Предыдущая публикация
СТАТЬИ О ФАНТАСТИКЕ И ФЭНТЕЗИ - МНЕНИЕ ЧИТАТЕЛЯ.
Библио-лаборатория "Действительно ли фэнтези «убило» научную фантастику?"
«Научной фантастики практически не осталось» - этот тезис сейчас можно услышать очень часто. Дескать, фэнтези наступает по всем фронтам, научной фантастики практически не осталось (всякую метросталкерщину и попаданщину считать не будем, все-таки это о другом), все плохо — типичный плач Ярославны со стороны хардкорных фанатов так называемой твердой научной фантастики. Но так ли это на самом деле?
Думаю, углубляться в особенности каждого из жанров необходимости нет. Для простоты скажем, что в фэнтези основу фантдопущения составляет магия, в научной фантастике, естественно — наука или хотя бы наукообразность. Гибридные истории типа «Дочери железного дракона» Майкла Суэнвика или «Глины» Дэвида Брина вынесем пока за рамки, все-таки это скорее исключения. Да, я в курсе, что сказал Кларк о неотличимости продвинутой науки и технологии от магии, но не будем буквоедствовать. Думаю, моя исходная точка вполне ясна.
Прежде всего, скажу, что я с этим тезисом - насчет тотальной победы фэнтези — не согласен. Возможно, до какой-то степени он релевантен в отношении русскоязычного литературного пространства, но в целом в мире такого прямо уж тотального доминирования фэнтези нет. Научно-фантастические произведения пользуются огромной популярностью, издаются немалыми тиражами и активно экранизируются. «Видоизмененный углерод», «Пространство», «Марсианин», «Задача трех тел», как бы мы (и я) не относились к их литературным достоинствам, точно уж никак нельзя заподозрить в каких-то порочащих связях с фэнтези. Даже «Дюна» при всех обвинениях в ее жанровой принадлежности все-таки куда ближе к НФ, чем к Роберту Говарду и Толкиену.
Не поймите меня неправильно, я совершенно ничего не имею против фэнтези как жанра. Я его тоже читаю и даже иногда пишу. Просто в силу жизненного опыта мое литературное путешествие началось именно с научной фантастики, и именно к ней я прикипел больше. Я вырос в советские времена, где фэнтези в толкиеновском понимании просто не было, а с городским фэнтези (Крапивиным, например), я как-то не пересекался.
Однако нынешние причитания хардкорных поклонников НФ не допускают никаких послаблений. Их жестоковыйность не смягчает даже попытки современных фэнтезийных авторов сделать магию «менее магической». В классическом «высоком фэнтези» магия просто есть и все. Зачем объяснять волшебство? На то оно и волшебство, чтобы оставаться непостижимым и необъясненным. Но современная одержимость читателей (а следом за ними и писателей) возвела «прописывание мира», то что на английском называется точным термином worldbuilding, в ранг абсолюта, и вот уже авторы фэнтези начинают выстраивать системы «твердой магии», конструируя целую новую физику для выдуманной вселенной. По-моему, это совершенно избыточная идея, но это тема для отдельного разговора.
Большую долю в идею о «победе фэнтези» внесли конечно, Роулинг и Джордж Мартин. О детских сказках Роулинг мне кажется тут неуместным говорить (с тем же успехом можно говорить о победе фэнтези на основе тиражей «Колобка» и «Курочки-рябы»), а с Мартином действительно интересная история получилась. Редкий случай, когда по-настоящему талантливый писатель пишет исключительно ради денег и даже меняет ради этого свой стиль (если кто не в курсе, то Мартин переключился с НФ на фэнтези именно потому, что фэнтези лучше продавалось). Ну и чем это все кончилось? Тотальным выгоранием. Как и любая нелюбимая работа, как бы хорошо она у тебя не получалась.
Парадокс, скажете вы. Я ведь только что сам сказал, что фэнтези лучше продается.
Но ведь так было всегда. Тиражи Говарда и Берроуза заметно превосходили тиражи Саймака и Хайнлайна (которые, кстати, сами не чурались фэнтезийного жанра). Муркок создавал свою эпическую сагу о Вечном Воителе, чтобы финансировать свой журнал и публиковать в нем фантастов новой волны. Получается, что ничего революционного в том, что фэнтези популярнее твердой научной фантастики нет, а читатели бывшего советского союза просто догнали традиционный мировой тренд и по инерции проскочили дальше, чем остальной мир, качнув маятник слишком сильно.
Почему же так происходит? Для объяснения этого я обращусь к очень неожиданной книге, а именно - работе американского философа Элвина Тоффлера «Шок будущего». Несмотря на то, что он написал ее аж полвека назад, он очень точно подметил то, что происходит и прямо сейчас. Наука и технология развиваются настолько быстро, что на памяти буквально одного поколения то, что считалось фантастикой, становится обыденной повседневностью. Я сам — отличный пример. Я ведь родом из времен дисковых аналоговых телефонов и компьютеров размером с киоск.
Не каждый человек способен справиться с таким натиском инноваций. Кроме того, научные концепции становятся все сложнее и одновременно все точнее, соответственно и «твердая» научная фантастика становится все сложнее для понимания (да и для написания, собственно говоря). Не случайно многие из лучших современных фантастов имеют академическое научное образование - Питер Уоттс, Роберт Сойер и Борис Штерн отличное подтверждение этому факту.
Жизнь ускоряется, становится все более нестабильной и неуловимой, и парадоксальным образом даже никак не связанные напрямую с наукой и технологией политические катаклизмы люди увязывают с прогрессом. «Раньше все было спокойнее». Знакомое высказывание? Науки боятся, науке не доверяют, и в результате мы имеем неожиданный вроде бы для двадцать первого века ренессанс самых разных явлений — от оккультизма и псевдонауки до роста интереса к фэнтези. Под этим эскапистским углом особенно забавно смотреть на уже упоминавшуюся мной hard magic system. Получается, люди бегут из нашего сверхтехнологичного мира в мир волшебства, но все равно тащат за собой все тот же надежный панцирь строгой логической системы познания, потому что без него они жить не привыкли.
«Шок будущего» отлично объясняет, почему именно на территории бывшего СССР научная фантастика пребывает в особенно глубоком упадке. Ведь здесь фэнтези и НФ не развивались постепенно бок о бок, как в остальном мире, к тому же распад Советского Союза, позиционировавшего себя как оплот научного рационализма породил изрядное разочарование в этом самом рационализме. Далеко не все смогли приспособиться к внезапно свалившейся им на голову новой реальности, а дальше — эскапизм наше все.
На этом фоне особенно иронично смотрится тот факт, что именно самые простые жанры фэнтези (наподобие романтического фэнтези, максимально эскапистского из всех, какие только можно придумать), постепенно оказываются захвачены тем самым искусственным интеллектом, от которого читатели этой литературы стремятся убежать. На нынешнем уровне развития написать сложный и правдоподобный научно-фантастический роман генеративные нейросети не способны даже в очень отдаленном приближении, а вот незатейливую историю о студентке магического колледжа, влюбившуюся в мужественного дракона-полукровку из деканата запросто. Да и аудитория куда более нетребовательная…
Подведу итог словами Марка Твена: на мой взгляд, слухи о смерти научной фантастики сильно преувеличены. Да, маятник сейчас качнулся в другую сторону, но не так уж сильно, и далеко не везде. Интерес к научной фантастике по-прежнему есть, а спрос, как известно, рождает предложение.
Следующая публикация
Нет комментариев