Предыдущая публикация
Уже много лет, как Алевтина захватила все придомовые участки под свои цветы.
Это ей удалось благодаря старшему по дому Василию Львовичу, который, впрочем, для нее был просто Васька Шатунов – бывший ее ученик и вечный троечник. Кроме математики, которую Алевтина навсегда вычеркнула из головы, переступив в последний раз порог школы, было у нее две страсти – нарды и цветы. Но учитывая, что в нарды ей играть было не с кем – местное сообщество во главе с вредным Ефимычем никак не желало принимать ее вступительное заявление, – оставались только цветы. При этом исключительно сиреневых и фиолетовых оттенков, других она просто не признавала.
Смотреть на это безобразие было выше ее сил, и Алевтина пошла вниз.
- Следите за вашей собакой! – велела она строго Марине, оглядывая ее с головы до ног.
С возрастом, как ни странно, она стала более привлекательной: грубые черты сгладились под мелкой сеткой морщин, а короткая стрижка неожиданно сделала ее более женственной, чем эти длинные кудри, которые та носила раньше. Алевтина понять не могла – и чего ее Димочка нашел в этой мужеподобной бабе? Впрочем, ушел он не к Марине, а к другой – молодой медсестричке, которая ловко воспользовалась тем, что Алевтина, узнав о коварной измене, выгнала своего Димочку из дома в одном исподнем.
Марина ее тоже узнала.
- Надо же! – всплеснула она руками. – Какая встреча! Я так рада тебя видеть!
Алевтина поджала губы.
- Давайте без фамильярностей, Марина Егоровна. Уберите вашего пса от клумбы, иначе я огрею его палкой.
Словно бы в доказательство своих слов, Алевтина проверила, насколько крепко вбит в землю колышек, предназначенный для вьющихся растений, но пока еще стоящий без дела.
- Коржик, фу!
Марина потянула собаку к себе, и тот, выражая явное недовольство, оставил цветок в покое.
Конечно же, на этом неприятности не закончились – они только начались.
Во-первых, Коржик без конца тявкал – спасу от него не было, особенно вечерами. Балкон Марины был прямо над балконом Алевтины, поэтому приходилось закрывать дверь и мучиться от жары.
Во-вторых, собака носилась по квартире, словно готовилась к марафону – с шести утра по потолку Алевтины раздавалось «клац-клац-клац». Она не выдержала, взяла щипчики для стрижки ногтей и пошла к Марине.
- Ой, как я рада, что ты зашла! Хочешь пирог? С яблоками, я сама пекла!
Из квартиры и правда пахло пирогом, а еще духами – кажется, банальные Шанель номер пять. А по углам – пыль и собачья шерсть. Алевтина поморщилась – она терпеть не могла грязь, сама по два раза в день в квартире убиралась.
- Ногти своей собаке подстриги!
Алевтина сунула соседке щипчики и ушла.
На другой день та вернула щипчики – десять минут звонила в дверь, но Алевтина ей не открыла. Марина подсунула их под коврик, а еще записку написала: «Алевтина, давай не будем ругаться – что было, то было, я свою вину признаю, но я за все уже расплатилась, сама знаешь. Мы теперь соседи – давай дружить».
Как же, дружить! Да ее собака все клумбы перерыла, с такими соседями врагов не надо! А насчет расплаты... Ну да, Марина осталась и без Димы, и без народившегося ребенка, которого потеряла, когда узнала, что он ушел к медсестре. Но искупило ли это ее вину? Это не Алевтине судить, пусть в небесной канцелярии решают. Но дружить она с ней точно не будет ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ...
Следующая публикация
Нет комментариев