Как гитлеровцы уничтожили Петергоф в начале войны.
Загородная царская резиденция Петергоф - пожалуй, самая шикарная в окрестностях Петербурга. Петр I начал строить ее в 1715 году и планировал превзойти по красоте и роскоши знаменитый Версаль. С момента основания Петергофа и до начала XX столетия здесь были разбиты парки, возведено около двадцати дворцовых зданий, построены изящные садово-парковые павильоны. Парки императорской резиденции украшают более чем 150 фонтанов.
Благодаря реставрации 1920-1930-х годов дворцово-парковый ансамбль Петергофа в предвоенные годы находился в прекрасном состоянии - его популярность возрастала с каждым годом. В 1940 году в летний сезон Петергоф посетило более двух миллионов человек. Сезон 1941 года должен был открыться 22 июня... «В этот день Петергоф готовился к традиционному народному гулянью «Белые ночи». Но вместо гулянья в этот день пришлось приступать к выполнению совсем других задач, вставших перед петергофскими сотрудниками в связи с объявлением войны. Надо было превратить предприятие в объект обороны и одновременно с этим спасать ценности дворцов и парков», - рассказывал М.Ребане, директор объединенных дворцов и парков Петергофа и Ораниенбаума.
Та красота, которой сегодня мы можем любоваться в Петергофе, является воссозданной - восстановление исторического комплекса началось в 1944 году и продолжалось долгие годы.
Дело в том, что во время войны от Петергофа мало что осталось. 23 сентября 1941 года он был оккупирован немцами, и советская армия в течение двух месяцев тщетно пыталась его отбить. Вплоть до снятия блокады Ленинграда в январе 1944 года Петергоф был под постоянным обстрелом.
Буквально с первых же дней войны началась подготовка к эвакуации музейных экспонатов Петергофа. За короткий период небольшому коллективу сотрудников пришлось проделать огромную работу: определить предметы, подлежащие эвакуации в первую очередь, снять со стен живописные полотна, образцы декоративных тканей, упаковать фарфоровые и фаянсовые сервизы, хрусталь, люстры... Из более чем 4000 предметов, составлявших коллекцию только Большого дворца, удалось вывезти более двух тысяч.
О том, как бережно было укрыто всё то, что время и обстоятельства не позволили вывезти, рассказывает эвакуационный акт, датированный 22 сентября 1941 года, когда бои шли уже в самом Петергофе. В частности, в этом документе говорится: «Все ценные наборные паркеты Большого дворца застланы коврами (ворсом внутрь) и сверху засыпаны толстым слоем песка. Мебель, которую не успели вывезти, отодвинута от стен и укрыта. В каждом помещении имеются ящики с достаточным количеством песка, пожарные шланги в полной исправности».
⠀
Пожалуй, самым непростым вопросом, вставшим перед научными сотрудниками, был вопрос о том, какие из экспонатов необходимо подготовить к отправке в первую очередь. Несложно представить и другую трудность, с которой столкнулись хранители: каким образом упаковать фарфоровые люстры с тончайшими лепными цветами, невероятно тяжелую скульптуру или громоздкую неразборную мебель?
Предоставленных Петергофу десяти вагонов и такого же количества платформ было явно недостаточно. Сразу же встала проблема выбора музейных предметов, «достойных» быть эвакуированными, и тех, которые предстояло оставить во дворцах, гротах и подземном тоннеле у дворца. Так в гроты попали ящики с предметами фарфора, люстрами, стеклом из дворцов, а в тоннель с западной стороны Большого дворца — скульптура с Большого каскада. Большой каскад — уникальный памятник не только фонтанного искусства, но и скульптурного убранства. В первые дни войны было решено полностью демонтировать его декоративный убор, статуи и барельефы и вывезти в глубь страны.
Но короткий срок, отпущенный на эвакуацию, не позволил осуществить задуманное. И тогда в первую очередь к отправке были подготовлены статуи, имевшие подписи прославленных ваятелей, таких как М. Козловский, Ф. Шубин, И. Мартос. Ф. Щедрин, И. Прокофьев, Ж. Рашетт. Это были двадцать три фигуры, образцы так называемых воронихинских ваз, маски львов с пьедестала фонтана «Самсон» и три огромных маскарона работы Растрелли с каскада «Золотая гора».
Однако из скульптурной пластики Большого каскада, предназначенной к отправке в Ленинград, только «Персей» работы Щедрина был доставлен в Исаакиевский собор.
Остальные статуи, упакованные в ящики для отправки в тыл, которые не успели вывезти из Ленинграда, провели всю блокаду на товарной станции Октябрьской железной дороги.
⠀
Вторую партию декора Большого каскада вывезти уже не удалось. Шли ожесточенные бои за Петергоф. И тогда подготовленную к эвакуации скульптуру спрятали под Большим дворцом. В описании этого тайника говорилось следующее: «Бронзовые фигуры и вазы Большого каскада укрыты в тоннеле, что западнее Большого грота, в откосе против галереи, соединяющей Большой дворец с «Корпусом под гербом». Фигуры уложены на рейки и доски, выход тоннеля заделан бревнами и досками, засыпан землей и обложен дерном». Мраморная скульптура ввиду своей хрупкости и тяжести была закопана в земле недалеко от места постоянного нахождения.
Почти вся скульптура, находившаяся в тоннеле, в земле на территории Нижнего парка, а также вывезенная в Ленинград, сохранилась. Оставленные же на местах петровские барельефы ступеней каскада, маскароны канала и самые крупные фигуры — Самсон, Тритоны, Нева, Волхов — бесследно исчезли.
⠀
К сожалению, предметы декоративно-прикладного искусства, спрятанные в подвалах Большого дворца, частично пострадали во время пожара в здании, а в большей своей части были разграблены. В начале войны из Петергофа сначала в Горький, а затем далее, в глубь страны — в Новосибирск и Сарапул, были отправлены несколько эшелонов с музейными коллекциями. В их числе были так называемые петровские вещи: экспонаты дворцов Монплезир, Марли, Эрмитаж, кроме того, дворцовые ткани, живопись, предметы Особой кладовой.
Другую часть петергофских ящиков перевезли в Ленинград на Московскую товарную станцию, затем - в Исаакиевский собор. Туда было отправлено 24 ящика с предметами декоративно-прикладного искусства — фарфор, стекло, ковры и прочее — и пять ящиков с особой пометкой: «Бронза».
⠀
Самая страшная пора в жизни русского Версаля началась с захватом города фашистами. Больше всего пострадал Нижний парк. От его первозданного облика не осталось ничего - в Большой дворец в первые же дни оккупации попал снаряд. Здание горело три дня. Немцы под страхом расстрела запрещали тушить огонь...
Они вырубили деревья, разграбили и уничтожили дворцы комплекса, некоторые коллекции живописи и скульптуры до сих пор безвозвратно утеряны, а водопроводная система фонтанов парка надолго была выведена из строя. Величественный Петергоф превратился в мощную крепость. Доты, дзоты, противотанковые сооружения, рвы, окопы, колючая проволока, минные зоны, воронки от взрывов и завалы сделали территорию парка и сада непроходимой.
⠀
23 сентября 1941 года гитлеровцы захватили Новый Петергоф – ту часть города, где находились здания горисполкома, горкома партии, телеграф, телефонная станция, школы, больницы, а также дворцы-музеи и парки, большая часть жилых домов и завод точных технических камней. Героическими усилиями советских войск и ополченцев дальнейшее продвижение врага было приостановлено. Линия фронта разрезала Петергоф на две части.
В тылу у захватчиков остались свободными Старый Петергоф, Ораниенбаум и Красная Горка. На этой полосе у берега Финского залива – по фронту 65, а в глубину 20 километров – укрепилась группа советских войск. Это и был Ораниенбаумский плацдарм, или «Малая немля», превращенная в неприступную крепость - в один из боевых заслонов города Ленина.
В Новом Петергофе гитлеровцы хозяйничали так же, как и в других оккупированных советских городах и селах: грабили ценности, поджигали здания, чинили зверскую расправу над жителями, не успевшими эвакуироваться.
В составе немецких войск, занявших город, действовала 2-я рота батальона особого назначения, в функции которой входило отбирать культурные ценности и отправлять их в Германию. В течение нескольких месяцев оккупанты вывозили оставшееся музейное и парковое имущество, а то, что нельзя было вывезти, преднамеренно и методически уничтожали. От гитлеровских варваров жестоко пострадали знаменитая фонтанная система, все дворцы, павильоны и парковые насаждения. Артиллерийскими обстрелами и бомбежками фашисты уничтожили многие дворцово-парковые сооружения Старого Петергофа.
Гитлеровцы, занявшие Петергоф, превратили его в особо укрепленный пункт. Уже на третий день после оккупации города все его жители были выселены, в связи с чем не сохранилось свидетельств о разрушении города, и нет никакой информации об украденных музейных экспонатах.
Опрос свидетелей, которых удалось разыскать в 1944 году, мало что дал. Сообщалось только, что «Большой дворец загорелся от снаряда, попавшего в церковный флигель» в день захвата Петергофа, и что оккупанты запретили тушить пожар под страхом расстрела.
Рассказывали, что он горел три дня, и когда жителей угоняли из города, они всё еще видели зарево над ним.
⠀
Победное наступление советских войск началось 14 января 1944 года. Через 5 дней город удалось освободить от захватчиков. В этом же году он был переименован в Петродворец. Слишком болезненно звучало немецкое слово на фоне немыслимых разрушений. Но даже когда город был очищен от врагов, его разрушение продолжалось. Дело в том, что перед своим отступлением немецкие солдаты постарались как можно лучше заминировать территорию, и при ее расчистке потом то и дело происходили взрывы, в результате которых появлялись новые жертвы не только среди людей, но и в ряду уцелевших памятников архитектуры. Одним из самых больших послеоккупационных разрушений стал дворец Марли. Он был взорван миной замедленного действия.
Кроме того, были уничтожены все сооружения Английского парка, Английский дворец и павильоны, а также разрушены дворцы и павильоны всех пейзажных парков, созданных в XIX столетии.
⠀
Одним из первых, кто увидел Петергоф после оккупации, был военный корреспондент ЛенТАСС Павел Лукницкий. Он вошел в знаменитый пригород Северной столицы вместе с частями Ленинградского фронта 19 января 1944 года. Его новость, опубликованная в газетах, открыла ленинградцам страшную правду: их любимый Петергоф почти полностью уничтожен.
«Стремительным натиском наших войск освобожден от немецко-фашистских захватчиков Петергоф — еще недавно красивейший уголок в мире, гордость русского зодчества, любимое место отдыха ленинградцев. Мы идем по Петергофу вместе с бойцами роты офицера Волтовского. Немецкие дикари, оставляя город, подожгли уцелевшие здания. Вот разгромленный и разрушенный Большой дворец. Сейчас он в огне. Пылает всё, что уцелело от разрушения. Горит и Монплезир.
Повсюду пепел, развалины. Фашистские варвары всё осквернили, разрушили и подожгли. Старинный собор немцы разграбили и испакостили. Храм превращен в отхожее место. Группа бойцов стоит у аллеи фонтанов. Непревзойденное по красоте место, куда устремлялись тысячи и тысячи экскурсантов со всех концов страны, опустошено.
Величественный Самсон распилен и увезен. Вся система фонтанов приведена в негодность. Деревья парка фашистские мерзавцы вырубили… Петергоф превращен в пепел. Сжимая автоматы и винтовки, проходят бойцы мимо разрушенных дворцов», - так описывал увиденное Павел Лукницкий.
Сотрудники Петергофского музея увидели его несколько дней спустя. В воспоминаниях сотрудницы М. Тихомировой, датированных 31 января 1944 года, говорится: «Первое, что встало перед глазами за разрушенными воротами и оградой Верхнего сада, — неописуемый хаос каких-то обломков, полузасыпанных снегом, громадный противотанковый ров, пересекающий весь сад, а за ним обгорелые руины Большого дворца без золотых куполов.
Нижний парк сверху казался снежной пустыней с мертвыми черными деревьями, опутанными проводами, а в захламленном ковше каскада стоял пустой пьедестал Самсона. По парку пришлось пробираться узкими тропинками и видеть всё новые и новые руины: разбитые в куски мраморные колонны Львиного каскада, полуразрушенную Золотую гору со ступенями, лишенными золотой обшивки, обгорелые остатки дворца Марли и, наконец, Эрмитаж, где не осталось его подъемного стола с затейливым механизмом, а наверху стояло орудие, дуло которого, направленное на Кронштадт, высовывалось из пробитой стены верхнего зала».
Уже в 1944 году, сразу после снятия Ленинградской блокады, начались поиски музейных вещей по пути отступления нацистских войск — в Эстонии, Латвии, а затем и в Германии.
В состав комиссии, осуществлявшей эту работу, вошел A. Кучумов, главный хранитель музея в Павловске, человек, хорошо знавший коллекции всех пригородных музеев и участвовавший в их эвакуации. Тогда было возвращено по назначению довольно много дворцовых предметов.
Ущерб, нанесенный Петергофу, не может быть сравним с потерями других музеев Ленинграда. За время войны он (наряду с музеем «Царское Село») потерял больше раритетов, чем какой-либо другой музей-заповедник Ленинградской области, и пока удалось разыскать лишь немного принадлежавших ему предметов. Из утраченных более чем 16 тысяч (!) предметов было найдено только около 250-ти.
Сейчас сложно представить, какие трудности могли бы возникнуть при восстановлении фонтана «Нептун», если бы скульптурная группа не вернулась из Нюрнберга на своё место — в центральный бассейн Верхнего сада. Возможно, и стол в Белой столовой Большого дворца, на котором стоит сегодня сервиз Екатерины II работы Д. Веджвуда, не был бы столь прекрасен без найденных в Прибалтике предметов из сервиза императрицы. Не была бы и полной коллекция живописи дворца Марли без возвращенной из Берлина картины «Птичий двор» художника А. ван Олина, когда-то приобретенной по заказу Петра Великого специально для Петергофа...
⠀
Поиски пропавших из Петергофских музеев предметов ведутся и сегодня. В 1992 году из Берлина вернулась картина «Кайзер Вильгельм I перед Парижем» из Кабинета Александра II Фермерского дворца. В Прибалтике «промелькнуло» полотно Ф. Крюгера — портрет великого князя Константина Николаевича из Кабинета Николая I в Коттедже. Но, к сожалению, портрет не удалось приобрести.
Самой большой военной утратой Петергофа был признан его главный символ — фонтанная группа «Самсон, раздирающий пасть льва», установленная в 1735 г. в память о победе русских войск над шведами под Полтавой в 1709 году.
Перед наступлением гитлеровцев, когда музейщики занимались эвакуацией экспонатов, «Самсон» в числе самых больших и тяжелых статуй был оставлен на месте - и потому утрачен.
«Самсон», которого можно увидеть в ковше Большого каскада в наши дни, был воссоздан к 1947 году по архивным фотографиям и документам скульпторами В. Симоновым и Н. Михайловым. История же настоящей статуи до сих пор остается неясной: либо она была вывезена в Германию и переплавлена на металл, либо все-таки утонула при перевозке на корабле, либо где-то скрыта до сих пор. Каких-либо документов, которые могли бы прояснить судьбу «Самсона», не найдено.
⠀
«Петергофский дворец разрушен так, что никакими человеческими силами уже не воскресить его», — писала через неделю после освобождения пригорода писательница Вера Инбер. Однако она ошиблась. Восстановление Петергофа началось сразу после освобождения, и после многочисленных споров о его будущем было решено восстанавливать его именно как дворец. Труд реставраторов, заново создавших жемчужину архитектуры, можно назвать подвигом.
Военные раны Петергоф залечивал несколько десятилетий, но сейчас музейщики уверены, что его дворцы и парки предстают перед публикой даже в лучшем виде, чем до войны.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев