Предыдущая публикация
Катя, Екатерина Сергеевна, жившая с ней после своего развода с мужем, положила много сил на то, чтобы выходить мать, но пожилая женщина так и не встала, и теперь жизнь учительница делила между работой и уходом за больной Анной Никифоровной.
Дачу пришлось продать, потому что ездить туда у Екатерины не хватало ни сил, ни времени.
А на рынке она однажды встретила продавца, который, единственный, привозил туда антоновские яблоки,а попросту антоновку. Когда-то такое дерево и у них на даче росло, стойко переживало любые морозы, радовало ароматными зимними плодами, которые хранились до самой весны.
С антоновкой пекли потрясающие пироги, её мочили, готовили из неё пастилу, подобную той, что подавала когда-то к чаю Софья Андреевна Толстая, супруга великого классика, и даже оставила собственный рецепт в записных книжках. Не слишком сладкое мочёное яблоко антоновки обожал и Александр Сергеевич Пушкин.
Этот сорт за века стал поистине народным и любимым многими. Что уж говорить о них с матерью. И Екатерина, и Анна Никифоровна любили антоновку, но дерево заболело и погибло, а новое посадить не успели, не нашли саженец.
Поэтому, когда Екатерина Сергеевна вдруг увидела на рынке эти яблоки, почувствовала знакомый запах, словно ароматом детства окутало, то, конечно, сразу купила, не торгуясь. Чтобы порадовать маму, да и себя, чего уж там. И номер телефона продавца взяла. Он честно звонил Екатерине, когда приезжал в город, а она спешила на рынок, несмотря на тяжёлую сумку с тетрадями, чтобы не задерживать его.
Знала, что на ставшем почти безжизненным от вынужденного бездействия лице матери заиграет улыбка, а худенькие пальцы будут прижимать к щеке прохладную кожицу крупного яблока. А она сама потом будет печь пирог, и мать за чашкой чая, в который уж раз, начнёт вспоминать что-нибудь из Катиного детства. Ради этих моментов стоило идти через рынок и нести потом сумки.
Она уже купила яблоки и вышла с другого входа, так было ближе, когда увидела около одного из домов группу людей, взволнованно смотревших наверх.
- Прыгнет! Господи, прыгнет ведь! - Голосила какая-то женщина. - Опять этот интернет проклятый. Довели детей. С крыш прыгают.
Екатерина Сергеевна подняла глаза и вздрогнула. Цветную куртку, словно вынырнувшую из девяностых, она знала хорошо. Только на прошлой неделе эту куртку пинал в школьной раздевалке неугомонный 7"Б".
* * * * *
Новенький пришёл в "Б" класс, когда тот был ещё шестым, после весенних каникул. У него было редкое имя Демид. Казалось, чего бы совсем уж необычного. Дёма. Но острословы-шестиклассники тут же принялись соревноваться, кто круче, коверкая имя новичка. Он слушал невозмутимо. Демид вообще выглядел очень спокойным мальчиком.
За четвёртую четверть одноклассники так и не смогли его "достать", а девочки даже прониклись к этому тихому парнишке симпатией. За лето и вовсе вражда подзабылась. На осенних каникулах дружелюбная и общительная Алиса Левина пригласила на свой день рождения весь класс и, конечно, Дёму. Пришли все, кроме него. Это тут же всколыхнуло притупившуюся было неприязнь.
А потом Демид неожиданно явился в школу в куртке. Были раньше такие, безразмерные, сшитые из разноцветных, порой совершенно не сочетающихся между собой кусков ткани, наполнитель в которых сбивался и опускался вниз, к рукавам и подолу куртки. Эта куртка, вызвавшая шквал насмешек и истоптанная в школьной раздевалке, была своеобразным вызовом и протестом, понятным лишь самому Демиду. А сейчас Екатерина Сергеевна видела её там, наверху.
Она, забыв про сумки в руках, про усталость, бросилась к одному из подъездов, лихорадочно нажимая кнопки домофона.
- Откройте, пожалуйста! Там у вас мальчик на крыше!
- Какой ещё мальчик? Задoлбали, нaркоши хреновы! Иди отсюда!
Екатерина Сергеевна принялась набирать следующую комбинацию цифр. В это время дверь открылась, и она, выпустив из подъезда мужчину, торопливо вошла внутрь. Но чердачный люк оказался закрыт. Кляня собственную невезучесть, учительница перешла к другому подъезду.
- Это соседка ваша, откройте, пожалуйста. Ключи забыла.
Домофон пропищал сразу, но на последнем этаже ей снова не повезло. Удача улыбнулась лишь в третьем подъезде.
Демид стоял с торца крыши, напряжённо вглядываясь вниз. Боясь напугать мальчика, она несколько минут стояла неподвижно. Но тут он вздохнул и отошёл от края, словно размышляя о чём-то.
- Дёма, яблоко хочешь? - Она не знала, что надо говорить в таких случаях.
Он быстро обернулся.
- Екатерина Сергеевна, а вы как тут? Откуда?
- С рынка. - Она показала сумку с яблоками. - Дёма, можно тебя попросить? Ты проводи меня, пожалуйста. А то сумки тяжёлые очень.
- Идёмте. - Как ни в чём не бывало, ответил он. - Давайте сумки.
- Вот, одну возьми. - Она протянула побольше, с яблоками.
Когда они вышли из подъезда, навстречу уже шагал человек в полицейской форме. За ним спешила какая-то женщина.
- Это ты был на крыше?
- Он, он! - Замахала руками его спутница. - Куртка уж больно приметная!
- И что? - Полицейский нахмурился. - Действительно собирался прыгать? Граждане вот сообщили.
- Что за ерунду вы говорите. - Екатерина Сергеевна строго посмотрела на него. - Мальчик - мой ученик. На крышу вылез за котёнком.
- И где котёнок?
- Отдали. Хозяйке, от которой он убежал. Всё уже хорошо. А у нас дополнительные занятия сейчас.
- Вы меня совсем запутали. Куртки, котята, занятия какие-то. Родители его где?
- Родители дома. Мальчик сейчас под моим присмотром и в зоне моей ответственности.
- Слабоватая у вас ответственность, раз дети лезут в неположенные места.
- Я была там с ним. А вы бы лучше проследили, чтобы люки были закрыты, а дети и животные туда залезть не могли.
- Проследим обязательно.
- Будьте добры. Это третий подъезд. Идём, Демид. У нас мало времени.
- Спасибо, что вы не выдали меня. - Тихо сказал Дёма, когда они отошли.
- Пожалуйста. Только ты так никогда не делай. Не ври, как я сейчас. Кстати, я тоже узнала тебя по куртке.
- Она счастливая, эта куртка. Папина. Он рассказывал мне про неё. Папа погиб в прошлом году. А она в сумке лежала на антресолях...
- Понятно. Дёма, скажи мне, только честно, ты из-за ребят? Давай я поговорю с вашей Дарьей Олеговной, чтобы она аккуратно провела беседу с ними на классном часе.
- Не надо. - Демид опустил голову. - Это не только из-за ребят. Скорее, из-за всего сразу.
- Расскажешь, пока идём?
Мальчик кивнул.
- Мы раньше хорошо жили. Втроём. Папа, он старше мамы был, но он очень классный. Весёлый, на месте никогда не сидел. Мы с ним куда только не ездили. Он рассказывал, как они в детстве с мальчишками играли, какие времена были. Как он однажды в этой куртке под лёд провалился, и его заметили только потому, что она яркая такая. Он потом придумал себе, что это его счастливая куртка, и берёг её. Папе всегда везло.
- Демид, прости, что спрашиваю. А как папа погиб?
- Он в аварию попал. Из-за мамы. - Дёма нахмурился. - У нас хорошо всё было, пока Мирон не родился. Родители почему-то ссориться стали всё время. А потом я случайно слышал разговор. Папа говорил, что мама его обманула. И, знаете, он уехал в тот вечер и на машине разбился.
- Ты не можешь маму простить?
- Да. - Дёма тяжело вздохнул. - И Мирон. Мама всё время заставляет меня сидеть с ним. Сама уходит по своим делам. Помните, когда Алиса всех пригласила на праздник? Я тогда из-за него не попал туда. Он заболел и в садике не был. Мама говорила, что ненадолго, а сама ушла до самого вечера. А Алиса мне, между прочим, нравится.
- Это плохо, конечно, Дёма. Что мама слово не сдержала, и что ты на праздник не попал. Но братик - самый родной для тебя после мамы и папы человек. Он будет рядом с тобой всю жизнь.
- Он мне не брат! - Мальчик остановился и на глазах его выступили колючие слёзы. - Мирон - не папин сын!
- Почему ты так думаешь?
- Он не похож на папу! И папа сам сказал, что мама его обманывала. А ещё...
Он переложил сумку в другую руку и выдохнул.
- Ещё мама теперь хочет, чтобы с нами её новый... мужчина жил. А Мирон его папой называет! Знаете, почему?
- Наверное, потому что маленький и своего папу не помнит.
- Потому что этот Рома и есть его папа!
- Мама тебе сказала?
- Нет. Я сам знаю. Я всё понял.
- На крышу поэтому вышел?
- Не знаю. Я хотел прыгнуть. Только не на землю, а на пристройку. Вы не видели её. Там не так высоко. А я хотел себя проверить, и папину счастливую куртку. Ну, а если бы ногу сломал или руку там, может быть, мама на меня хотя бы внимание обратила. А то занята только Ромой своим и его сыном. А ещё там люди внизу были, обязательно снял бы кто-то и в сеть выложил. Алиса бы тогда поняла, что я не трус. По куртке бы узнала точно. Может быть, и наладилось всё.
- Ясно. Ну заходи. Мама, я не одна. Со мной мой ученик.
Демид смотрел на дверь, приготовившись здороваться.
- Проходи, проходи. Мама не выйдет. Она после травмы не может ходить. Вот сюда. Это Анна Никифоровна, моя мама. А это Демид.
- Демид? Какое красивое редкое имя!
- Можно Дёма просто. - Смутился мальчик.
- Мама, Дёма помог мне яблоки донести. Сейчас.
Она выбрала несколько самых крупных и принесла матери. Демид с удивлением смотрел, как пожилая женщина прижимает к щеке большое жёлтое яблоко, гладит его.
- Пахнет хорошо. - Заметил он. - Вкусный запах.
- Этот сорт называется "антоновка". - Подсказала вошедшая Екатерина Сергеевна. - Это, Дёма, можно сказать, семейные яблоки. Запах антоновки объединяет людей, заставляет их вспоминать детство, делает добрее. Сейчас поставлю быстрый пирог в духовку и пообедаем все вместе.
- А можно посмотреть, как?
- Посмотри. Мама, я Дёму заберу на десять минут. Он поможет яблоки порезать.
Демид осторожно резал яблоко и, закончив, спросил.
- Екатерина Сергеевна, а ваша мама давно так лежит?
- Уже несколько лет, Дёма.
- И вы с ней сидите? Анну Никифоровну ведь нельзя надолго оставлять. Вам не трудно? И не надоедает?
- Ты прав, нельзя. И прав, иногда трудно. Но мама - единственный мой родной человек, Демид. Я очень люблю её и никогда не брошу.
- Даже если вы поссоритесь?
- Даже тогда. Вот и всё. Заливаем яблоки тестом и ставим в духовку.
Они покормили Анну Никифоровну, поели сами, попили чаю со свежей выпечкой. Перед уходом Екатерина дала Дёме мешочек с яблоками.
- Вот ещё рецепт. Дёма, попроси маму испечь такой пирог. Вместе, как мы тобой. И поговори. Спроси о том, что тебя волнует. Но запомни: даже если у вас с Мироном разные папы, то мама - одна, и братик тебе всё равно самый родной. А Алисе ты тоже нравишься.
- Откуда вы знаете?
- Вижу. Не бойся подружиться с ней. Она добрая девочка.
* * * * *
Через день он дождался Екатерину Сергеевну после уроков и, стесняясь, протянул бережно завёрнутый в пакет кусочек пирога.
- Это вам, Екатерина Сергеевна. Я сделал, как вы сказали. И с мамой поговорил. Она рассказала, из-за чего они тогда ссорились с папой. Мама хотела отдать Мирона в ясли и выйти на работу, а он был против. Тогда она тайком нашла подработку и уходила, пока я с Мироном сидел. Папа поэтому ругался, что она обманула его. И про аварию мама объяснила, что это встречная машина нарушила правила, и папа ничего не мог бы сделать. Даже и следователь сказал так же. А с Ромой своим она уже на новой работе познакомилась... Я простил. Ей трудно одной. Если он с нами жить останется, всем будет легче.
- Я знала, Дёма, что ты во всём разберёшься. - Екатерина Сергеевна коснулась его плеча. - А за пирог спасибо. Обязательно попробую.
- Алисе понравился! - Убегая крикнул мальчик. - Она меня у школы ждёт. До свидания!
Он убежал, а Екатерина Сергеевна поднесла свёрточек к лицу. Через пакет пробивался тонкий осенний запах антоновки.
(Автор Йошкин Дом)
Следующая публикация
Комментарии 2