Предыдущая публикация
ТРЕТИЙ СОРТ - ЕЩЁ НЕ БРАК !
Соня смачно выдавила на руку шампунь из красочной бутылочки и начала намыливать голову. Положение обязывало, выглядеть на все сто процентов красоты. Она и прелестная барышня в одном флаконе? Смешно. Сегодня ей исполнилось тридцать лет, ну надо же какая юбилейная дата. А что в жизненном анамнезе? Итоги было подводить лёгко и, увы, немного грустно.
Начать хотя бы с карикатурной внешности.
Три шарика: голова с пухлыми щеками, плотное тело бой-бабы с объёмистой грудью и отвисающей вниз пятой точкой, коротенькие ножки-тумбочки. Несуразный портрет завершали вечно всклокоченные, торчащие в разные стороны рыжие волосы, невыразительные, какие-то тусклые зелёные глаза без единого намёка на искры блеска, ручки с пальцами, похожими на сочные розовые сарделечки.
Сонечке очень бы хотелось заглянуть в глаза своих родителей и узнать: почему щедрая к другим природа на ней решила отдохнуть. Но желание это было невыполнимо. Выросла она в детском доме, где воспитатели не знали о её происхождении ни-че-го. Коляску с отчаянно ревущей малышкой обнаружил на пригородном вокзале местный бомж. С органами правопорядка ему связываться не хотелось, но и бросить свою неожиданную находку он не смог. Откатил приобретение к дверям местного отделения милиции и был таков.
В подразделении для малюток в детдоме на вновь поступившее чудо собрался подивиться весь коллектив. Вердикт был неутешительным:
- Судя по развитию, ей не больше 2-3 месяцев, высказалась врач.
- Какая-то она странная, я таких рыжих пышечек в жизни не встречала, чем её только кормили, маленькая совсем, а нос уже среди налитых щёчек не видно, задумчиво развернула пелёнки воспитательница грудничков.
- Необычное дитя, как будто её собирал неведомый скульптор из частичек чужих тел, и всё вместе выглядит как типичный резонанс, поумничала директриса.
- Ну что вы разгалделись, право, ребёнок, как ребёнок, прекратил собрание дворник Николай.
Дни в новом Сонином доме потянулись, побежали. Ясли, детсадовская группа, школьники за партами. Сверстники пухлую девочку своей признавать не хотели, дразнили и подначивали:
- Эй, тумбочка с дустом, сгоняй на кухню, там хлеб баба Поля испекла к ужину, стащи несколько кусочков. Она-то подкармливает твои телеса без возражений.
- Сонька, даже не думай претендовать на участие в театральной постановке, тебе только страшилу в спектакле играть, а у нас такого персонажа в пьесе не намечается.
- Ну что ты на моё платье уставилась, корова, надень на выпускной вечер лучше какой-нибудь чехол от дивана, тебе такой наряд больше подойдёт.
Нет, всерьёз и совсем уж жестоко девчонку не преследовали. В детском доме другой мир, все своего горя и одиночества нахлебались, на сотоварища с ножом не кинутся. Её просто не замечали, игнорировали, обходили за версту. Так что, друзей детства даже в этой неприкаянной среде ей нажить не пришлось.
Попытаться поговорить о женском счастье? Так ведь и здесь бескомпромиссное фиаско.
Наверное, при таком раскладе с внешним обликом у Сони не могло быть и намёка на любовный опыт, но он случился.
Сначала она по уши безответно влюбилась в старшеклассника из детского дома. Назло всем врагам, самого красивого, спортивного, гибкого как пантера. Шансов любоваться кумиром у неё было предостаточно, Влад был капитаном их футбольной команды. Сиди себе на трибуне, наблюдай за игрой и восхищайся. Заприметив как-то её жадный взгляд, юноша отбрил Сонины мечты в два счёта:
- Тебе-то что здесь надо, пухляшка ты непутёвая? Саму в зоопарке держать надо, да зрителям на потребу для смешных зрелищ выводить, а она туда же! Забудь! Ты третий сорт, Сонька! Уважающий себя мужчина на такое уродство никогда не клюнет.
Соня не забыла, просто любила теперь про себя, таясь, обильно смачивая по ночам подушку слезами. Против природы не пойдешь, её тело созревало и наполнялось желаниями, как ему и было положено по возрасту.
Второй роман случился на курорте. Тогда она уже окончила школу, получила комнату в коммуналке, полагающуюся детдомовцам, и на остатки выделенных государством средств махнула на Азовское море. Черноморское побережье по деньгам она уже не потянула бы, но ведь и здесь разливался бесконечным простором ласковый водоём, оседал под ногами бархатный песок на длинном мелководье, дурманяще пахло скошенным разнотравьем и хвоей. Счастье-то какое на её улице! Теперь она тоже знает, что такое это - далёкое, загадочное море!
По вечерам в их скромном пансионате организовывали танцы под магнитофон. Контингент отдыхающих был представлен активной армией женщин бальзаковского возраста, двумя ражими мужичонками, ни днём, ни вечером, не расстающимися со смачно пахнущей вяленой рыбой и пивом, и восстанавливающимся после аварии молодым тщедушным пареньком. В один из вечеров он неожиданно пригласил её на танец, а потом, дыша перегаром, потащил к себе в номер.
Утром брезгливо прикрыл простыней полное тело Сони, отвёл в сторону глаза и буркнул:
- На продолжение не рассчитывай. Выпил я вчера крепко, не ведал, что творил. Инстинкты разум пересилили. Тебе же не по морям ездить, а где-нибудь в цирке клоуна изображать с такой внешностью. Даже гримироваться не надо будет.
- А почему нет? подумала вдруг Соня.
С будущей профессией она еще не определилась, в училище искусств есть цирковое отделение. Документы туда она понесла без сомнений.
- Уж если люди говорят, что я лишь на роль пугала способна, чего мне тогда и сопротивляться.
В приёмной комиссии училища она опять испытала привычное дежавю. Люди, сидящие за длинным столом, покрытым бархатной скатертью, недоумённо переглядывались, перешептывались, прятали долу глаза. Лишь председатель уважаемой комиссии, умудрённый опытом фокусник Георгий Станиславович, задал вопрос:
- Ну и в каком амплуа вы видите себя на арене, девушка?
Соня зажмурилась, собрала всю свою волю в кулак и выдавила:
- Если судьба распорядилась с моей внешностью таким неординарным способом, я хочу свои недостатки превратить в продолжение достоинств. Возьмите меня учиться, я хочу стать новым рыжим клоуном!
На стороне Сони были довольно веские аргументы: школьный аттестат со всеми пятёрками, превосходно подвешенный язык за счёт страсти к добротной литературе. Несмотря на вечные поддёвки и издевательства отсутствие комплексов. Она давно уже сумела обрасти защитным панцирем, похожим на домик черепахи. Не последнюю роль в решении комиссии сыграло и мнение Георгия Станиславовича:
- Интуиция подсказывает мне, что из этой абитуриентки выйдет толк, я сам когда-то попал в цирк по той причине, что был обладателем неспокойных рук. Родители меня и к психиатру водили, и боялись, что стану вором-карманником, настолько ловко я извлекал предметы из самых неожиданных мест. А я сделал блестящую карьеру фокусника и никогда еще об этом не пожалел.
Цирковой мир встретил Соню если и не с распростёртыми объятиями, то вполне благосклонно. В этой среде во все времена росло и множилось настоящее крепкое братство. Ребят со странной внешностью в её учебной группе хватало. У многих, как и у неё, были непростые судьбы, многие продолжали цирковые династии, не умея жить в мире людей без бравурного марша, начинающего представления, света рамп, аплодисментов и преданных поклонников.
Через год старый фокусник, часто наблюдавший за практическими занятиями учащихся, стал выделять девушку из общей толпы. И о чудо! Её, казалось бы, неловкие пальчики-сардельки, оказались способными к многоходовым фокусам. Теперь в свои репризы, призванные заполнять перерывы между номерами, Соня вставляла лёгкие элементы мистического иллюзиона. Публика клоуна-дебютанта встретила тепло и радушно. Её забавный внешний облик на сцене принимали как часть общего имиджа, после представления подходили и благодарили за искромётные шутки, забавные придумки, виртуозную работу несуразных ручек.
После окончания ею циркового училища Георгий Станиславович похлопотал за любимую ученицу. Теперь они трудились в одной труппе. Вместе на гастроли, вместе домой в очередную гостиницу. Двум неприкаянным сердцам стало казаться, что они больше не одиноки. У ловкого Жорика появилась дочка, у Сони отец, коего раньше в её жизни никогда не было. О таком раскладе она и мечтать не могла.
Месяц назад, накануне Сониного юбилея, к ним в труппу пришёл мужчина в строгом деловом костюме. Представился психологом из пансионата для особенных детей. Его речь была краткой:
- Нужны добровольцы, лучше всего с амплуа клоунов. Задача: обладать добрым сердцем и помочь скрасить досуг безнадёжно больных малышей. Для этой работы придётся окончить дополнительные медицинские курсы. Гонорар на выходе не разочарует.
В труппе было целых три клоуна, но шаг вперёд сделала только Соня. Она уже давно распрощалась с мечтой иметь своих наследников, знала, что такое детское одиночество. Это предложение будто специально для неё было придумано!
Первые вечера после походов в пансионат выла от безысходности:
- Какая же я эгоистка, жалуюсь и стенаю о том, что моя жизнь не идеальна! А как же все они, навеки отлученные от нормальной жизни? Насмешка природы, решившей пошалить с цепочками ДНК в их генах и подарившая им редчайшие тупиковые заболевания!
Тех, от кого не отказались уставшие от проблем родители, среди её подопечных были единицы. Да и эти родители - приходили навестить чад из шумного, искрящегося здоровьем мира и быстро опять исчезали в нём. Капельницы, уколы, череда пилюль, люди в белых халатах и накрахмаленных шапочках. Появившийся в один из жарких летних дней в дверях палаты рыжий клоун был фейерверком, чудом, волшебством.
Пытливые глаза, не утратившие способности любить души. Нежные объятия. Коллекция рисунков, которую малыши каждый день любовно готовили к её визитам. Она, несомненно, вспоминала ту свою прежнюю цирковую жизнь, но здесь ей открылись совсем другие горизонты, другие возможности быть полезной, нужной, лучиком света в тёмном царстве вечной боли.
Вечером на её тридцатилетии в цирке соберутся свои: Георгий Станиславович, девчонки-акробатки, дрессировщица пуделей Эля, её напарница по номерам, каланча Зоя, работающая клоуном на контрасте с пышечкой Соней, два брата-тяжеловеса - в общем, вся их бессменная команда. А пока молодая женщина спешила в больницу с тремя коробками восхитительных пирожных из любимой кондитерской и сумкой с лимонадом. Пусть её крошки тоже отметят юбилей со своим рыжиком.
За дверью палаты подозрительная тишина. Соня толкает её свободной ногой и оказывается в оживлённом кругу своих пациентов. Макс с внешностью эльфа, болеющий синдромом Уильямса, сосредоточенно тащит для Сони большую табуретку. Танюшка, перенёсшая уже не одну операцию на сердце, вручает огромный букет дивно пахнущих ромашек. Остальные гурьбой торопятся обнять и расцеловать Сонюшку, пошептать ей на ушко секретики, подержаться за руки, пожелать здоровья и счастья.
- Третий сорт, говоришь? спросила мысленно Соня у своей первой безответной любви,
- А есть ли сейчас в твоей жизни столько искреннего, самоотверженного тепла?
Она довольно зажмурилась, распахнула объятия сразу для полдюжины ребят, каждого расцеловала, каждому вручила стаканчик со сладким лимонадом и тарелочку с пирожным.
Третий сорт же еще не брак, не правда ли?
Автор: Елена Рязанцева
Следующая публикация
Комментарии 11