Предыдущая публикация
Чумазые ребятишки, столпившиеся около Маши в нетерпеливом ожидании кушанья, завидев незнакомых людей, прыснули во все стороны, как маленькие мышата.
Их потом пришлось искать по всей квартире: одного достали из-под продавленного дивана, другой прятался в трехстворчатом шкафу и кричал от страха, когда был обнаружен. Третья пряталась за занавеской — рваной тряпкой, повешенной «для уюта».
Маша стояла посреди кухни, в руке — поварешка. Она застыла, пораженная, и молчала.
Мамы дома не было, она гуляла. Прогулка длилась уже две недели, и когда должна была закончиться — неизвестно. Ждать эту высокородную даму было некогда, и детей забрали.
Нянечка Лариса, молодая и цветущая женщина, принялась за свою привычную работу: надо было отмывать малышей в трех режимах: кипячение, помывка и полоскание. Потом она же выдавала чистую одежду и стелила свежее постельное белье. Дети в первый раз увидели трусики и маечки. А на кровати смотрели, как земляне на летающую тарелку. В столовой, где любимая всеми повариха Надежда Петровна оставила ужин для «ночников», маленький Саша Ивашкин жадно откусил от вареного яйца. Скорлупу не очищал: он не знал, как выглядят куриные яйца.
Светлана смотрела на это все и не могла избавиться от застрявшего комка в горле. Она, юная воспитательница, устроившаяся в приют сразу после педагогического училища, еще не осознавала в полной мере, что помимо нормальных семей, существуют еще и такие, ненормальные…
С Ивашкиными нужно было много заниматься. Никто, кроме Маши, не умел толком говорить, умываться, одеваться, чистить зубы и пользоваться туалетной бумагой. Зато они, как зверьки, умели быстро бегать, прятаться, кусаться и воровать еду. Дети долго не могли привыкнуть к сытости. Надежда Петровна подкладывала им добавку по несколько раз, а они все ели и ели. На ночь повариха оставляла для малышей молоко и печенье: уже никто из приютских не хотел вкусняшек, а Ивашкины набивали печеньками полные карманы, а потом спали в крошках. И ничего им не мешало — дрыхли как убитые. Не сразу, но освоились потихоньку. Влились в ребячий коллектив, в режим, в каждодневные занятия.
***
Родственникам разрешалось приходить в приют. Вот и мама Ивашкиных, наконец-то, явилась повидать своих «кровиночек». Она стояла в дверях, вдрызг пьяная, покачиваясь и глупо хихикая. Светлана хотела выпроводить горе-мать и закрыть двери на три замка, чтобы эта страшная и грязная баба никогда в жизни не смогла проникнуть в украшенный рисунками детей и педагогов, пронизанный ароматами манной каши и котлет, чистенький приют.
Но дети… Они, увидев мать, с визгами облепили ее со всех сторон. Обнимая пьяную женщину, маленькие Ивашкины смотрели на нее с такой искренней любовью, жались к ней, как цыплята к наседке.
Ивашкина пришла не с пустыми руками — принесла гостинец, два чупа-чупса на всех четверых. Ребятишки радовались подарочкам, целовали маму. А она раскинула руки над ними, словно мадонна.
Светлана закипела, конечно. Она очень обиделась на малышей — всю душу им отдавала каждый день, а ночью по сто раз заходила в спальню, поправить одеяльца и проверить, не описался ли Сережа. И они к ней тоже ластились, но не так, как к родной матери! А она, пьянь и рвань, соизволила прийти к детям через несколько месяцев жизни их в приюте. Стоит и наслаждается материнским счастьем!
— Вам не стыдно? Не стыдно, я спрашиваю? — сказала воспитательница Ивашкиной. — Вы хоть не пили бы сегодня!
Женщине было нисколечко не стыдно, она подняла на Светлану тусклые глаза и обнажила беззубый рот в бессмысленной улыбке:
— Ты должна меня понять. Ты баба. И я баба! Я рожаю детишков, люблю их больше всей жизни! А вы у меня их всех отняли!
— Вам на детей наплевать! Они у вас голодные, холодные, под диванами прятались и… — Светлана готова была расплакаться.
Вовремя подоспела вторая воспитательница, Раиса Матвеевна, человек взрослый, опытный и поживший. Она взяла за плечи девушку и увела в кабинет. А потом ласково обняла ребятишек и позвала всю ораву в детскую, смотреть мультики. С трудом, но ей удалось их увести. Раиса Матвеевна боялась, что мамаша раззявит рот на всю ивановскую: дескать, «детишков» от мамы родной отрывают! А малыши заплачут, набегут другие, и начнется концерт.
Обошлось, слава богу. Ивашкиной надоело разыгрывать роль прекрасной феи, видимо ждали неотложные дела на улице. Она быстренько отцепила от себя ребятишек и смылась, как вор. Малыши кривили свои мордочки, готовые расплакаться. Еле-еле удалось их отвлечь.
Маша была единственная, кто не подошел к матери. Она в это время сидела в спальне девочек, уставившись в одну точку. Высокая, нескладная, большеротая, с длинными руками и ногами, она старалась не плакать, вцепившись в спинку кровати. Светлана подошла к этой несчастной, некрасивой девочке, обняла ее и расцеловала.
— Пойдем мультики смотреть?
Маша мотнула головой:
— Не. Не хочу.
— Ну тогда давай просто поболтаем?
— Нет. Светлана Игоревна, я стану такой же, как она?
— Нет. Не станешь никогда. Ты очень умная и красивая девочка. Ты будешь хорошо учиться, станешь… э-э-э… Кем ты хочешь стать?
— Поваром.
— Поваром — это хорошо! Выйдешь замуж. У тебя будет много детей! Веришь мне?
Маша утвердительно кивнула, а Светлана крепко обняла девчонку.
***
На новогодний утренник Светлана притащила из дома свое любимое нарядное платье. Она надолго закрылась с Машей в спальне. Через час она торжественно вывела за руку девчонку в зал. Все ахнули. Куда подевалась некрасивая рыжая худышка? Оказалось, что Маша была не просто хорошенькой, а настоящей красавицей! Во всем ее облике: в тонкой талии, узкой спине, прозрачной коже, медном блеске волос чувствовалась порода. Необыкновенные серые глаза, опушенные длинными ресницами, сияли. А широкая улыбка делала Машу очень похожей на актрису из всеми любимого фильма «Красотка»…
Продолжение >>Здесь
Следующая публикация
Комментарии 90
https://t.me/elenatrenerpopitaniiu