Мама?! Что случилось? – взволнованно и торопливо спросила Лида. – Это врач …стной больницы, – сказал неразборчиво мужской голос. – У вашей мамы …ечный приступ. Вам лучше приехать. – Да, конечно. А она… – испуганно начала Лида, но в трубке уже раздавались короткие гудки. Она попробовала перезвонить, но никто не ответил. «Если бы она умерла, так и сказали бы. Какой приступ? Сердечный? Почечный?» Лида вскочила с кровати и заметалась по квартире. Она одевалась, одновременно бросая в сумку необходимые вещи. «Главное, зарядку телефона не забыть!» Лида вызвала такси, последний раз окинула взглядом квартиру, выключила свет и вышла за дверь. Не все проходящие поезда останавливались на станции её родного города. Пришлось целый час ждать на вокзале. Ей достался билет на боковую полку возле туалета в плацкартном вагоне. Не важно, ехать всего четыре часа. Лида в который раз пожалела, что ещё не купила машину. «Теперь точно возьму кредит и куплю машину. Лишь бы мама была жива. У неё гипертония. Наверное, всё-таки сердечный приступ. Только бы обошлось», – думала она про себя, глядя в ночное окно. Заснеженные белые поля сменила тёмная стена леса. Иногда вдалеке мелькали огни небольших городов. Поезд проносился мимо пустых платформ с дежурными фонарями, свет которых на миг, вспышками освещал спавший вагон. Взвинченное состояние постепенно уступило место усталости, глаза стали слипаться. Лида, положила руки на столик и уронила на них голову. *** – Мам, я в кино. Приду к десяти. Уроки выучила. – Лида закалывала волосы перед зеркалом. – Опять с Сергеем? Смотри, догуляешься. – Недовольно сказала мама, оторвав взгляд от гладильной доски. – Мам, снова ты начинаешь. Мы просто друзья. Не ворчи. Всё, я пошла. – Лида накинула ветровку, сунула ноги в кроссовки и выскочила за дверь. – К десяти чтобы дома была! – Услышала она вдонгу. Выскочила из подъезда и сразу попала в распахнутые руки Сергея. – Пусти, мама в окно может увидеть. – Отстранилась Лида. Они жили на первом этаже. У подъезда стояла старенькая «Лада». Сергей распахнул перед Лидой дверцу. – Не любит она меня. – Сергей сел за руль. – Твоей маме не нравится, что я учусь плохо, что не буду поступать в институт, верно? – Все мамы думают, что их дочери достойны принцев. Я твоим родителям тоже не нравлюсь. Твой отец называем нас с мамой умными и нищими, – с горечью ответила Лида. – Неважно, что думают они, важно, что думаем мы. А мне ты нравишься. Сильно. – Голос Сергея стал низким и приглушенным. Лида покосилась на его профиль. Он ей тоже нравился. Сергей уже имел права, и отец давал ему свою старую «Ладу». Целыми днями Сергей пропадал в автомастерской отца. Тот платил ему за работу, почти как остальным механикам. Учился он только потому, что отец настаивал. А то давно уже работал бы. Ребята уважали Сергея и побаивались. Девчонки бегали за ним. А он катал на машине Лиду, ходил с ней в кино, и не позволял себе ничего лишнего. Шёл интересный фильм, но Лида не могла отвлечься от того, что её руку сжимала горячая ладонь Сергея. После окончания школы Лида поступила в институт в областном центре. А Сергей остался работать в мастерской отца. Звонили друг другу часто. Когда она приехала на зимние каникулы, они уезжали на машине подальше, где их никто не мог видеть, и целовались на заднем сиденье старенькой «Лады». Лида возвращалась домой разгоряченная, с горящими глазами и распухшими губами от поцелуев. Мама с подозрением смотрела на дочь и качала головой. Весной Сергея должны были забрать в армию. Но в конце марта машина сорвалась с подъемника в мастерской и придавила его. Врачи вынесли приговор, что если и выживет, останется инвалидом, ходить не будет. Телефон Сергея молчал. Лида изводила себя переживаниями, набирая его номер бесконечное число раз, пока мама не сообщила, что Сергей скончался в больнице в Москве от полученных травм… Резкий гудок встречного поезда и удар воздушной волной в оконное стекло разбудили Лиду. Она не заметила, как заснула. Сердце гулко стучало в груди, а спину покрыла испарина. Как тогда, когда узнала о смерти Сергея. «Его давно нет. Я еду к маме», – напомнила она себе. Осталось ехать пару часов. Лида прижалась спиной к стенке вагона и прикрыла глаза. И снова замелькали воспоминания перед её внутренним взором. Так происходило каждый раз, когда она возвращалась в родной город. Отец Сергея продал квартиру, мастерскую, свою дорогую машину, оставив себе только старую Серёжину «Ладу». Они с матерью Сергея куда-то уехали. Тогда ей показалось это естественным. Не смогли жить в городе, где всё напоминало о единственном сыне. – Хватит горевать. Нужно жить дальше. Сергея нет, – говорила ей мама. – Столько лет прошло. Неужели тебе никто не нравится? Пора думать о ребёнке. Часы тикают. Молодость быстро пролетит. Мне уже надоели вопросы соседей: «Почему твоя Лида не выходит замуж? Что с ней не так?» Год назад Лиде понравился один молодой человек. Но его по немыслимой случайности тоже звали Сергеем. И называя его по имени, она думала и представляла совсем другого. Не смогла продолжать отношения. Иногда ей казалось, что Сергей где-то рядом, жив. И идя по улице, она вглядывалась в лица прохожих мужчин. Лида с вокзала поехала сразу домой. Для посещения больницы ещё слишком рано. На тумбочке возле маминой кровати лежала любимая с детства книга «Два капитана». Между страниц торчал листок с номером телефона. Лида закрыла книгу и положила на место. Что-то ей не давало покоя. Вряд ли мама читала детскую книгу. Тогда почему лежит тут? Что за телефон? «Вот и узнаю и у мамы». Лида вымыла затоптанный врачами «скорой» пол, умылась, попила чай с печеньем и поехала в больницу на окраину города. – Приступ сняли, но мама пока останется у нас. Настоятельно прошу вас не волновать её. С сердцем шутки плохи. Ваша мама просила позвонить вам и уговорить приехать, хотя я не считал, что есть опасность для её жизни. – Объяснял лечащий врач – усталый мужчина средних лет с густыми усами. – Мама! – Лида сразу увидела её на кровати у окна. – Напугала ты меня. Врач позвонил, я сразу на поезд. Как ты? Мама накрыла шершавой ладонью руку Лиды и прошептала посиневшими губами: – Мне нужно сказать тебе… Боялась, вдруг умру и не успею. – Что сказать? Ты только не волнуйся. Тебе нельзя волноваться. – Лида заметила, как губы мамы задрожали. – Не перебивай. Я виновата перед тобой. Очень. – Мама прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Лида заметила, как она постарела вдруг, сморщилась. Или так показалось в серой больничной палате? Мама снова приоткрыла истончённые веки с короткими ресницами. – Врачи сказали, что не выживет. Его долго вытаскивали из-под машины. Шансов почти не было. Я сказала тебе тогда, что он умер. – Кто, мама? – прошептала Лида, хотя сразу всё поняла. – Наши врачи не могли ему помочь. Отец продал всё и отправил сына лечиться в Германию. А они с его матерью переехали в старый дом в деревне. Много операций ему сделали. – Мама на миг замолчала и прикрыла глаза. – Кто-то пустил слух, что он умер. Все так считали. – Считали? Так он жив? – Лида задохнулась. – Он приезжал месяц назад. Тебя искал. Прости. Я не позвонила тебе. – Мама снова сделала глубокий вдох и поморщилась. – Подумала, что так лучше. Он хромает, с палочкой ходит. Сказал, что в нём килограммы железа теперь. Детей, наверное, иметь не может. Все тазовые кости были раздроблены. По кусочкам собрали. А ты молодая… – Мама вдруг крепко сжала запястье Лиды. – Прости. Мне приснился отец твой. Велел, чтобы я всё рассказала тебе или он заберёт меня к себе. – Мама тяжело задышала. – Вот у меня и случился сердечный приступ. Испугалась. Думала, и правда, умираю. Лида высвободила освою руку из цепких пальцев мамы. – Как ты могла, мама?! – прошептала она, глотая слёзы. – В книге на тумбочке его телефон? – Да. Специально положила в твою любимую книгу, чтобы ты нашла, если бы я не успела рассказать. – Мама не сводила с Лиды умоляющего взгляда. – Не волнуйся. Тебе нельзя, – напомнила Лида и накрыла ладонью руку матери. – Он ведь сам не хотел тогда, чтобы я надеялась, ждала. Так? – Да. Он так сказал. А я ему сказала, что ты вышла замуж, чтобы он не искал тебя. Прости меня. – В глазах мамы стояли слёзы, губы дрожали. Лида не могла больше смотреть на неё. Ей нужно время уложить в голове услышанное. Она выскочила из палаты и позвала медсестру к матери. Когда она снова зашла в палату, мама уже не плакала. Лида вернулась домой, села на кровать и уставилась на книгу. Не могла поверить, что стоит набрать номер, и она услышит знакомый голос. «А может, не звонить? Прошло восемь лет. Мы изменились. Оба. Вдруг я не смогу видеть его таким…?» Она металась по квартире: останавливалась у тумбочки, глядя не книгу, снова отходила, перекладывала какие-то вещи, принималась мыть чистую посуду, снова садилась на кровать. А потом выхватила из книги листок и дрожавшими пальцами набрала номер. – Слушаю, – почти сразу ответил грубоватый голос Сергея. «Это его голос! Боже!» Сердце набатом било в грудную клетку, голос внезапно осип, в глазах потемнело. Лида хватала ртом воздух, понимая, что вот-вот потеряет сознание. Из последних сил она выдохнула: – Сергей… – Лида? Лида! Я ждал. Я… – кричал он в трубку радостно, а она рыдала, сидя на полу, прижавшись спиной к краю кровати. – Жи…вой… Жи… – без конца шептала она. – Ты где? Лида? – Здесь… – прошептала она. – Я скоро буду, – крикнул Сергей, и Лида услышала короткие гудки в трубке. Она ещё долго сидела на полу, не веря, что разговаривала с Сергеем. Живым Сергеем. Когда она открыла ему дверь, то сразу попала в его распахнутые объятия, как тогда, восемь лет назад. Всю ночь они проговорили, пока в окна не заглянул рассвет. – Какая же я глупая была. Всему поверила. Ведь чувствовала, что что-то не то. А ты? Как ты мог не позвонить мне? – Она ударила его кулачком в грудь. Сергей поймал ей запястье. – Сначала кома, потом я едва успевал прийти в сознание после очередной операции, как мне делали следующую. Я сам не верил, что встану на ноги. Остался бы инвалидом, я не сидел бы сейчас с тобой рядом. Не имел права делать из тебя свою сиделку. Насмотрелся в больнице. У многих жёны не выдерживали. Не плачь. Всё позади. Я люблю тебя. Дальше вместе? Только смерть разлучит нас… Согласна? – Да! Да! Тысячу раз «да!» «Знаешь, когда мы окончательно теряем дорогих нам людей? Когда больше не ощущаем боли от их потери» Лорен Оливер. «Прежде чем я упаду» Автор: Живые страницы
    1 комментарий
    211 классов
    Дочь рабыни, она родилась около 830 года и попала в дом известного музыканта Амру ибн Бане. Там-то тоненькую девочку и начали обучать игре на уде – пальчики перебирали струны так искусно, словно были созданы именно для этого. Для прихотей высокопоставленных особ, обожающих сладкие звуки музыки. Голос у нее был сильный, звучный не по годам. Гости музыканта дивились: откуда у этой маленькой девочки такой талант? «Ты сможешь озолотиться, продав ее», - посоветовали хозяину. И он прислушался. Дела у стареющего Амру шли неважно, а хорошенькие поющие рабыни высоко ценились. Нужно было лишь сделать ей подходящую рекламу… Так и появилась идея провести «вечер волшебных мелодий». Несколько девушек-кайн выступали перед гостями, радуя их своими чарующими голосами. Но впереди было выступление жемчужины, Фариды. «Она одета только лишь в музыку», - нараспев сообщила высокая немолодая кайна, предваряя появление красавицы. Это не было преувеличением. Фарида появилась в… одеянии из музыки. В руках у нее был струнный инструмент. Все замолчали и смотрели только на нее. Неудивительно, что об этом выступлении много говорили в Багдаде. А халиф Аль-Мусик пожелал лично взглянуть на Фариду. Ему понравилась идея привести во дворец новенькую, готовую для прихотей. Столь знаменитую и талантливую! Цена, которую уплатил халиф за кайну, не разглашалась. Но уверяли, что хозяин девушки поправил свои дела. Теперь она жила во дворце и играла исключительно для халифа. В 845 году Фариду уже называли самой знаменитой и самой лучшей исполнительницей в Багдаде. Другие кайны, менее известные, чем она, тайком приходили поглядеть на ее выступления, и кусали локти от зависти. У этой светлокожей девушки было все: притягательный тембр голоса, изумительное владение инструментом, красота и обожание публики. Но Аль-Мусик тяжело болел. Однажды Фарида играла для него, в присутствии гостей, и он задумался о будущем. Представил, что вот так же, всего пару лет спустя, на его месте будет сидеть другой правитель. И слушать Фариду… В гневе он толкнул девушку ногой и та упала. Струнный инструмент разбился… Упав на колени, кайна молила о прощении. Она не знала, в чем виновата, но лучше было извиниться. У халифа была греческая фаворитка по имени Курб. Видя, какое влияние приобретает на Аль-Мусика «эта маленькая певица», она пребывала в страшном гневе. Есть легенда, что именно ярость Курб свела в могилу багдадского халифа. Так или иначе, в 847 году Аль-Мусика не стало. Красавице Фариде в ту пору едва исполнилось семнадцать лет… Вероятно, рeвнивая гречанка надеялась, что новым халифом станет ее сын. Однако мальчик был еще маленьким, править самостоятельно не мог. А Курб никто не рассматривал в качестве регентши – женщина, да еще рабыня! Поэтому власть захватил брат покойного, Аль-Мутаваккиль. И вышло все так, как и предсказывал прежний повелитель – во дворце, под сенью пальм, разместился халиф. А на подушках, подле него, пела восхитительная Фарида. Теперь она принадлежала ему. Уверяли, что после смерти Аль-Мусика девушка разбила уд. И поклялась никогда больше не петь. За это она якобы была наказана. Однако на самом деле все происходило совсем не так. Фарида перешла в услужение новому халифу, и так понравилась ему, что получила свободу и стала его женой. В гареме Аль-Мутаваккиля насчитали четыреста женщин. Но положение Фариды было особенным. Она пользовалась доверием халифа и перестала выступать с песнями. Теперь ей надлежало прятать лицо и не появляться рядом с посторонними. Аль-Мутаваккиля убили в 861 году, судьба Фариды доподлинно неизвестна. Вполне возможно, что она тихо доживала свой век во дворце, или приняла яд, как некоторые жены халифа. Автор: Ника Марш
    2 комментария
    26 классов
    А ещё любила Наталья полазить по известному сайту интернет — магазина. Не покупала, нет. Денег жалела, да и не видела в этих покупках особого смысла. Заказывала лишь сыну красивые одёжки, да игрушки. И вот, в один онлайн — шоппинг, попалось Наталье на глаза платье. Да ещё какое... Ровно такое, в котором ходила девушка в своих вечерних мечтах. Рука сама потянулась и положила платье в корзину. После оплаты заказа Наталья сто раз передумала, но было уже поздно. Через три дня курьер доставил красивый шуршащий пакет. Платье село как влитое. Будто кто-то невидимый снял с Натальи мерки и пошил этот чудесный наряд. А после того, как Наталья надела это платье на работу, началась череда приятных событий. Коллега позвал в кинотеатр. Сынок сделал самый лучший комплимент и принёс букетик полевых цветов. И сумки из магазина теперь помогали донести встречные мужчины. Потому что негоже девушке в лёгком струящемся платье тащить тяжёлые пакеты. Сразу нашлись деньги на туфли и красивое бельё. И за этим, самым первым платьем, в гардеробе появилось ещё одно. И ещё. И ещё. Джинсы, растянутые свитера, смешные кофточки на кнопках, и прочие, давно не модные и не подходящие фигуре вещи полетели в мусорный бак. А спустя год Наталья вышла замуж за хорошего человека. И в её гардеробе теперь только платья. PS: Если вы вдруг почувствовали, что теряете в себе женщину — надевайте платье. В платье меняется походка. Меняется взгляд. Меняется мировоззрение.
    1 комментарий
    42 класса
    Баба Маша поправила светлый шарфик с розовыми пионами, которые очень освежали её немолодое лицо, и нажала на выпуклый дверной звонок. Сегодня она была особенно красивой и надеялась получить комплименты. Всё же восемьдесят лет исполняется не каждый день. – Открыто! – раздражённо крикнула Света, её внучка. Баба Маша вошла с улыбкой, ожидая поздравлений, но никто не обращал на неё внимания. Точнее, рядом попросту не было никого: в гостиной Света выясняла отношения с детьми. – Если ты, вредина такая, будешь вести себя подобным образом, я у тебя все подарки новогодние заберу! Неужели так трудно присмотреть за братом двадцать минут? Я же для вас стараюсь! Как же ты мне уже насточертела со своей ревностью! – А я не обязана за ним следить! – огрызалась правнучка, – мне он вообще не нужен, без него было лучше! – Ну вот пожалуйста! Вырастили эгоистку! – кричала Света, изменяя голос в сторону издевательских ноток: – Да, моя дорогая, как бы тебе не хотелось, но на своём королевском троне тебе придётся подвинутся! Теперь вас двое, сегодня ровно два года, как в нашей жизни есть Стёпа, пора смириться! – Он вонючка, вонючка! – завизжала правнучка в тот самый момент, когда баба Маша, запыхавшаяся от поднятия на лестницу и снимания сапог, вошла в гостиную. На ней всё ещё оставалась зимняя куртка и шарф с розовыми пионами. В руках она держала фетровую шляпку, украшенную крупными цветами – верх стиля и изыска по мнению бабушек. Она округлила и без того круглые глазки, ясные и не выцвевшие от времени. – Что у вас происходит? Вы почему кричите так громко? Я на первом этаже была и услышала истошный визг Стёпы. – А это вот… – наклонилась Светлана к дочери и отвесила подзатыльник, – мерзавка наша толкнула его. Именно таким образом! Что? Неприятно? А ему, думаешь, приятно, когда ты его постоянно за голову цепляешь? Он и упал! – Я легонько! Разве я виновата что он под ноги не смотрит?! – Он – ребёнок! Не надо его толкать! А теперь уйди с глаз моих в комнату! – Так, ну всё, всё, успокойтесь… – примирительно развела руки баба Маша. Она успела только дотронуться до плеча девочки, когда та с громким топотом удалялась. – Свет… Ну зачем ты так с ней? – Заслужила! – рявкнула Света, вытирая слёзы со щёк ребёнка. – Как хорошо, бабуль, что ты так рано пришла. Мне в магазин надо выскочить, кукурузу для салата где-то потеряла и маслин не хватило для канапе. – А зачем ты так разготавливаешься? Разве нас много будет? Где муж твой? – Он… отъехал по срочному делу. Вернётся через часа полтора. – И какие могут быть дела в новогодние праздники? – Срочные, бабуль, очень срочные! – сказала Света, оттаивая, скрывая от бабы Маши какую-то тайну. Она стала помогать бабушке раздеться. – Ой, и кстати: с днём рождения тебя, милая, любимая бабушка! – обняла её Света и поцеловала в щёку. – И надо же вам было со Стёпой родиться в один день, пятого января! Ты же знаешь, знаешь как сильно я тебя люблю? Подарок чуть позже подарю, когда все прибудут, ладно? – Спасибо, Светуля, да и не надо мне ничего. Ты беги куда хотела, а я со Стёпой побуду. Видишь, не зря я имею привычку приходить заранее, пригодилась старуха. Радостно мне, когда могу приносить семье пользу. В углу небольшой гостиной стояла искусственная ёлка. Выглядела она так, как и положено выглядеть ёлке, отслужившей свой новогодний караул: мишура висела на ней не красивыми дугами, а сбитыми, покосилась золотая звезда на верхушке, пару шариков валялись на полу под еловыми лапами и тянулись по ковру несколько лент “дождика”. В довершение картины лежал под ёлкой толстый кот и бил лапкой по ёлочной игрушке и, выворачивая туда-сюда рыжую голову, наблюдал за траекторией движения блестящего пластмассового шара. Хлоп! хлоп! хлоп! Летит шарик самым замечательным образом, отскакивая от лапки кота. Посреди гостиной, ближе к окну, был разложен раскладной стол. На красной скатерти выставлены горкой тарелки, бокалы, как рота солдат в начищенных мундирах, блестели хрустальными боками. Ваза с фруктами. Вилки, ложки и столовые ножи. Больше пока ничего. Баба Маша пригласила Стёпу к себе на руки, полюбовалась круглыми, наливными щеками, пригладила его белобрысые кудряшки. – Ну что, крепыш? Сколько тебе годиков сегодня исполнилось? Стёпа напыжил румяные щёки и показал два пальчика. – Большооой уже! А мне знаешь сколько? О, не сосчитать! Пальчики устанут показывать. Но мы с тобой родились в один день! Постой-ка… а где же подарок твой? Сходи-ка в коридор, там пакет у двери! Стёпа принёс пакет и баба Маша достала оттуда машинку. – С днём рождения, внучек! Нравится? А где же Настя спряталась? Для неё тоже сюрприз есть. Настя! – Нася! Нася! – помчался Стёпа в сторону комнаты и закричал на своём тарабарском, который следовало переводить как: – смотри что у меня! Иди и ты за своим подарком! – Пошёл вон! – Настюш… иди ко мне, моя девочка. Иди к бабушке. Настя вышла с обиженным лицом. – Тяжело быть старшим ребёнком, уж я-то знаю, – сказала сочувственно баба Маша. – С тебя весь спрос, а с него как с гуся вода, да? Держи подарочек. – Бабушка, ты ведь мне дарила… – приняла Настя коробочку с бисером, она любила плести. – То на Новый Год, а это – просто так. Чтобы обидно не было. Это что такое? – обратила она внимание на Стёпу. Мальчик снял с ёлки золотистый шарик и преподнёс ей. – Это для меня подарок? Ты мне даришь, да? Вот спасибо! Ну какой же красивый! – Дурачок… – пыталась подавить улыбку Настя, глядя на то, как засиял брат от удовольствия, что порадовал бабушку. – Настя… не надо так. Настя вскочила и вернулась с самодельной открыткой. – Это тебе, ба. – Сама сделала! – восхитилась старушка. – Ой! Лучший подарок! И твой, Стёпа, конечно же. Два лучших. А теперь садитесь возле меня, хочу вам рассказать одну историю про девочку и её младшего брата. Светилась ёлочка разноцветной гирляндой. Лежал перед ними на полу кот, лениво и уютно вылизывая лапку. Настя выключила телевизор. Стёпа расположился на полу с новой машинкой, время от времени он атаковал кошачий хвост. Бабушка, собравшись с мыслями, начала свой рассказ. Голос её был тихим, шепелявящим, но приятным, как урчание того же кота. – Жила когда-то девочка Маша в одной из деревенек Ульяновской области. Все звали её просто Марусей. Да и сейчас она живёт, только стала старушкой и давно уже перебралась в город, поближе к детям. Нажила она в городе своё богатство: есть у неё не только внуки, но и правнуки: проказник Стёпушка и красавица Настюшка. – Ой, бабушка, да это же мы! Я и Стёпа! – удивилась, отстранившись от бабы Маши, девочка. Баба Маша погладила её округлую детскую коленку в белых капроновых колготках. – Верно. – А Маруся – это ты? Это о тебе сказка? – Ну почему же сказка? Быль! Интересно? – Да! – Тогда слушайте. Или слушай. Маруся давно подозревала, что с мамой что-то не так: ходит медленно, живот большой и растёт дальше, лицо пошло пятнами. Сестра Тоня делала загадочное лицо и проходила мимо Маруси с таинственным видом. “Тоня, а мама…” – пыталась спросить Маруся, но Тоня уходила от ответа. “Потом, потом скажу, – говорила она, – ты ещё не поймёшь”. Маруся думала, что мама сильно заболела, поэтому старалась ей в чём-то помочь, впрочем, она всегда помогала маме. Наконец Тоня и ещё одна старшая сестра позвали её за печку и торжественно сказали: “У нас скоро появится маленький брат, а у мамы с папой ещё один сынок!” “Хотя может и сестра одна ещё… “- выказала сомнение Тоня и пожевала задумчиво губы. “Нет, брат будет, баба Палага увидела мамин живот и сказала, что мальчик там, а она разбирается, потому что колдунья.” “Как это – сынок?” – удивилась Маруся. “А вот так!” – рассмеялись сёстры. “Откуда же он возьмётся?” “Ну и глупенькая ты ещё, Маруся. Оттуда, откуда и все дети. Вот смотри сколько мы ему припасли… “ Они показали Марусе ворох белой материи. “Это будут пелёнки, – пояснила Тоня, – свивальнички! Будем все нянчиться, в том числе и ты”, – сказала сестра, охваченная взволнованным весельем по поводу будущего. “Яяя???” Тоня ответила с удовольствием: “Да, ты будешь самая главная нянька, нянька-Маруся”. “Я буду нянькой??” – удивилась ещё больше Маруся. Она вспомнила, что тоже имела няньку – няньку Катю, мамину родную сестру, которая ей была крёстная и нянчила с пелёнок. Она всё время голубила Марусю и часто совала что-то в кулачок или в карман: потом оказывалось, что это конфетка-подушечка, кусочек белого сахара или крошечная лепёшка на сале – всё, что любила Маруся и продолжает любить по сей день. Но тогда Маруся подумала: «это что же? Теперь я должна буду отдавать свой любимый сахар и конфетки братику? Теперь всё ему?» “А почему я буду нянькой, а не вы?” “И мы будем, но нас дома нет целый день: Таня работает, мы с Колей в школе учимся, да и какая нянька из мальчика? Мама тоже в колхоз ходит, остаёшься только ты.” “А баба Глаша?” – спросила Маруся с последней надеждой и тут же поняла, что от бабы Глаши толку мало: она только у печки может возиться с охами-вздохами. Повозится и лежит – грыжа её заедает…. Пока баба Маша рассказывала, вернулась из магазина Светлана. Увидев столь идиллическую картину, она тихо прикрыла двери в гостиную и скрылась на кухне, чтобы не отвлекать. Баба Маша продолжала: Однажды поздней осенью, ночью, сквозь сон Маруся услышала топот, возню и крики. Потом всё стихло. Выбралась девочка посмотреть, но дверь оказалась заперта, всё тихо, а на кухне сестра пила воду из ковша и бабушка разжигала печку. “Чего стоишь и почему не спишь? – сказала сестра, – иди спать дальше, завтра утром будут все новости.” В те времена Маруська сама ещё была дитя дитём, когда родители выдали ей ляльку – настоящую, живую. И сказали без шуток: “Тебе уже пять лет, пора помогать. Вот тебе лялька, а сама ты теперь нянька. Справляйся, дочка, а мы на работу пошли.” Приказали ей стать ответственной и исполняющей обязанности, в общем, начали спрашивать с неё, как со взрослой. Смотрела Маруся на этот свёрток и думала: “уж лучше бы ты в животе оставался, уж лучше бы я и дальше гадала о том, что с мамой делается!” Тем более мальчик ей совсем не понравился. Маруся ожидала увидеть светленького голубоглазого малыша, как и все в семье, а в одеяльце был другой мальчик: чёрненький, кудрявый, с курносым носиком какого у них в роду не было. Отец сказал: «Это в нашу родню, у нас бабушка выходила когда-то за татарина, вот и родился у нас в роду такой ребёнок.» И началась с той поры у Маруси жизнь няньки. Как могла она, пятилетняя, так и ухаживала за братом. Пелёнки, пелёнки… Кормила его, подмывала, качала в зыбке. – Как же она его, наверное, ненавидела… – заметила Настя. – Почему же? – возразила баба Маша. – Любила. Так принято было в деревне, что старшие досматривают младших. И соседские девчонки, не сильно старше Маруси, тоже возились с малышами. Конечно, дело это ей не особо нравилось: хотелось погулять, побегать, ну какой спрос с пятилетнего ребёнка? Ан нет – спрашивали. Если что случалось, и отругать могли. Но Марусю проносило. Один раз было, что Маруся так утомилась его, плачущего, качать в зыбке, что качнула слишком сильно – малец из неё вылетел! Лежит ребёнок на полу и орёт пуще прежнего, а Марусе и подойти к нему страшно, вдруг сломался он. В тот день и бабушка из дому вышла по делам, не было никого. Маруся под кровать спряталась от страха, да тут Тоня вернулась из школы. Подняла она брата, осмотрела – ничего не случилось с ним, упал он на выпавшее одеяло. Выманила она из-под кровати Марусю, а та всё твердит: «накажут! Накажут!» Тоня пообещала, что не будет рассказывать, и не рассказала. А ещё Маруся молоко его из рожка пробовала – не понравилось, слишком сладкое. А однажды заснула она от усталости – мальчик в это время возьми и выползи на высокое крыльцо. Хорошо, баба Глаша крикнула: «Ты там заснула, Маруся?! Где Витя?» Мальчика Витей назвали. Кинулась Маруся туда-сюда… Выбежала – а он на крыльце. Еле успела подхватить, иначе свалился бы. Потом, когда подрос он, легче стало: мама стала иногда брать его с собой в колхоз, да и вообще – просто вырос. Куда ни пойдёт Маруся – повсюду Витя за ней хвостиком. Каждый миг была за него ответственна. И когда они оба подросли, стали взрослыми, то долго ещё были не разлей вода, самые родные друг другу люди. В смысле душой родные, понимающие. – Бабушка, а ты и сейчас ответственна за Витю? – спросила Настя. – Нет, что ты. Брат мой давно уже вымахал в мужчину с чёрными волосами. Глаза у него, как маслины, чёрные, а нос так и остался курносым. Ни на кого не похож из родни. Он и сам уже дедушка. Разошлись наши пути, Витя живёт далеко. Не виделись мы с ним лет пять. Баба Маша погрустнела, задумалась. Вскоре её выдернули из печали: стали собираться и другие гости – сын с женой, второй внук и семья его. Все с подарками и готовыми блюдами для стола. Не было только мужа Светланы. Гости стали поздравлять бабу Машу и Стёпу с днём рождения, дарили подарки. Старушка отвлеклась, опять стала весёлой. А там и стол незаметно накрыли, стали потихоньку рассаживаться. Подошли к бабе Маше оба правнука: Настя подталкивала впереди себя Стёпу. Стёпа разжал кулачок и протянул бабушке руку – оказался в кулачке кубик сахара. – Ба, ты такой сахар любила в детстве? – спросила Настя, – и вот конфетка от меня, правда я не знаю что означает «подушечкой», у нас только шоколадные есть. – Спасибо, мои дорогие, – заулыбалась баба Маша и закинула в рот сначала сахар, – уууу, вкуснота! – Ну идём, Стёп, идём, – мягко взяла мальчика за руку Настя, – не будем мешать. Давай я поиграю с тобой в машинки? – А вот и мы! Есть кто дома?! – крикнул с порога муж Светланы. – Кто это – мы? – удивились гости, – вроде и не ждём никого… Вышли дети бабы Маши проверить: – Ах! Ох! Дядя Витя приехал! – Витя… Витенька… дружочек мой… – заволновалась баба Маша, вставая. Пожилой мужчина с проседью в чёрных волосах встретил её горячими объятиями. – Сестра моя любимая! Сестра моя хорошая! Как же я скучал! Баба Маша расплакалась от счастья, Виктор тоже смахнул слезу. Решил он приехать издалека специально в честь её дня рождения, несмотря на слабое здоровье. Попросил Свету и мужа её держать всё в секрете, чтобы сюрприз был. Весь праздник не отходили они друг от друга, заглядывали с любовью в глаза. Дядя Витя, как истинный кавалер, ухаживал за сестрой: помогал встать, подавал угощения, произносил красивые тосты в честь именинницы ( и про именинника не забыл). – Ты, Маруся, мой самый лучший, самый сердечный друг! – поднимал бокал Виктор. – Главная моя защитница, нянечка и вторая мама. Когда берусь что-то делать или не знаю как поступить, я всегда думаю: а как бы поступила Маруся? Спасибо тебе за всё, родная моя, терпеливая, ласковая сестрица! – И тебе спасибо, Витенька, что родился, – смахнула слезу баба Маша. – Вот видите, дети, как дружны могут быть братья и сёстры? – спросила Света у своих детей. – А вы? – А что мы? – сказала Настя, – мы тоже будем стараться. Иди сюда, Стёпа… – подозвала она брата и усадила к себе на колени: – ротик открывай – дам бананчик. За маааму… Автор: Пойдём со мной
    4 комментария
    68 классов
    Не пойму, почему никто не может решить такую простую задачу. Правда, такие мы ещё не решали. Придется считать в уме – вытащу свой допотопный сотовый опять хихикать начнут. Учительница посмотрела на меня: - Слава Шулепин, на тебя надежда. Сразу ответ не надо. Объясни ход решения. Кто в этом сомневался? А сосчитать-то не успел. Ладно, попробую на ходу. - Увеличение на двадцать процентов можно выразить как количество автомобилей, умноженное на одну целую, две десятых. Надо пять раз перемножить одну целую, две десятых. Получится, примерно, в два с половиной раза. - Вот так нужно решать задачи, - её улыбка, вдруг сменилась тяжёлым вздохом. – Жалко мне с вами расставаться, послезавтра последний звонок, и вы пятиклассники. А я ухожу на пенсию. До звонка о математике никто не вспоминал. Грустно у всех на душе – четыре года Галина Сергеевна с нами. *** Вот и звонок. Вышли из школы. За Игорьком отец на машине приехал. А у меня отца – нет. Тоска! У матери денег всегда не хватает. Телефон старый с кнопками. Дома даже компьютера нет. И кроссовки все расклеились. Самое обидное, сегодня у меня день рождения. Одиннадцать лет. Мама купит торт и что-нибудь из одежды. Попьём чай. И всё! Я понимаю – маме тяжело. *** Вот мой дом. На третьем этаже наша с мамой квартира, двухкомнатная. Уроки не задали. Все одноклассники сейчас в компьютеры уткнутся. А мне что делать? Вот и наша квартира. Это что за пакет на дверной ручке висит? Открытка: «Владислав, поздравляю с днём рождения!» Но-ут-бук!!! Ле-но-во!!! О котором я мечтал! Он же шестьдесят тысяч стоит!? Ма-ма!!! Дверь закрыта. Руки дрожат. Ключ в замок не попадает. *** Что и говорить! До шести часов вечера я исчез из реального мира. К тому же там и «вай-фай» был подключён и пароль записан. Пока не зазвенел будильник на сотовом телефоне. Значит, через полчаса мама должна прийти. Что-либо делать не мог, просто смотрел в окно. Вот и она с Юркой идёт. Это сосед из квартиры напротив. Тот на десять лет младше мамы и у него жена Оля в декрет пошла. Они оба с мамой в одном проектном отделе работают. Юра такой серьёзный – даже старше мамы выглядит. - Мамка-а- а! – бросился ей на шею, едва она вошла в квартиру. – Спасибо! - Сыночек! Родной мой! Денег совсем нет. Я тебе ботинки купила и тортик. Ты уж, извини! - Спасибо, мама! – только и смог выдавить. - Сейчас пойду, чай заварю. А ты пока ботинки примерь. Я просто влетел в свою комнату. Не – это не сон! Ноутбук стоял на месте. Быстро сложил всё в коробку и затолкал подальше под кровать. А кто его подарил? Такое только родным людям дарят. Кому я родной? Маме, конечно. Есть у меня ещё тётя Рита и бабушка Марина. Они вдвоём в деревне живут, очень бедно, у обеих нет мужей. Мама говорит: «Это напасть на наш род». Такую сумму они на подарок не потратят – у них таких денег никогда не было. И на дверь они подарок не повесили бы. А мама-то – тем более! Я как увидел подарок, обо всём на свете забыл и не заметил этих странностей. Здесь одни странности! Что заставило поверить, что ноутбук купила мама? Открытка. Ой, она так на столе и лежит! «Владислав, поздравляю с днём рождения!» Так меня зовёт лишь мама. Остальные – Владик, Славик. Дядя Женя, Юркин отец – Владом, одноклассники – Славяном. - Владислав идём чай пить! Открытку, на всякий случай – в книжку. - Иду! – изобразив на лице улыбку, захожу на кухню. - Ботинки, как раз? - Да! – а ведь даже не померил. - Надень – я посмотрю. Забегаю в свою комнату. Открываю коробку, надеваю ботинки. О, удобные! И как раз по ноге. Правда, такие никто в классе не носит. Ладно – мне не привыкать. *** Уплетаю торт, разговариваю с мамой, а у самого из головы ноутбук не выходит. Теперь даже не сам ноутбук, а его загадочное появление. Выбираю момент и спрашиваю: - Мама, а почему ты меня Владиславом зовёшь? Все – Владом или Славиком. Лицо мамы стало грустным, взгляд застыл. Долго молчала, затем с трудом произнесла: - Папа так назвал. Его Гришей звали. Говорил, что у него имя не звучит, а у сына должно быть красивое и звучное. И сказал, как к человеку обращаются, таким он и будет. Мы тебя с рождения Владиславом стали звать, по-взрослому звучит. - Мама, а расскажи о папе. Только честно. - Пойдём в зал! Мы зашли в комнату, и мама достала с верхней полки шифоньера альбом. Из-под обложки вынула фотокарточку. На ней она, похожая на старшеклассницу, стояла рядом с крепким черноволосым мужчиной, который держал в руках ребёнка – меня. Поднял глаза на маму, перехватил её задумчивый взгляд и спросил: - Мама, ты его любила? Она посмотрела на меня, словно в первый раз увидела: - Владислав, а ты ведь у меня совсем большой, - долгая пауза. – Любила. - А почему он от нас ушёл? Что, не любил? - Любил. Квартиру эту для нас всех купил, и на меня записал. - Мама, я ничего не пойму. Объясни! - Работа у него какая-то странная была. Постоянно куда-то исчезал, иногда на целый месяц. Однажды вернулся с перевязанным плечом. Но ничего не объяснил. Когда уходил последний раз, сказал, что вернётся нескоро. Проходили месяцы, годы, а он так и не вернулся. Я видел на глазах у мамы слёзы и задал вопрос, от которого она вздрогнула: - Мама, ты и сейчас его любишь? Она уткнулась мне в плечо и заплакала. И я понял, что любит. *** Этой ночью долго не мог уснуть. Думал. Такого загадочного случая в моей жизни ещё не было. И решил, во что бы то ни стало докопаться до истины. С чего начать? Поставлю себя на место этого незнакомца. Решил я подарить кому-то дорогой ноутбук, но так, чтобы тот не узнал от кого подарок. Повесил пакет с ноутбуком на дверь его квартиры. Но в подъезд нужно ещё зайти – сейчас везде электронные замки. Ладно, подождал немного и зашёл с кем-то живущим здесь. Повесил пакет на ручку двери и ушёл. Не-е-ет! Я должен убедиться, что подарок возьмёт тот, кому он предназначен. Что нужный человек подходит к подъезду увидеть невозможно, тот может пройти под окнами. Значит – наблюдал откуда-то. Это можно сделать со второго этажа или с четвёртого. Со второго он не наблюдал. Я бы его неминуемо встретил, когда поднимался по лестнице. Только с четвёртого. Увидел, что я взял пакет и зашел в квартиру, затем спокойно спустился и ушёл. Но на незнакомого мужчину, стоящего на площадке этажа могли обратить внимания жители тех квартир. Можно у них поспрашивать. Кто у нас там живёт. В трёхкомнатной живут муж с женой и двумя детьми. Он постоянно на работе. Жена – всегда дому. У них маленький ребёнок. И девчонка мелкая – во втором классе учится в нашей школе. У неё надо спросить – может что видела. В однокомнатной какие-то студенты квартиру снимают. Появляются лишь вечером – у них спрашивать бесполезно. Да и не станут они со мной разговаривать. В квартиру над нами на прошлой неделе заселился новый жилец. Страшный дядька с лицом в шрамах. У него ни о чём не спросишь. А на нашей площадке? Тётя Соня, которая рядом с нами живёт. Смотрит в глазок, едва услышав чьи-то шаги на лестнице. Если она видела, уже пришла бы и рассказала маме. Напротив нас – дядя Женя с тётей Светой и Юрка с Олей. Они все не любопытные. Но с дядей Женей стоит поговорить – он всегда даст умный совет. Долго вертелся в кровати, но в голову ничего путного не приходило. И тогда решил подойти к поиску разгадки, с другой стороны. Кто мог это сделать? Мама? Нет. Бабушка с теть Ритой? Тоже – нет. И тут мне в голову пришла ошеломляющая мысль. Папа!!! Какое-то время даже не мог нормально соображать, и слёзы на глазах выступили. Но когда успокоился – понял, что это лишь мечты. Вернулся бы папа. Он просто зашёл бы к нам в квартиру… Поцеловал бы маму… А я обнял бы его за шею и никуда не отпускал. Эта картина так ярко предстала перед глазами. А я смотрел, смотрел, смотрел… и не заметил, как заснул. *** Ясно, что на следующее утро Галина Сергеевна ничего не задавала, не спрашивала, а всё вспоминала, какими мы маленькими пришли в школу четыре года назад и, какими сейчас стали большими. А я сидел и мечтал. О папе! У всех есть отцы, и все считают, так и должно быть. У Мишки Григорьева отец пьёт, с его мамкой ругается. Но ведь он и трезвый бывает. Ездит с Мишкой на рыбалку, вместе свой старый «жигулёнок» ремонтируют. У Игорька отец, конечно, круче он в полиции работает, майор. Часто в школу за ним заезжает. У Вики Сушковой – бизнесмен. А какой, интересно, мой папа? На той фотокарточки красивый и высокий. Где он сейчас? Может какое-то секретное спецзадание выполняет? И послал друга, мне подарок передать. Кончится задание, и папа вернётся. Будем втроём жить. *** Отпустили нас с уроков рано. Домой шёл быстрым шагом. До вечера посижу в Интернете. Как охота маме ноутбук показать. Но она больше расстроится, чем обрадуется. Не любит, когда малознакомые люди дорогие подарки дарят. А здесь – неизвестно кто подарил. О, дядя Женя из магазина идёт! Надо поговорить. - Здравствуйте! - Привет, Влад! Из школы? Как учёба? - Завтра последний день, но оценки уже выставили. - И у тебя, конечно, все пятёрки. - Да. - Молодец! Что здесь скажешь! - Дядя Женя, а можно вам вопрос задать? – решился я на серьёзный разговор. - Задавай! - Вот, допустим, у мужчины жена и совсем маленький сын. А он от них ушёл. Почему это могло случиться? - Влад, взрослые немного по-другому мыслят. Может пил, денег не зарабатывал или характерами не сошлись. - Нет, - я задумчиво покачал головой. – Он нас любил, и деньги зарабатывал. Дядя Женя посмотрел на меня внимательно и всё понял, но продолжил, как ни в чём не бывало: - У женщин нет ничего важнее семьи и детей, а у мужчин есть ещё работа и долг. Воины тоже всегда любили своих жён и детей, но уходили на битвы. Возможно, и у того мужчины был долг перед Родиной, который надо выполнять. Я задумался. С этим более-менее понятно. И тогда задал вопрос, который волновал меня сильнее первого. - Дядя Женя, а если тот человек через десять лет вернулся, но не пришёл к жене и сыну. Какие могут быть причины? Он их сильно любил. Дядя зачем-то потрепал меня по голове: - Понимаешь, Влад, могут быть обстоятельства сильнее любви. Предположим, на той войне он стал инвалидом. Настоящий мужчина не станет портить жизнь жене и сыну. Вот и не стал возвращаться. Может быть, и более банальная причина. Увидел, что жена вышла замуж за другого. У его сына новый папа и они счастливы. Так зачем мешать их счастью? Вновь потрепал меня по голове: - Ладно, иди домой, а мне в наш магазин зайти нужно. *** Подошёл к своему подъезду, а там баба Соня на лавочке сидит. Кстати! Подхожу, радостно улыбаюсь: - Здравствуйте, баба Соня! Как ваше здоровье? - Спасибо! Неплохо. Вот только спина болит. Врачи мазь выписали и посоветовали какой-то прибор купить…. Ну, это надолго! Нашей соседке лишь дай повод поговорить – не остановится. Похоже, ни о чём не знает. Зачем, только я с ней разговор затеял – теперь придётся стоять и слушать? Что-то замолчала. А это страшный сосед идёт. Прошёл, взглядом со мной встретился. А глаза вроде добрые. И скрылся в подъезде. - Вот ведь зыркнул! – воскликнула бабушка. – Точно уголовник. Лицо всё исполосовано, и ходит тихо, как привидение. - Ладно, баба Соня, я пошёл, - как вовремя повод уйти нашелся. – Дома дел много. - Иди, иди, милый! *** До вечера устанавливал новые программы и регистрировался на различных сайтах. Пока мама не пришла. Быстро всё затолкал под койку. Неужели постоянно буду от мамы скрывать. Нет – нужно, как можно быстрее разобраться с этой загадочной историей. После ужина сел в своей комнате за стол открыл первую попавшую под руки книгу и, уставившись в неё, стал думать. Предположим, папа вернулся. Поставлю себя на его место. Стою у подъезда и жду жену. Вот она выходит из-за угла, и я бросаюсь к ней. Стоп! Она идёт с Юркой и улыбается. Кто такой Юрка, папа не знает. И, наверняка, подумал то, что сказал дядя Женя. Но ведь можно подойти, и всё выяснить. А если папа без руки или без ноги, или весь обожжённый? Он точно подумал: «Зачем я такой страшный буду мешать её счастью». И ко мне не стал подходить именно поэтому. Подарил на день рождения ноутбук. Выходит – помнит эту дату. Папка, папка, ну, вернись ты! Буду любить тебя, какой бы ты не был. И в этот вечер я заснул с придуманным образом моего папы. *** Сегодня пятница. В школе последний звонок. Четыре класса позади. Жалко прощаться с Галиной Сергеевной. Осенью в пятый класс. Будет много учителей. Хватит о грустном. С сегодняшнего дня летние каникулы. Правда, особо интересного меня ничего не ожидает. К бабушке на месяц уеду. Буду помогать по огороду, ходить на рыбалку. Подошла наша учительница, обняла: - Слава, я на пенсию ухожу. Ты не забывай меня. Приходи в гости – всегда буду рада. - Вы что, Галина Сергеевна, как я могу вас забыть? Вы моя первая учительница. Она вновь обняла меня и заплакала. *** Возвращаюсь домой. Настроение одновременно, и радостное, и грустное. Впереди каникулы, но и неизвестность. Что там будет через три месяца? Только что мама звонила, сказала, что сейчас придёт домой, и мы поедем к бабушке Марине в деревню картошку сажать. Но почему всё же неспокойно на душе? Чем ближе подходил к дому, тем сильнее колотилось сердце, словно предчувствуя, что-то невероятное. *** Поднимаюсь на свой третий этаж и вижу испуганное лицо бабы Сони, смотрящее куда-то вверх. На ручке нашей двери небольшой пакет с открыткой и дорогим «айфоном». А на открытке надпись: «Владислав, поздравляю с окончанием четвёртого класса!» Я закрыл глаза и в голове замелькали картины. Мама… Фотография… Юрка… Дядя Женя… Страшное лицо… Четвёртый этаж… Баба Соня, смотрящая вверх. И вдруг всё соединилось. Ещё не осознав этого до конца, повесил пакет на ручку и бросился вверх по лестнице. Подбежал к квартире над нами и толкнул дверь. Та бесшумно открылась. Он стоял передо мной, высокий со страшным лицом. Я замер, словно перед обрывом. И чтобы не передумать крикнул: - Ты мой папа! Мой крик, словно ударил его. Он зашатался, сделал шаг ко мне, опустился на коленку и… обнял меня: - Владислав, сынок! Я чувствовал на спине его сильные руки, а на глазах слёзы и закричал: - Папка, родной, ты вернулся! Я ждал тебя! - Прости, сынок! Не мог вернуться раньше. Он увидел в моих глазах немой вопрос, встал и подтолкнул меня в комнату. Подошёл к шифоньеру и открыл дверку. Я увидел чёрный парадный мундир, погоны с двумя синими просветами и тремя звездочками. И много орденов, и медалей. С минуту наслаждался эти зрелищем, улыбнулся папе и, неожиданно даже для себя спросил: - Папа, почему ты не пришёл сразу к нам? Он, как-то виновато пожал плечами. А я рассмеялся: - Ты увидел, что мама шла с Юркой? – посмотрел на его удивленное лицо и добавил. – Это наш сосед, сын дяди Жени. - Это Юрка? – поднял руку на уровне пояса. – Маленький, белобрысый? - Когда это было? – я вновь рассмеялся. – Сейчас он из себя взрослого корчит. Папа так и застыл. Пока не послышался крик бабы Сони и торопливый топот маминых каблучков по лестнице. Она влетела в эту квартиру с испуганными глазами. Увидела моё счастливое лицо – взгляд стал недоумённым. Затем стал подниматься выше. И вдруг её глаза расширились до невероятных размеров. - Григорий! – вскрикнула мама и стала падать. Мы с папой бросились к ней и не дали упасть. *** Сегодня тридцатое августа, встреча с одноклассниками, знакомство с новыми учителями. Мы с папой едем в школу на нашем внедорожнике. Классная машина. Можно и на рыбалку съездить и в лес за грибами. Подъехали, вышли. У нас с папой даже костюмы одинаковые и галстуки. Фамилия у меня теперь другая – Дружинин. Папа с мамой поженились – теперь у нас полная и крепкая семья. И кажется, через полгода у меня братик или сестрёнка появится. Папа вытащил с заднего сидения огромный букет и протянул мне: - Дальше иди один! Я ударил по его протянутой ладони и пошел к своим одноклассникам. Не скрою, приятно, когда на тебя смотрят удивлёнными глазами. Подошёл. Вика Сушкова, не отрывая от меня зачарованного взгляда, спросила, кивнув на удаляющийся внедорожник: - Владислав, это кто? Я выждал паузу и гордо ответил: - Это мой папа! Автор: Рассказы Стрельца
    1 комментарий
    114 классов
    Баба Маша поправила светлый шарфик с розовыми пионами, которые очень освежали её немолодое лицо, и нажала на выпуклый дверной звонок. Сегодня она была особенно красивой и надеялась получить комплименты. Всё же восемьдесят лет исполняется не каждый день. – Открыто! – раздражённо крикнула Света, её внучка. Баба Маша вошла с улыбкой, ожидая поздравлений, но никто не обращал на неё внимания. Точнее, рядом попросту не было никого: в гостиной Света выясняла отношения с детьми. – Если ты, вредина такая, будешь вести себя подобным образом, я у тебя все подарки новогодние заберу! Неужели так трудно присмотреть за братом двадцать минут? Я же для вас стараюсь! Как же ты мне уже насточертела со своей ревностью! – А я не обязана за ним следить! – огрызалась правнучка, – мне он вообще не нужен, без него было лучше! – Ну вот пожалуйста! Вырастили эгоистку! – кричала Света, изменяя голос в сторону издевательских ноток: – Да, моя дорогая, как бы тебе не хотелось, но на своём королевском троне тебе придётся подвинутся! Теперь вас двое, сегодня ровно два года, как в нашей жизни есть Стёпа, пора смириться! – Он вонючка, вонючка! – завизжала правнучка в тот самый момент, когда баба Маша, запыхавшаяся от поднятия на лестницу и снимания сапог, вошла в гостиную. На ней всё ещё оставалась зимняя куртка и шарф с розовыми пионами. В руках она держала фетровую шляпку, украшенную крупными цветами – верх стиля и изыска по мнению бабушек. Она округлила и без того круглые глазки, ясные и не выцвевшие от времени. – Что у вас происходит? Вы почему кричите так громко? Я на первом этаже была и услышала истошный визг Стёпы. – А это вот… – наклонилась Светлана к дочери и отвесила подзатыльник, – мерзавка наша толкнула его. Именно таким образом! Что? Неприятно? А ему, думаешь, приятно, когда ты его постоянно за голову цепляешь? Он и упал! – Я легонько! Разве я виновата что он под ноги не смотрит?! – Он – ребёнок! Не надо его толкать! А теперь уйди с глаз моих в комнату! – Так, ну всё, всё, успокойтесь… – примирительно развела руки баба Маша. Она успела только дотронуться до плеча девочки, когда та с громким топотом удалялась. – Свет… Ну зачем ты так с ней? – Заслужила! – рявкнула Света, вытирая слёзы со щёк ребёнка. – Как хорошо, бабуль, что ты так рано пришла. Мне в магазин надо выскочить, кукурузу для салата где-то потеряла и маслин не хватило для канапе. – А зачем ты так разготавливаешься? Разве нас много будет? Где муж твой? – Он… отъехал по срочному делу. Вернётся через часа полтора. – И какие могут быть дела в новогодние праздники? – Срочные, бабуль, очень срочные! – сказала Света, оттаивая, скрывая от бабы Маши какую-то тайну. Она стала помогать бабушке раздеться. – Ой, и кстати: с днём рождения тебя, милая, любимая бабушка! – обняла её Света и поцеловала в щёку. – И надо же вам было со Стёпой родиться в один день, пятого января! Ты же знаешь, знаешь как сильно я тебя люблю? Подарок чуть позже подарю, когда все прибудут, ладно? – Спасибо, Светуля, да и не надо мне ничего. Ты беги куда хотела, а я со Стёпой побуду. Видишь, не зря я имею привычку приходить заранее, пригодилась старуха. Радостно мне, когда могу приносить семье пользу. В углу небольшой гостиной стояла искусственная ёлка. Выглядела она так, как и положено выглядеть ёлке, отслужившей свой новогодний караул: мишура висела на ней не красивыми дугами, а сбитыми, покосилась золотая звезда на верхушке, пару шариков валялись на полу под еловыми лапами и тянулись по ковру несколько лент “дождика”. В довершение картины лежал под ёлкой толстый кот и бил лапкой по ёлочной игрушке и, выворачивая туда-сюда рыжую голову, наблюдал за траекторией движения блестящего пластмассового шара. Хлоп! хлоп! хлоп! Летит шарик самым замечательным образом, отскакивая от лапки кота. Посреди гостиной, ближе к окну, был разложен раскладной стол. На красной скатерти выставлены горкой тарелки, бокалы, как рота солдат в начищенных мундирах, блестели хрустальными боками. Ваза с фруктами. Вилки, ложки и столовые ножи. Больше пока ничего. Баба Маша пригласила Стёпу к себе на руки, полюбовалась круглыми, наливными щеками, пригладила его белобрысые кудряшки. – Ну что, крепыш? Сколько тебе годиков сегодня исполнилось? Стёпа напыжил румяные щёки и показал два пальчика. – Большооой уже! А мне знаешь сколько? О, не сосчитать! Пальчики устанут показывать. Но мы с тобой родились в один день! Постой-ка… а где же подарок твой? Сходи-ка в коридор, там пакет у двери! Стёпа принёс пакет и баба Маша достала оттуда машинку. – С днём рождения, внучек! Нравится? А где же Настя спряталась? Для неё тоже сюрприз есть. Настя! – Нася! Нася! – помчался Стёпа в сторону комнаты и закричал на своём тарабарском, который следовало переводить как: – смотри что у меня! Иди и ты за своим подарком! – Пошёл вон! – Настюш… иди ко мне, моя девочка. Иди к бабушке. Настя вышла с обиженным лицом. – Тяжело быть старшим ребёнком, уж я-то знаю, – сказала сочувственно баба Маша. – С тебя весь спрос, а с него как с гуся вода, да? Держи подарочек. – Бабушка, ты ведь мне дарила… – приняла Настя коробочку с бисером, она любила плести. – То на Новый Год, а это – просто так. Чтобы обидно не было. Это что такое? – обратила она внимание на Стёпу. Мальчик снял с ёлки золотистый шарик и преподнёс ей. – Это для меня подарок? Ты мне даришь, да? Вот спасибо! Ну какой же красивый! – Дурачок… – пыталась подавить улыбку Настя, глядя на то, как засиял брат от удовольствия, что порадовал бабушку. – Настя… не надо так. Настя вскочила и вернулась с самодельной открыткой. – Это тебе, ба. – Сама сделала! – восхитилась старушка. – Ой! Лучший подарок! И твой, Стёпа, конечно же. Два лучших. А теперь садитесь возле меня, хочу вам рассказать одну историю про девочку и её младшего брата. Светилась ёлочка разноцветной гирляндой. Лежал перед ними на полу кот, лениво и уютно вылизывая лапку. Настя выключила телевизор. Стёпа расположился на полу с новой машинкой, время от времени он атаковал кошачий хвост. Бабушка, собравшись с мыслями, начала свой рассказ. Голос её был тихим, шепелявящим, но приятным, как урчание того же кота. – Жила когда-то девочка Маша в одной из деревенек Ульяновской области. Все звали её просто Марусей. Да и сейчас она живёт, только стала старушкой и давно уже перебралась в город, поближе к детям. Нажила она в городе своё богатство: есть у неё не только внуки, но и правнуки: проказник Стёпушка и красавица Настюшка. – Ой, бабушка, да это же мы! Я и Стёпа! – удивилась, отстранившись от бабы Маши, девочка. Баба Маша погладила её округлую детскую коленку в белых капроновых колготках. – Верно. – А Маруся – это ты? Это о тебе сказка? – Ну почему же сказка? Быль! Интересно? – Да! – Тогда слушайте. Или слушай. Маруся давно подозревала, что с мамой что-то не так: ходит медленно, живот большой и растёт дальше, лицо пошло пятнами. Сестра Тоня делала загадочное лицо и проходила мимо Маруси с таинственным видом. “Тоня, а мама…” – пыталась спросить Маруся, но Тоня уходила от ответа. “Потом, потом скажу, – говорила она, – ты ещё не поймёшь”. Маруся думала, что мама сильно заболела, поэтому старалась ей в чём-то помочь, впрочем, она всегда помогала маме. Наконец Тоня и ещё одна старшая сестра позвали её за печку и торжественно сказали: “У нас скоро появится маленький брат, а у мамы с папой ещё один сынок!” “Хотя может и сестра одна ещё… “- выказала сомнение Тоня и пожевала задумчиво губы. “Нет, брат будет, баба Палага увидела мамин живот и сказала, что мальчик там, а она разбирается, потому что колдунья.” “Как это – сынок?” – удивилась Маруся. “А вот так!” – рассмеялись сёстры. “Откуда же он возьмётся?” “Ну и глупенькая ты ещё, Маруся. Оттуда, откуда и все дети. Вот смотри сколько мы ему припасли… “ Они показали Марусе ворох белой материи. “Это будут пелёнки, – пояснила Тоня, – свивальнички! Будем все нянчиться, в том числе и ты”, – сказала сестра, охваченная взволнованным весельем по поводу будущего. “Яяя???” Тоня ответила с удовольствием: “Да, ты будешь самая главная нянька, нянька-Маруся”. “Я буду нянькой??” – удивилась ещё больше Маруся. Она вспомнила, что тоже имела няньку – няньку Катю, мамину родную сестру, которая ей была крёстная и нянчила с пелёнок. Она всё время голубила Марусю и часто совала что-то в кулачок или в карман: потом оказывалось, что это конфетка-подушечка, кусочек белого сахара или крошечная лепёшка на сале – всё, что любила Маруся и продолжает любить по сей день. Но тогда Маруся подумала: «это что же? Теперь я должна буду отдавать свой любимый сахар и конфетки братику? Теперь всё ему?» “А почему я буду нянькой, а не вы?” “И мы будем, но нас дома нет целый день: Таня работает, мы с Колей в школе учимся, да и какая нянька из мальчика? Мама тоже в колхоз ходит, остаёшься только ты.” “А баба Глаша?” – спросила Маруся с последней надеждой и тут же поняла, что от бабы Глаши толку мало: она только у печки может возиться с охами-вздохами. Повозится и лежит – грыжа её заедает…. Пока баба Маша рассказывала, вернулась из магазина Светлана. Увидев столь идиллическую картину, она тихо прикрыла двери в гостиную и скрылась на кухне, чтобы не отвлекать. Баба Маша продолжала: Однажды поздней осенью, ночью, сквозь сон Маруся услышала топот, возню и крики. Потом всё стихло. Выбралась девочка посмотреть, но дверь оказалась заперта, всё тихо, а на кухне сестра пила воду из ковша и бабушка разжигала печку. “Чего стоишь и почему не спишь? – сказала сестра, – иди спать дальше, завтра утром будут все новости.” В те времена Маруська сама ещё была дитя дитём, когда родители выдали ей ляльку – настоящую, живую. И сказали без шуток: “Тебе уже пять лет, пора помогать. Вот тебе лялька, а сама ты теперь нянька. Справляйся, дочка, а мы на работу пошли.” Приказали ей стать ответственной и исполняющей обязанности, в общем, начали спрашивать с неё, как со взрослой. Смотрела Маруся на этот свёрток и думала: “уж лучше бы ты в животе оставался, уж лучше бы я и дальше гадала о том, что с мамой делается!” Тем более мальчик ей совсем не понравился. Маруся ожидала увидеть светленького голубоглазого малыша, как и все в семье, а в одеяльце был другой мальчик: чёрненький, кудрявый, с курносым носиком какого у них в роду не было. Отец сказал: «Это в нашу родню, у нас бабушка выходила когда-то за татарина, вот и родился у нас в роду такой ребёнок.» И началась с той поры у Маруси жизнь няньки. Как могла она, пятилетняя, так и ухаживала за братом. Пелёнки, пелёнки… Кормила его, подмывала, качала в зыбке. – Как же она его, наверное, ненавидела… – заметила Настя. – Почему же? – возразила баба Маша. – Любила. Так принято было в деревне, что старшие досматривают младших. И соседские девчонки, не сильно старше Маруси, тоже возились с малышами. Конечно, дело это ей не особо нравилось: хотелось погулять, побегать, ну какой спрос с пятилетнего ребёнка? Ан нет – спрашивали. Если что случалось, и отругать могли. Но Марусю проносило. Один раз было, что Маруся так утомилась его, плачущего, качать в зыбке, что качнула слишком сильно – малец из неё вылетел! Лежит ребёнок на полу и орёт пуще прежнего, а Марусе и подойти к нему страшно, вдруг сломался он. В тот день и бабушка из дому вышла по делам, не было никого. Маруся под кровать спряталась от страха, да тут Тоня вернулась из школы. Подняла она брата, осмотрела – ничего не случилось с ним, упал он на выпавшее одеяло. Выманила она из-под кровати Марусю, а та всё твердит: «накажут! Накажут!» Тоня пообещала, что не будет рассказывать, и не рассказала. А ещё Маруся молоко его из рожка пробовала – не понравилось, слишком сладкое. А однажды заснула она от усталости – мальчик в это время возьми и выползи на высокое крыльцо. Хорошо, баба Глаша крикнула: «Ты там заснула, Маруся?! Где Витя?» Мальчика Витей назвали. Кинулась Маруся туда-сюда… Выбежала – а он на крыльце. Еле успела подхватить, иначе свалился бы. Потом, когда подрос он, легче стало: мама стала иногда брать его с собой в колхоз, да и вообще – просто вырос. Куда ни пойдёт Маруся – повсюду Витя за ней хвостиком. Каждый миг была за него ответственна. И когда они оба подросли, стали взрослыми, то долго ещё были не разлей вода, самые родные друг другу люди. В смысле душой родные, понимающие. – Бабушка, а ты и сейчас ответственна за Витю? – спросила Настя. – Нет, что ты. Брат мой давно уже вымахал в мужчину с чёрными волосами. Глаза у него, как маслины, чёрные, а нос так и остался курносым. Ни на кого не похож из родни. Он и сам уже дедушка. Разошлись наши пути, Витя живёт далеко. Не виделись мы с ним лет пять. Баба Маша погрустнела, задумалась. Вскоре её выдернули из печали: стали собираться и другие гости – сын с женой, второй внук и семья его. Все с подарками и готовыми блюдами для стола. Не было только мужа Светланы. Гости стали поздравлять бабу Машу и Стёпу с днём рождения, дарили подарки. Старушка отвлеклась, опять стала весёлой. А там и стол незаметно накрыли, стали потихоньку рассаживаться. Подошли к бабе Маше оба правнука: Настя подталкивала впереди себя Стёпу. Стёпа разжал кулачок и протянул бабушке руку – оказался в кулачке кубик сахара. – Ба, ты такой сахар любила в детстве? – спросила Настя, – и вот конфетка от меня, правда я не знаю что означает «подушечкой», у нас только шоколадные есть. – Спасибо, мои дорогие, – заулыбалась баба Маша и закинула в рот сначала сахар, – уууу, вкуснота! – Ну идём, Стёп, идём, – мягко взяла мальчика за руку Настя, – не будем мешать. Давай я поиграю с тобой в машинки? – А вот и мы! Есть кто дома?! – крикнул с порога муж Светланы. – Кто это – мы? – удивились гости, – вроде и не ждём никого… Вышли дети бабы Маши проверить: – Ах! Ох! Дядя Витя приехал! – Витя… Витенька… дружочек мой… – заволновалась баба Маша, вставая. Пожилой мужчина с проседью в чёрных волосах встретил её горячими объятиями. – Сестра моя любимая! Сестра моя хорошая! Как же я скучал! Баба Маша расплакалась от счастья, Виктор тоже смахнул слезу. Решил он приехать издалека специально в честь её дня рождения, несмотря на слабое здоровье. Попросил Свету и мужа её держать всё в секрете, чтобы сюрприз был. Весь праздник не отходили они друг от друга, заглядывали с любовью в глаза. Дядя Витя, как истинный кавалер, ухаживал за сестрой: помогал встать, подавал угощения, произносил красивые тосты в честь именинницы ( и про именинника не забыл). – Ты, Маруся, мой самый лучший, самый сердечный друг! – поднимал бокал Виктор. – Главная моя защитница, нянечка и вторая мама. Когда берусь что-то делать или не знаю как поступить, я всегда думаю: а как бы поступила Маруся? Спасибо тебе за всё, родная моя, терпеливая, ласковая сестрица! – И тебе спасибо, Витенька, что родился, – смахнула слезу баба Маша. – Вот видите, дети, как дружны могут быть братья и сёстры? – спросила Света у своих детей. – А вы? – А что мы? – сказала Настя, – мы тоже будем стараться. Иди сюда, Стёпа… – подозвала она брата и усадила к себе на колени: – ротик открывай – дам бананчик. За маааму… Автор: Пойдём со мной
    6 комментариев
    288 классов
    Сын, конечно, за меня попытался заступиться, что я не специально так сделала, случайно же. А она все равно продолжала свое, петь ему на ухо. Ее, видите ли, достало жить со мной под одной крышей, надо что – то с этим делать. Она даже уже придумала, на тот момент, что сделать. Давай, говорит, купим ей в новостройке квартиру студию на окраине города. Ей там будет хорошо, свежий воздух, магазины, больница, все под боком будет. У нее же, говорит, есть сбережения, вот на них и купим. Сын, недолго думая, согласился. Навешали мне лапши на уши, как там хорошо и замечательно, ну я согласилась. Купили они мне эту квартиру студию, между прочим, потратили все мои сбережения на нее. Перевезли меня туда, за 50 км от города, сын пообещал приезжать ко мне каждые выходные. Вот только не все там так хорошо оказалось, как мне описывала невестка. Ни магазинов, ни больниц поблизости и отродясь не было, а соседи буйные, алкаши какие – то, да еще и трасса под окнами. А сын мой хитрый оказался, перед переездом, уговорил меня написать на него дарственную, чтобы потом проще было. В общем, стала я жить в адских условиях. Пыталась, звонила сыну, чтобы они приехали, но они так и не приезжали, отговаривались, что им некогда, работаю. Так их не было месяца три. Однажды, решила я прогуляться до магазина. Стала переходить дорогу, а меня чуть не сбила машина, водитель на меня тогда еще с мату стал кричать. Эту всю картину увидела молодая девушка, Надя, и заступилась за меня. Так мы подружились с Надей. Стали ходить друг к другу в гости, она была матерью одиночкой, я иногда помогала ей, сидела с ее дочкой, пока та была на работе. Надя каждый день ездила в город на работу, а работала она тогда юристом по гражданским делам. Она знала, что случилось со мной, и как я оказалась здесь в этой квартире. Она видела, как я переживаю о случившемся, и решила мне помочь. Надя предложила мне подать на сына с невесткой в суд. В течении трех лет, говорит Надя, можно опротестовать дарственную на квартиру, сказать, что они вас опоили и силой заставили ее подписать. Надя хорошо разбиралась в таких делах, это ведь ее работа. Долго мы с Надей ездили по судам, и в конечном итоге выиграли суд, переписали квартиру опять на меня. Сына с невесткой я из квартиры выгнала, сказала, взрослые люди, вот и снимайте себе жилье сами, а за мой счет хватит жить. невестка, тогда была в бешенстве. А я лишь ответила, как вы со мной поступили, выгнали из собственно квартиры, теперь моя очередь так сделать. Живу я теперь снова в своей родной квартире, благодаря Наденьке, а ту, студию я сдаю в аренду, все же копейка к пенсии. С сыном мы больше не общаемся, зато Надя мне стала, как родна дочь. Она часто заезжает ко мне в гости, работает рябом, привозит ко мне свою дочь. Иногда оставляет ее у меня на выходные. Я за многие годы, не была еще так счастлива как сейчас Из Сети
    3 комментария
    216 классов
    Да что там она, почти все девчонки из их класса повлюблялись в Кирилла, завидуя, что она сидит рядом с самым красивым мальчиком. Первые дни Маша не смела поднять глаз на своего соседа, а он словно и не замечал её. На переменах девчонки собирались своим кружком и обсуждали все подряд, а мальчишки своим. Высокий сильный Кирилл с красивым волевым лицом был из интеллигентной семьи. Сын обеспеченных родителей успевал всё: занимался спортивной гимнастикой, ходил в бассейн на плавание, обучался игре на гитаре. Он дружил с одноклассниками Володей и Лешей. Они всегда ходили втроем и девчонок своим вниманием не удостаивали. Кирилл стал её первой любовью. Такой горячей и сильной, от которой не спится по ночам, хочется то плакать, то смеяться, и девичье сердце то замирает, то пускается вскачь от одного только упоминания имени любимого человека. В шестом классе в середине года к ним пришел новенький. Щуплый, угловатый, неприметный мальчик по имени Саша носил очки и сутулился. Он не занимался спортом, не мог похвалиться силой, как любят это делать подростки, но был на редкость начитан и эрудирован. Учился Саша на отлично, что совсем не нравилось остальным мальчишкам, они прозвали его очкастым зубрилой и он всегда сидел за партой один. Новенькому очень понравилась Маша. На уроках и переменах он смотрел на неё не отрываясь и, когда их взгляды встречались, густо краснел. Это не укрылось от глаз ребят, и Саша стал предметом новых насмешек. Да он еще и очкастый жених! Маше в конце концов надоели насмешки одноклассников. Ей не нужен был этот нескладный, неприметный паренек, она мечтала только о красавце Кирилле, ведь он такой необыкновенный и самый-самый лучший. Однажды она подошла к Саше после занятий: – Саша, не нужно больше на меня так смотреть. Ребята смеются, разве ты не видишь? Ты мне совсем неинтересен, я никогда не буду с тобой дружить, и не надейся. – Хорошо, – опустив голову, еле выдавил из себя влюбленный мальчик. Маша и Кирилл переходили из класса в класс. Скоро выпускные экзамены и – прощай школа. Жизнь раскидает бывших одноклассников кого куда. Как она будет жить без Кирилла, который столько лет даже не подозревает, сколько слез из-за него пролила Маша, страдая от безответной любви. Узнав, что Кирилл собирается поступать в МАИ, Маша записалась на подготовительные курсы в этот же институт и аккуратно их посещала. Они всё также сидели рядом. Могли перекинуться парой слов насчет уроков, иногда что-то подсказать или одолжить ручку, тетрадку, но не более того, дружбы между ними не было. И вот Кирилл пригласил её на свой день рождения. Наступила суббота. Маша всю ночь проспала на бигудях и за свои мучения получила шикарные локоны. Потом долго наряжалась, но все платья ей сегодня почему-то не нравились, что ни наденет – всё не то. Тогда, в тайне от мамы, дежурившей в этот день на “скорой”, она решила надеть пошитое на заказ замечательное платье, приготовленное к выпускному вечеру. Теперь она сразит всех. Кирилл непременно выделит её среди остальных и начнет красиво ухаживать, по-настоящему, как в кино. Наконец-то они будут вместе. В квартире именинника было весело и шумно. Собралась добрая половина их большого класса. – О, вы выглядите блестяще, мадам! – играя на публику, раскланялся Кирилл. Родители именинника, все приготовив, уехали на дачу, чтобы дать молодежи возможность свободно повеселиться. Ребята сидели за богатым праздничным столом, уже совсем как взрослые – с настоящим шампанским. Шутили, смеялись, танцевали. К великому огорчению Маши, Кирилл после шутовского приветствия больше не обращал на неё внимания, хотя она была самой нарядной. К всеобщему удивлению был здесь и Саша. Кирилл пригласил этого очкастого зубрилу по настоянию родителей. Его отец служил вместе с отцом Саши и был его подчиненным. Саша хотел было пригласить Машу на танец, но та, заметив его намерение, пошла в прихожую к зеркалу. Она не хотела с ним танцевать, надеясь, что её пригласит Кирилл. Юноши старались выглядеть как можно солиднее и выходили на лестничную площадку покурить. Маша стояла в коридоре, где звуки спокойной мелодии медленного танца были почти не слышны. Саша, полный решимости станцевать с ней сегодня хотя бы один танец, тоже вышел и терпеливо ждал. Неспеша поправляя волосы, Маша вдруг услышала раздающийся из-за входной двери жалобный тоненький крик, который оборвался и тут же повторился с новой силой. Она распахнула дверь…. На лестничной площадке был именинник с лучшими друзьями Володей и Лешей. Пахло дымом и паленой шерстью. Кирилл стоял, картинно отставив ногу, и брезгливо морщась, держал за шкирку над лестничным пролетом третьего этажа маленького полосатого котенка с опаленными усами. Испуганный малыш извивался всем своим худым слабым тельцем, пытаясь вырваться и громко, надрывно кричал. – Ну вот, усы мы подравняли! А сейчас, уважаемые зрители, будет гвоздь сегодняшней программы – полёт шмеля! То, что было потом, Маша плохо помнила. Внутри у неё что-то оборвалось и она истошно закричала: “Не смей!!!” Подскочила к Кириллу и сумела чуть ли не на лету выхватить маленького, легкого как пушинка, уже переставшего сопротивляться, скованного ужасом котенка. На крик стали выходить ребята. Маша бросилась было вниз по лестнице, но Кирилл, разгоряченный шампанским, не желавший отступать перед публикой, схватил её сзади. Раздался треск порвавшегося платья. – Отдай! Всё равно он ничей, бродяга! – взревел Кирилл и грязно выругался. Тут подбежал Саша и изо всей силы, на какую только был способен, ударил его в лицо. Именинник тут же переключился на заступника, но его сумели скрутить Володя с Лешей и с трудом увели в квартиру. Все ушли, не попрощавшись с хозяином праздника. Маша бежала по холоду в разорванном на спине нарядном вечернем платье, рыдая, не разбирая дороги, крепко прижав к себе дрожащего котенка. – Ничтожество, какое же ничтожество, – твердила девушка. – Маша, постой! Маша! Саша бежал за девушкой с её пальто. Его очки были разбиты, он то и дело спотыкался. Маша поскользнулась на еще лежавшем местами, не растаявшем снегу и сломала каблук. Саша накинул на неё пальто. – Простудишься, оденься, – он пытался забрать котенка: – Давай подержу! Но она не отдала его: – Саша, что же это такое?! За что? Он ничего не ответил ей, обнял и успокаивающе, как маленькую, гладил по спине. Утром, вернувшись с дежурства, мать молча смотрела на спящую в своей комнате дочь, рядом с которой прямо на подушке также сладко спал маленький полосатый котенок. На стуле висело платье для выпускного бала, неумело зашитое и постиранное. Проснувшись, Маша все рассказала. Через неделю из командировки должен был прилететь отец, ему они решили ничего не рассказывать, наперед зная реакцию обожающего свою единственную дочь родителя. В понедельник Маша, войдя в класс, подошла к своей парте, где уже сидел Кирилл с подбитым глазом. Он вызывал теперь у неё только брезгливое отвращение. – Я тебя ненавижу! – громко сказала она, пошла в другой ряд и села за одну парту с Сашей. Ребята одобрительно зашумели. Весь класс объявил Кириллу бойкот. Даже Володя с Лешей не подавали ему больше руки. Одноклассники наперебой расспрашивали о котенке. Многие хотели забрать его себе, но Маша и слышать не хотела. – Это теперь Кузя – мое солнышко! Так закончилась первая любовь и пришла новая, на всю жизнь, к скромному надежному парню Саше. На выпускной вечер Кирилл не пришёл, и никто про него даже не вспомнил. Не вспоминали и потом, на ежегодных встречах выпускников, будто его никогда и не было. Зато каждый раз при встрече спрашивали о полосатом коте Кузе – любимце и полноправном члене семьи Маши и Александра, ставшим настоящим красавцем, с улыбкой рассматривали его фото. И кто знает, как сложилась бы судьба наших героев, если бы бездомный полосатый котенок не пробрался в тот день погреться в теплый подъезд. От скольких ошибок и разочарований уберег своих хозяев Кузя, знает только он один. Автор НАТАЛИЯ С
    2 комментария
    59 классов
    -Пеееть, а смотри что у нас на ужин, мой руки, зови Аннушку, будем ужинать... Супруг как -то странно глянул на Ларису, сел за стол, был он явно чем -то расстроен. -Петя, случилось чего? - спросила осторожно Лариса. -Всё хорошо, - выдавил через силу. -Может заболел? -Нет, давайте ужинать. -Папкааа, - выбежала из комнаты Аннушка, их пятилетняя дочь, - а почему ты папка не зашёл ко мне? Лариса быстро отвела девочку за стол, попросила вести себя потише, сказав, что у папы болит голова. Пётр рассеянно слушал болтовню дочки, кивал жене, поев, бросил спасибо и ушёл курить на балкон. Лариса не подала вида что, обиделась, молча убрала со стола, выглянула на балкон, увидела что муж сидит, курит. смотрит в одну точку. На третий день такой жизни, Лариса, которая слова плохого не слышала от супруга всё передумав, решив что уже разводится, скорее всего нашёл другую женщину и не знает как сказать, выплакав ведро слёз, прижала мужа к стенке, велела ему рассказать всё, как есть и не томить душу. Пётр немного помолчал. А потом сказал Ларисе что услышанное ей не понравится и им, скорее всего, придётся развестись... -А я не хочу жить отдельно от вас Аннушкой, я люблю вас, Лариса, тебя и дочь, но выхода меня нет...За всё придётся держать ответ. - Да что же такое- то, а? Так кто же тебя гонит? Не уходи живём же, хорошо живём. - После того как ты всё узнаешь, вряд ли мы будем вместе...Но я по-другому поступить не могу, прости, родная. -Да господи...Что случилось -то? Видимо всё оказалось правдой, с тоской думает Лариса, он мне изменил, и она...она...забеременела, ууууууу, -Лариса залилась слезами. -Не плачь, Лариса, выслушай меня, а потом осуждай. -Кобель, ненавижу, о нас ты подумал? Обо мне, об Аньке? Что же вы за люди такие мужики? Что же вы всё не тем местом -то думаете? А? Зашевелилось у вас в штанах, вы и бежите, уууууу, проклятый, всё сердце вынул... -Лариса...Выслушай, прошу, про то, что я хочу тебе рассказать...Тогда ни тебя, ни тем более Аннушки и на горизонте не было. Выслушай, прошу. -Я на все каникулы к бабушке с дедом уезжал, далеко, за две тысячи километров, в деревню. Что бы ты знала, это прямо глушь, ах, что же там за места были. С одной стороны тайга, непролазная парма, а с другой горы, в синей дымке. Речка...вода в ней студёная, но мы всё равно купались. А луга какие, Ларка, а травы пахучие, ягоды в лесу, всякой разной, медвежата выходили из леса и смотрели за нами, а потом разворачиваясь уходили, не причинив нам вреда. Глубоко в лес нам ходить нельзя было, вдоль леса тянулись луга, полные разнотравья, пахучий донник, ромашки, сурепка, дикий лук, пастушья сумка, заячья капуста, каких только названий трав там не было. У самой кромки леса рос заячий холодок, малина, смородина, в лесу полно грибов... Вот в такой красоте проходило моё детство надо ли говорить, что я каждое лето рвался к бабушке с дедом. Представляешь каково нам городским мальчишкам и девчонкам, оказаться в таком тихом и уютном месте. Да мы будто в сказку попадали. Я и два моих друга деревенских, мы с удовольствием бы остались там жить, все трое мы были городские, детей в деревне не было, только те, что привозили родители на лето. Молодёжь тоже вся уехала в город, остались только старики. В общем вся детвора и подростки были приезжие. Однажды, когда мы собирали малину, я заметил незнакомую девчонку. Красивые медового цвета глаза на пол-лица, пшеничная коса, толщиной с хорошую такую, мужскую руку, белые зубы и немного застенчивая улыбка. Девчонка, казалось, заблудилась во времени, таких рисовали художники на своих полотнах, была она вся какая-то нездешняя. Она тихо улыбалась, слушая нашу болтовню. Увидев, что я на неё пялюсь, смутилась и наклонила голову. Мне четырнадцать лет было, все думки потом только об этой девчонке и были, начал тихонечко у пацанов узнавать, может видел кто ещё, нет, никто не видел. Все делом заняты были. На другой день опять её встретил, опять никто не видел, потом уже специально ходил в то место, стоит, малину рвёт, в разговоре не участвует, улыбается только, тихо так, по - хорошему. Однажды никто не пошёл по - малину, да она уже и отходила, я один отправился, не было никого, конечно, как слышу вроде бежит кто, прямо из чащи. Медведь подумал я, и чуть не дал дёру, кусты тихонько раздвинул, смотрю старушка какая -то, во всём черном, вот платок скинула, одёжу с себя сняла, а под ней платьице, что наши девчонки носят, носочки, сандалики, коса...Да это же она, думаю. Сижу ни жив, ни мёртв. -Кто здесь, - спросила тихонечко. Я молчу. Она опять спрашивает. — Это ты? -Я, - говорю, а сам не знаю, меня она ждёт увидеть или нет. -Хорошо, - говорит девчонка, - я слышала, тебя Петя зовут. -Да, - обрадовался я, Пётр я один был. -А меня Аннушкой кличут. Так и болтали, сидели, я с одной стороны куста, а она с другой. Аннушке лет было столько же сколько и мне, но она удивительно отличалась от меня, не знала самых простых вещей, жадно вслушивалась во всё что я скажу. А как узнала, что сюда на самолёте прилетаю, так закряхтела и завозилась, а потом спросила стесняясь, по небу ли? Конечно, по небу, ты что? Ты самолёты никогда не видела? Это птицы такие железные. -Я знаю, не дура чай, извини мне идти надо. -Погоди, постой, Аннушка, ты обиделась что ли? Постой. Но девчонка, тихонько всхлипывая, начала натягивать на себя свои зипуны. - Постой Аннушка, можно я провожу тебя? -Нет, - быстро вскрикнула девочка, - нет...Я сама, нельзя, нет. - Аннушка, ты придёшь? - Постараюсь, уходи, уходи, а то худо будет. -Кому мне? А я не боюсь, - молодцевато сказал я. -Мне...Я боюсь. И девочка скрылась в чаще. Целый день я ломал голову что за девочка Аннушка, даже уже начал верить во всякие сказки, что рассказывала бабушка в детстве. Может русалка какая или лесная девица? Внучка Лешего? К вечеру не выдержал, спросил у бабушки, есть ли рядом деревни. -Ииии, милай, ты же знаешь, на сотни вёрст никого. -Как это? - спросил дед, - а кержацкое село, тебе никто что ли? Там ить тоже люди живут. -Та какие там, - бабушка махнула рукой, - сидят как хмыри за своими частоколами, тьфу на их. - Кто, - не понял я. -Та кержаки, староверы по - научному, раскольники. Про раскольников я учил в школе, но, я и подумать не мог что они существуют до сих пор. Мне казалось, что это было давно, когда -то, но, чтобы в наше время...Космос, самолёты, скоро телепортацию откроют, а тут...раскольники. Да ну, чушь какая -то. Я осторожно начал расспрашивать у друзей и оказывается каждый слышал об этом поселении... Аннушка не появлялась. Я заскучал. Однажды, когда я сидел на крыше дома и смотрел на синие вершины гор, о чём-то мечтая, меня окликнули. -Петяяя, Петь... Внизу стояла Аннушка, прикрыв лоб рукой, она смотрела на меня снизу вверх, я скатился с той крыши, чуть не разбился, но через тридцать секунд стоял перед девчонкой. Надо ли говорить, что жизнь моя не стала уже прежней, никогда. Аннушка, говоря деду с бабушкой, что пошла то за хворостом, то за травами лекарственными, то за листом малиновым и смородиновым, прибегала ко мне. Мы шли с ней и быстро набирали нужное количество того, за чем пришла Аннушка, а потом просто уходили на луг, ложились в разнотравье, голова к голове и говорили. Говорил в основном я, а она слушала, изредка задавая мне вопросы. Я рассказывал ей про мир, в котором живу, про открытия, про космос, про океан, про острова, да про что угодно, про мировую революцию, про войну, про школу, институты, про комсомольские собрания, про армию, про фабрики и заводы, про кино, про всё... Мы были будто из двух разных миров, да так оно и было. Взрослые может и знали что-то о мире за стенами, дети же ничего, дети боялись и шага шагнуть дальше их владений, это Аннушка такая любознательная. Я сейчас понимаю, что это не измеряется плохо или хорошо, что просто люди живут по-другому, а тогда... -Аннушка, а как ты вообще сюда попала? -Я давно вас нашла. Сначала издалека наблюдала, потом ближе начала подходить, а потом с девочкой познакомилась, Таня Лындина, она мне платье подарила и сандалики, носочки, я переодеваюсь и выхожу к вам, все думают, что я местная, я больше молчу, слушаю как вы говорите... Пришло время расставаться. Мне нужно было ехать домой, надо ли говорить, что я не хотел этого. А как ревела Аннушка. -Давай я буду писать тебе письма, на адрес деды с бабой, а ты прибегать раз в месяц и... -Что ты, Петя...Я летом только могу прийти, как же зимой я выйду за ограду? Нет, давай до следующего лета. А ты знаешь, что, ты пиши мне письма, а потом привезёшь, а я их спрячу и буду читать на следующую зиму... Так и сделали, я каждый день писал письмо, описывая всё. Школу, дорогу в школу и обратно, уроки, перемены, погода на улице. Надо ли говорить, что я ждал лета как...как не знаю, не могу подобрать сравнения. Родители предложили поехать в Анапу, к морю, я чуть не закричал что не хочу, что мне надо к деду с бабой. Лето пролетело незаметно. И опять зима. Снова лето и наша встреча. Я привозил ей подарки, незатейливые. Зеркальце, блокнотик, авторучки, невидимки, носовые платочки. Я чувствовал себя Джоном, а Аннушку представлял Покахонтас, не смейся надо мной, я был романтически настроенный юноша. Нас выследил её брат, Федя. Старше на два года. Мы подрались, сильно, Аннушка плакала и тряслась. Она уговорила его не рассказывать дедушке с бабушкой. Он взял с меня слово, что я не обижу Аннушку. Конечно, я не собирался её обижать... Лар, пойми меня правильно, я был подростком, немного романтичным, немного оторванным от реальности. Я воспитывался на книгах про рыцарей и прекрасных дев... Однажды, когда нам исполнилось по восемнадцать, я подговорил её сбежать. Она мне поверила. Родители были в шоке, но приняли Аннушку. Через год мы поехали к её деду с бабушкой, она ни в какую не соглашалась без их благословения выйти замуж. Я не буду утомлять тебя рассказами как мне удалось вымолить у них прощение для нас двоих. Но благословение мы получили. Жить начали у нас. Мы прожили два года, я поступил в универ, а Аннушка... А вот с Аннушкой обстояло дело иначе. Она всего боялась, казалось бы, такая смелая, любознательная Аннушка, не побоявшаяся нарушить законы и бегающая к мирянам... Но нет. Учиться она категорически не хотела, в кино ходить не любила, книги читать не хотела, модой не интересовалась. Она не разделяла моих увлечений, но у неё и не было своих. Целый день проводила, закрывшись в комнате, только вечером, когда приходил я, Аннушка оживала. При этом она поддерживала чистоту в квартире, хорошо готовила, но как только приходили домой родители, Аннушка закрывалась в комнате и сидела там, пугливая, молчаливая. Мама очень хвалила девушку, отец тоже расхваливал её стряпню, но тщетно, Аннушка могла расплакаться, если её о чём-то напрямую спрашивали. Со временем родители оставили её в покое. Вроде бы Тане, двоюродной сестре, немного удалось расположить Аннушку к себе, но у Тани была своя жизнь и она не могла часто появляться у нас. Мы действительно оказались из разных миров. Отношения наши всё осложнялись, я начал частенько ловить её за молитвами, все ночи напролёт она била поклоны, часто плакала. Я всё больше отдалялся... -Мы тебя предупреждали, хмуро сказал мне однажды отец, ты взял на себя ответственность за неё, так что...Будь мужчиной. Да я не собирался её обижать, просто хотел жить, гулять со своей женщиной, знакомить её с друзьями, ходить в походы, сидеть у костра, накрыв её своей курткой, строить планы, наконец целоваться до одури, до припухлости губ, ведь у меня ничего этого не было...Я не жаловался и не хотел другую, я хотел всё это проходить вместе с Аннушкой, она же нет... Когда друзья и подруги влюблялись, расставались, мирились и ругались, делали безумные поступки, строили далеко идущие планы, с горящими глазами смотрели вперёд, у меня этого ничего не было... У меня была Аннушка. Я хотел жить, Аннушка же наоборот, будто каждый день готовилась к смерти. На мои просьбы поехать к морю, в стройотряд, выехать на природу, она только плакала. Однажды она выпросилась поехать к моим дедушке с бабушкой, мы поехали. Я понимал, что она скучает по родным местам и хочет увидеть скорее всего родных. Она сказала, что сходит к своим и больше не вернулась. Пришёл Федя и попросил не тревожить Аннушку, сказал, что она не хочет больше со мной жить. Я, конечно, не послушал, я пошёл туда, стучал в ворота, кричал, она вышла попрощаться со мной, сказала, чтобы я уезжал, что я свободен... Она говорила, что это не её...Такая жизнь. - Кругом грех, - говорила Аннушка, опустив голову, - прости меня, Петя. Я не готова, я не могу так жить. Твои родители очень хорошие, и ты, но вы другие. Мне там плохо и страшно, Петя, отпусти меня и забудь... Вот так закончилась эта история. История моей первой любви. Я старался забыть всё что со мной произошло, родители тоже. Не суди меня, мне кажется, я вздохнул с облегчением, возможно я молодой дурак, взваливший на плечи непосильную ношу... Дедушка с бабушкой мои ушли один за другим, я больше никогда не был в том чудесном месте. Я забыл, постарался забыть, нет, ты не подумай, у меня нет никаких чувств к Аннушке, я люблю тебя и нашу дочь. Я хотел бы чтобы ты родила нам ещё и сына. Помни, что имя для нашей дочери ты выбирала сама, я никогда бы не осмелился... Прошлое настигло меня. Я же не скрывал от тебя что был женат, верно? -Да...- тихо сказала Лариса. -Я тебе не врал, когда говорил, что у меня нет детей, кроме нашей Аннушки... Я не знал, Лариса. На днях мне сообщили что Аннушка... Её не стало. Все эти годы я тебе клянусь, я даже не вспоминал о ней, но...Лариса, оказывается у меня есть сын, Гриша. Я не знаю почему она тогда скрыла это от меня? Я понимаю, что тебе не нужен этот ребёнок, но отказаться от него я тоже не могу, прости... Лариса молчала, долго, а потом спросила, по - детски так, любит ли её Пётр. -Что за вопрос, ты чего? Конечно люблю. -То есть ты, как говоришь любя меня, не посоветовавшись со мной, не объяснив ситуацию, уже решил всё за меня, да? -Лар, я не маленький мальчик, я прекрасно понимаю, что не нужен тебе чужой ребёнок, подросток, выросший в других условиях. -С чего ты решил, что они тебе его отдадут? Сколько ему? Тринадцать, четырнадцать? - Тринадцать. На меня вышел Фёдор, брат Аннушки... -А ты не думал, что с твоим сыном может случится то же самое что и с его матерью, она не смогла здесь жить, а если и мальчик не сможет? -Думал, думал Ларка, да я всю голову сломал, но бросить пацана я не могу... Очень долгий и тяжёлый разговор вышел у Ларисы с Петром. Уже поздно вечером на кухню заглянула испуганная Аннушка. -Маам, а можно покушать? Можно я поем, а потом вы опять будете ругаться? Папа, ты хочешь нас бросить? -Господи, дочь, иди сюда сейчас будем есть, никто никого не бросает, ты что? Просто так получилось, что у тебя скоро появится братик. -Правда? - девочка в восторге замерла, - как у Кати? Ты будешь давать мне катать коляску? -Нет, Аннушка, так получилось, что твой брат старший, он больше и старше тебя. -Ух ты...А.… а такое бывает? -Бывает, дочка, бывает. Как они все волновались, свекровь выпила, наверное, целый пузырёк успокаивающего, свёкр ходил из угла в угол, Аннушка не слезала с подоконника Лариса внешне была спокойна, но только внешне. Сама себя она много раз спрашивала правильно ли поступает? Не легче ли..., и сама себе отвечала, что нет, не легче. Гриша очаровал всех. -Он вылитый Петя, - с тихим вздохом сказала свекровь, такой же...Надо же...А ещё они похожи с Аннушкой, только глаза... Лариса в своём воображении нарисовала угрюмого, коренастого подростка, подстриженного под горшок, в зипуне и сапогах по колено. Перед ней стоял вихрастый мальчишка, с большими глазами янтарного цвета, с ямочками на щеках, как у Пети и Аннушки, мальчик застенчиво улыбнулся и протянул руку. Уже через час он сидел с Аннушкой на коленках, и та рассказывала ему как в садике отлупила Сашку, а воспитательница её даже не наказала, потому что этот Сашка всех обижает, ну теперь не будет... Никто не ожидал что будет легко и готовились к трудностям, Лариса по рассказам, свёкр со свекровью и Петя по прошлому опыту. Но...мальчик был будто из соседнего двора. -Гриша, - спросила однажды Лариса - ведь тебе незнакомо всё что здесь видишь? Что происходит вокруг тебя? -Почему же? Мы с мамой и отцом выезжали в город, нам теперь это разрешено, просто живём ото всех отдельно, придерживаемся правил, а так...мы теперь не такие, как раньше, да ещё мама меня учила всему, она будто знала, что мне придётся уехать... Мальчик загрустил. -Ты скучаешь по маме? -Да...Но я знаю, что её не вернуть. Она мне говорила, что папа как узнает, заберёт меня. -Гриша...ты говорил, что, выезжал с отцом? -Да, это мамин муж дядька Трофим, он был вдовец, когда маму отдали за него, он хороший, воспитывал меня, он не хотел меня отпускать, привык. Я ведь при нём родился...Я обещал ему что буду приезжать, - мальчик посмотрел на Ларису, - можно? -Я думаю, что можно, Гриша... Да, мальчику было тяжело первое время в школе, но спасибо учителям, они подтягивали мальчишку, а он хватал всё на лету, он же не совсем без знаний был, по некоторым предметам очень даже преуспевал. Лариса сильно переживала как она примет ребёнка мужа, но через полгода уже и не представляла себе, как это ни жили без Гришани. Пётр был счастлив. Однажды Лариса нашла его на балконе, курящим и задумчиво смотрящим в стену. -Тааак, а ну рассказывай быстро, что опять? Ещё бывшая жена? Дети, внуки? -Да ну тебя, Ларка...Серёга Смирнов дачу продаёт, вот думаю, сижу, может возьмём? Будем детей вывозить, да и сами. -А что тут думать, -Лариса обняла мужа - надо брать... *** -Мама, мамочка, я наконец-то получил пятёрку по химии, мама! Гриша вылетел навстречу пришедшей Ларисе с работы, следом неслась Аннушка с воплями, что Гриша наконец-то получил пятёрку по этой противной химии. Гриша забирал из садика Аннушку по пути из школы, конечно, делал это раньше, уж сколько радости было у девочки и зависти в глазах других ребят. Ещё бы, у кого был такой красивый старший брат, конечно только у Аннушки, скоро вместе в школу ходить будут. -Мама, мама, - прыгали дети, а Лариса села на стул в прихожей и слёзы счастья и радости потекли из её глаз. Мама, мальчик назвал её мамой. Все страхи остались позади, теперь только вперёд, только к хорошему. Гришаня быстро привык, все полюбили мальчика, бабушка с дедушкой, даже Ларисины родители, когда узнали всю историю, приняли парнишку за своего. -Внуков много не бывает, - говорил Ларисин папа, а мама тихо улыбалась и стралась накормить новго внука, худенький такой... *** — Вот бы здесь дом иметь, - говорит восторженно Лариса, - конечно далеко, но в отпуск бы сюда приезжать. Некоторые дома ещё сохранились, никто уже не жил в деревне детства Петра, разве только память. Да редкие родственники ушедших в лучший мир стариков приезжали на лето, поддерживая порядок в маленькой деревне. Пётр с Ларисой открыли домик стариков, всё было как при бабушке с дедом, будто только вышли куда -то. К вечеру пришли дети, Лариса всё равно побаивалась отпускать их туда. В руках у Аннушки была игрушка - свистулька. — Это мне дядя Федя подарил он наш с Гришей дядя, а вы не знали, что у нас есть дядя, там...-девочка махнула куда -то за лес. -А что это на тебе надето? Звезда моя? — Это мне тётя Маня, дяди Федина жена надела и косу смотри заплела, так положено и не жарко мне. -Ааа, ну понятно. -А ещё мы были у дяди Трофима, он отец Гришанин, ну и мой получается, мы с Гришаней брат и сестра... Сходили Лариса с Петром и к Аннушке, Трофим водил. Трофим был седобородый, благообразный старик. -Она мне, Аннушка, в дочери годилась, на восемнадцать лет моложе была, кабы не болезня, эээх...Хорошая она была Аннушка моя... Попросил Пётр прощения у Аннушки, сказал, что сын с ним, как она и хотела. *** Дети выросли, Пётр с Ларисой нянчат внуков, давно уже забыли, что Гриша жил где-то, не с ними. Сестра с братом очень дружны. -Петя, - спросила как -то Лариса, - а неужели ты тогда бы действительно ушёл? -Да, Лариса, я бы не смог отказаться от сына. Но ведь тогда бы ты отказался от дочери, Петя... -С чего ты это взяла? Ларка, я ведь ушёл бы от тебя, а не от дочери, скажи ты мне тогда что не нужен Гришаня, ушёл бы... Лариса решила больше не испытывать судьбу, не задавать глупых вопросов. -Я ведь не ждал от тебя ничего, Лар, я прекрасно понимал что ниоткуда сваливается большой уже ребёнок. Сам боялся, но, прости, по другому не мог поступить... - Да ну тебя, Петь...забубнил. Иди вон лучше, не знаю...Попить мне принеси что ли. Автор: Мавридика д.
    4 комментария
    250 классов
    10 комментариев
    426 классов
Фильтр
  • Класс
  • Класс
  • Класс
  • Класс
  • Класс
Показать ещё