Предыдущая публикация
Все люди как люди.
30.
После того, как мы устроились в гостинице, я решила пройтись по городу, и рассмотреть его получше. Степан меня сопровождал. Вот лучше бы я этого не делала. Из окна экипажа все казалось как-то красивей.
Вильно выглядел слегка потрепанно. Здание Ратуши было окружено ветхими еврейскими лавками. Красивые дома, почти дворцы, стояли совсем рядом с ветхими домами-лачугами. Деревянных домов было больше, чем каменных. В центре города улицы были немощеные, а домашняя птица, свиньи и коровы свободно гуляли по ним. Запах стоял не очень, так как разного рода нечистоты сливались здесь же. Берега рек были завалены мусором и навозом, кучи которых превышали человеческий рост. Нагроможденные тела умерших, лежали на улицах. Так, в одном месте, из груды тел образовалась ледяная стена выше человеческого роста. Их растаскивали и грузили в телеги жители и солдаты.
-Пойдем домой, Степан. Насмотрелась.
Как сказал Алексей, завтра меня примет сам Кутузов. А потом будет бал в честь победы и в честь Рождества. Очень интересно будет посмотреть на исторические личности и сравнить их с книжными и киношными. Не успела снять с себя всю сбрую, которую Марфуша с упоением на меня натянула утром, как раздался требовательный стук в дверь. Надела привычные штаны и рубаху и через мгновение попала в крепкие объятия подпоручика Ржевского.
-Акулина Савельевна, рад видеть! - отпустил и принялся меня разглядывать. - А похорошели-то как! Черт возьми, да как же хорошо, а?
-Я тоже рада видеть вас, Сергей Семенович, как вы?
-Капитана получил, а заодно и ранение. А вот Арнаутов погиб, при Малоярославце.
-Хороший был человек, - грустно сказала я. - Царствие ему Небесное.
Не успели мы даже начать разговор, как явился Алексей.
-Николь, ты еще не готова? - в ужасе воскликнул князь. - Тебя же светлейший ожидает!
-Звучит как в "Сверхъестественном", - пробормотала себе под нос.
-Что естественно? - продолжал причитать братец. - Ты в этих штанах хочешь предстать перед главнокомандующим?
-Ну, что ты, - на меня напало веселье, - я парадные надену, малиновые.
Алексей начал бледнеть.
-Успокойся, я буду готова через пять-десять минут.
Это я конечно зря сказала. Самое отвратительное в женской одежде - это корсет, Марфуша от души тянула долбанные шнурки, а я уже и дышать не могла.
-Марфа, хватит уже, у меня и так талия в порядке, - посмотрела на себя в зеркало - панталоны с рюшками, чулочки беленькие, корсет голубенький, не выдержала, засмеялась. Туфельки с бантиками были изящны и удивительным образом не стесняли ног. Девушка набросила на это великолепие атласный чехол, наконец, само платье с кружевом по глубокому вырезу, в котором мои невыдающиеся достоинства благодаря корсету прилично округлились.
Готового платья в те времена не шили еще, но хозяйка гостиницы подсказала Марфе, что в модной лавке мадам Луизы остались невостребованные наряды сбежавшей городской аристократии и она с радостью продаст их по низкой цене. Деньги мне Алексей выделил из моего наследства и мы с Марфой приобрели наряд.
К бытовым неудобствам я уже привыкла, больше не вызывали ненависти ночной горшок, баня с тазиком, ванна, в которой тебя поливают из кувшина. А Марфа уже накидывала мне на плечи накидку и подавала шляпку. Какое счастье, что хоть нет идиотских обручей и фигни сзади. Как она там называлась? Тюрбан..., нет - турнир, турнюр! Подушку на заданное место прикладывали, для пышности. Идиотизм.
При моем появлении мужчины вытянулись по стойке смирно, у Ржевского отпала челюсть.
-Вы прелестны, - выговорил он. - Да кто ж теперь поверит, что такая мадмуазель руководила партией в лесу.
-Фердинанд Федорович подтвердит, - улыбнулась я.
-Если сам узнает, - хмыкнул Сергей Семенович.
Возле губернаторского дворца стояло несколько экипажей. Из крайнего вышел барон Винцингероде в парадной форме. Я окликнула его, генерал обернулся и его лицо, до этого нахмуренное просветлело.
-Акулина Савельевна, Бог мой, вы очаровательны! Позвольте я провожу вас.
Алексей и Ржевский остались позади, а мы вошли в здание. Лакей принял у нас накидки и адъютант Кутузова, до неприличия похожий на Ланового проводил нас в кабинет.
Кутузов сидел в вольтеровском кресле перед камином, повернувшись в пол-оборота. Никакой повязки на глазу не было. Главнокомандующий был тучен, и выглядел усталым. Он с трудом поднялся. Рост у Михаила Илларио́новича был по нашим меркам средний, 174 сантиметра. Но по тем временам он считался высоким. Он прищурил здоровый глаз и улыбнулся, и улыбка эта была такой доброй, что моя скованность от лицезрения великого человека прошла.
-Вот значит, кто моего генерала дважды спас, - подошел ко мне и покрутил в разные стороны, - а на вид птичка-невеличка. Садитесь, барышня, поговорите со стариком.
-Да какой же вы старик, - выдала я, - вам же всего шестьдесят шесть лет исполнилось. Да..., - чуть не ляпнула, что моему мужу шестьдесят пять и это не возраст для мужчины. Уберегли высшие силы, спасибо.
-Ты иди Фердинанд Федорович, а мы побеседуем до бала с графиней. Вы ведь теперь графиня, не ошибаюсь?
-Не ошибаетесь, но я еще не чувствую себя графиней, я пока Акулина...
-Которая организовала крестьян и так ими руководила, что моим генералам не грех поучиться. Уж порассказал мне барон-то. И говорит, лагерь так устроили, что любо-дорого посмотреть. А еще про котел какой-то на колесах говорил, да я не понял.
И тут я не удержалась. Схватила со стола лист и перо. Еще раз пожелала всего хорошего гусям и их перьям и наделав клякс, нарисовала полевую кухню. Попутно объясняя свою мазню.
-Ловко придумано, хитро. А главное просто. И солдатикам подмога существенная. Ты Акулина...как по батюшке-то? - перешел на "ты" генерал-фельдмаршал.
-По Батюшке Фроловна, а по деду Савельевна, так и в метрике, и в дворянской грамоте записано.
-Ну, не будем отходить от протокола. Так ты, Акулина Савельевна, как-нибудь покрасивше это опиши и подай моему адъютанту, а я уж распоряжусь по армии.
Он тяжело вздохнул, а мне так жалко стало этого великого человека, которого столько обижали при жизни. Пеняли ему, что Москву оставил. А еще я знала, что жить ему четыре месяца осталось.
-Видела, вывеска в театре красуется с моим портретом:"Спасителю отечества!". А полгода назад Буанопартия встречали как освободителя.
-Мнения людей могут меняться очень резко, - отозвалась я. - Не берите к сердцу. Потомки оценят ваш подвиг и увековечат ваше имя.
-Вы слишком умны для девицы вашего возраста. Кавалерист-девица Надежда Дурова служит у меня ординарцем. Но она отказалась от своего женского существа и мнит себя мужчиной. И я отношусь к ней так же, как к военным-мужчинам, не делая скидок. Но вы - особый случай. Расскажите, как вы решились на создание партии.
Что же мне такое рассказать? Пока я придумывала ответ в кабинет заглянул адъютант.
-Прибыл государь император, - доложил он.
Кутузов вздохнул, поднялся и сказал.
-Пойдем, Акулина Савельевна, встречать государя.
Что я ожидала увидеть? Не знаю. Все говорили при высокий рост, красоту и великолепие. Я увидела только великолепие - мундир и, правда, был великолепен, а рост у Александра Первого был тоже невысокий, чуть повыше Кутузова, глубокие залысины, да чего уж там - откровенная лысина, круглый подбородок и маленький рот. Не произвел на меня особого впечатления царь-государь.
Его Императорское Величество обнял Михаила Илларионовича и рука об руку прошли они в кабинет, откуда только что вышла я. После аудиенции фельдмаршал был награждён орденом Святого Георгия 1-й степени, став таким образом первым полным его кавалером. Дань уважения и почести со стороны императора к народному любимцу были соблюдены. Однако, сказать, что все были в восторге от этого, нельзя. Я заметила, как многие кривили рожи. Объявили бал. Я осмотрелась в поисках Алексея, или Ржевского. Но они где-то запропастились.
Я скромно спряталась за колонну. Музыканты настраивали инструменты и тут как из-под земли передо мной вырос Алексей с каким-о гусаром.
-Познакомься Николь, это мой боевой товарищ, поручик Кожухов Илья Владимирович. Илья, разреши тебе представить мою сестру, графиню Акулину Савельевну Завадскую.
-Акулина Савельевна, - склонился в поклоне Кожухов, - могу я надеяться, что вы не откажетесь пройти со мной в полонезе.
Я еле кивнула, поручик был хорош собой - черноволосый, с усами, весь такой бравый. Знать бы еще как в том полонезе ходить надо. Хорошо хоть, что не в марлезонском балете.
Продолжение...
Следующая публикация
Нет комментариев