Предыдущая публикация
Обухов
Эдуард Зуев
1.
Начальник полиции Пётр Сергеевич Обухов по прозвищу «МОПС» сидел в своём рабочем кабинете и закинув ногу на ногу с упоением читал очередной выпуск «Уездного вестника». Читать он любил, а знать все последние новости района считал своей первоочередной задачей. Именно эта любознательность вместе с аналитическим умом и оперативной смекалкой позволили ему довольно быстро подняться по служебной лестнице и к своим тридцати пяти годам Пётр Сергеевич занимал должность главного полицейского в небольшом, таёжном посёлке Сосёнки.
Он был вполне доволен своим назначением. Респектабельная жизнь в таёжной глуши имела свои несомненные плюсы: свежий, ещё не испорченный цивилизацией воздух, охота круглый год, да рыбалка с ночёвкой, – что ещё нужно немолодому, но полному сил и энергии холостяку.
К тому же отдалённость от района приносила свои плоды. Все жители Сосёнок знали друг друга в лицо, многие дружили семьями, а значит и преступность была практически ровна нулю. Лишь редкие кражи, да небольшие потасовки в единственной забегаловке «У Мироныча» омрачали безоблачную жизнь начальника полиции. Но воровство быстро раскрывалось, а разбитые носы и выбитые зубы лечились и вскоре жизнь небольшого, полуторатысячного посёлка вновь текла своим чередом. Что вполне устраивало майора Обухова.
Армия бравого вояки состояла из нескольких человек: мрачного, неразговорчивого заместителя - лейтенанта Сергеева, весёлого балагура младшего сержанта Кривцова и ещё совсем молоденькой секретарши Шурочки Агафоновой в которую был влюблён каждый первый молодой человек Сосёнок. И хотя предложения руки и сердца Шурочка получала каждый день, её сердце целиком и полностью принадлежало какому – то Витьке из районного центра с которым она познакомилась несколько месяцев назад на дискотеке. Что очень сильно раздражало местных ухажёров, то и дело обещавших поколотить наглеца при первом же его появлении в Сосёнках.
Обо всём этом Обухов знал. Но юношеские страсти мало беспокоили майора. Он и сам, когда – то был таким же молодым и горячим. И не раз приходил домой с разбитым носом, заплывшим глазом и содранными в кровь костяшками пальцев. Всё это не пугало его. Он боялся более тяжёлых преступлений. Живя в непроходимой таёжной глуши, среди охотников – профессионалов, Обухов прекрасно понимал, что любой из них гораздо опытнее и умнее его. И может с лёгкостью обвести его вокруг пальца. А это обязательно ударило бы по его репутации.
Но слава Богу последнее убийство в посёлке произошло лет сорок назад, да и то душегуба быстро поймали и посадили к великой радости всех окрестных жителей. Через день приехал лектор из области, прочитал лекцию о вреде алкоголизма, и неторопливая жизнь поселенцев вернулась вновь в своё первоначальное русло.
Незаметно Обухов начал дремать. Он всё ещё продолжал держать в руках газету, но его сознание уже провалилось в какую – то чёрную дыру. Постепенно он свалился в нескончаемый узкий туннель и начал стремительно падать, петляя по всем его бесконечным лабиринтам в бездонную, ужасающую бездну. Пётр Сергеевич широко открыл глаза, раскинул руки и попытался ухватиться за какую – нибудь опору, но лишь безнадёжно хватал проносившийся сквозь пальцы воздух. И тогда Обухов закричал: громко, изо всех сил, до хрипоты, до сухого раздирающего горло кашля:
- А…а! - и потом ещё сильнее уже задыхаясь от страшного, пугающего хрипа, - Господи, помоги мне!
Тут же он почувствовал удар. Тупой, неожиданный, болезненный. И услышал голос! Испуганный, взволнованный голос, звавший его откуда – то сверху:
-Что с вами, Пётр Сергеевич? - Обухов почувствовал, как кто – то тормошит его за плечо, - очнитесь! Очнитесь же! Может Вам «скорую» вызвать?
2.
Обухов открыл глаза. Он лежал на боку, на грязном, им же натоптанном полу. Перевёрнутый кверху ножками стул валялся рядом. Так и недочитанная им газета улетела под шкаф и едва высовывалась, вновь зазывая его своей таинственностью. Перед ним склонилась сильно испуганная, вся зарёванная секретарша Шурочка, нервно набирающая номер «неотложки».
-Отставить «скорую»! –пробормотал Обухов, - что случилось?
- Я не знаю! - всхлипывая ответила Шурочка, - я в приёмной была, а тут крик! Страшный такой, душераздирающий! Вы кричали! Я вбежала, а вы на полу лежите! Весь синий такой, бездыханный! Словно покойник! Я сначала побоялась к вам подходить, а потом думаю: «надо ведь!». Подошла, посмотрела - вы дышите! Я потормошила вас за плечо, вы глаза и открыли!
- Спасибо, Сашенька! - Обухов в первый раз за несколько лет совместной работы назвал секретаршу так ласково и нежно, - теперь помоги мне подняться! - попросил он.
Шурочка перевернула стул. И с огромным усилием усадила на него майора.
-Никому ни слова об этом! – приказным тоном сказал Обухов строго посмотрев на секретаршу, - поняла?!
-Да, что же я совсем глупая, господин майор! Хоть режьте, хоть бейте- ничего, никому не скажу! – запричитала она, вытирая платком набегающие то и дело слёзы.
Обухов едва заметно улыбнулся.
-Ладно, ладно! Хватит сырость разводить! А знаешь, что?
-Что?
- Сделай –ка мне, Александра, чаю! Да покрепче!
-Это я сейчас! Это я мигом, господин, майор! - воскликнула девушка, - разрешите выполнять?
-Разрешаю! –ответил Обухов уже не скрывая улыбку, - и вот что, Александра, не господин я тебе, а товарищ! Поняла?
-Так точно!
-Ничего ты не поняла, Агафонова! Я хочу, чтоб мою спину, если что, товарищ прикрывал! А не господин, какой- нибудь! Теперь понятно!
-Поняла! - растерянно пробормотала девушка, - разрешите выполнять, товарищ майор!
- Выполняй!
Девушка добежала до двери и остановилась.
-Пётр Сергеевич, - обернувшись спросила она, - а можно ли вам крепкого – то?
- Можно! Можно! Эх, ещё бы и сто грамм, для тонуса, но ведь на работе нельзя! – пошутил он.
Пока Шурочка возилась в приёмной Обухов положил голову на холодный стол, обхватил затылок руками и задумался: «Неспроста всё это, ой неспроста! Не к добру такие видения видятся! Ой, не к добру! Чёртова контузия!»
Телефонный звонок резко рявкнув, бесцеремонно прервал его размышления. Обухов рывком снял трубку:
-Да! - еле слышно ответил он.
- Обухов! Полковник Вершинин! Ты, там что, спишь что ли?
- Никак нет, господин полковник! – Обухов невольно вытянулся в струнку.
- Смотри у меня, майор, разгоню всю вашу шарагу к чёртовой матери! - голос на том конце провода заметно «закипел». Даже через трубку Обухов явственно почувствовал тяжёлое, нервное дыхание полковника, - у нас тут земля под ногами горит, а вы там в своей глуши курорт устроили?! Разгоню к чёртовой матери!
-Что случилось, господин полковник?
- А ты не знаешь?
-Никак нет!
-Так включи телевизор, майор! - голос в трубке заревел словно стадо быков.
-Нет у меня телевизора, господин полковник, сломался! - соврал Обухов.
Он старался говорить спокойно, тщательно взвешивая каждое слово. Пётр Сергеевич прекрасно знал характер своего непосредственного начальника. Полковник Вершинин хоть и был самодуром, считающим своих подчинённых людьми третьего сорта. Но самодуром он был отходчивым и после первых порывов ярости обычно наступал полный штиль, в который с ним можно было и поговорить по душам, и даже выпить стопку другую водки. Поэтому Обухов просто выжидал.
- Короче так, Обухов, дела у вас дрянь!
-У нас?
-Да, да у вас!
-Вы можете объяснить мне что случилось?
-Объяснить? Могу! –голос на том конце провода заметно поутих, - в общем так, Обухов, дрянь дела у нас! Полчаса назад, во время прогулки в местном парке отдыха, был похищен Майков Савелий Михайлович двух лет от роду, единственный наследник небезызвестной тебе фирмы «Майков и Сын». При этом были зверски убиты три охранника и няня! Гражданка Китая, между прочим! Свидетели похищения все в один голос утверждают, что похитителей было трое и скрылись они на чёрной «Ладе». По имеющимся у нас оперативным данным бандиты проехали Балаковский пост ГИБДД, без проблем расправились с погоней, убив при этом троих офицеров и скрылись где – то в твоём районе. Так, что бери людей и прочеши все окрестности!
-Что втроём?
-Втроём! Людей у меня лишних нет! Сам знаешь, как у нас с кадрами! Вот Бормотухин освободится, дам тебе его в помощь! А пока – сам! Сам действуй! Да, вот что ещё, не геройствуй там, они теперь на всё пойдут! Им терять нечего!
-Я понимаю!
-Всё, действуй! Докладывай мне по возможности! Слышишь, мне лично докладывай!
-Я всё понял, господин полковник!
Обухов положил трубку: «Вот и началось!» - подумал он и посмотрел на часы, - «тринадцать тридцать!» - отметил он про себя.
- Шура! Александра Сергеевна!
Дверь открылась и в проёме показался очаровательный силуэт секретарши с кружкой свежего, крепко заваренного чая.
- Уже несу, Пётр Сергеевич! – кокетливо заявила она.
- Шура, отставить чай! Обзвони всех! Совещание через двадцать минут! И чтоб без опозданий!
-Случилось что, товарищ майор? – растерянно спросила девушка.
-Случилось! –ответил он.
-А Кривцова вызывать? Он же в отпуске?
- Всех! – раздражённо рявкнул Обухов и уже более спокойно, - я же сказал всех, потом догуляет!
Он подошёл к окну, взял лежащую на подоконнике пачку папирос и нервно закурил. Сквозь густой, вонючий дым окутавший его с ног до головы он слышал, как Шурочка, нервно набирая номер телефона пытается связаться с лейтенантом Сергеевым. «Зря я так с ней!» - подумал Обухов, -«извиниться надо, потом!».
Майор скосил глаза. На противоположной стене крупными буквами, как в назидание всем, красовалась надпись: «Курить - здоровью вредить!».
-Чёрт! – грубо выругался Обухов, - угораздило же приляпать! Он быстро потушил папиросу об белоснежный подоконник, несколько раз махнул рукой, чтоб разогнать густой, зловонный дым и вновь уселся на стул ожидая подчинённых. Но уже через минуту, не выдержав томительного ожидания крикнул:
- Шура, ну что там?
Шурочка возникла словно неоткуда
-Лейтенант Сергеев будет через десять минут, а Кривцова я не нашла, жена сказала, что он на рыбалке! – надутые губки говорили обиженным тоном, - она Лёшку – сына послала, но он пока добежит –полчаса пройдёт, не меньше!
- Ладно, подождём его!
Обухов искоса посмотрел на девушку:
- Слушай, Александра, не сердись на меня, день сегодня какой – то не такой, нервный!
-Да я всё понимаю, товарищ майор! – секретарша едва улыбнулась.
-Ну раз понимаешь, тогда слушай боевую задачу!
Девушка вся напряглась, стараясь запомнить каждое слово.
- Включи- ка – мне, барышня, телевизор!
- Да ну вас, Петр Сергеевич, я уж думала, что - то серьёзное! – секретарша заметно расслабилась.
- Очень серьёзное, Александра! Очень! Новости!
Наблюдая за тем как, девушка включает старый, выпущенный ещё при царе Горохе «Рекорд», Обухов неожиданно поймал себя на мысли, что всё более и более проникается интересом к этому делу. Не то, чтоб ему очень хотелось лезть под пули. Нет! Но «охотничий» азарт брал своё. Одно дело охотники – профессионалы, другое бандиты – уголовники. Тут он может. Тут он должен. Тут он обязан их брать!
Обухов посмотрел на голубой экран. Молодая симпатичная девушка – диктор, взглянув ему прямо в глаза монотонным голосом заявила:
- А теперь вернёмся к главной теме сегодняшнего выпуска! Нашему корреспонденту Илье Самойленко удалось встретится с главой компании «Майков, и Сын» Михаилом Сергеевичем Майковым и задать ему несколько вопросов.
На экране телевизора появились двое: толстый, лысый мужчина в дорогих, позолоченных очках и совсем молоденький, темноволосый юноша лет двадцати двух, видно только недавно закончивший областной институт журналистики.
- Михаил Сергеевич, есть ли какие – нибудь новые сведения о судьбе вашего сына?
-Нет, у меня таких сведений нет!
Майков отвечал чётко и скупо, то и дело облизывая высушенные июльским солнцем губы.
-Может вы подозреваете кого – нибудь?
- Не моё это дело - подозревать! Пусть этим занимаются компетентные органы!
- Как вы думаете, может это происки конкурентов? Или дела давно минувших дней?
- Я понимаю, к чему вы клоните! Я давно отошёл от криминального мира, теперь я честный коммерсант, регулярно выплачивающий государству все причитающиеся ему налоги. К тому же я работодатель для многих жителей района. А ещё занимающийся благотворительностью меценат, и просто хороший семьянин. У меня нет врагов, а с конкурентами я поддерживаю тёплые, дружеские отношения!
- И последний вопрос: обращались ли к вам похитители с предложением о выкупе? Может называли какую – нибудь сумму?
-Нет ко мне и к моей семье никто не обращался!
- Большое спасибо за интервью, Михаил Сергеевич, не хотите ли пользуясь предоставленной возможностью, обратиться к похитителям, так сказать, с открытым письмом?
Лицо Майкова показали крупным планом.
- Я убедительно прошу людей похитивших моего сына не причинять ему никакого вреда. Я готов встретиться с ними и обговорить все условия возврата. Со своей стороны, обещаю не преследовать их, и членов их семей! Так же обещаю выплатить вознаграждение в размере триста тысяч рублей за любую достоверную информацию о Савелии. Те же кто найдёт и приведёт моего сына домой целым и невредимым получат в знак благодарности от нашей семьи сто тысяч долларов.
-Вот это да! –присвистнула от удивления стоящая рядом Шурочка, - повезёт же кому – то!
-Повезёт, если приведёт! – философски заметил Обухов и залпом выпил принесённый Шурочкой чай.
3.
Совещание длилось не долго. Обухов быстро разбил Сосёнки на квадраты, определил кто какую территорию будет прочёсывать, выдал табельное оружие и старые пошарканные рации.
-Ну всё, с Богом! - перекрестившись заявил он, - ещё раз напоминаю, себя не обнаруживать, в бой не вступать, под пули не лезть! Ваша задача только наблюдать и при обнаружении преступников по возможности подать мне сигнал! Всем всё понятно?
- Понятно, товарищ майор! – ответил лейтенант Сергеев, -одно мне не понятно, почему нельзя поднять ОМОН? Почему мы втроём должны прочёсывать окраины целого посёлка? И почему нельзя привлечь к операции гражданское население? Тех же охотников? Которых в Сосёнках человек двадцать пять наберётся!
-Лейтенант, отвечаю по пунктам: ОМОН уже поднят и прочёсывает окрестные леса! У нас по штату положено трое сотрудников! Увеличат штат- увеличится количество сотрудников! А что касается гражданского населения - так это наша прямая обязанность обеспечить им мир и покой! Потому как мы на службе! И присягу мы давали! А значит это нам под пули бандитские лезть придётся! Если надо будет! Но это если надо! Ещё есть вопросы?
-У матросов нет вопросов! – убирая пистолет во внутренний карман камуфляжа ответил младший сержант Кривцов. Он так и не успел переодеться, и теперь стоял перед Обуховым в потёртом камуфляже и старых, болотных сапогах.
- Ты Кривцов поменьше хихикай, не к тёще на блины идёшь! Всё - выдвигаемся!
Обухов выходил последним:
-Александра, остаёшься за старшую! Если что звони в район, там помогут! Да не раскисай ты, Александра, мы быстро одна нога здесь, другая там! – постарался подбодрить Пётр Сергеевич поникшую было девушку, - не успеешь оглянуться как мы вернёмся!
На самом деле Обухов хитрил. Обойти посёлок втроём было весьма проблематично. Основанные ещё в семнадцатом веке купцами - первопроходцами Сосёнки заметно разрослись и к середине двадцатого века из захудалой деревеньки превратились в небольшое село, насчитывающее около трёхсот дворов.
А с обнаружением и разработкой Ленского угольного бассейна количество дворов увеличилось в трое. С всей страны, тогда ещё великой и могучей, сюда стекались многочисленные толпы искателей приключений: были здесь и авантюристы всех рангов и мастей, и «трудоголики», гоняющиеся за длинным рублём, и любители таёжной романтики, и просто обычные труженики, живущие совсем неподалёку. Но наступили суровые девяностые. Многие шахты признали нерентабельными и законсервировали. А те, что не закрылись, максимально сократили число своих сотрудников. И рабочий люд потянулся обратно в глубь страны, поближе к крупным городам, где можно было найти хоть какую – нибудь работу.
Постепенно опустели и Сосёнки. Теперь, только «скелеты» полуразрушенных домов напоминали о былом величии посёлка. Некогда шумные, многолюдные улицы полностью вымерли и превратились в деревянные, убогие, кладбища дряхлых строений. Вскоре посёлок разделился на две неравные части: Сосёнки верхние - куда перебралась большая часть оставшихся жителей и нижние- безжизненные, мрачные руины старого поселения.
Вот эту - то мёртвую зону отчуждения и взял на себя майор Обухов. Лейтенанта Сергеева он направил на заброшенную Семёновскую шахту, так на всякий случай, а Кривцова – на верхние склады. И хотя было мало вероятно, что им улыбнётся удача, Обухов постарался проверить наиболее вероятные, по его мнению, места, где было можно встретить укрывшихся преступников.
Двигался он осторожно, не спеша, спускаясь в низ по старой, заросшей плотным, густым бурьяном тропинке. Стараясь не шуметь и не наступать на сухие ветки, Обухов то и дело останавливался и долго прислушиваясь пытался заметить: не взлетит ли где птица, не зашумит ли потревоженный человеком, зверь. Но всё было тихо. Ни звуков, ни лёгкой дымки костра. Ничего! Лишь заросшие марью да густым кустарником безликие развалины домов, грустно смотрящие на Обухова своими пустыми, мёртвыми глазницами.
Наконец он спустился в нижний посёлок. Здесь тоже всё было тихо. Перебегая от дома к дому, согнувшись в три погибели и держа оружие наготове, Обухов постоянно ждал нападения. Но с каждым новым проверенным домом, с каждой новой прочёсанной улицей он расслаблялся всё больше и больше, пока совсем не выпрямился в полный рост, и не пошёл по проулку уверенной, бодрой походкой, насвистывая старую, шахтёрскую песенку.
«Никого здесь нет!» - самонадеянно решил Обухов, - «людей бы я давно почувствовал!».
Он уже собрался было возвращаться обратно, как вдруг где – то там, за спиной, в глухой непроходимой мари, раздались три тихих, едва различимых ухом хлопка. И через несколько секунд ещё три! Обухов быстро повернул голову. «Кравцов!» - тревожные мысли промелькнули у него в голове. «Это Кравцов! Один он, совсем один!».
- Чёрт! – Обухов грязно выругался и побежал обратно вверх по старой, заросшей бурьяном тропинке.
4.
Пётр Сергеевич бежал изо всех сил, жадно хватая ртом летний, знойный воздух. Он давно так не бегал, последний раз это было около года назад, когда майор Обухов сдавал стометровку на районной, полицейской спартакиаде. Но тогда это была ровная, беговая дорожка местного стадиона, а сейчас разбитая проливными дождями, заросшая травой и мелким кустарником тропинка, круто уходящая вверх.
«Сейчас, метров через тридцать заколет в правом боку!» - на бегу подумал он. И точно переполненная кровью печень предательски заколола. Бежать стало невозможно и Обухов перешёл с бега на ходьбу. Но всё равно он лез в гору с потрясающим упрямством. И хотя длинные, упругие ветки безжалостно хлестали его по лицу, хватали за карманы, не давая подниматься вверх, а высокая трава путалась под ногами Обухов упорно, метр за метром поднимался всё выше и выше.
Он уже преодолел почти половину пути, когда рация, бесполезно болтавшаяся у него на боку, неожиданно ожила, и заговорила человеческим голосом, затрещав на всю округу противным скрипучим писком:
-Семнадцатый, семнадцатый, это я двадцатый, как слышите меня? Приём!
Двадцатый? От этой мысли у Обухова перехватило дух. Двадцатым был позывной младшего сержанта Кривцова!
-Кривцов, это ты? – почему – то шёпотом спросил Обухов.
- А кто же, конечно я, господин майор! – затрещал знакомый голос.
- Кто стрелял?
- Так я и стрелял!
-Зачем?
-Как зачем? В целях самообороны!
-Какой самообороны? На тебя, что напали? – понемногу Обухов начал выходить из себя.
-Так точно, напали!
-Кто? –уже всерьёз разозлился Обухов, -ты можешь мне внятно всё объяснить!
-Так бандиты эти! Которых мы ищем!
- И?
-Ну так я их всех и застрелил!
-Всех троих? – не поверил майор.
-Так точно! Всех троих! Вон они лежат, голубчики! – даже через хрипящий динамик Обухов ясно услышал, как взволнованно дрожал голос младшего сержанта Кривцова.
- Ты в одиночку завалил трёх матёрых уголовников? – удивился Обухов.
-Так точно, Пётр Сергеевич, завалил!
-А мальчик? С ними был мальчик?
-Да здесь он, здесь - в багажнике связанный лежит!
-Да, что же ты его дурында не развязал?
-Так я решил сначала вам доложить!
-Значит так! Мальчишку развязать, покормить если есть чем, успокоить если надо, и сидеть ждать меня! Ты всё понял Кривцов?
-Так точно! Понял, господин майор!
-Всё отбой!
Обухов убрал рацию. И уже спокойно, не торопясь полез вверх. «Ай да младший сержант, ай да Кривцов! Вот тебе и на! Вот тебе и балагур!» - думал по дороге Обухов, - «за это наверняка медаль дадут, а может даже орден! Первый человек в нашем посёлке с государственной наградой будет! Во, как!»
Нет, Обухов не завидовал. Наоборот он искренне радовался за товарища по оружию. Просто зная немного трусоватый характер своего подчинённого, он быстро сообразил, что никакой самообороны не было и в помине. «Скорее всего Кравцов обнаружив преступников, тихо подкрался к ним и не дав опомниться застрелил!» - решил для себя майор. «Ну, и что?!Ну, и правильно! Цель оправдывает средства! Это только в плохих фильмах о полиции полицейские делают предупредительный выстрел вверх, или грозно кричат: «Руки вверх, бросай оружие!». А в жизни всё не так: или ты или тебя! И по - другому быть не может!».
5.
Прошло не менее часа пока Обухов добрался до верхних складов. Уже издали он заметил чёрную «Ладу» с поднятым багажником, и с распахнутыми настежь дверями автомобиля.
«Везунчик уже проводит осмотр!» - подумал Обухов, -«Не натоптал бы там, от радости!».
-Кривцов! Серёга! Ты где! – позвал он громко, подходя к машине. Чёрные вороны противно «передразнивая» его взмыли вверх, размашисто маша крыльями.
-Серёга! Ты где! –ещё раз окликнул он товарища.
Говорливые вороны сделали круг почёта и усевшись на ближайшую берёзу с интересом посмотрели на него.
-Кончай валять дурака, Серёга, выходи! Младший сержант Кривцов, ко мне! - не выдержав рявкнул Обухов.
-Кар! –раздалось откуда – то с верхних ветвей берёзы.
Обухов осторожно обошёл машину. Кривцов сидел на земле повернувшись к нему спиной и прислонившись всем телом к старой, засохшей сосне. Рядом с ним, в каких –то немыслимых, не естественных позах лежали три трупа с огнестрельными ранениями в голову.
- Вот ты где? Чего не отзываешься? Спишь что ли?
Обухов улыбаясь направился к Кривцову.
-Куда мальчонку – то дел? Дай хоть на живого барчука посмотреть, а то, когда ещё увижу?
Обухов подошёл к младшему сержанту и толкнул его в плечо:
-Хватит спать, герой!
Неожиданно Кривцов повалился на бок. Молодое, упругое тело младшего сержанта глухо ударилось о землю и слегка повернулось к майору. Обухов оторопел. В спине Кривцова, прямо по середине расплывшегося красного пятна, торчал нож. Самый обыкновенный кухонный нож, с деревянной, чёрной ручкой и тонким, острым лезвием. Обухов остолбенел. Он так и остался
стоять, чуть наклонившись, с вытянутой вперёд рукой, и удивленно смотря на ещё тёплое, безжизненное тело своего товарища, совершенно не понимал, как такое вообще было возможно! Как такое могло произойти! Ударить полицейского в Сосёнках всегда считалось делом дрянным, последним. А уж убить…такого себе не мог представить никто. Даже в страшном сне! И тем не менее это произошло. И тем не менее это случилось! И это был не сон!
Прошло несколько мгновений прежде чем Обухов пришёл в себя. Постепенно его мозг заработал: «Кто? И зачем?» - это были первые мысли, пришедшие ему в голову. Он интуитивно сунул руку в карман и нащупал тёплый металл «Макарова». Затем осторожно, стараясь не делать лишних движений, он снял его с предохранителя и медленно повернув голову, осмотрелся: сначала налево, потом направо. Никого! На душе майора стало немного спокойнее. «Значит засады нет. Если бы меня хотели убить – давно бы уже убили!» -подумал майор.
«Но кто это сделал?», - он посмотрел на лежащие на поляне трупы, - «значит, что? Значит был четвёртый?! И где мальчишка? Получается, тот четвёртый убил Кривцова и забрал ребёнка?».
Обухов наклонился и осмотрел рану Кривцова. «Удар был нанесён сверху вниз!», - отметил он, - «хороший удар, поставленный, прямо в сердце! Такой удар мог нанести либо охотник, либо человек натренированный - например скотобой! Но таких людей в Сосёнках много! В каждой семье держат скотину! И каждый второй – скотобой! Так Пётр Сергеевич, думай! Основательно думай!» - мысли в его голове проносились одна за другой.
Обухов обошёл сосну. «Должны быть следы! Обязательно должны быть следы! Не бывает преступлений без следов! Хоть что – то, но должно остаться! Грунт здесь правда твёрдый, много мусора! Ищи, Пётр Сергеевич, ищи!»
Обухов встал на четвереньки и прижавшись лицом к земле, осторожно пополз, внимательно всматриваясь в дёрн. Исследуя метр за метром прилегающую территорию, он скрупулёзно рассматривал каждую пядь скалистого грунта в надежде найти хоть какую – нибудь мало -мальски значимую зацепку. Ничего! Лес упорно хранил свои секреты. Он уже хотел было сдаться, когда неожиданно сердце майора радостно забилось. «Вот они!» -довольно «замурлыкал» Пётр Сергеевич, - «вот они! Следы – то». И действительно, в несколько метров от сосны, на небольшой, усеянной ромашками полянке, под высоким ореховым кустом, в старой, почти уже высохшей лужице он заметил довольно глубокие отпечатки обуви. Большие и маленькие. Ему сразу бросился в глаза характерный, зигзагообразный рисунок на подошве ботинок.
-Так, так, так! – забормотал себе под нос Обухов, - судя по отпечаткам ног. пойдут они через Ефремову пустошь, вдоль Миронова ручья, прямиком на Егорьевский тракт! Движение там не ахти какое, но лесовозы встречаются. И если им повезёт, то через каких – то два – три часа они будут в районе. А там, ищи их свищи! Хочешь на автобусе до Архиповки, а хочешь на поезде до Верхоянска. Значит и сообщить в район я не успею, и на помощь надеется мне не приходится! Придётся брать самому, так сказать по горячим следам! Ну ничего, один он! Как - нибудь справлюсь!
Обухов достал «Макаров» и поставил его на предохранитель. Так на всякий случай. «Говорят палка и та раз в год стреляет!» - подумал он. Затем включил рацию и попробовал вызвать Сергеева:
- Двенадцатый, двенадцатый, я семнадцатый! Как слышишь меня? Приём!
Не получилось! Рация издевательски зарычала, заскулила, завыла, а потом вообще громко затрещала «нецензурно ругаясь» на каком – то своём, одной ей понятном языке.
Обухов попробовал повторить:
-Сергеев, это Обухов! Ты слышишь меня? Ответь!
В ответ радиостанция выдала очередную порцию «нецензурной» брани.
-Чёрт! – теперь выругался и Обухов.
Немного постояв он вернулся к Кривцову и забрал его пистолет. «Один «Макаров»- это оружие, а два «Макарова» - это сила!»- подумал он и быстро пошёл в направлении Ефремовой пустоши.
6.
Он шёл уже минут двадцать. То теряя след, то вновь находя едва заметные отпечатки чьих – то усталых ног. И хотя Обухов не был охотником – профессионалом, несколько лет жизни в тайге его многому научили. Теперь эти навыки ему пригодились. Он всё замечал: и сломанную ветку, и примятую ногами траву, и вдавленный на поваленном дереве мох. Майор нисколько не сомневался, что через полчаса, может быть чуть больше, он нагонит их. Шутка ли идти с маленьким ребёнком по тайге, обходя поваленные деревья, пробираясь через непроходимые буреломы, или штурмуя глубокие овраги. И хотя до Егорьевского тракта по прямой было не более семи километров пройти этот путь нетренированному человеку было крайне тяжело. Тем более с маленьким ребёнком.
Неожиданно детский след куда - то пропал. А большой стал немного неуверенней и глубже, особенно на правую ногу. «Мальчишку взяли на руки!»-догадался Обухов, - «это хорошо! – решил он, - это очень хорошо! Это мне на руку! Скоро преступник начнёт уставать! Сила его покинет, а значит и справиться с ним будет легче! Это если случится с ним сблизиться! Это если дойдёт до рукопашной! Нет не дойдёт! Я не подпущу его так близко! Два «Макарова» не подпустят его! И даже если он охотник – промысловик, всё равно не подпустят!».
И тут Обухов встал как вкопанный. Шальная мысль, до этого блуждавшая где – то далеко в глубинах его подсознания, неожиданно вылезла наружу и теперь полностью парализовала волю Сергея Петровича: «А что если убийца вооружён? – неожиданно подумал он, - а что если преступник, убив Кривцова, забрал оружие тех бандитов? И теперь у него три ствола, против моих двух?! – Обухов слегка поморщился, представляя, как разъярённые, тренированные пули, противно свистя, несутся прямо на него. Обухов поёжился: «Так может плюнуть на всё? Вернуться обратно в Осинки, доложить о случившимся, и получив очередную взбучку от Вершинина, спокойно нести службу дальше, проводя счастливые дни в компании местных жриц любви?».
Обухов на мгновение опешил: «А как же Кривцов? Кто отомстит за Кривцова? И что я скажу его жене и сыну? – спросил он себя. И тут же сам себе ответил: «Да чёрт с ним, с этим Кривцовым, я его в полицию не звал, сам пошёл, и в его смерти я не виновен! А лезть под бандитские пули одному – мне не резон! Пусть этим ОМОН занимается! У них и экипировка соответствующая, и оружие более современное!».
Он уже решил повернуть назад, и даже успел развернулся, и сделать несколько шагов, как тут гневное, разъярённое лицо Сергеева предстало перед ним. Лейтенант презрительно посмотрел ему прямо в глаза:
-Это ты убил Кривцова! – сказал он.
Обухов отмахнулся рукой:
-Неправда, это не я! Это они!
-Не ты? А помнишь, как я просил тебя привлечь охотников – промысловиков? Двадцать пять человек! Двадцать пять человек! Они бы и без нас в пять минут уложили бы всю эту банду! И ты бы, майор Обухов, уже бы дырочку в кителе дырявил! И мы бы с тобой, тоже! А ты пожалел гражданское население! Ты решил всё сделать сам! И теперь младший сержант Кривцов лежит мёртвый у верхних складов. Невинный мальчонка – в заложниках у какой – то мрази, а ты трусливо бежишь от войны домой, докладывать в район о своей беспомощности! На той войне, будучи лейтенантом, ты почему – то так не поступил! Помнишь?
Перед лицом Обухова предстал тот самый младший лейтенант Обухов - ещё совсем безусый юнец, который со своим взводом и местными крестьянами - шиитами три дня удерживал высоту под «счастливым» номером тринадцать.
Это теперь твоя война, майор Обухов! – продолжил Сергеев, - и теперь ты сам должен освободить мальчишку! Иначе вечный позор ожидает тебя, майор, и вечное презрение товарищей твоих! И живых, и мёртвых!
Лицо Сергеева пропало также неожиданно, как и появилось. Обухов пришёл в себя и осмотрелся. Он стоял в небольшой ложбинке в окружении многовековых, размашистых дубов. Тёплый, летний ветерок заботливо трепал его чёрные как сажа волосы. Яркое солнышко пробившись сквозь кроны деревьев ласково обнимало его своими нежными, заботливыми лучами. Многоголосый, птичий ор пел в его честь великолепную серенаду. А прямо перед его ногами виднелся знакомый след, носки которого указывали в направлении Егорьевского тракта.
Обухов и сам не понимал, почему он пошёл по следу. Он просто пошёл, словно это был не какой – то чуждый ему отпечаток ноги, а путеводная нить красавицы Ариадны, помогающая ему пройти этот запутанный, жизненный лабиринт. И теперь, от него, от самого Обухова, зависело дойдёт ли он до конца, найдёт ли он выход, и победит ли он сам в себе своего Минотавра, так безжалостно терзающего его душу.
Минут через десять он вышел на небольшую заросшую высокой, июльской травой полянку. И остановился. Вернее, что – то остановило его. Как будто внутренний голос резко приказал ему: «стой!». Обухов осмотрелся. В центре небольшого ярко - зелёного овала, что – то вызывающе пестрело, явно привлекая его внимание. Пётр Сергеевич достал пистолет, снял его с предохранителя и медленно, оглядываясь по сторонам пошёл вперёд.
Он сразу узнал её – Антонину Савельевну Парамонову. Главный бухгалтер местного лесхоза слыла человеком высокомерным и заносчивым. Женщина мало общительная и грубая, она не пользовалась уважением поселенцев, однако других нареканий в её адрес не было. Всегда ярко расфуфыренная, одетая с иголочки по последнему писку моды, она вносила свой неповторимый, утончённый колорит в жизнь небольшого посёлка.
Где и как она доставала свои изысканные, модные тренды оставалось лишь догадываться. Впрочем, это мало интересовало майора Обухова, хотя бы потому, что любопытствовать и копаться в личной жизни не молодой, но ещё довольно привлекательной женщины, он считал делом лишним.
Антонина Парамонова лежала на спине, широко раскинув руки, с открытыми, безжизненно смотрящими в голубое небо глазами. Но не это удивило майора. Торчащая в горле стрела от арбалета, вошедшая наполовину и пробившая кадык женщине поразила Обухова. Так в их районе ещё не убивали.
«Отличный выстрел!» - почему – то подумал полицейский. Он оглянулся назад и отметив для себя то место откуда предположительно был сделан выстрел, пошёл к старой, огромной сосне в надежде найти там хоть какие – нибудь улики. И действительно несколько отпечатков сапог огромных, мужских сорок пятого размера, виднелись на усеянном старой, сухой хвоей грунте.
А ещё был окурок от сигареты. Почти целый – не скуренный. Обухов поднял его - «Тайга», - прочитал он. «Значит тот, кто стрелял был местным!»- подумал он, - скорее всего преступник шёл за Парамоновой от самых верхних складов, дождался пока она отойдёт подальше, выбрал удобный момент, окликнул её и когда она повернулась - выстрелил!», - решил майор. «Возможно она знала убийцу в лицо, а потому и не испугалась, и не побежала, пытаясь спастись! И мальчишкой не закрылась!».
Он вернулся к трупу и тщательно осмотрел место происшествия. Ничего! Ничего, что могло бы ещё больше пролить свет на мотивы преступления. «Как же так, не может же быть НИЧЕГО!» - возмутился Обухов, - хоть что – то, но должно было остаться! Он ещё раз тщательно всё осмотрел. Ничего! Он повернул труп набок. Ничего! И тут он заметил лежащую на земле гайку. Обыкновенную заводскую гайку М 10, которою можно было купить в любом хозяйственном магазине района. Да и в каждом доме, у каждого мало – мальски разбирающегося в технике хозяина их в кладовке валялось несколько десятков штук. «Что она тут делает?» - удивился Обухов. Машинально, не зная зачем, он положил свою находку в карман. «Всё - решил он, - больше мне тут делать нечего, пора идти дальше!».
Майор тяжело вздохнул и направился в глубь леса. Он уже отошёл от места происшествия на пару шагов, как невидимая сила заставила его оглянуться. И он оглянулся.
Его взгляд случайно упал на ботинки Парамоновой. Он посмотрел на подошву и тут его осенило. Мурашки побежали по спине майора. Он сразу узнал его - этот зигзагообразный протектор подошвы. «Это же тот рисунок!». «Это тот же отпечаток, что и возле трупа Кривцова! --
-Так это ты убила младшего сержанта?!, - прошептал полицейский, - что ж, значит справедливость восторжествовала! Значит есть Бог на небе!
Обухов ещё раз посмотрел на труп: «Что ж, интересно посмотреть на того, кто так оригинально расправился с тобой!» – подумал он и отправился дальше.
7.
Вскоре показалась Ефремова пустошь. Когда – то здесь располагалась целая артель. Люди мыли золотишко, добывали пушнину и торговали мёдом. Ах, какая здесь была пасека, какой вкусный и пахучий здесь собирали мёд. Теперь здесь ничего не было. Ни строений, ни пасеки, ни липовых аллей. Лишь заросшие бурьяном и мелким кустарником поля. Обухов шёл не спеша, оглядываясь по сторонам. Перспектива получить в спину стрелу как – то не очень устраивала начальника полиции. И хотя он был готов к любым неожиданностям, всё предугадать было практически невозможно.
События последнего дня не выходили у него из головы. Столько смертей за один день он не видел уже давно. Одно дело умереть в своей постели в окружении родственников и друзей. Успеть сказать им последние слова: «прощай!» и «прости!». Обнять и поцеловать внуков или даже правнуков. И совсем другое дело отдать Богу душу в тайге получив нож в спину, или стрелу в горло. По крайней мере Обухов себе такой смерти не желал.
Ещё ладно Кривцов! Его похоронят со всеми воинскими почестями. Под громкие, оружейные выстрелы. И он, начальник полиции Пётр Сергеевич Обухов в траурной своей речи поведает всему миру, каким замечательным человеком был Сергей Константинович Кривцов. Сколько бы он успел сделать доброго и полезного для нашего общества, если бы не этот подлый удар в спину. Каких бы замечательных детей и внуков вырастил.
Но где теперь искать Парамонову? Как найти ту небольшую, заросшую высокой травой полянку? А если даже найдёшь, то что увидишь – полуразложившийся труп, или кости, обглоданные голодным, лесным зверем: волком, росомахой или медведем!
С этими мрачными мыслями Обухов вышел на заросшую молодым ивняком и мелким малинником просеку. Когда – то давно по ней артельные возили товар на продажу. А теперь…
А теперь…Он сразу увидел его. Вернее, сначала он заметил торчащие из – за берёзы ботинки, огромные, кожаные ботинки сорок пятого размера. От неожиданности Обухов опешил.
Осторожно, стараясь не наступать на ветки майор обогнул несколько молодых берёз. На земле, скрючившись в какой – то не естественной позе лежал бородатый, сильно взъерошенный мужчина средних лет с пробитой головой. Окровавленный обломок камня валялся тут же.
Обухов подошёл поближе. Даже несмотря на залитое кровью лицо и сильно размозжённый череп, Обухов узнал его. Корольков! Это был Максим Семёнович Корольков – вальщик местного лесхоза. Человек в Сосёнках довольно известный. Обладающий недюжинной, богатырской силой двухметровый гигант, с лёгкостью гнущий подковы и выпивающий за раз полуторалитровую бутылку самогонки, не раз создавал проблемы начальнику полиции. «Кто же тебя так?»- подумал майор, - «завалить такого верзилу дело не простое, даже очень непростое! Опасное!».
Обухов приблизился ещё. Корольков лежал на боку со спущенными до колен штанами. Его глаза были полуоткрыты и теперь холодно смотрели куда – то в лесную даль. Обухов всё понял! «Преступник застал бедолагу врасплох, - догадался начальник полиции, - видно Корольков собрался справить нужду! Он спустил штаны и уселся, повернувшись спиной к берёзе! Тут его и подкараулил убийца! Но как он так тихо подкрался? Ведь одна хрустнувшая ветка могла стоить ему жизни?». Обухов ответил и на этот вопрос: «он снял обувь!».
Обухов обошёл труп. С другой стороны дерева, стояли две большие корзины полные грибов, а прямо возле корней, лежала какая – то непонятная железная конструкция.
-Так значит вот как вы встретились! Случайно! - пробормотал майор, - убийца твой был грибником! Он увидел тебя, быстро сообразил какой приз за тобой тащится, дождался удобного момента и убил первым попавшимся под руку булыжником! Но почему не ножом? А ножом он не смог! Не каждый сможет ножом! Значит он не скотобой! Это уже проще! Это уже пятьдесят на пятьдесят!
Обухов довольно «замурлыкал». Не часто ему приходилось решать такие головоломки. Но сегодня он был явно «на высоте!». Сегодня точно его день! Сегодня он в ударе!
- А это что за хрень?
Полицейский взял в руки железяку и внимательно рассмотрел её. «Арбалет!» - догадался майор, - самодельный, укороченный арбалет! Очень лёгкий, и простой в использовании!».
Проверяя свою догадку Обухов попытался натянуть тетиву. Но натяжное устройство неожиданно развалилось в его руках. Обухов ещё раз внимательно осмотрел устройство.
-Гайка! Здесь нет гайки! Он потерял её возле трупа Парамоновой! - прошептал довольный своим открытием майор.
Он достал из кармана гайку, собрал затвор и с лёгкостью натянул зарядное устройство. Затем он посмотрел по сторонам. Пинал для стрел валялся возле орехового куста. В нем было не менее десяти тонких, острых как бритва стрел, сделанных из алюминиевой трубы со стальным, калёным наконечником. Обухов подошёл и взял его в руки.
-Так! А это что такое? – взгляд офицера упал на обрывок верёвки крепко привязанный к одному из корней кустарника.
-Ага! Понятно! Ты привязал мальчишку к дереву, чтоб тот не убежал! Что ж, логично! Значит преступник забрал мальчишку! И потащил на Егорьевский тракт! – пробормотал майор, - где же мне вас теперь искать?
Ответ пришёл сам собой. На всём Егорьевском тракте, а это как - никак двести километров, только в одном месте лесовозы резко сбрасывали скорость, медленно поворачивая на Ильинку. Этот поворот так и назывался Ильинский. Там местными умельцами была построена небольшая, крытая шифером остановка, с поваленным бревном для сидения. Из Сосёнок до этой остановки было километров пятнадцать, и поселенцы добирались до неё кто как мог. Но если, срезав путь, пробраться через марь, то можно было добраться и за час – полтора. Туда – то и решил отправиться Обухов.
8.
Обухов шёл вдоль Миронова ручья. Вообще – то ручьём назвать его было трудно – скорее рекой. Бурный поток стекавший с Верхоянского хребта имел в ширину метров пятнадцать. Ниже по течению было много порогов и небольших водопадов. Только не многие отважные, или скорее всего бесшабашные местные жители решались перебираться на ту сторону ручья по хлюпкому, полуразрушенному мосту, построенному ещё в середине тридцатых годов прошлого века. В основном все шли вдоль бешено ревущей воды до Егорьевского тракта. Так поступил и Обухов. Вскоре показалась узкая, вся разбитая лесовозами, ухабистая дорога.
Он сразу заметил на ней два одиноко бредущих силуэта. Взявшись за руки, они медленно шли к импровизированной остановке. От майора их отделяло всего метров триста. Красная куртка мальчика ярким пятном отчётливо выделялась на фоне чёрного, дорожного грунта. Обухов прибавил шаг и начал взбираться на крутой, усыпанный мелкими камнями откос.
Он уже почти покорил высоту, когда позади послышался шум работающего двигателя. Мимо майора прыгая по ухабам и противно скрипя рессорами, медленно проехала старенькая, видавшая виды чёрная «Нива».
Пётр Сергеевич узнал её. В Сосёнках такая машина была только у одного человека – местного бармена Сеньки Воронцова. Обухов закричал и замахал руками в надежде на то, что его заметят. Но «Нива» не спеша проползла мимо, оставив на дороге чёрную, вонючую дымку выхлопных газов.
Немного проехав вперёд она остановилась. Полицейский услышал противный, резкий скрип тормозных колодок. Вскоре раздались громкие голоса, быстро переросшие в душераздирающие, женские крики. Потом всё стихло. Когда Обухов вылез на дорогу чёрная «Нива», энергично виляя задом и грозно рыча, скрывалась за крутым поворотом. На дороге никого не было. От странного, нехорошего предчувствия сердце майора тревожно сжалось и закололо. Он медленно побрёл вперёд, надеясь не увидеть самого страшного. «Может там и нет никого!» - успокаивал себя полицейский.
Но надежда Петра Сергеевича не оправдалась. У самого края обочины, за дорожным знаком «Опасный поворот» уткнувшись лицом в землю лежал человек.
-Гражданин, вам плохо? – на всякий случай спросил Обухов.
Человек не шевельнулся.
-Эй, вы живы? – вновь спросил полицейский.
Тишина!
Тогда Обухов осторожно подошёл и перевернул тело. Это была женщина. Ещё молодая, и очень красивая женщина. Её белокурые волосы размашисто рассыпались по плечам. Пустые, голубые глаза безжизненно посмотрели на Обухова. Из перерезанного ножом горла сочилась кровь.
- Смирнова? Светка Смирнова? – оторопело произнёс майор, - не может быть!
Обухов не мог поверить, что Светка Смирнова – тихая, миловидная женщина, мать троих детей и его хорошая знакомая смогла сотворить такие страшные, мужские дела. «Может это ошибка?»- подумал полицейский, - может она просто подобрала в лесу мальчишку и вела в ближайший полицейский участок? Не похоже! Это она! Она убила Королькова! Любой эксперт подтвердит!».
Майор обыскал карманы убитой, но ничего не нашёл. Тогда он внимательно рассмотрел глубокий, тонкий порез на шее. «Это не простой нож, не кухонный, это охотничий!» - решил полицейский, - рука твёрдая, поставленная, это скотобой!
Он уселся на корточки рядом с телом:
-Эх, Светка, Светка! Что же ты наделала! Что же ты натворила- то! – запричитал Пётр Сергеевич, - что же я теперь скажу твоему мужу? Что будет с твоими детьми? Ты подумала? Вот до чего довела тебя алчность твоя! Денег лёгких захотелось! Не бывает лёгких денег, без цены! Не бывает! За всё надо платить! За всё! – глаза майора наполнились слезами.
- А может всё же не она?! Куда я спешу?
Обухов встал, снял с себя куртку и закрыл ею лицо покойницы. Потом посмотрел на раскинутые в разные стороны руки:
- Надо осмотреть ладони! – решил он.
Он подошёл и взял правую руку женщины. Мертвецки – бледная рука Смирновой была сжата в кулак. Офицер попытался его разжать. С большим трудом это ему удалось. Ладонь женщины была вся синяя, в мелких царапинах, тонкие пальцы содраны и заляпаны кровью. Но не это удивило Обухова. Золотая серёжка с небольшим бриллиантом, крепко зажатая между большим и указательным пальцами привлекла внимание полицейского. Майор взял ювелирное украшение и внимательно его осмотрел. На застёжке были видны следы запёкшейся крови.
- Значит так, Светка, ты сопротивляясь успела схватить убийцу за украшение! Что ж, это тебя не вернёт, но поможет нам найти твоего душегуба.
Обухов потянулся за рацией. Её не было. Он проверил карманы жилетки. Пусто! «Наверно, возле Кривцова оставил!» - подумал полицейский, - жаль, ах, как жаль! Плохо – то как без связи! Что же мне теперь делать прикажите?».
Он подошёл к самому краю дороги. На обочине прослеживался чёткий след протектора легковой машины. Обухов посмотрел на небо: «Хоть бы дождя не было! Размоет же всё! Надо спешить! Надо идти! Но куда? До Ильинки километров тридцать пять, до Сосёнок – пятнадцать! Пробираться обратно через лес?» – Обухов не произвольно поёжился.
Начальник полиции уселся на землю и закрыл глаза. Сегодня был явно тяжёлый день. Поймать преступника по горячим следам не удалось, а значит ждёт его – начальника полиции майора Обухова, серьёзный разговор: сначала с полковником Вершининым, затем с женой Кривцова, ну а напоследок с лейтенантом Сергеевым. И поди каждому объясни, почему он, майор Обухов поступил так, а не иначе.
Он достал пачку папирос и закурил. Густой, вонючий дым окутал его с ног до головы. Обухов закашлялся. «Скорее всего с должности меня снимут! Ну и ладно! Ну и пусть! Другого пришлют, толкового! Хорошо! Посмотрим, как у него сладится! Что у него получится! Дай Бог, чтоб получилось!», - Обухов посмотрел на лежащий труп Смирновой, - «Ну это будет завтра, или послезавтра, а пока я начальник полиции посёлка Сосёнки! И на меня свалилось это дело! И я, пока, в ответе за его выполнение!».
Обухов поднялся, отряхнул штаны и не оборачиваясь пошёл пешком в посёлок.
9.
В Сосёнки он вернулся быстро. Ему повезло, проезжавшая мимо лесхозовская машина подобрала его на полпути. Грязного, обескураженного, злого. Шофёр – Васька Коротков, молодой человек лет двадцати пяти - местный балагур и бабник, попытался было заговорить с ним. Но увидев мрачное лицо своего пассажира, вскоре замолчал. Так в безмолвии они и проехали весь оставшийся путь.
Когда Обухов подошёл к отделу полиции, Сергеев сидел на ступеньках и нервно жевал батон. Обухов молча сел рядом:
-Кривцов убит! – после некоторой паузы сказал он.
- Знаю! – зло ответил Сергеев, - я был там, у верхних складов!
- Это его Тонька Парамонова зарезала! – как бы оправдываясь сказал майор.
-Тонька? – удивился Сергеев, - да она может! Она баба ушлая!
- Ты сообщил в район!
Сергеев молча кивнул головой.
- Они завтра будут, утром!
- А жена Кривцова знает?
Сергеев пожал плечами:
-Наверное! Завсклада Трошкин обнаружил труп. Он и меня вызвал, и весь посёлок «на уши поставил!».
- Ну тогда пойдём! – сказал Обухов тяжело поднимаясь.
-Куда?
-Сеньку Воронцова брать!
-Сеньку? А его то за что? - удивился лейтенант.
-За убийство!
-Убийство?
-Да! Убийство! Убийство Светланы Валентиновны Смирновой! –зло ответил майор.
-Чего?
-Пошли! По дороге всё расскажу! - сказал начальник полиции и побрёл к калитке.
Сергеев нехотя поднялся и поплёлся следом за Обуховым. Они отошли уже метров на десять, как позади раздались взволнованные крики:
-Господин майор, товарищ майор, подождите! Идите скорее сюда, там мальчонку этого вернули!
Обухов повернулся. Это была секретарша Шурочка Агафонова.
-Какого мальчонку? – не понял Обухов.
- Ну того, что утром украли, сына этого, как его, Майкова!
-Как вернули?
Обухов выругался и бегом побежал в дом.
Старенький, видавший виды «Рекорд» грустно посмотрев своим голубым экраном на уставшего полицейского монотонно заявил:
- А теперь последние новости о резонансном деле, которое вот уже сутки не оставляет равнодушным жителей нашего района: Майкова Савелия Михайловича – сына известного предпринимателя и мецената Михаила Майкова сегодня вечером вернули родителям. Уже известно, что двухлетний Савелий Майков находится под наблюдением врачей детской, районной больницы. Его жизни ничего не угрожает. И в скором времени он будет выписан домой под наблюдение семейного доктора Майковых – Карнаухова Льва Геннадьевича. Нам удалось побеседовать со счастливой обладательницей обещанного вознаграждения - Воронцовой Дарьей Викторовной.
На экране возникли две фигуры: молодой девушки – журналистки в строгом чёрном костюме с аккуратно заплетёнными косичками, и розовощёкой, пышногрудой брюнетки, лет тридцати – тридцати пяти, в нежно - голубом платье, розовых очках и с толстой золотой цепочкой на шее:
- Дарья Викторовна расскажите нашим зрителям как получилось так, что вы встретили и спасли Савелия Майкова.
Дама расплылась в широкой улыбке.
- Ой, вы знаете, это произошло совершенно неожиданно! Я ехала на работу, и уже подъезжала к Ильинскому повороту, как вдруг увидела маленького мальчика одиноко идущего по обочине. Когда я остановилась, то сразу узнала Савелия. В последнее время его часто показывали по телевидению. Я посадила ребёнка в машину и привезла к родителям.
- Как вы считаете, каким образом маленький мальчик мог оказаться на просёлочной дороге?
- Возможно малыш сбежал от своих похитителей! Или они отказались от своей криминальной затеи.
- В таком случае ему просто повезло встретить вас!
- Вы совершенно правы!
- Если не секрет, как вы потратите своё честно заработанное вознаграждение?
Толстушка вновь широко улыбнулась:
- Ой, милочка, вы знаете, у меня столько планов!
-И последний вопрос: каково это, в одночасье обрести такое богатство?
-Ну богатства у меня ещё нет, но я надеюсь, что господин Майков - человек слова и выполнит все свои обещания, вот тогда и узнаю!
-Благодарю вас, за такое интересное интервью, Дарья Викторовна!
Толстушка расплылась в улыбке:
- Ну, что вы, милочка, всегда готова к нашей новой встрече!
Обухов потянулся к проводу, чтобы выдернуть вилку из розетки. Ему было противно смотреть на эту показную слащавость. Нет это была не зависть. Это была брезгливость. Ему всегда претила барское отношение к людям. «Вот, что делает с людьми неожиданно свалившиеся на них голову богатство!»- поморщившись подумал он.
И тут его осенило:
- Так это ты, а не твой муж убил Смирнову! Ты была за рулём той «Нивы».
Обухов помрачнел:
- Но посадить тебя я не смогу! Против тебя у меня ничего нет! Тебя никто не видел! Нож ты скорее всего выкинула, одежду наверняка сожгла, следы от протектора – смоет начинающийся дождь! А заодно и все остальные улики! И будешь ты, краля, жить долго и счастливо, где – нибудь на Мальдивах, вспоминая порой с ужасом свою никчемную жизнь в России! И умрёшь с ананасом во рту, посмеиваясь надо мной! И так мне и надо!».
Обухов встал, намереваясь выйти на улицу.
- Ну и везёт же некоторым! – заявила Шурочка, - господин, ой простите, товарищ майор, почему так?
Обухов остановился.
-Судьба! -лаконично ответил он.
-Судьба? Может мне тоже одну серёжку снять, на удачу!
- Серёжку? Причём тут серёжка! – не понял майор.
- Как при чём? Дама эта, с одной серёжкой была! Вы, что не заметили?
- С одной серёжкой? Ты уверена?
Майор пристально посмотрел на Шурочку.
- Конечно, я ещё подумала: Какие красивые! Мне бы такие!
- Сашка! Ты гений, Сашка! - прошептал он, - серёжка! У неё нет одной серёжки! Серёжки у неё нет одной, понимаешь Александра?!
Обухов бросился к секретарше и обняв, крепко прижав к своей груди. Затем и вовсе бесцеремонно расцеловал в обе щёки.
- Она попалась, Шурочка! Теперь она никуда не денется! Есть всё же Бог на небе! Есть справедливость на Земле! Теперь я её посажу, Агафонова! Теперь ей лет двадцать «светит!».
Он с трудом дождался очередного выпуска новостей. Розовощёкая, пышногрудая Воронцова всё так же кокетливо рассказывала историю о чудесном спасении Савелия Майкова. Майор и его команда во все глаза следили за каждым движением расфуфыренной павы, в ожидании, когда она хоть немного повернёт голову. И когда она её повернула все в один голос закричали:
- Есть! Вот она! Вот она эта серёжка!
Золотая серёжка, с небольшим бриллиантом гордо красовалась на ухе Воронцовой. На другом ухе, разорванном, с запёкшейся кровью её не было!
Уже вечерело, когда довольный Обухов докладывал полковнику Вершинину о результатах проделанной работы. На его удивление Вершинин отнёсся к нему с пониманием и даже с сочувствием.
- Ладно, Обухов, криминалистов, пока не совсем стемнело я пошлю! Труп Смирновой заберут! Где ты говоришь он лежит?
- У Ильинского поворота, господин полковник! Возле дорожного знака!
- Хорошо! Не забудь, завтра с утра ко мне! С докладом! И серёжку, ту что у тебя забери! Может следы какие остались!
-Так точно, господин полковник! Просьба у меня к вам!
-Что за просьба?
- Надо бы Кривцова наградить!
- Да! Жаль парня! Кто бы мог подумать! Ладно пиши представление, наградим! Ну всё, до завтра, майор!
Чернело. Свинцовая туча медленно подкрадывалась к посёлку. Обухов сидел на ступеньках и мрачно посматривал на приближающуюся чёрную массу, которая постепенно пожирала небосвод.
«Вот так и нас всех, - размышлял он, - изнутри пожирает чёрная туча и имя ей алчность. Нет от неё спасения. Нет от неё лекарства. И скольких людей она ещё сожрёт одному Богу известно!».
- Переживаете? - Шурочка Агафонова вышла на крыльцо и достав из пакета зонтик, раскрыла его, - да не переживайте вы так, тучи уйдут, рассвет наступит!
-А он наступит? - спросил Обухов.
-Обязательно наступит! Я в этом уверенна! – сказала девушка и отправилась домой.
Обухов проводил секретаршу взглядом: «счастливая, красивая, молодая и наивная!» - подумал он. Но почему – то вслух сказал:
- Рассвет?!Что ж, пусть будет рассвет! Только поскорей бы!
Следующая публикация
Комментарии 6