Особый уютный мир. Само слово «дача» невозможно перевести ни на какой другой язык, так как в других языках ему просто нет аналога, и перевод неизбежно будет искажать суть. Дух вот этого вот непереводимого: когда по утрам крестьянки из окрестных деревень разносят по дачам парное молоко, мясо, пироги. Когда дружески, радушно шумит самовар, на столе ждут пышущие жаром лепешки, ватрушки, пирожки. Когда вокруг дачных посёлков бродят художники, актёры, музыканты, проходят всевозможные спортивные мероприятия, по вечерам устраиваются литературные вечера и встречи, ставятся самодеятельные спектакли. И именно так всё и было. То, безвозвратно ушедшее…
«Дом не походил на дачный; это был обыкновенный деревенский дом, небольшой, но удобный и покойный. Петр Алексеевич Примо, архитектор, занимал его уже пятое лето. Сам он больше бывал в разъездах или в городе. На даче жила его жена, Наталья Борисовна, и младший сын, Гриша…Дачи в садах тянулись направо и налево в одну линию. С горы открывался обширный вид на восток, на живописную низменность. Теперь все сверкало чистыми, яркими красками раннего утра. Синеватые леса темнели по долине; светлой, местами алой сталью блестела река в камышах и высокой луговой зелени; кое-где с зеркальной воды снимались и таяли полосы серебряного пара. А вдали широко и ясно разливался по небу оранжевый свет зари: солнце приближалось...»
Иван Бунин, «На даче»
«Дача Лебедева была небольшая, но удобная и даже красивая. Часть ее, назначавшаяся внаем, была особенно изукрашена. На террасе, довольно поместительной, при входе с улицы в комнаты было наставлено несколько померанцевых, лимонных и жасминных деревьев в больших зеленых деревянных кадках...»
Федор Достоевский, «Идиот»
«Я никогда не забуду первых недель, проведенных мною на даче. Погода стояла чудесная; мы переехали из города девятою мая, в самый Николин день. Я гулял, то в саду нашей дачи, то по Нескучному, то за заставой; брал с собою какую-нибудь книгу – курс Кайданова, например, - но редко ее развертывал, а больше вслух читал стихи, которых знал очень много на память; кровь бродила во мне, и сердце ныло – так сладко и смешно: я все ждал, робел чего-то и всему дивился и весь был наготове; фантазия играла и носилась быстро вокруг одних и тех же представлений, как на заре стрижи вокруг колокольни; я задумывался, грустил и даже плакал; но и сквозь слезы и сквозь грусть, навеянную то певучим стихом, то красотою вечера, проступало, как весенняя травка, радостное чувство молодой, закипающей жизни»
Иван Тургенев, «Первая любовь»
Художник Владимир Первунинский
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев