Предыдущая публикация
Отец.
Андрейкины рассказы.
Автор Толстый Дедушка Медведь.
#АндрейкинырассказыуБелки
Жил да был на белом свете Человек.
Звали его в то время… по-разному. Кто как. А кто и вовсе никак. Старший (аж на семь лет) брат называл его Братиком. Мать говорила: «Ну вот, ещё одно «счастье» подвалило!» Она лежала с ним на третьем этаже роддома, и ей было скучно. Вырвавшись после окончания школы из деревни в большой сибирский город, она окончила институт, после чего и вышла замуж и родила вот уже второго… Хотела ведь аборт сделать, да сроки прошляпила!.. И только Отец, залезший на третий этаж по стене, пробравшийся к окну её палаты по ненадёжному карнизу (чем шокировал всех рожениц, находившихся в тот момент там), сразу же спросил: «Ну, как тут наш Андрюшка?» Мать ещё возмущалась некоторое время,- мол, дурацкое имя, и сам дурак, да и сдалась...
Говорят, человек не помнит того, что происходит с ним до полутора лет. Это не так. Одно воспоминание у Андрея было. О подлинности воспоминания свидетельствовало описание деталей интерьера коммуналки, где жила тогда семья. Всю жизнь Андрей помнил руки Папы, подхватившие его, маленького, подкидывающие его вверх… Папа смеялся, называл его Андрюшатиком-полосатиком, и маленький Андрюшка тоже смеялся, так как было ему радостно и легко летать в сильных и добрых папиных руках, а от самого Папы шли такие волны любви и нежности, что накрывало ими всех, кто находился рядом, – и старшего братика, обнимавшего Папку за ногу крепко-крепко, и строгую Маму…
Папа Андрюши и его старшего брата Саши вообще был правильным Отцом. Примерно за год до рождения младшего в семье произошёл такой случай. После прогулки с ребятами во дворе родной пятиэтажки Саша вернулся домой. Через какое-то время, открыв на звонок в дверь, Мать увидела на площадке всю пацанячью банду, пришедшую смотреть на чудесную, «как настоящую», железную дорогу, которую Саше подарил Папа и о которой Саша сегодня им во дворе весьма красочно рассказывал. Всё бы ничего, да только вот никакой железной дороги у Саши никогда не было!..
О чём Мать, гордившаяся своим колхозным воспитанием, тут же им сообщила, добавив: «Он вам врал!» Банда ушла разочарованная, Саша, доведённый Матерью до слёз в первую минуту, ещё час выслушивал (не слыша от позора) лекцию о недопустимости вранья, о собственной ничтожности, о бесстыдстве и наглости сына, опозорившего её, Мать, перед всей дворовой шантрапой!.. Потом нервы его сдали, он выбежал на площадку, захлопнул за собой тяжёлую входную дверь… Никто следом не побежал, и Саша ещё час сидел на прохладных ступенях и тихо, без звука, плакал. Вернувшийся с работы отец сел рядом, обнял Сашку, прижал к себе, дождался, пока пройдёт последний бурный вал тихого рёва, и лишь потом спросил, что случилось.
Саша всё рассказал. «Понятно, – сказал Папа. – Пойдём умываться и ужинать – так жрать охота!» Едва вошли, Мать спросила: «Знаешь, что натворило сегодня наше золотце?» – «Знаю», – ответил Папа и просто посмотрел на Мать долгим взглядом, но таков был этот взгляд, что желание повторить лекцию на бис у Матери отпало. Она вообще весь вечер молчала. Только когда уставший от всего Сашка заснул, спросила подчёркнуто делово, выдали ли ему зарплату. Завтра – был ответ.
А завтра…
Отец пришёл домой не один, а с другом-сослуживцем. Потому что сам он бы никак не запёр на четвёртый этаж этот огромный, тяжеленный ящик из толстой фанеры с обитыми железом углами. Отдышавшись, папин друг ушёл к себе домой. Что это?! Мать догадывалась, и от этой догадки ей делалось совсем нехорошо… Она догадывалась правильно. Не прошло и часа, как большую часть их комнаты занимала железная дорога… Два мужика, отец и сын, ползали по полу в полном восторге. Она была как настоящая! Даже дядька с горящим фонариком выскакивал из будочки и махал фонарём поезду!.. А тепловоз! А вагоны! Как только поезд проехал первый круг, Папа остановил его движение, и сказал Сашке: «Веди пацанов, покажем им твою дорогу». А когда счастливый Сашка ломанул за бандой, отец сказал жене, готовой убить его: «Наш сын не врун, он – Человек. А ты… Ты просто забыла, что у нас есть железная дорога».
Железная дорога была лучшая из всего, что можно было купить. Она проработала 25 лет. Она стоила 160 тогдашних рублей. К слову, зарплата у Отца была 180.
Мать целый месяц не разговаривала с «этим дураком, идиотом ненормальным».
Саша больше не врал ни разу. Никому и никогда. Всю жизнь.
Через год родился Андрейка. Когда ему исполнилось год и два месяца, Отец погиб. Сразу после похорон Мать, оставив Сашу родителям Отца, вручив Андрюшу своей маме, переехала в другой большой сибирский город. Через пару лет Сашу пришлось взять к себе, Андрюша же до школы жил «у Бабуси», отучившись «у Мамы» первый класс, на лето опять был отправлен к бабушке. Лето затянулось, второй класс – у Бабуси, третий – у Матери… Потом Сашина армия, потом… До сорока лет Андрея не наберётся и трёх, прожитых вместе с братом под маминой крышей… Как только Братьями остались?..
Однако и по сей день – Братья.
Дети своего Отца.
Следующая публикация
Комментарии 8