Предыдущая публикация
Фрейд и понятие о страстях
Существует очевидная связь между фрейдистской психологией и учением отцов-пустынников о страстях. Совпадения здесь ошеломляюще точны. Прочитав об удовольствии и боли сначала у св. Максима Исповедника, а затем у Фрейда, вы смогли бы почти без ущерба для смысла поменять местами их буквальные выражения. (Хорошую шутку можно сыграть с каким-нибудь лишенным чувства юмора фрейдистом: заменить слова Фрейда по поводу “принципа удовольствия”, на слова св. Максима и посмотреть, заметит ли он.) Я знаю православных, которых передергивает от Фрейда, но их наверняка передернуло бы и от столь же трезвой, разумной и довольно мрачной психологии страстей, без обиняков изложенной пустынными отцами-аскетами.Хотя описания, данные Фрейдом и отцами-пустынниками, и расходятся в ряде ключевых моментов, в очень многих отношениях они сходны. И тот, и другие видят человеческую природу поврежденной в самых глубинах; и тот, и другие видят нас скрытными и лживыми и то, с какой силой мы сопротивляемся тому, чтобы это признать. И тот, и другие видят, как еще менее мы склонны что-то делать для того, чтобы изменить это в себе, поскольку это повредило бы тот образ “я”, который мы постепенно воздвигли для себя, и потребовало бы от нас особых усилий — вплоть до самоотречения. И тот, и другие видят, как мы используем мораль не только для защиты, но и для яростной атаки на других при их падениях. (О том, что Фрейд называет “проекцией”, говорит Христос в Своих словах о бревне в глазу.) И тот, и другие видят, как страсти порождают фантазии, и удовлетворение страсти включает наслаждение воображаемым сценарием, вызванным фантазией. И тот, и другие видят фантазию как глубинный психический процесс, оказывающий огромное давление на разум и любые проявления самоконтроля, связанные с разумом.
В описании св. Максимом Исповедником того, как порожденные страстями фантазии переплетаются и группируются вокруг ключевых глубинных тем, можно найти даже то, что Фрейд, заимствуя термин Юнга, называет “комплексами”. Св. Максим соглашается с Фрейдом даже в том, что глубинные страсти распадаются в основном на две группы: эротические (“либидо”) и тимотические (thymotic) (агрессия), связанные с двумя принципиально различными видами недуга души. И тот, и другие соглашаются в том, что энергии страстей-фантазий движут человеческим сердцем и постоянно нарушают наш мир — и днем, и ночью, во время сновидений.
Без них не бывает ни одного человека, каким бы рациональным и самоконтролирующим он ни казался на поверхности — они просто скрыты, преломлены или замаскированы, но постоянно активны, и невозможно превзойти или захоронить их, если пытаться лишь подчинить их себе. И Фрейд, и отцы-пустынники соглашаются в том, что только сознательная борьба с ними может нанести серьезный урон их действию, искажающему наше душевное устроение. А это — одно из самых тяжелых и мужественных дел, которые может предпринять личность, это — поистине героизм.
Следующая публикация
Нет комментариев