Автор : Александр Котляр
(Глава 3)
Глеб понимал, что если даст слабину и зайдёт в пивной бар, то в нотариальную контору больше не вернётся. И тогда всё оставшееся после смерти достанется его прямым наследникам. Тем, кто не исполнит по отношению к его трупу последний сыновний долг. Он с сожалением прошёл мимо здания с панорамными окнами, за которыми лоснились радостью раскрасневшиеся рожи пьющих пиво и приблизился к стойке регистратуры. Девушка скучным взглядом смотрела на экран компьютера скользя пальцами по клавиатуре. "Заполняет больничные карточки. – подумал Глеб и обратился к девушке.
- Вы замужем? Вот я не женат, но у меня есть Клавдия и ещё я сегодня в парке на лавочке встретил женщину, которая родит от меня ребёнка. Я же поступлю с ней не как достойный человек, бросив на произвол судьбы - без материальной поддержки и средств существования!
Девушка оторвала глаза от экрана:
- Вам к психиатру?
- Да, да к нему. Меня из нотариальной конторы направили за справкой о психической пригодности.
- Третий этаж, кабинет 313. - Сказала девушка, - если дверь не будет долго открываться, это не значит, что Зигмунда Либидовича в кабинете нет. Он ещё не полностью восстановился после тяжёлой черепно-мозговой травмы.
- И что же мне делать, если Зигмунд не будет открывать?
- Продолжайте стучать. Ещё не было случая, чтобы он не открыл. И ещё, вы должны правильно ответить на его первый вопрос! В противном случае, Зигмунд в лучшем случае перестанет вас замечать.
"А в худшем?" - хотел спросить Глеб, но девушка продолжила:
- Вопрос следующий - "Что вас шокировало в моём кабинете?" Правильный ответ - " то, что число 313 делится без остатка только на единицу и себя само. А ни на 5, 8 и 29 не делится, сколько не парься! Вы можете сказать своими словами, без "парься". Главное донести до Зигмунда понимания вами уникальности числа 313. Вы поняли? - Глеб кивнул. - Если забудете ответ, попросите у Зигмунда лист бумаги и карандаш. Этим вы продемонстрируете не безразличие к его вопросу!"
К удивлению Глеба, дверь в кабинет была открыта. На покрытом прожжённым пластиком столе стояла бутылка Армянского коньяка, два бокала с плоским дном и блюдечко с тонко нарезанными ломтиками лимона. За столом сидел рано поседевший лысый человек. Он посмотрел на часы и глубокомысленно произнёс:
- Ничего не происходит раньше, чем должно случиться!
- Вы это о чём? - Глеб понимал, что общение с психиатром лишь частично восстановившемся после тяжёлой черепно-мозговой травмы чревато непредсказуемостью. - Возьмите вот! - Зигмунд Либидович протянул Глебу больничный бланк. На бланке чернилами было написано: "Глеб Семипядьевич Волбуев, был протестирован мной на адекватность. Заметных отклонений от среднестатистических показателей обнаружено не было. Угол вздымания правой конечности тестируемого после удара коленобитным психрометром Мечникова на 5 градусов превышает "порог идиота". Несмотря на то, что на вопрос: "Существует ли число большее, чем 124”, тестируемый ответить отказался, ссылаясь на недостаточную математическую эрудицию, он может быть признан условно психически состоятельным. Может голосовать, быть избранным, занимать государственные должности, вплоть до самых высоких, нести юридичекую ответственность за несовершённые проступки в соответствии с уголовным кодексом. Внизу стояла подпись на незнакомом Глебу языке.
- Покажите документ Генадии Варфоломеевне и она завизирует ваше завещание. - Зигмунд Либидович достал из кармана больничного халата мудрый телефон. - Я хочу, чтобы Вы знали, будущее изменить невозможно. Знания лишь помогают вам следовать наезженной траектории. Каждый пытается поступить вопреки предсказаниям и.. вот что из этого получается. - Зигмунд показал пальцем на шов прорезавший лысый череп от правой брови до левого уха. Тяжелейшая черепно-мозговая травма. Полная потеря способности логически мыслить, связывать воедино чередующиеся события. Я ещё не полностью восстановился, но процесс идёт семимильными шагами. Нервные окончания растут буйно, как волосы на трупе, замыкая привычные связи. - Зигмунд поперхнулся накопившейся в ротовой полости слюной и закашлялся, потом спрятал Андроид и принялся рисовать проекции трёхмерных геометрических фигур на плоскость.
Глеб вышел на улицу. Он достал из кармана Андроид и напечатал:
- С кем я проведу сегодняшний вечер?
- Всё с той же Клавдией и проведёшь, - ответил Андройд, - будешь рассказывать ей про кладбище. Про то, как ты подростком пошёл на похороны двоюродного дяди. Про то, что твоя мать плакала, а ты не находил себе место оттого, что забыл на кухонном столе распечатанную пачку презервативов.
"Почему люди плачут на похоронах?” - Подумал он.” Ладно ещё, если умирает кто-то общения, с которым тебе будет не хватать. А если тот, с которым ты не разговаривал годами. Какая, по-сути разница, жив он или умер? Наверное, плакала потому, что следовала шаблонам. Мать всю жизнь говорила, принятыми среди среднестатистических, абсурдными фразами: "Я для себя так и не жила", "Всю жизнь на вас положила ". Не понимала она, что жить ни для кого в принципе невозможно. Что это заблуждение не мудрых, тех, кто не понимает, что человек — это замкнутая система, вселенная, которая исчезает, унося с собой всё в тот момент, когда размыкаются в мозгу нейронные связи.
- Гуманоид, продай Мудрище! - Мальчик лет десяти в не зашнурованных ботинках с вожделением смотрел на Андроид.
- Во-первых не "гуманоид", а во-вторых, не Мудрище, а умный телефон. Откуда у тебя язык такой?
- Откуда-откуда? Ты с Луны что ли, все так говорят! Так продашь? Я тебе за него 32 вирткупона дам, честно. У меня код записан. - Мальчик достал из кармана огрызок бумажки.
- Нет не продам, даже за 100 не продам.
- Почему? Ведь у тебя устаревшая модель, а за 100 можно и новую с бифуркационным ретранслятором купить.
- Важен не сам аппарат, а программы в него загруженные. Не "Хард" а "Софт", понял, Мудрище?
Мальчик с уважением посмотрел на Глеба:
- А у тебя, что в него прога "Бессмертный воин" в трёхмерке закачана?
Глеб утвердительно кивнул.
- Ну тогда понятно. - Мальчик уважительно посмотрел на Глеба, положил в карман клочок бумаги с кодом и вступил на Зебру перехода.
Глебу тоже надо было на "зебру". На противоположной стороне проспекта была нотариальная контора. И хоть идти туда не хотелось, ещё больше не хотелось отдавать ценности, которые ещё предстояло нажить тем, кто не позаботится о перевозке его трупа. Он перешёл по переходу и вошёл в пахнущее волнительным потом посетителей тесное помещение конторы. За столами всё так же сидели девушка помощник и Генадия Варфоломеевна.
— Вот она, я её всё-таки получил. А вы сомневались! - Глеб потянул справку о психической пригодности нотариусу. Генадия взяла со стола увеличительное стекло и долго рассматривала подпись Зигмунда Либидовича:
- Да, подлинная. Будет подколота к делу" - нотариус подозвала девушку:
- Олечка, вставьте данные клиента в форму 344/3 и принесите мне на подпись.
Девушка села за стол и принялась печатать, прерывая постукивание вопросами: "Фамилия, Имя, отчество? Год рождения. Фамилия имя, отчество наследника..." Через двадцать минут она протянула Глебу текст на бланке:
- Ознакомьтесь пожалуйста и подпишитесь вот здесь в присутствии нотариуса. Подписью вы подтверждаете правильность напечатанного. После удостоверения Генадией Варфоломеевной, эта бумага станет документом, имеющим юридическую силу.
Глеб кивнул и принялся изучать текст.
- А почему в документе фигурирует дата моего рождения, но не фигурирует дата смерти. Это нелогично, ведь документ вступит в силу после моей смерти. Я настаиваю, чтобы в акт передачи моей собственности была внесено дополнение: " Документ вступает в действие после смерти владельца наследства - 12-го апреля 2032 года".
Оля редко отрывала взгляд своих виртуальных глаз от компьютера и делала это, только в порыве крайнего удивления или наплыва чувств. Глеб взгляд выдержал и шаловливо мигнул в ответ. Она поправила юбку, резко встала из-за стола и подошла к нотариусу.
Они долго мяли справку, слюнявили подпись Зигмунда, пробовали бланк на разрыв, но документ прошёл все тесты и тогда Генадия подошла к Глебу нарочито опустив на глаза увесистую роговую оправу:
- Мы не можем вписать в документ дату вашей смерти. Нотариус не имеет права визировать непроверенную информацию.
- А если я покажу вам свою надгробную плиту с датой смерти, тогда сможете? – “Сейчас опять станет подпись слюнявить" - но Глеб не угадал. Генадия посмотрела сначала на справку, потом на Олю и присела на край стола. Она выглядела опустошённой, и Глеб уступил:
- Я не настаиваю. Пойдёт и без даты. Но учтите, что я умру 12-го апреля 2032-го, - и он продемонстрировал Оле и Генадии на Андройде свой надгробный камень. Потом заплатил за завещание и вышел на улицу.
#Котляр
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев