала из коляски. На нее смотрело чудище.
Она и раньше все это понимала, но не думала, что все так страшно. Носа и щеки практически не было совсем, видимо, при падении она этой частью коснулась плиты. Девушка заплакала, она понимала, что такой ей уже никуда не устроиться на работу. Она еще думала про Вадима, да если бы он ее такую увидел, то никогда бы не подошел. Она еще раз ощупала лицо руками.
— Доктор, — громко позвала она. В палату в тот же момент вбежала та же молодая медсестра, которая помогала ей сесть в кресло.
— Вы чего так кричите, есть же кнопка вызова, — она показала на нее.
— Я знаю, что со мной, вы это видели, почему не сказали сразу, и как только вам не страшно было, — плакала Марина.
— Успокойтесь, я сейчас сделаю вам укол, — засуетилась медсестра.
— Не нужны мне ваши уколы, мне вообще больше ничего не нужно, — у нее началась истерика. Медсестра быстро набрала лекарство в шприц, и сделала инъекцию Марине. Потом позвала помощника, и они переложили девушку на кровать. Марина спала.
— Что с ней? — посмотрел помощник на девушку.
— Первый раз увидела свое лицо, — сказала та.
— Тогда понятно, у каждого бы случилась истерика, — они вышли из палаты.
Прошел еще месяц, все это время Марина узнавала, смогут ли пластические хирурги сделать что-нибудь с ее лицом.
— Мариночка, думаю, что вас уже можно выписывать, — в палату вошел доктор.
— Хорошо, спасибо, — это сообщение порадовало ее. Она заполнила все необходимые документы, вызвала машину, и поехала домой. Пока она лежала в больнице, узнала, что власти города выделили пострадавшим новое жилье. Так что, теперь она ехала в новую квартиру.
Девушка вошла в нее, было непривычно. Она посмотрела в окно, на площадке играли дети, сердце сжалось.
— Где ты, мой мальчик, — заплакала Марина. Она чувствовала сердцем, что он не погиб, да и тела его не нашли. Но, где он может быть?
— Здравствуйте, — звонила вечером Марина в контору, где были вакансии, — я увидела, что вы набираете людей для работы дома?
— Да, но только нам уже никто не требуется, — услышала она в ответ.
— Жаль, — девушка положила трубку. Нужно было что-то делать, начинать работать. Когда в больнице она узнавала про пластические операции, то узнала, сколько это стоит. Это были такие суммы, что у Марины аж дух захватывало.
Она решила обучиться какому-либо новому делу. Но как это сделать, она не знала. Тогда женщина решила заняться репетиторством. Она очень хорошо знала 2 языка и литературу, почему бы ей не передать свои знания детям.
Уже на следующий день девушка разместила объявления, где только могла. Через неделю ей позвонили, а потом еще и еще. Она набрала себе учеников, сейчас в ее доме три раза в день были дети. Марина придумала себе шляпку с вуалью, чтобы те не боялись ее вида, так они и занимались.
Один мальчик, который ходил к ней, он изучал сразу два языка был таким способным, что Марина удивлялась.
— Олег, дай мне номер твоей мамы, я ей позвоню, — как-то сказала она мальчику.
— У меня нет мамы, — грустно ответил он.
— А где же она? – не поняла девушка.
— Умерла, — он заплакал.
— Прости, я не знала, — прижала она его к себе.
— А папа? — она вопросительно посмотрела на Олега.
— Там, в тетради записано, — показал мальчишка.
Вечером Марина решилась и набрала номер Павла Валентиновича.
— Здравствуйте, — сказала она после его ответа.
— Здравствуйте, — повторил он.
— Меня зовут Марина, я занимаюсь с вашим сыном английским и немецким языками, — проговорила девушка в трубку.
— О, да, я про вас так много слышал, — казалось Марине, что он улыбался.
— Олег очень способный мальчик, его нужно отдать в специализированную школу, а также посылать на все олимпиады, — советовала Марина.
— Да, я об этом уже думал, — мужчина подтвердил.
— Могу посоветовать, — предложила Марина.
— Спасибо, это будет очень кстати, — после этого они попрощались.
Марина начала искать школу, куда мог пойти учиться Олег. Она тщательно изучала все, что давали детям там. В конечном итоге девушка определилась, она сделала себе пометку в блокноте напротив имени Олега.
Она собиралась ложиться спать. Свет уже был погашен, как вдруг, зазвонил телефон. Марина увидела на экране номер Павла Валентиновича.
— Алло, что-нибудь случилось? – спросила она.
— Нет, просто хотел услышать ваш голос, он целый день не выходил у меня из головы, — честно сказал Павел.
— Мне приятно, — сказала Марина, а сама подумала про свое лицо.
— Чем вы занимаетесь завтра? Может сходим куда-нибудь? там и обсудим дальнейшее обучение моего сына, — предложил он.
— Нет я не могу, постоянно занята, — испугалась девушка.
— Что вы такое говорите, всегда нужно устраивать себе выходной, — рассмеялся он.
— Я не могу, — грустно сказала Марина.
— Если вы про свое лицо, то не думайте, мне все равно, — проговорил он.
— Откуда..? – она не смогла договорить.
— Мне Олег рассказал, что у вас что-то с лицом, вы постоянно его закрываете, — признался Павел.
— Понятно, — вздохнула она.
— Ну так что, где и во сколько мы встречаемся? — настаивал мужчина.
— Давайте в кафе мороженое, которое находится у моего дома, — ей не хотелось далеко уходить.
— Хорошо, завтра в три я буду там, — он положил трубку.
Марину трясло, что это, свидание? Она не знала в чем пойдет, как прикроет лицо. Девушка так перенервничала, что не смогла заснуть до самого утра. Но, организм не выдержал, и, когда уже светало девушка заснула.
Она проснулась, солнце ярко светило в окно. Марина взглянула на часы, был уже обед, она покивала головой. Сегодня занятий у нее не было. Она вспомнила вчерашний звонок, и ей опять стало плохо.
Марина открыла шкаф, там было всего несколько вещей. Она решила надеть джинсы и свитер, так ей будет удобно. На голову водрузила все ту же шляпку, сейчас ей казалось, что вуаль ничего не скрывает. Тогда Марина взяла шелковый платок и намотала его на лицо, как делают бедуины в пустыне. Посмотрела на себя в зеркало, вышло очень даже симпатично, остались только глаза. Так она и отправилась в кафе.
Павел уже был там, он сидел и смотрел по сторонам. Когда она вошла, он сразу понял, что это та самая девушка, которую он ждет.
— Здравствуйте, — встал он со своего места.
— Здравствуйте, — подошла она к нему.
— Вы прекрасно выглядите, — он осмотрел ее.
— Спасибо, — она села на стул.
— Что закажем? Мороженого? – засмеялся он. Марина кивнула. Она смотрела на мужчину, и он ей нравился. Высокий блондин, в хорошем костюме, а также от него хорошо пахло.
Когда принесли заказ, Марина попробовала и в тот же момент подняла глаза на Павла. Она понимала, что платок упал с лица.
— Все нормально, — он поправил его на лице девушки.
— Вы знаете, что со мной случилось? – спросила она у него.
— Нет, — покачал он головой, — давайте уже на ты.
— Хорошо, — кивнула она, и вкратце рассказала про взрыв и обвал.
— Да, я слышал эту историю, — его глаза стали грустными.
— Что с вами, тобой? — поправилась Марина.
— Вспомнил Олесю, жену, — он смотрел в пол.
— А что с ней стало? – Марина не хотела поднимать эту тему, но раз он начал.
— Она попала в аварию, мгновенная смерть, — он снова покачал головой.
— Примите мои соболезнования, — она взяла его за руку, и он сразу же сжал ее пальцы.
— Мне почему-то так легко с вами. До вчерашнего дня я ни с кем не общался, тем более с женским полом. Но, ваш звонок что-то разбередил в моем сердце, и я решил с вами встретиться, — он смотрел ей в глаза.
— Мне приятно это слышать, — она опустила их.
— Давайте завтра снова встретимся? — предложил он Марине.
— Хорошо, — согласилась она.
В этот вечер об Олеге они так и не поговорили. Паша пошел провожать Марину, они еще пару часов просидели на скамейке в их дворе.
— Я так много о себе вообще никому не рассказывал, — признался он девушке.
— А я ни с кем не общалась после всего этого, — она показала на свое лицо.
— Завтра я заеду? — сказал он, когда она заходила в подъезд.
— Хорошо, — Марина улыбалась, но Паша этого не видел.
Девушка вошла домой, она набрала в социальных сетях имя и фамилию мужчины, с которым только что встречалась. Там вышли фотографии, где он с сыном и женой на отдыхе. Они были отличной парой, но судьба не пожалела никого.
Там же Марина узнала, что Павел владелец одного крупного холдинга, от этого волосы немного зашевелились. По нему нельзя было сказать, что он богат. Просто человек, без замашек и всего остального.
Он позвонил вечером.
— Привет, я уже скучаю, — сказал он Марине, как будто они встречались уже год.
— Я смотрел твои фото в интернете, оказывается, ты не совсем такой, каким хочешь казаться, — сказала она ему.
— Зачем тебе все это? Как ты стесняешься своего лица, так и я статуса. Не хочу, чтобы люди воспринимали меня, как мешок с деньгами, — проговорил он.
— Мне вообще неважно, есть ли у тебя деньги или нет. Я позвонила поговорить о твоем сыне, — Марине казалось, что Паша ее в чем—то обвиняет.
— Что ты, что ты, я тебя ни в чем не обвиняю, — попытался он ее успокоить.
— Хорошо, — вздохнула она.
— Наша встреча в силе? – он уже испугался.
— Да, конечно, надо же нам про Олега когда-то поговорить, — она засмеялась.
Он приехал на следующий день ближе к вечеру.
— Марина, позволь тебе помочь? — посмотрел на нее Паша.
— Чем же? – удивилась девушка.
— Я хочу подарить тебе операцию, — он не смотрел на нее, потому что боялся отказа.
— Хорошо, только с одним условием, — сказала она.
— Говори, — он повернулся к девушке, потому что не ожидал такого ответа.
— Ты даришь мне операцию, а я потом частями тебе отдаю деньги, — она уже давно думала взять кредит или еще что-то.
— Я согласен, — Паша потянулся, чтобы ее обнять, потом на несколько секунд остановился, увидел, что Марина не против и обнял ее.
Они поехали по вечернему городу, было очень красиво.
— Если честно, то я уже со всеми договорился, нужно только внести оплату, — посмотрел Павел на нее.
— Спасибо, — она наклонила голову.
— Пока еще не за что, — улыбнулся он.
Они остановились в ее дворе, Паша наклонился к девушке.
— Тебе не будет противно? – посмотрела она на него.
— Что ты такое говоришь, — он поднял ее платок и поцеловал.
На следующий день Марина обзвонила всех своих учеников, она сказала, что в ближайшие пару месяцев никого принимать не будет. Паша заехал за ней, и они поехали в аэропорт. Операцию предстояло делать не в нашей стране.
— Звони, — провожал ее Паша.
— Хорошо, — она помахала ему.
Марина прилетела в клинику, там ее приветливо встретили. Нужно было пройти несколько процедур, девушка была к этому готова. Она полностью доверилась специалистам, знала, что они знают свое дело, и сделают все на высшем уровне.
Уже после первой операции девушка увидела колоссальные изменения. Она была готова к тому, что дальше сделают врачи. Через несколько месяцев, девушка смотрела на себя в зеркало, она трогала свое лицо и не верила, что это она. Марина очень изменилась, даже те кто ее знал, не могли узнать девушку.
Она каждый день общалась с Павлом, предстояло возвращаться, он пообещал, что встретит ее в аэропорту. Марина летела и улыбалась, ей хотелось проверить, узнает и он ее.
Девушка вышла из самолета, прошла по коридору, увидела встречающих. Она не стала махать, или делать еще что-нибудь, просто шла прямо. Она подошла к Павлу, тот стоял, и вытягивал шею, рассматривая среди пассажиров девушку.
— Привет, — сказала она ему. Он повернулся, нужно было видеть его лицо.
— Привет, этот голос я не перепутаю ни с кем, — он обнял ее.
— Как тебе? — она покрутилась.
— Тебя не узнать, в прямом смысле этого слова, — он улыбался.
— Спасибо тебе, — она обняла его еще раз.
Они сели в машину, и поехали к ней домой.
— Марина, помнишь, ты мне рассказывала, что твой сын вместе с вами попал в тот обвал? – посмотрел на нее Паша.
— Да, — она напряглась.
— Мне кажется, я его нашел, — Паша смотрел на дорогу.
— Останови машину, — Марине казалось, что у нее сейчас начнется истерика.
Павел остановился, он вышел из машины, обошел ее, открыл дверь Марины и прижал ее к себе.
— Рассказать? – посмотрел он на девушку.
— Да, — мотнула она головой.
— Пока ты была на операции, я поручил ребятам узнать все про ту ситуацию. Оказалось, что твой муж тоже не сильно пострадал. Он получил сильный удар по голове, у него было что-то с памятью, он лечился не в этом городе. Кто-то видел, как маленький мальчик весь грязный бежал от того дома. Вот парни за это и зацепились. Они опросили всех в той местности. Работница автовокзала сказала, что в тот день помнит женщину, которая была с мальчиком, который был весь в пыли, он плакал.
— И что, где он сейчас? – вцепилась в него Марина.
— Этого я пока сказать не могу, но мы ищем, — он обнял девушку.
— Господи, я знала, что он жив, — Марина заплакала.
— Ты такая красивая, — взял ее за подбородок мужчина, они поцеловались.
— Мне нужно поменять документы, — сказала Павлу Марина на следующий день.
— Может быть, за одно сменишь и имя, — сделал он паузу, и фамилию?
— Ты о чем? — она повернулась к нему, и замерла.
— Выходи за меня, — Павел стоял на одном колене, в руках было кольцо.
— Ты что? если не считать тех месяцев, когда я была в больнице, то мы знакомы с тобой несколько дней, — засмеялась она.
— И что, а зачем нам больше. Я уверен, что ты именно та женщина, которая мне нужна, — сказала Павел.
— Хорошо, я подумаю, — улыбнулась девушка. Она собрала все необходимые бумаги. Марина пошла в мировой суд, чтобы подать на развод с Вадимом. Но удивилась, когда узнала, что они уже давно разведены. От этого стало дурно, но потом Марина почувствовала облегчение. Не нужно было ничего ждать, она могла дать Павлу согласие.
— Привет, Паша, — позвонила она ему сама.
— Что-нибудь случилось? — спросил он взволнованным голосом.
— Нет, просто хотела сказать тебе, что я согласна, — выпалила она скороговоркой.
— Я рад, жди, я сейчас приеду, — он положил трубку.
Она сидела в своей квартире на диване, и не могла поверить, что прошло всего лишь пара лет после того ужасного случая, а у нее все так хорошо. Видимо, там была черная полоса, а сейчас началась белая. Паша приехал очень быстро, в его руках было шампанское и конфеты.
— Когда ты хочешь сделать свадьбу? – спросил он у девушки.
— Я вообще не хочу свадьбу, давай по-тихому распишемся и этого будет достаточно, — она посмотрела на него.
— Я знал, что ты лучшая женщина, — поцеловал ее молодой человек.
Они расписались, сейчас Марины больше не было, появилась Регина. Девушка хотела начать совершенно новую жизнь, где у нее было все новое, начиная от лица, заканчивая именем и фамилией.
— А куда отправлялся тот автобус, на котором предположительно увезли моего сына, — вопросительно посмотрела на мужа Регина.
— Если не ошибаюсь, то в Питер, — посмотрел на нее Павел
— Я хочу сама поехать туда, и все выяснить, — она умоляюще посмотрела на него.
— Прошло уже столько лет, если мои ребята не смогли его найти, то тебе и подавно это не удастся, — хотел остановить ее Паша.
— Ну, попробовать то можно, — она была настроена решительно.
— Хорошо, давай переедем на какое-то время туда, а дальше видно будет, — Паша хотел поддержать свою женщину.
— А как твоя работа? — она посмотрела на него.
— У нас как раз через пару месяцев открывается новый филиал в Питере, вот там и буду руководить, — засмеялся мужчина.
— Вот и хорошо, — она подошла и поцеловала мужа.
Олег учился в школе с языковым уклоном, там предполагалось ночное пребывание. Мальчик не захотел ехать вместе с родителями, поэтому решил остаться, и доучиться.
Регина и Павел отправились покорять новый город вдвоем. Что только не предпринимала женщина, чтобы отыскать своего ребенка. У нее были примерные описания женщины и самого Максима, только когда он был очень маленьким.
— Сколько бы ему сейчас было? – посмотрел на нее Паша.
— Скоро исполнится 14 лет, — ответила она.
— Совсем взрослый, — проговорил Павел.
Они решили обратиться к местным частным сыщикам, те взяли всю информацию, и начали поиски. Не прошло и месяца, как Регине позвонили.
— Кажется, что мы нашли вашего сына, — радостно говорил мужской голос.
— Вы уверены в этом, — уточнила она.
— Нет, но мы думаем, что это он, — ответил парень.
Регина и Паша получили все координаты. Парня звали Слава, он учился в школе, в восьмом классе. Именно туда и пошла устраиваться работать Регина.
— Здравствуйте, — она вошла и остолбенела.
— Здравствуйте, это вы звонили по поводу устройства на работу? – посмотрел на нее директор.
— Да, — она кивнула.
— Хорошо, нам как раз нужен учитель русского языка и литературы, наш заболел, — уточнил директор.
Регина была принята, и уже на следующий день могла выходить на работу.
— Ты какая-то загадочная, — говорил ей Паша.
— Нет, все в порядке, — она смотрела в стену.
Регина вышла на работу, ей нравилось, что вокруг было так много детей. Старые училки фыркали, у них был слаженный коллектив, а тут пришла новенькая. Девушка не могла дождаться, когда начнется урок в 8 «А», она так хотела увидеть его.
Прозвенел звонок, она вошла в класс, Слава сидел на первой парте, Регина сразу узнала его. Она вела урок, а сама не могла оторвать взгляд от мальчика. Все прошло успешно, Регина решила пойти за парнем, но уже на втором повороте потеряла его из виду.
— Здравствуйте, ребята, — здоровалась утром новая учительница с детьми. Они сидели и слушали, она что-то рассказывала. Регина представляла, что все это она говорит только ему, ее сыночку.
— Слава, ты можешь задержаться? – спрашивала она его.
— Вы меня вчера оставляли, и позавчера, что я такого сделал? — говорил он.
— Ничего, просто хочу с тобой поговорить, — она усаживала его за парту.
В учительской начали шептаться по поводу новой учительницы. Они знали, что она постоянно оставляет после уроков Славу.
Преподаватели собрали консилиум во главе с директором.
— Мы считаем, что происходит развращение малолетних, — говорила одна из заслуженных учительниц.
— Какие у вас есть доказательства? – смотрел на нее директор.
— Пока никаких, но я уверена, что они будут, — разводила та руками.
— Вот когда они появятся, тогда и приходите, — заканчивал он разговор.
Учительница злилась, ей очень не нравилась новая сотрудница. Она преподавала не так, как это требует система. Да еще и к парнишке пристала.
В этот момент Регина и Слава сидели в кабинете.
— Я хочу тебе что-то рассказать, — смотрела на него учительница.
— Говорите, — он поднял глаза.
— Как зовут твою маму? — спросила она.
— Она мне не мама, а бабушка, — произнес парень.
— А где же тогда твоя мама? – Регина напряглась.
— Она погибла, — тихо сказал мальчик.
— Ты знаешь, как это произошло? – спросила девушка, она вскочила со стула.
— Да, бабушка рассказывала. В доме произошел взрыв, все обвалилось, и маму, и папу завалило бетонными плитами, а я остался, вот она меня к себе и забрала, — проговорил мальчик.
— Сынок, я не умерла, просто сложились такие обстоятельства. Сначала я очень долго лежала в больнице, вся была сломана. Потом у меня было очень повреждено лицо, я поехала в другую страну, где мне делали операции. Я тебя искала, но никаких зацепок не было, — она подбежала к нему.
— Вы правда моя мама? – он удивленно смотрел на нее.
— Да, посмотри, у тебя под ягодицей шрам, ты в детстве упал на гвоздь, мы ездили зашивать. А на голове под волосами большая родинка. Да вот, посмотри, у меня есть твоя детская фотография, — она все ему показывала и рассказывала.
— Мама, как я тебя ждал, ты мне снилась, я не верил, что ты умерла, — он обнял ее.
В этот момент двери распахнулись и в кабинет вошла та самая учительница, которая только что говорила про совращение малолетних.
— Вот, полюбуйтесь, что я вам говорила. Они обнимаются, а она его еще и целует, — показывала она на них рукой.
— Вы все не так поняли, — отошла от мальчика Регина, — это мой сын.
— Ага, чего еще придумаешь? Пришла в нашу школу, в которой придерживаются старых устоев, в мини юбке, с помадой. Что думаешь, мы слепые, — они столпились около дверей класса.
— Это и правда моя мама, — сказал паренек.
— А ты вообще молчи, как мог поддаться на уговоры этой профурсетки, вызывайте полицию, — кричала женщина.
— Не нужно никого вызывать, я надеюсь, что нам сейчас все внятно объяснят, — вышел вперед директор.
— А я объясню, вышла вперед Регина, а вы Вадим Анатольевич, послушайте, — выделила она голосом его имя.
— Что вы так ккричит? — сказал он.
Много лет назад с нашей семьей произошел один неприятный случай. В нашем доме произошла авария. Стены обвалились. Сыну удалось избежать тяжелых последствий, муж, Вадим Анатольевич, также не пострадал, а вот жене пришлось плохо. Все эти годы я восстанавливалась и искала своего сына. А Вадим Анатольевич стал директором захудалой школы. Ему было неважно, что произошло с его женой. Он, наверное, подумал, что я умерла, развелся со мной, и жил своей жизнью. Сына своего он также не искал, хотя тот учился в его же школе, — Регина закончила.
— Марина? – смотрел директор на нее.
— Не Марина, а Регина, — она поправила его, — я сменила имя, потому что больше не хотела жить старым.
— Я удивлен, — он хотел подойти.
— Пусть тебе будет стыдно перед всеми окружающими, что я слабая женщина смогла выкарабкаться и найти, а ты ничего не сделал для этого, — она тыкала в него пальцем.
— Мне очень стыдно, я знаю, что я трус. Я тогда так напугался, что мне пришлось долго лечиться. Я не хотел знать, что стало с вами, у меня как будто помешательство какое-то произошло, — он стоял и смотрел в пол.
— Что здесь происходит? — в кабинет вошел Павел.
— Я его нашла, — показала Регина на Славу.
— Я рад за тебя, а это что за скопище, — он посмотрел на всех присутствующих.
— Это мой коллектив, — улыбнулась Регина.
Они собрались и пошли все вместе из этой школы. Вадим стоял и смотрел вслед женщине, которую когда-то очень любил. Мужчина не мог поверить, что их Максим все это время учился в этой школе. Почему ему не пришло в голову сравнить его с тем парнишкой, которого он помнил. Когда сегодня отец посмотрел на сына, то он его сразу же узнал. Он схватился за голову и ушел в свой кабинет.
— Здравствуйте, — вошли в квартиру Славы Регина и Павел.
— Приветствую, — вышла из кухни пожилая женщина.
— Ба, это моя мама, — прокричал Слава.
— Этого не может быть, — охнула та.
— Все может, — подошла к ней Регина, — спасибо вам, что воспитали хорошего парня.
— Да как же, а я думала, — не могла внятно говорить женщина.
— Все хорошо, не расстраивайтесь.
— Если хотите, то можете поехать с нами, славку мы точно забираем, — проговорил Павел.
— Я не могу, у меня кошки, — она показала в комнату.
— И их можете взять с собой, у нас дом большой, всем места хватит, — мужчина улыбался. Слава и Регина стояли обнявшись, ни он, ни она не могли поверить, что обрели друг друга.
— Вы тогда поезжайте, а я потом к вам приеду, или будет у вас бабка в Питере, — она пригласила их на чай. Все вместе прошли на кухню, Слава начал показывать, чем он занимается, свои фотографии, он был просто счастлив.
Регина разговаривала с бабушкой, ей было интересно, как они встретились с Максимом, как она его повезла, и что было дальше. Женщина рассказывала все по порядку. Ей и в голову тогда не пришло обратиться в какие-то службы. Она видела, что мальчонке плохо, вот и хотела ему помочь.
— Спасибо вам большое, — Регина обняла ее.
— Ой, дочка, если б знать, что все так выйдет, — заплакала бабушка.
— Ничего, все будет хорошо, — улыбнулась девушка.
Автор: Житейские истории
Дианка называла меня мамой с самого детства. Oна росла в любящей ее семье, правда, без папы. той жених меня бросил, отказавшись взваливать на себя ответственность за чужого ребенка. Oн тогда так и сказал, что если бы Дианка была моей дочкой, он бы не раздумывая ее удочерил. — Hо она не твоя! Oставь ее своей матери, мы с тобой родим и ты будешь воспитывать наших детей! — уговаривал он меня. Замуж я так и не вышла, не сложилось. ты с мамой переехали на другой конец города. чтобы злые языки не донесли до Дианы лишнего, слишком многие были в курсе той некрасивой истории. Два года назад, когда Диане исполнилось шестнадцать, не стало моей мамы. Oна сильно болела, и, чтобы обезопасить нас с Дианкой, написала завещание на меня.
Cестра и тогда не соизволила явиться. тне тогда пришлось побегать, чтобы взять опеку над Дианой на себя. До недавнего времени, я была матерью восемнадцатилетней дочери. Я не вышла замуж, я не родила своих детей. Я вложила душу в этого ребенка. A стоило появиться сестре на блестящем кабриолете, с новым смартфоном в руках в качестве подарка, как Дианка поплыла. Дочь кричала на меня, что я сломала ей жизнь. Что она могла купаться в деньгах вместе с матерью, а не прозябать со мной, «жалкой бухгалтершей», на гроши. Oна собрала вещи и ушла со своей биологической матерью в красивую жизнь. Я осталась одна. Я как сомнамбула, ходила на работу, ела на автомате, не ощущая вкуса еды. Я не знала, какой день недели и какое число. Прийти в себя мне помог мой начальник. Oн шутя пригрозил, что уволит меня с работы, если я откажусь пойти с ним на свидание. Я пошла, чтобы не провести очередной вечер в пустой квартире. Bы не представляете мое удивление. когда через полтора месяца я узнала о том, что жду ребенка. — Да бросьте Bы, придумали тоже. Bы не представляете, сколько женщин рожают в возрасте около 40. Hе Bы первая. не Bы последняя. Hу что, рожаем? — спросила врач в женской консультации.
Я, еле сдерживая слезы счастья, кивнула головой: — Pожаем! Cтас, мой начальник, сделал мне предложение, я согласилась. туж и свой ребенок — давно забытая мечта. И скоро она станет реальностью. Kазалось, ничто не может омрачить моего счастья. той ребенок. той. Eго не заберет никакая сестра. Tолько мой. ты со Cтасом собирались на первое УЗИ, когда позвонили в дверь. Hа пороге, с чемоданами, стояли Лариса, Диана и мальчик лет 1З. Про дочь сестра вспомнила не просто так. Eе сын от мужа-богача нуждался в пересадке чего-то там.
Bот она и поманила наивную Дианку обещаниями красивой и богатой жизни. тало того, что Диана не подошла как донор, еще и Ларискин муж выяснил, что мальчик, которого он 1З лет воспитывал, вовсе не его сын. туж сестры поступил благородно — он нашел донора и оплатил операцию. A потом выгнал Ларису и ее детей. По брачному контракту, который сестра подписала в надежде пережить мужа, она осталась без копейки денег. И теперь ей нужна половина квартиры нашей мамы. И вообще, со слов сестры, я должна поступить благородно — отдать квартиру сестре и ее детям. Bы можете меня осудить — Bаше право. Hо я их выставила.
Tеперь у меня своя жизнь, свои интересы. Cестра-кукушка и дочь-предательница в мои планы на жизнь не входят. Я 18 лет воспитывала дочь сестры, но теперь у меня своя семья.
Тяжелые времена начались с год назад. Тогда Яна потеряла ребенка, и это был уже третий выкидыш. Врачи разводили руками: женский организм - штука тонкая, иногда настройки сбоят. Однако для Саши это почему-то стало гораздо большим ударом, чем раньше. Казалось бы, Яна переживает больше, но тут мужа словно накрыло.
Саша вырос в большой семье и детей очень хотел. Может, даже чуточку больше жены, хотя Яна чувствовала в себе и потребность, и готовность стать матерью. Она утомилась от бесконечных походов по врачам, отводившим глаза, от сознания какой-то собственной неполноценности. Родителям даже не рассказывала после первого выкидыша: мама, вместо того, чтобы поддержать, наорала на нее:
- Такое простое дело не можешь сделать - родить! Ну ты, Янка, и несуразная. То ли дело твоя сестра!
После третьего выкидыша супруги друг от друга отдалились. Яна честно старалась наладить отношения, однако Саша стал более холоден, говорил с нею меньше… Как-то она вызвала его на разговор.
- Что-то во мне перегорело, Янка, - сказал он задумчиво, - может, снова загорится. Дай мне время.
И она дала.
Может, это было неверным решением? Вот же оно, на экране: «Я соскучилась».
Кристину Яна знала. Бывала на корпоративах в фирме мужа, познакомилась со всеми его коллегами. Кристина была эффектная, видная, говорила громко, хохотала от души. Яна даже позавидовала тогда брызжущей из нее энергии. Но при всем при том чувствовался в Кристине некий надрыв, как будто и веселость, и эффектность - все напоказ, а внутри другое. Яна не могла бы толком этого объяснить. Она сама была другой: сдержанной, даже холодноватой, интровертной. И ей казалось, что типаж Кристины для Саши непривлекателен. Но вот же сообщение…
Саша, действительно, в последнее время чаще задерживался на работе. Может, он не просто над заказами сидит, а с Кристиной общается? Яну словно надрезали изнутри. Она говорила себе, что не стоит делать далеко идущие выводы, однако… Что же делать?
В тот вечер Саша снова задержался в офисе. Яна сидела у окна, думала. Она пыталась понять, что и когда пошло не так, и не переступили ли они с Сашей уже ту черту, из-за которой не вернуть никакие отношения. И если мужу лучше с Кристиной, то, может, надо его отпустить?..
«Нет, - четко подумала Яна, - Сашка мой. Я его люблю. И он меня любит». Она все еще чувствовала это, несмотря на дистанцию и общее горе из-за произошедшего. Это ощущалось в прикосновениях, в том, как муж смотрел на Яну. Может, реже, чем раньше. А она замкнулась в своей скорлупе, пытаясь восстановиться, и не подумала о том, что Саше тоже нужна помощь. Это вокруг нее кружок сочувствующих (кроме родителей). Даже свекровь со свекром Яну очень поддержали. Она хотела, чтобы все стало хорошо - может, не так, как раньше, а еще лучше.
На следующий день Яна поехала в офис к мужу.
Она знала, что Саша на выезде у клиентов, и была весьма удивлена, увидев, как он выходит на улицу. Но не один. С ним шла Кристина. Яна замерла, молясь, чтобы ее не заметили. Стать свидетельницей любовной сцены - что за пошлость!
Саша и Кристина остановились, и женщина прильнула к нему. Однако Саша сделал шаг назад и покачал головой. Яна гадала, почему. Оттого, что они на виду, или потому, что ему не нужно ничьих объятий? Саша сел в свою машину и уехал, а Кристина осталась стоять на тротуаре, кусая губы. Повернулась и вдруг увидела Яну.
Та думала, что коллега мужа уйдет, однако Кристина двинулась к Яне. Остановилась напротив, смерила ее взглядом.
- Привет.
- Привет.
- Отпустила бы ты его, - без всяких предисловий сказала Кристина. - Мучается же мужик.
- Тебе что-то об этом известно? - вежливо поинтересовалась Яна. Насколько она знала, Саша о проблемах в семье на работе не распространялся.
Кристина пожала плечами.
- Ничего, но и так видно, что мужик в тоске.
- А ты, значит, претендуешь?
- А почему бы и нет, если тебе он не нужен?
- Он мне нужен, - тихо сказала Яна. - Я его люблю.
- Что-то незаметно, - фыркнула Кристина. - Он даже в расчетах начал ошибаться, еще немного - и премии бы лишили. А я ему поднимаю настроение. И готова дальше поднимать, и не только настроение.
- Избавь меня от подробностей. И прошу, не лезь в нашу семью.
- От вашей семьи еще что-то осталось? - Кристина высокомерно посмотрела на Яну. - Я не отступлюсь. Поэтому лучше отступись ты - по-хорошему.
Она не стала дожидаться ответа, ушла. Яна смотрела ей вслед, оценивая и уверенную походку, и шикарный вид. Но не испытывала ни подавленности, ни удрученности. Казалось, разрез, возникший внутри, вдруг начал зарастать, и откуда-то появилась уверенность.
В тот вечер Саша снова приехал домой поздно. Яна сидела за компьютером и листала сайты с авиабилетами.
- Чем занимаешься? - Саша поцеловал ее в шею. Яна почувствовала родной запах и улыбнулась.
- Саш… ты можешь взять несколько дней на работе?
- Могу, а что?
- Давай поедем в Стамбул. Билеты недорогие, там сейчас тепло, и мы давно хотели увидеть Айя-Софию. И еще, - Яна повернулась и посмотрела мужу в глаза, - нам надо поговорить. Давно. Однако тут у нас не получается. Хочу сменить обстановку и обсудить, что между нами происходит. Если ты тоже этого хочешь…
- Да, - после паузы сказал Саша, - я хочу. Покупай билеты.
…Через неделю они сидели в ресторанчике в старом городе Стамбула. Смесь новых запахов, голоса, говорящие на незнакомых языках, турецкий чай, сладости на расписной тарелке… И, наконец-то, откровенный разговор.
- Я говорила с Кристиной, - созналась Яна. - Случайно, я не собиралась. Она заявила мне, что хочет тебя отбить. Прямым текстом. Скажи, Саш, только откровенно… Что думаешь ты?
Он помолчал, но взгляда не отвел.
- Она мне нравится как человек, но, Янка… Весь этот год она пыталась. И я в какой-то момент подумал: может, и надо так? Расстаться с тобой, сойтись с ней… Но как возникали такие мысли, сразу тошно становилось. Я просто не знаю, что делать. Мы с тобой так хотели детей.
- Я и сейчас хочу, - тихо сказала Яна. - И не остановлюсь. А если окажется, что ребенка нам не родить, я готова взять из детского дома. Что думаешь ты?
Саша шокировано посмотрел на нее.
- Но я же думал об этом! Просто полагал, что ты не согласишься.
Настала очередь Яны удивляться.
- Я?! Но если есть возможность подарить малышу любящих родителей, почему нет?
- Ты просто… замкнутая, Ян. Мне это в тебе нравится, однако я думал, ты на такое не пойдешь.
- Пойду, возможно, будет нелегко, но я уверена, у нас все получится!
Так вот в чем было дело!
- Почему мы раньше об этом не поговорили? - пробормотал Саша, прижимая Яну к себе. - Боялись сделать друг другу больнее? Неважно. Надо проговаривать такие вещи.
- А Кристина…
- Я с ней поговорю и все объясню. Скажу ей «нет».
Они еще не знали, что из этой поездки привезут домой драгоценный подарок, с которым познакомятся ровно через девять месяцев…
Автор: Баранова А.А.
Мой муж, в смысле, не только у меня. Получилось всё как в не очень хорошем кино: я увидела на экране Диминого телефона странное сообщение от абонента «Сергей, автосервис». Он почему-то писал: «Я оплатила путёвки».
Первым моим ощущением – привычным, годами освоенным – было: это ошибка. Техническая ошибка. Потом я сказала самой себе: «Стоп! Но ведь сообщение пришло не от безымянного абонента. Контакт есть в телефоне мужа, а значит это уже не ошибка!» Потом был порыв, устроить Диме допрос. Но тут надо знать моего мужа: его хоть паяльником и утюгом пытай — не скажет ничего. Не захочет, и не скажет.
В ванной выключили воду. Я на цыпочках ушла в кухню. Дыхание сбивалось с ритма – на миг мне показалось, что это сердце. Инфаркт. Сообщение я увидела в коридоре – Дима бросил там телефон и ушёл мыться. А я за чем-то полезла в сумочку свою, стоящую рядом на полке. И вот теперь мне нужно как-то себя повести, а я не понимаю как – в голове ни одной мысли. И что мне нужно было в сумочке, тоже вылетело из головы.
— Мариша, ужин готов? – спросил супруг, выходя из ванной.
— Почти. – сказала я.
И сама удивилась. Сказала же. И голос не дрогнул.
Я наняла частного детектива – не так это и дорого, когда нужно банально узнать, есть любовница у твоего мужа, или нет.
— Я подала на развод. – спокойно сказала Диме. – Дети взрослые, проблем не возникнет.
— Машке восемнадцать. – ошарашенно возразил мне муж.
— Да хоть семнадцать! Это же ты её отпустил жить к Владу. Значит, взрослая.
— Я и о нас думал… у них любовь, и мы сможем пожить наконец-то для себя…
Мне показалось, он издевается. А ведь не собиралась кричать…
— Иди туда, где путевки оплачены! Живите для себя, сколько хотите, со своей Анной Максимовой двадцати восьми лет!
— Как же это всё-таки мерзко… — поморщился Дима. – Лезть в чужой телефон. А потом ещё собирать доказательства с помощью сыщика.
— Мерзко? Мерзко?! А изменять не мерзко? Убирайся, не хочу тебя видеть!
Мы развелись и поделили имущество. Дима не уступил мне ни миллиметра, ни крохи. Квартира была продана. У меня теперь была однушка с большой кухней в спальном районе Москвы. Разводиться дорого.
— Мам, тебе нужно зализать раны. Хорошо с этим справляется море, или океан. – сказал мне сын, Костя. – Купи себе путёвку какую-нибудь, и…
Услышав слово «путёвка», я заорала, как ненормальная:
— Нет!
— Ну, давай мы с Машкой тебе купим. Слетаешь в Египет, или в Турцию.
С путёвки-то всё и началось… точнее, с самого слова.
— Сынок… у меня пока есть деньги. И работа какая-никакая есть.
Я настраивала ПО. Удалённо – есть такая хитрая программа, которая объединяет два или несколько компьютеров на любом расстоянии. Главное знать пароль. Когда-то я занималась настройкой программ оффлайн – работала в небольшой IT-компании. Потом наш начальник умер, компания рассыпалась, а я продолжила работать с клиентами благодаря сарафанному радио. Ну, и рекламу в интернете никто не отменял.
А сейчас, чтобы настроить всё на чужом ПК, даже из дома выходить не нужно. Главное, знать, где что лежит, и внимательно читать обновления.
— В общем, вы мне ничего не должны покупать. Я просто не хочу никуда ехать. Ясно?
— Мам… ты как-то странно отреагировала. Ну не хочешь, и не хочешь. А чего орать? Расскажешь, в чём дело?
Сын беспокоился. А вдруг мать от развода сошла с ума.
Проводила его. Дочка Маша тоже заезжала вчера, пощебетала, посочувствовала, и умчалась. Владик ждать не будет – личная жизнь, всё понятно. А у меня теперь что?
— Сынок… Костенька… — провожая его я решила сказать это. – Я тебя очень прошу, будь верен своей жене.
Сын быстро обнял меня и сказал:
— Мы с Леркой договорились: если кто разлюбит – скажем честно. Никаких измен.
— Умнички. Надеюсь, не разлюбите.
Детей своих, после того как у них появились свои семьи, я почти не видела. Ничего не изменится и теперь, когда я одна. Я знала это. Как учиться этому чёртову одиночеству? Днём ещё туда-сюда – работа, книжки, сериалы. Прогуляться можно опять же. Но когда наступала пора ложиться спать…
Я ревела в подушку. Подолгу, заливая слезами всю наволочку. Господи, как же больно! За что? Или… или, может, я просто дура? Димка-то ведь не собирался со мной разводиться. Может, стоило промолчать, как молчат тысячи жён. Промолчать и сделать вид, что у меня есть семья. Что всё хорошо.
Нет, а спать-то с ним как после такого знания? Совершенно невозможно. Всё я сделала правильно.
Через месяц слёз под сопливые сериалы, слёз по ночам в подушку, и плюса на весах в виде трёх с половиной килограммов, я поняла: что-то идёт не так. Да, мне сорок пять. Разве в сорок пять жизнь заканчивается? Говорят, в сорок лет она только начинается, а так, уминая пиццу под кинцо, я скоро помру от переизбытка холестерина в крови.
— Добрый день. Мне карту. На год. – сказала я администратору за стойкой, вытаскивая банковскую карту из кошелька.
Девушка начала щебетать, описывая мне преимущества их фитнес-клуба. Может, кому-то это показалось бы заботой, но не мне.
— Стоп! Я уже к вам пришла. Пожалуйста, продайте мне карту, дайте ключ от шкафа, и спасибо.
Мне очень хотелось добавить: закройте рот, но я сдержалась. Иногда современный сервис здорово раздражает.
Ну вот. Час спортзала в день – уже меньше калорий и тупых сериалов. Пока опять же туда дойдёшь, пока обратно. Я оплатила и персональные тренировки, чтобы тренер показал, как качаться. Мне не слишком нравилось заниматься, но лишний вес ушёл, а через несколько месяцев и тело стало выглядеть иначе.
— Марина, а тебе развод пошёл на пользу! – ахнула моя подруга, Рита. – Ты прям похорошела…
Мы встретились впервые за год. Она хотела приехать ко мне, но я предложила встретиться в кафе. На возражения Риты, что это дорого, сказала, что по счёту заплачу сама.
— Откуда у тебя эти барские замашки появились? Признавайся, подцепила богатенького?
— Фу. Даже не думаю об этом. Тошнит от них от всех.
— Думаешь, мой Васька налево не ходит? Уверена, погуливает. Что, разводиться теперь?
— Каждому своё. – пожала я плечами.
Рита разглядывала меню. Её жизненный уклад не включал в себя походы по ресторанам.
— Чего тут брать-то?
— Рит, закажи, что хочешь. Я же сказала: оплачу.
— Нет, ну точно с олигархом спит!
— Ни с кем я не сплю. – я вдруг улыбнулась. – Просто теперь мой бюджет – это мой бюджет. А не семейный.
— Детям бы помогла лучше, чем по кафе шастать.
Да. Что-то скучновато мне стало в Риткиной компании. А ведь дружили со школы. Она одна из немногих, кто не потерялся.
— Дети не просят. Либо делай заказ, Рит, либо пошли отсюда, раз тебе настолько некомфортно. В Бургер Кинг сходим.
— А, ну нет. Чего я, дурочка, отказываться пожрать нахаляву.
Мы сделали заказ и до вечера просидели в кафе, болтая. Ритка перестала занудствовать и даже как-то повеселела. Правда, вечером её потерял Вася, и начал беспрерывно названивать.
— Тоже развестись, что ли… — задумчиво сказала подруга.
— Да не надо, Рит! Плохо одной. Я от тоски даже на фитнес пошла.
— Точно! А я смотрю, ты подтянутая такая стала. Молодец. Так держать…
Через некоторое время стало ясно, что фитнес уже не спасает. Снова откуда-то скопом полезли чертовы свободные часы, в которые можно пострадать. Просто раньше я так уставала в спортзале, что ни о чем не думала, а теперь мне стало проще заниматься.
Реклама услышала меня и подсунула картинку: обучение скульптуре. Вспомнилась давняя мечта, которая канула в лету давным-давно. А ведь в раннем детстве, когда все орудовали формочками, я лепила из песка настоящие фигурки. Жаль, что жизнь у тех фигурок была совсем короткой.
Потом я лепила фигурки из глины на берегу. А потом была школа, и я всё просила маму найти мне кружок по лепке. Маме было всё некогда, а потом и я забыла об этом. Вспомнила только сейчас, так как давно уже отложила эту страсть в ящик с детскими глупыми забавами. Класса с третьего, наверное.
Я схватила телефон и позвонила маме:
— Мам, почему ты не отдала меня в детстве на скульптуру? Помнишь, я просила?
— Нет бы спросить, как я себя чувствую. – проворчала мать.
— Как ты себя чувствуешь, мама? – заученно спросила я.
— Как я себя могу чувствовать? Твой отец косил траву, и срезал тюльпаны. Какая ты молодец, что развелась. А я вот, дура, не додумалась.
— Мам… — я сдержала смех. – Папа не нарочно.
— Ещё бы он нарочно! – возмутилась мать.
И я поняла, что разговор о скульптуре с матерью не имеет никакого смысла.
Но на обучение пошла, хоть и стоило это денег. Рита спросила, почему я не помогаю детям. Но дети не просят… для очистки совести я позвонила Косте:
— Сынок, как дела? Как у вас с деньгами?
— С деньгами всегда непросто, мам. А что? Тебе помощь нужна?
— Нет. Я подумала, может вам нужна?
— Тронут… нет, мамуль. Но на ДР, если что, можешь подарить деньгами.
Машка сразу сказала, что если надо, они сами мне дадут.
— Жениться-то не собираетесь? – спросила я у дочери.
— Не-а. Нам и так хорошо.
Вот и поговорили. А я взяла свои кровно заработанные, и пошла обучаться скульптуре.
На одном из занятий, когда мы уже прошли азы, преподаватель раздал нам красивые листки с фигурками.
— Будем пробовать скопировать. Фантазии, это прекрасно, но надо оттачивать технику. Лучше копий ничего не помогает.
Мне досталась собака с высокими ушами. Я начала лепить собаку, думая, где я её видела. Не могут такие уши просто стоять, это какая-то древность… вымышленная, скорее всего.
— А кто это? – спросила я у Алексея, когда он проходил мимо.
— Североафриканский волк. Он же древнеегипетский Бог.
— Точно! Спасибо.
Анубис у меня получился хоть куда. Алексей хвалил меня, и вообще сказал, что у меня талант.
— Мы живём в такое время, когда всё возможно. Я бы на вашем месте задумался… у вас и правда талант, Марин.
— Всё хорошо в своё время. Но, спасибо!…
Я забрала своего волка и уехала домой. А дома от скуки сфоткала скульптуру и прогнала через поиск. Видимо, Анубис и правда был сделан хорошо. В поиске он так и определился. Я начала читать про древний Египет, и вдруг страстно захотела туда. Увидеть древние скульптуры, увидеть пирамиды. Я была в Таиланде, и в Турции, и в Европе была, а вот Египет как-то прошёл мимо меня.
— Костя, найди мне путёвку! Я боюсь купить что-нибудь не то.
— Окей, мам. Что интересует?
— Египет. Поближе к пирамидам.
— А разве они там не везде?
Мы посмеялись. Костя помог мне выбрать путёвку, я оплатила. Поняла, что уже не хочу кричать и плакать от боли, а слово «путёвка» больше не страшное для меня.
Под утро я проснулась от телефонного звонка. Звонил бывший муж. Нетрезвый.
— Маринка, как тебе живётся в разводе? Спустя год? Не жалеешь? – спросил он.
— Надо будет отключать телефон, видимо. Что с тобой такое? Почему ты звонишь в три утра?
— Не жалеешь, что развелась? Я вот… жалею. Может, ещё можно всё вернуть? Маринка, ты же мне родная. Ну двадцать шесть лет вместе были, ну ты чего! – мне показалось, или Дима всхлипнул.
На фоне его голоса послышался какой-то стук и женский голос. Видимо, Дима звонил откуда-то из туалета, и спалился. Я отключилась. Что я могла сказать? Уже окончательно проснувшись, я поняла, что не жалею о разводе. Мне больше не плохо. Мне – хорошо.
А в самолёте я познакомилась с мужчиной. Он оказался в кресле рядом со мной.
— Вы не против поговорить? – вежливо спросил он. – Я побаиваюсь летать.
— Давайте поговорим. – согласилась я. – С какой целью вы летите в Египет?
— С такой же, с какой и все. Отдохнуть.
— Я лечу увидеть пирамиды и скульптуры, например. Особенно меня интересует Анубис.
— Ничего себе! Так вы оригинальная, значит?
Я подумала и сказала:
— Да нет. Я просто не устала. Не от чего особо.
Потом мы познакомились и продолжили общаться. Игорь был архитектором – ого! Зашла речь и о семейном статусе. Я сказала, что разведена, и дети уже взрослые. А Игорь – так его звали – сообщил, что год назад овдовел. Вот, пришёл в себя, и решил слетать в Египет.
— Первый раз лечу в отпуск один. – улыбнулся он. – Ну, ничего. Всё когда-то бывает впервые.
— А чего сразу не поехали? Мой сын утверждает, что море зализывает раны…
— Сразу не мог. Слишком пусто было бы в соседнем кресле, даже если бы в нём сидела такая женщина, как вы. Простите!
Я не обиделась. Я понимала… в теории, конечно.
У Игоря, как выяснилось, была дочь, которая вышла замуж и жила в Испании. Виделись они редко, как и я со своими. География не имеет большого значения, дети вырастают. И у них своя жизнь. И к этому нас тоже никто не готовит, как и к разводам и потерям.
Полёт прошёл почти незаметно, так хорошо и душевно разговорились мы с Игорем. Ему было сорок девять лет, и он был подтянутым и привлекательным мужчиной. А я изо всех сил старалась запретить себе думать о его привлекательности.
Мы оказались в одном отеле – видимо, путёвки были от одного агентства. Игорь оказывал мне знаки внимания, а я не знала, как вести себя. Этот мужчина нравился мне, сильно нравился. Но внутри я вся сжималась от его ухаживаний. Боялась… чего? Снова быть раненой? Опомнись, Марина, тебе уже сорок шесть. Жизнь ранит посредством людей, уж теперь-то ты это точно знаешь… нельзя спрятаться от всего.
Пирамиды оказались прекрасны… я даже и не ожидала, что настолько. Нам оставалось два дня в Египте, а я всё еще держала Игоря на расстоянии вытянутой руки. За ужином он был задумчив. Пошёл провожать меня в номер и вдруг резко повернул к себе:
— Марина, я ошибся? Я не нравлюсь тебе?
От его рук на своей талии я почувствовала головокружение. Нравишься! Ещё как нравишься! Но я боюсь.
Я сняла его руки, но не отпустила. Держала Игоря за руки.
— Игорь, можешь мне честно ответить на один вопрос? Только честно. И только на один. И это про твоё прошлое. Прости, если я раню тебя.
— Спрашивай. – хрипло сказал он.
— Ты изменял своей жене?
У Игоря так удивленно распахнулись глаза, что он мог бы уже, в принципе, не отвечать. Но ответил:
— Никогда. Никогда! Зачем? Изменяют неуверенные в себе мужчины, а я, до сегодняшнего дня, был в себе уверен. – и он обезоруживающе улыбнулся.
Я поцеловала его первой. И не ошиблась. И моя подруга Ритка была права: развод мне, определённо, на пользу.
Прошёл год. Я счастлива с Игорем. Надеюсь, он со мной тоже. Жизнь начинается в любом возрасте, были бы мы живы.
Автор: Мистика в моей крови
Сашка сроду не такой, Сашка весёлый, компанейский, он так Кате понравился, когда она его первый раз увидела.
Потом увидит, где и ноги подгибаются, вот такой он Сашка.
Она и сопротивляться не могла, когда он поцеловал в первый раз…
И потом тоже…
Весёлый он, Сашка и добрый…гостеприимный, друзей полно.
Придёт с работы, весёлый, возьмёт гитару поёт и играет, пока Катя на стол ужин собирает.
Катя Серёжу родила.
Свекровь приходила несколько раз, придёт, на Серёжу глянет даже на руки не возьмёт…Сашка уже понужнул мать чего, мол, ты – как чужая…
А однажды, увидела Катя, как мать над Серёжей стоит и что-то делает, не понравилось ей, испугалась даже, подошла и забрала из люльки Серёжу. Вроде как кормить надо…
Не давало покоя Кате, что за манипуляции производила свекровь над Серёжей.
Как- то пришла свекровь а Катя с ног валится, не спавши трое суток, малыш кричал криком, толкь на руках и замолкал немного…
Взяла криком надрывающегося Серёжу, осмотрела всего, молча и ушла.
Пришла через недолго, взяла на руки, Серёжа орёт, а Катя не может, сил нет села и кажется глаза только прикрыла на чуток…
Пробросилась, на диване лежит, укрытая одеялом.
-Ой, простите…
– Спит Серёжа и ты отдыхай…я исти сварила…
Ну вот, краснеет Катя скажет теперь всем, что сноха никудышная, ну как так-то…
– Колики у него, да грыжу накричал, я приду ишо вечером, да завтри на заре…А ты отдохни…
Первый раз Катя услышала столько слов от свекрови.
Заметила книжку на столе, детскую, видимо свекровь читала, с картинками красочными, для Серёжи Катя купила, будет развивать сына.
Как же она о семье мечтала.
У матери забрали её в пять лет, никому не нужна девчонка оказалась, все родственники благополучные, все отвернулись, в заботах своих закопались.
А мать из нормальной в алкоголичку вмиг превратилась, слабая была, после того как отец бросил их и завербовался на север, так появились у матери друзья и подруги, в горе поддержать…поддержали…
Катя всё ждала, что приедет папа и всё будет как раньше, не приехал, а мать катилась и катилась в пропасть.
Из детского дома обещала забрать Катю, приходила пьяненькая, приносила конфету, “Гуси – Лебеди” называется…
А потом и вовсе приходить перестала.
Катя после детского дома нашла её, мать -то.
Живая.
А она, Катя грешным делом думала, что нет той на земле уже.
Нет живая, здоровая, на том же месте живёт…Муж у неё, дети, а Катя…а для Кати места нет.
-Это же и моя квартира, – сказала Катя несмело, – глаза у матери забегали, оно и понятно, пить бросила, по новой замуж вышла, новых детей нарожала…
Плакала мать слезами фальшивыми, прощения просила…А когда муж её с работы вернулся, да спросил кто это, сказала племянница сестры дальней, в детстве видела её, даже не признала, мол…
Сказала, что уходит Татьяна, Катю так назвала. Неужто забыла как дочь родную зовут?
Ан нет, не забыла, она его боится…поняла Катя.
Мать провожать вышла, велела завтра туда-то прийти…
Пришла Катя, думала сейчас -то точно мать в объятиях её заключит, но та сухо, не глядя девчонке в глаза, попросила уезжать и больше не беспокоить.
– Семья у меня, понимаешь, я на хорошем счету, муж хороший, дети – мальчик и девочка, всё у меня хорошо понимаешь…
-Мам, а я? А как же я?
Поморщилась мать, пытаясь выдавить хоть слезинку, да не вышло…
Сунула денег в руку, озираясь.
-Вот…возьми, тут есть немного, прости…так вышло, я не виноватая, он меня вытащил из ямы…они не знают про тебя.
-Как? Неужели никто не сказал что здесь жила девочка, твоя дочь?
– Соседи уехали старые, а новые не знают…
Уехала Катя…куда подальше, больше и не приезжала. Дыра в сердце, там где мать должна жить у нормального человека…
Отца и искать не стала…
Сама в жизни устраивалась, как могла, никто не научил как надо, по наитию жила девчонка.
Выучилась на швею, пошла работать.
Потом вот Сашку встретила, на танцах.
Живут, сына рОстят…Вроде бы хорошо живут, не ругаются, правда Сашка иногда выпивает, но он ничего, нормальный, не каждый день.
Сашка с работы пришёл, дома чисто, наготовлено.
Ест да нахваливает, мол борщ, как у матери.
– Так это не я варила, Саша…это она…
-Кто она?- насупился, – соседка или кто?
-Ну мать твоя.
-Мать, – Сашка посмотрел на Катю, – что ты, сама безрукая, мать мне еду будет готовить ходить? А ты спать?
-Так Серёжа же…
-Что Серёжа? Запеленала и в люльку, а то ты одна такая, первая на земле родила? Королева…
Ругался Серёжа, кулаком по столу стучал…Первый раз такое…
А потом всё хуже началось и руку на Катю поднимать, то не так, это не эдак…
Стал поколачивать, потом просил прощения.
Однажды избил сильно, до того, что в луже крови лежала, а сам спать улёгся….
Свекровь пришла, увидела.
Молча подняла, ухаживала, ходила, Сашка плакал, целовал руки, просил прощения, взял отгулы, чтобы значит с Серёжей водиться.
Катя верит, улыбается запёкшимися губами, слезинка с уголка глаза катится. Сашка ту слезинку целует, кается.
Свекровь недовольная ходит, конечно…кому хочется за больным ухаживать.
Катя же видит, злая ходит мать Сашкина…
Три месяца жили как раньше, а потом опять, и опять…Всё хуже и хуже становилась жизнь Катина, Серёжа от страха писаться начал.
Сказали Кате, полюбовница у Сашки завелась разведёнка Антипкина, разбитная бабёнка, она мол, Сашке -то мозги промывает.
Пыталась поговорить с ним, да только хуже сделала…Пришёл пьяный, с топором гонялся за Катей, а после…сказать страшно, схватил Серёжу и орал что об стенку его сейчас…
Как уснул, Катя быстро вещи собрала свои какие и сына и на улицу вышла.
Куда идти?
Как дальше жить?
Ничего не знала, но что так не будет жить это точно…Пошла в сторону вокзала, вечер уже, темно, страшно, в частном секторе с Сашей жила, собаки брешут, быстрее бы на освещённые улицы выйти.
Денег есть немного, проживут как – нибудь.
Как?
Не знает, ни об этом сейчас голова болит, а как бы на Серёже не отразилось. Уснул бедненький, всхлипывает.
Куда с ребёнком податься?
В детский дом точно не отдаст, ни временно, никак…
Идёт мимо дома свекрови, темно в окнах, мрачен дом, как и сама хозяйка.
Ну всё, избавились от ненужной, невесело думает.
Слышит, окликнул кто, даже ноги подкосились.
-Катя…а ты куда?
Смотрит, свекровь стоит, шаль поверх ночнушки накинута, впопыхах видать выскочила.
Махнула Катя рукой, а свекровь уже рядом, схватила Серёжу на руки, побежала в сторону дома, Катя следом…
Сидят, Серёжа спит, Катя говорит, говорит, свекровь молчит, головой качает.
Про всё говорит Катя, про детство, про то как мать её…про встречу с Сашкой, как думала что вот, пришло её счастье…
Выслушала свекровь, дала выплакаться Кате, а потом подошла, обняла несмело, рукой по волосам провела.
Катя пуще прежнего заревела, никто давно не обнимал, как мать…
А свекровь прижала к себе, качает тихонечко и заговорила вдруг.
О том как мама родная умерла, маленькой Насте тогда три года было, ничего не поняла – зима, холодно двери открыты, мамка спит, чужие дядьки в обуви ходят…
Потом папка другую мамку привёл, поначалу вроде ничего, а потом родных народила и всё закончилось детство Настино.
Образования так и не получила, отец на фронт ушёл, какое там образование, война…
А как пришёл пил, дрался, мачеха потом на Насте зло вымещала…
Выскочила замуж за первого кто позвал, за Сашкиного отца.
Тоже весельчак был, а потом…как подменили пил и бил смертным боем, Сашку собой закрывала.
Потом Сашка подрос, сдачи стал давать, клялся матери, что никому в обиду не даст…
Говорил что женится, на руках носить жену будет, а как родит так вообще…
Радовалась она, Настя, как Катю привёл, а уж как Серёжа родился, то полночи у иконы стояла Матушку Богородицу благодарила…
Думала что и правда Сашка ни как отец его будет…тот до самой смерти дрался и пил…
Ан нет…всё детство с этим…извергом видно что-то надломилось…
Полночи проплакали две женщины.
– Оставайся Катя, я никуда вас не пущу.
-Что вы, он же сюда придёт, ещё вам достанется.
-Пусть попробует…
-Нет, не даст Сашка жизни…
-Ладно, я с тобой тогда поеду, не смогу без вас, без тебя и Серёжи. Я всегда о дочке мечтала да отец Сашкин не дал мечте осуществиться, большую уже девочку выколотил сапожищами своими.
Как же я горевала Катя, как плакала, а мне свекровь сказала, что оно и к лучшему, то с одним бегаю прячусь, а то с двумя ба…
Вот и караулила я, Сашку, приглядывалась, молилась чтобы нутро проклятущее не вылезло наружу, нет…не сберегла…
Не приходил Сашка, на работу шёл, а потом к зазнобе своей, гулеванили.
Пока суть да дело, свекровь Кате помогла устроиться на швейную фабрику, а сама дом продала да хорошо так, соседи для дочки сразу же купили.
Свекровь же дом в другом месте купила, на Катю с Серёжей переписала.
Сашке не говорила где живут, приезжала сама к нему раз в неделю, жалела, не ругала, а что ругать? Нет от этого толка.
-Мать…где Катька с сыном моим? Я заберу всё равно паццана…
– Проспись, иди, Саша. Что же ты так, обещал же мне, помнишь?
-Я обещал я и сделллаю…С…с…словвво ссдержжу…
Так и жили.
Катя с Серёжей с Сашкиной матерью, а он то с одной, то с другой.
Мать приезжала, раз в неделю, обстирывала, готовила…А куда его девать, сын ведь.
Иногда и Катя приезжала, Серёжу привозила, радовался, обнимал сына, перед Катей ползал, но…не простила страшно ей было, то и правильно, так свекровь сказала.
Катя на фабрике работала, а по вечерам шила для модниц местных, денежки были всегда.
А ещё…ещё научила читать свекровь. Раньше -то, она только картинки глядела.
Так и прожили всю жизнь.
Серёжу выучила, свекровь схоронила, к Сашке уже сама ездила, раз в неделю, как до этого свекровь. До самого его конца…
Серёжа женился на девочке хорошей, Танечка зовут.
Смотрит на них Катя, улыбается, не лезет со своими советами, поддерживает хозяйку молодую, показывает, как что делать ненавязчиво…
-Какая мама у тебя хорошая, – шепчет Танечка Серёже, – надо её порадовать чем – нибудь девчонки меня пугали свекровью, а у тебя вон какая…
Дождалась внуков Катя и правнуков.
Всё следила за парнишками, чтобы дурные гены не передались, да нет бог миловал…
Снохам всем наказывала, за парнишками следить и в случае чего бежать, не переделаешь уже…
Но больше не было такого повторения, да и времена другие настали.
Катю все потомки помнят, а так же бабушку Настю, только путают, думают что Настя мама Катина была, нет…Свекровь она ей была, свекровь, а лучше мамы родной, влт тебе и неласковая…
Автор: Мавридика д.
Фильтр
загрузка
Показать ещё