Предыдущая публикация
ДВАДЦАТИКОЛОННЫЙ ЗАЛ
На первом этаже здания Нового Эрмитажа — Императорского музея, находится зал, отличающийся от остальных ретроспективностью и древностью облика, стилизованного под древнеримскую базилику или древнегреческий храм. Как и весь музей, интерьер создан по проекту архитектора Лео фон Кленце. Верного последователя и апологета античного искусства пригласил император Николай I после визита в Германию
В сентябре 1838 года русский царь предпринял путешествие в немецкие земли в связи с замужеством старшей дочери, великой княжны Марии и герцога Максимилиана Лейхтенбергского. В столице Баварии самодержец посетил знаменитые музеи и церковь Всех Святых — творения Кленце. Об этом сообщил в своих «Дневниках» поэт Жуковский. Николай I высоко оценил гений зодчего и избрал его строителем первого художественного музея России. Уже в декабре архитектор получил официальное приглашение в Россию для обсуждения разных вопросов, в том числе касающихся реставрации пострадавших от пожара 1837 года интерьеров Зимнего дворца и внутреннего оформления Исаакиевского собора. Получив отпуск у баварского короля Людвига I, Кленце в мае 1839 года отправился в Петербург. Два месяца он провёл в столице, наслаждаясь достопримечательностями и в то же время размышляя над «украшением Исакия». Но главным делом архитектора стало строительство Нового Эрмитажа.
Кленце представил проект музея, предполагающий серьёзные изменения в эрмитажном комплексе: переустройство первого этажа Малого Эрмитажа для размещения манежа
и конюшен, снос Старого Эрмитажа, место которого должен был занять будущий музей. Такие резкие перемены не всегда одобрялись заказчиком проекта и комиссией по возведению музея. Так как Кленце находился в Германии и только шесть раз приезжал в Петербург, строительство осуществлялось под руководством петербургских архитекторов Стасова, Ефимова и Брюллова. Члены комиссии, инженеры, руководствуясь принципами практичности и прочности материалов, вносили поправки в проект после согласования с Кленце. В итоге комиссия отвергла разрушение Старого Эрмитажа и утвердила «непосредственное соединение» музея с царской резиденцией.
Архитектор продумал расположение коллекций в пространстве музея. Для живописи он отвёл хорошо освещённые залы второго этажа, а вазы и скульптуры разместил на первом этаже. В целом эта структура сохранилась до сих пор. Детальные чертежи залов, выполненные в туши и акварели, с рисунками плафонов, полов и эскизами мебели присылались в Петербург в течение 1842–1847 годов. Они дополнялись подробными инструкциями по выбору материалов и технике их обработки. Архитектор придерживался той концепции в музейной архитектуре, где интерьер — естественное продолжение выставки, органичная среда для представления памятников разного времени. Поэтому залы первого этажа для древностей «требовали греческой архитектуры».
Особенно ярко идея Кленце воплотилась в оформлении зала греко-этрусских ваз Нового Эрмитажа.
В основе его архитектурного решения — образ древней базилики. Монументальное пространство разделено на три нефа двадцатью мощными гранитными колоннами. Они поддерживали массивные балки перекрытия потолка, образующие углубления с кессонами. Пол покрыли мраморной цветной мозаикой с античными узорами, созданной на Петергофской гранильной фабрике. Важную роль в декоре зала сыграла живопись, сосредоточенная на гранях потолочных балок, — росписи художника Фёдора
Вундерлиха, выполненные в технике клеевой живописи по мотивам греческой вазописи.
В верхней части стен Кленце намеревался разместить панно с копиями фресок из этрусских гробниц. Он хотел уподобить эрмитажный интерьер залу античной керамики в Старой Пинакотеке, что соответствовало желанию Николая I добиться сходства между музеями Петербурга и Мюнхена. Однако запланированные дорогие энкаустические фрески решили заменить живописными композициями, в которых были бы представлены «разные формы сосудов, и показана манера их использования». Исполнение проекта поручили академику Петру Шамшину, который написал двенадцать картин на мифо- логические сюжеты, чьё содержание определил начальник Первого от- деления древностей Флориан Жиль. Для изображения фигур художник пользовался «цитатами» из античной вазописи — копиями росписей греческих сосудов из каталогов керамики. Но если персонажи соответствовали античному образцу, то их компоновка в трёхфигурные композиции отличалась творческой произвольностью. Неогреческий стиль интерьера поддерживал созданный по проекту Кленце мебельный гарнитур из фанерованной карельской берёзы со вставками тёмного амаранта. Шкафы и этажерки предназначались для размещения небольших сосудов, стенки витрин дополнялись зеркалами, чтобы отражать оборотную сторону антика. Монументальные вазы стояли на постаментах между колонн и были наиболее удобны для обозрения.
Современная экспозиция Двадцатиколонного зала посвящена искусству этрусков, живших
на территории Древней Италии в I тысячелетии до нашей эры, и творчеству греческих колонистов из италийских областей. Греческие сосуды, как и прежде, заполняют трёхстворчатые витрины у стен наряду с небольшими шкафами в нишах у окон. В центре на цилиндрическом постаменте выставлен шедевр Эрмитажа — царица ваз. Блестящая чёрная поверхность гидрии уподобляет её бронзовому сосуду, а на плечики «наброшен», как ожерелье, фриз с позолоченными фигурами богов в белоснежных одеждах, которые приветствуют богиню Деметру. Чуть поодаль расположен пирующий на бронзовом ложе знатный этруск, это урна-пеплохранительница. Кроме праха, внутри находились золотые украшения, говорившие о высоком статусе покойного. Урна, великолепное творение античного искусства, вкупе с другими экспонатами зала знакомит с культурой древних, но полнота впечатления у зрителя складывается благодаря поистине «греческому» интерьеру Лео фон Кленце.
Автор — Ирина Бузунова, методист научно-просветительного отдела Государственного Эрмитажа
Следующая публикация
Комментарии 2