Литературный ресторан

Матвейка лежал и плакал. Он хотел есть. А еще ему было очень сыро и поэтому холодно. Еще совсем недавно он был защищен. Ему было тепло и спокойно. А потом он родился. И остался совершенно один. Время от времени его брали жесткие холодные руки, меняли мокрые пеленки на сухие, клали на бок и совали в рот соску, из которой поступала жиденькая смесь. Притупив голод, Матвейка засыпал и просыпался от того, что снова был мокрый и замерзший. Несмотря на свое еще совсем маленькое присутствие в этом мире, он понимал, что что-то пошло не так - он не должен был быть один. А еще он понимал, что между появлением жестких, холодных рук проходит определенное время. И плач не плач - раньше оно не наступит. Но он все равно плакал. Просто потому, что больше пока ничего не мог поделать. -Маришка, привет! А ты с кем оставила-то? - навстречу Марине шла ее соседка, баба Галя. -С медсестрой, - буркнула Марина и поспешила прочь от старушки. -Как это с медсестрой? - не понимая только что услышанное, бабушка Галя остановилась посреди улицы. - Откуда у нас здесь медсестры? А ну погодь! Старушка кинулась догонять девушку. -Мариш, с какой медсестрой-то? -С обычной! В роддоме я его оставила! Не нужен он мне! - закричала Маринка. - Отстань, баб Галь! -Да ты никак с ума сошла, девка! - всплеснула руками старушка. - Родное дите! Чужим людям! Маринка хотела накричать на соседку, но вовремя опомнилась: бабушка Галя всегда ее выручала. Кормила, когда мать все пропивала и дома даже крошки хлеба не было, пускала переночевать, когда очередной мамкин ухажер начинал буянить. Маринка даже время от времени жила у нее. Бабушка Галя единственная, кто не осудил девушку, когда она забеременела от однокурсника, а тот, испугавшись, ее бросил. Она же и отговорила ее сделать аборт, убедив, что Маришка после него может остаться бесплодной. Маришка тогда и решила, что оставит ребенка в доме малютки. За время беременности она свыклась с ребенком внутри себя. Даже начала разговаривать с ним, поглаживая себя по животу. Смеялась, когда малыш начал пинаться. Но болезненные роды вернули ее мысли к первоначальному плану. Ребенок был оставлен на попечении государства. -А ну, айда ко мне! - бабушка Галя взяла Марину за руку. - Я пирог спекла, молока у Катерины специально для тебя взяла. Думала, буду твои силы молочком восстанавливать. А ты... Вона как! Маринка послушно поплелась за старушкой. -Баб Галь, ну куда он мне? На что я его буду растить? Я не работаю, учусь, денег у меня нет, - оправдывалась девушка. -А ему какого? Он ведь не просил себя рожать! Ему сейчас в сто раз хуже: он ничего не может! Лежит сейчас, бедненький, в мокрых пеленках и плачет! Там ведь все по часам - хоть заревись! Неужели тебе собственную кровиночку не жалко? Он-то в чем виноват? -Баб Галь! Ну что ты мне душу-то рвешь? Чего ты от меня хочешь? -Я хочу, чтобы ты в ум вошла! Тебе самой-то нравится всю жизнь никому ненужной быть? Ты всю жизнь, как былинка в поле росла - неприкаянная, необласканная... Неужели ты такой жизни своему дитю хочешь? -У меня ты была, баб Галь, - улыбнулась сквозь выступившие слезы Марина. -Во-во! А у него кто? Ни-ко-го! Маринка разревелась. -Вобщем иди и забирай назад своего малыша! Кого родила-то? -Мальчика-а-а.. -Вот! Иди и забирай! Принесешь ко мне! Будете жить у меня! Вместе, как-нибудь, вырастим - не хуже других! У меня от внуков много какой одежки осталось - есть во что пацана нарядить! Я и посижу иной раз, пока ты учиться будешь! Давай! Иди! Матвейка снова проснулся от холода. Ему опять было мокро и хотелось кушать. Стояла тишина. Значит еще рано. И плакать бесполезно. Но очень хотелось. Неожиданно послышались громкие голоса. Кто-то подошел к кроватке Матвейки и взял его на руки. Руки были мягкими и теплыми. -Сыночек мой, - прошептал незнакомый, но такой родной голос. Через несколько минут Матвейка был в новой штучке, под названием памперс, новых теплых штанишках, кофточке и шапочке. Завернут в теплое одеялко и на руках, тепло которых ощущалось даже через одежду. Матвейка понял - за ним пришла мама! Марина поправила цветы и посмотрела на фотографию улыбающейся старушки. Как давно она не была на этом кладбище! -Ты прости меня, баб Галь, - произнесла женщина, - сама понимаешь - рождение внука отнимает много времени. У Галки, дочери, были очень тяжелые роды. Мы с мужем сильно переживали. Но, слава богу, все обошлось! Уже дома. Игорь, ее муж, такой заботливый! А ведь не хотел в ближайшие годы детей иметь! Говорил, что успеют еще! Чуть на аборт не послал! Ладно я отговорила! Теперь вот вожусь... Ну, а как? Родная ведь кровиночка! За спиной послышались шаги. К могилке подошли двое: Матвей с супругой Ирочкой. -Ну как тут у нас бабушка Галя? - улыбаясь, поинтересовался мужчина. -Лежит, слушает... - ответила Марина. -А мы вот приехали вам сказать, что ждем пополнения! - Матвей обнял супругу. -Ну наконец-то! - обрадовалась Марина. - Баб Галь, ты слышала? Твой любимчик все-таки решил стать отцом! Немного постояв над могилкой, они попрощались и пошли к машине. Вслед им с фотографии глядела все также улыбающаяся бабушка Галя, благодаря которой когда-то юная, потерявшаяся девчонка обрела семью и счастье. Автор: Вера С.

- Всё! Ухожу к молодой и квартиру поделю. Сколько ещё ты будешь мои деньги тратить! - сказал Юрий нелюбимой уже жене. Но такого он не ожидал - Юр, а ты куда? - Светлана выглянула из кухни, вытирая руки о полотенце и с удивлением глядя на мужа. Юрий, мужчина сорока пяти лет, менеджер крупной строительной компании, решил действовать. Он собрал чемодан, пока жена на кухне хлопотала с завтраком для него. И теперь стоял в прихожей большой уютной квартиры. Светлана всегда готовила утром еду и кормила семью. Она считала, что правильный и сытный завтрак - это не только крепкое здоровье, но и залог успешного дня. Пока дети были маленькими, супруга поднималась раньше всех и готовила на всю эту шумную ораву. Детей у них было трое, поэтому жена не работала, а занималась воспитанием детей. Благо, заработок мужа во все времена позволял им безбедно существовать, не привлекая для этого трудовой потенциал жены. Юрий молчал. Он разглядывал Светлану, с которой прожил двадцать пять лет, и понимал - он прав, нужно действовать решительно и немедленно. Жена сдала в последнее время, расплылась, обрюзгла, не было больше в её глазах огня и задорных искорок, что так притягивают мужчин. Она давно уже не влекла его к себе как женщина. Для этого у Юрия была Неля, молодая энергичная брюнетка, с которой он познакомился на одном из выездных корпоративов его компании. Она была красива и умна, и это сразу поразило Юрия. А кроме того, была смелой и решительной, что тоже очень импонировало мужчине. Он сам был такой. Смелый и решительный. И именно поэтому сейчас стоял в прихожей с чемоданом. Пора! Хватит уже, сколько можно! Почему он должен жить с нелюбимой женщиной, да ещё и тратить на неё свои кровно заработанные деньги? Дети уже выросли, живут самостоятельно. Ванька и Петька уже сами работают, получив высшее образование. Варька, правда, ещё учится на четвёртом курсе, но он ей всегда готов помочь. Так что с этим всё в порядке. А вот жена… Почему она должна висеть на его шее? Именно то же самое ему и Неля говорит. И он понимает - любимая права. Юрий много трудится, не жалея себя, а жена сидит дома. И тратит его денежки. - Давно пора уже тебе от неё уйти. Ишь, устроилась, бездельница! - говорила ему Неля, обнимая. - И квартиру поделить надо. Пусть в однушке поживёт, да сама пусть себе на жизнь зарабатывает. - Да. Неля, ты права. Нас ведь уже ничего не связывает. Значит, надо решать. - Ты куда-то уезжаешь, Юра? - удивлённо спросила его Светлана. - А почему не предупредил? Я бы тебе с собой бутербродиков приготовила. Нельзя же вот так срываться голодным. Тем более, ты не знаешь, когда тебе удастся поесть. В командировку, что ль? - Слушай, что ты всё время привязываешься ко мне со своей едой, а? Бутербродики! Глупость какая! Ты разве не знаешь - сейчас на каждом шагу можно прилично перекусить, позавтракать, пообедать и даже поужинать? Так я открою тебе глаза - давно уже можно! Курица! Трёшься вечно на своей кухне, как будто больше ничего в жизни не существует. Юрий злился на жену от того, что не мог приступить к главному, гордо и твёрдо сказать, что он её бросает, что уходит к другой. - У тебя что-то произошло? Ты почему на взводе, Юрий? - мягко и по-доброму спросила Светлана. Она давно знала, что у мужа есть люб.ов.ница. И предполагала, что когда-нибудь он захочет от неё уйти. Сегодня, вероятно, был такой день. Но Светлана была мудрой женщиной. Это, во-первых. А во-вторых, она хорошо знала своего мужа. - А потому! Потому что я ухожу от тебя, ясно? Достала меня такая жизнь! - Ясно. А куда? - просто спросила жена, как будто он ей сообщил, что на улице дождь. - К другой женщине. Она не чета тебе, красавица и умница! И никогда не будет, как ты, всё время тереться на кухне! У неё много других интересных и важных дел. - О, тебе удалось встретить такую женщину? Поздравляю, Юрий. - Да, а что тут такого? Разве я не достоин такой? - Юрий даже не верил тому, как удивительно легко проходит этот непростой для него разговор. - Ты? Достоин. Ты достоин даже большего, Юра. - Ты действительно так считаешь? - недоверчиво спросил Юрий. - Да. Я так считаю. Кто же тебя знает лучше, чем я? Ты много трудишься, прилично зарабатываешь, ты умён и, что уж греха таить, красив! - Ну, ты же понимаешь, мне ещё и эту квартиру придётся поделить, - уже более мягко, как бы извиняясь, произнёс Юрий. - Понимаю. И это будет справедливо. Абсолютно поддерживаю тебя в этом желании. Квартиру поделим. Всё, как положено по закону, - улыбаясь, произнесла Светлана. - Ну, ты это… Спасибо тебе, конечно, за понимание. Честно сказать, думал, что ты скандал закатишь. А ты по-человечески отнеслась. Всё-таки, не зря я тебя когда-то в жёны выбрал, - гордо произнёс мужчина. - Тю… А что скандалить-то? Ну, разлюбили мы друг друга. И что? Теперь всю жизнь вместе жить? Кто это придумал? Не мы первые, - продолжала Светлана. - Ну и хорошо. Это неплохо, что ты так думаешь. Тут ещё такой вопрос… Ты бы работу себе какую-нибудь нашла, что ли. Ведь я тебе перестану деньги давать. Ты же должна понимать, что мы по закону станем чужими. Или ты на алименты подашь? Так сразу предупреждаю, что суд ты проиграешь. Ты же трудоспособная, здоровая женщина, Светлана. Просто много лет сидела дома. - Сидела? То есть ты вот так это видишь? А трое наших детей сами по себе выросли? Ну, хорошо, спорить с тобой не буду. А по поводу работы скажу так. Не буду. Мне не к чему её искать. - Как это? Почему? А на что ты жить станешь? Или ты надеешься, что сыновья будут тебе помогать? Так они только начали работать, самим, небось, не хватает. - Не собираюсь я у детей деньги брать, ну что ты придумал? - как бы даже и возмутилась Светлана. - У меня есть другой вариант. - И какой же, позволь узнать? - Тебя действительно интересует моя личная жизнь после того, как ты уйдёшь от меня? - Ну я из чистого сострадания и заботы интересуюсь. Всё-таки, у нас много общего, дети, например. - А я выйду замуж. И муж будет меня содержать, - выдала Светлана и стала ждать реакции Юрия. - Замуж? В смысле? - опешил муж. - В прямом. Скоро я стану разведённой одинокой женщиной. И поэтому имею полное право выйти ещё раз замуж. - И что же - есть претенденты? Или ты считаешь, что найти достойного мужа - это как в магазин сходить? Тем более, в твоём возрасте, Светлана, - муж скептически оглядел лицо и фигуру жены. - Надо же реально оценивать свои шансы. - О, с этим проблем не будет! Даже не сомневайся! - уверенно заявила супруга. - Откуда же такая уверенность? - Юрий развязал стягивающий горло галстук. Он не заметил, как перешёл из прихожей на кухню, где стал машинально жевать только что испечённые женой блинчики. - Ты уж извини меня, Юрий, буду говорить с тобой начистоту. Как говорится, откровенность за откровенность. - Ну, говори, - Юрий дожёвывал уже второй блин. - Чай, что ли, налей мне. Что я давлюсь-то… - Я уже давно подозревала, что ты хочешь меня бросить, - наливая Юрию чай, как бы между прочим выдала Светлана. - Да? А откуда взялись такие подозрения? - удивился муж. - Пусть это будет моим женским секретом. Так вот, тогда я подумала - а что же ждёт меня в таком случае? И решила действовать. - Действовать? - Юрий удивился так, что перестал жевать. - Именно. Я зарегистрировалась на сайте знакомств. И ты знаешь, была приятно обескуражена таким количеством мужчин, желающих познакомиться. - Да? Что это тебя понесло на такие сайты? Удивила, не ожидал от тебя такой прыти, - как-то кисло произнёс Юрий. - Ну, мы же теперь каждый сам за себя. Вот я и решила начать пока подбор претендентов. Дело это непростое, сам понимаешь, и небыстрое. Тут нельзя ошибиться, чтобы избранник не ушёл когда-нибудь к молодой и дерзкой. Ну, ты сам всё знаешь, что я тебе рассказываю. - И что - уже есть кандидатуры? Или ты пока только надеешься? - О, конечно, есть! И немало! - мягко и в то же время хитро улыбаясь, продолжала Светлана. - Да? Интересно, чем же их могла привлечь стареющая женщина, вроде тебя? - Ты что? Да соискательницы в таком возрасте, как я, самые популярные сейчас на сайте. Мы просто-таки нарасхват у мудрых, зрелых мужчин. Что молодые - они ветреные, непостоянные, того и гляди рога наставят. Вечно их куда-то тянет, всё им чего-то нужно. Другое дело мы - успокоившиеся, домашние, уютные, всё знаем, всё умеем, понимаем, что нужно мужчине. - Ну, это просто бред! Мужчин всегда тянет к более молодым, - возразил Юрий. - Тянет, не спорю. Но после таких молодых их тянет уже совсем к другим женщинам. А когда я ещё написала, что прекрасно готовлю и имею свою жилплощадь, независимую ни от кого, - мы же поделим квартиру, ты сам сказал, - то отбоя от желающих не было! Юрий молчал. Он обдумывал то, что рассказала ему жена. Почему-то неприятно было осознавать, что у неё так хорошо всё сложится после его ухода. Какое-то чувство шевельнулось в душе. Ревность, что ли? Вот чёрт, этого ещё не хватало. - Так ты уходишь? Я думаю, что тебя уже ждут, Юрий. Нехорошо заставлять девушку волноваться. Да и мне, знаешь ли, пора. Сегодня у меня запланирована встреча с первым претендентом. Нужно ещё в порядок себя привести. Он давно уже зовёт меня встретиться. Так, раз уж ты решился и уходишь, то что же я буду тянуть, правильно? - Ты знаешь, я вспомнил. У меня же сегодня важная встреча с поставщиками. Оставлю пока чемодан. Потом заберу. Вечером. Или завтра. И ты не ходи никуда. Какая прыткая, ты посмотри! Это как-то даже неуважительно по отношению ко мне. Муж не успел уйти, а жена уже в разгул. Повремени с этим. Юрий уехал на работу. Весь день его терзали смутные сомнения. Правильно ли он поступает, не осудят ли его дети, не придётся ли ему самому потом горько пожалеть о сделанном? Вопросы мучили и не давали возможность понять, прав он или нет. Ведь самому-то Юрию представлялся это вариант несколько иначе. Он уходит к Неле, но если там его что-то не устраивает, то он всегда может вернуться к Светлане. А теперь получалось, что возвращаться будет некуда. У Светы будет другой муж. Ближе к вечеру до него наконец дозвонилась Неля. - А в чём дело? Я ждала тебя утром с вещами? Ты почему не приехал? Я тут присмотрела квартирку для нас в очень хорошем районе. А ещё нужно съездить в салон мебели, надо, чтобы ты одобрил мой выбор по спальному гарнитуру. Да, и ещё необходимо заехать в турбюро к Жорику - оплатить поездку на Бали. Ты помнишь про Бали, котик? Неля верещала без остановки, даже не слушая, отвечает ей Юрий или нет. - Неля! Помолчи секунду! - закричал он. - Да, - она прервала свой словесный поток. - А что у тебя сегодня на ужин? - вдруг ни с того ни с сего спросил Юрий. - На ужин? Ничего…- Неля растерялась. - Я же на диете. Да и тебе нужно скинуть, мы ведь обсудили это. Ну если ты хочешь, можно заказать что-нибудь из ресторана… Она ещё что-то говорила, а Юрий уже отключился. Он знал, что дома его ждёт сытный ужин и спокойный размеренный вечер. И на Бали ему совсем не хотелось. Не будет другой мужчина его Свету называть своей женой. Не бывать этому! Про Жизнь и Счастье

Бабочка с кевларовыми крылышками Светлана Васильевна разбила свою любимую кофейную чашку. Она ужасно расстроилась по этому поводу и даже заплакала. Хотя… Чего переживать, подумаешь, какая-то чашка. В любой магазин зайди, там этих чашек – пруд пруди, на любой вкус и кошелек. А Светлане было жаль именно эту чашку. Точнее – кофейную пару. И не чашку, а чашечку, малипусенькую, будто из кукольного сервиза, тоненькую-тоненькую, прозрачную почти, изготовленную из настоящего китайского фарфора, с нежным рисунком на боку: изящная китаянка гуляет по саду, в котором цветет сакура. И такие нежные у китаянки щечки, такие легкие на сакуре лепестки, будто не человек рисовал, а бабочка или стрекоза касалась чашечки нежными крылышками. Как она любила пить свой кофе по утрам! Уже давно у Светланы Васильевны сложился своеобразный ритуал: с первым лучом солнца – первая улыбка, касание голых ног мягкого прикроватного коврика, первые прохладные струи из душевой лейки, запах душистого мыла, а потом – аромат настоящего кофе. И эта чашечка с нежной китаянкой. Она загадочно улыбалась Светлане, обещая хороший день. И дни были хорошие. Обязательно – хорошие. Светлана давно уяснила – чашка – ее верный талисман. Если она не прикоснется к ее тоненькому хрупкому бочку – что-нибудь случится гадкое, неприятное. А тут просто беда – чашечку вряд ли склеишь. А из блюдечка пить не будешь. Все! Светлана всячески ругала себя за неуклюжесть, за «дырявые» руки, за то, что «говорили ей – продай, старинная вещь», а она не продавала. Даже тогда, когда отчаянно нуждалась в деньгах – не продала. И при этом всем – не берегла хрупкую пару, почти каждый день совершала свой волшебный ритуал. На счастье. Потому что, счастья Светлане выпало очень, очень мало! Она была похожа на чудесную трепетную птаху. Маленького роста, будто миниатюрная куколка, так похожая на тонких балерин из моржовой кости, что обычно стоят за стеклом дубовых сервантов. Когда-то мама хотела отдать ее в балетную школу. Папа убедил супругу в обратном: - Она очень слабая девочка, Мусик, ее убьет балет. Вы же знаете, какие ужасы творятся в этом мире! У нее была прекрасная мама, вся такая тонкая и воздушная. Папа – идеальный мамин муж и идеальный Светин отец. Мужественный и справедливый. Красивый, высокий, сильный. Маленькая Светочка обнимала его шею, прижималась к его щеке своей бархатной щечке и никуда не отпускала от себя. Уже превратившись из гадкого ощипанного утенка в белую лебедь (эх, зря мать не отдала дочь в школу балета), Света загадала себе: мужа надо искать похожего на отца. Не только внешностью, но и характером. Чтобы у Светы была идеальная семья. Такая же, как у родителей, обращавшихся друг к другу исключительно на «вы». Жених, похожий на отца, так и не нашелся, да Света не очень-то и искала: ей было уютно в родном доме, под тихие звуки фортепьяно, под спокойные разговоры родителей за чаем с обязательными пирожными «Ленинградские» в картонной коробке. Аромат этих пирожных хранился в памяти Светланы до сих пор. Она несколько раз пыталась найти такие же, но в магазинах продавалась жалкая сахарно-белковая подделка, не имеющая к тем любимым сладостям никакого отношения. И даже в пору буйного роста кондитерских, аля «Санкт-Петербургский кондитерский бутик», Светлана так и не нашла свой знакомый, из детства, вкус. Да, дома было хорошо. Да и сейчас дома хорошо. Только папы и мамы давно нет на белом свете. Они умерли почти в один день. Сначала скончалась от внезапной остановки сердца мама, а потом и отец – покончил жизнь самоубийством, не совладав с потерей любимой. Света тогда не жила с ними – училась в Москве. Она сих пор была уверена – если бы она находилась рядом, то… В общем, не до любовей. Света похоронила родителей и училась жить одна. А кофейная пара, любимая мамина пара, стала теперь собственностью Светланы. Кофе в доме был всегда. Хлеба не было, а кофе – был. Этой традиции Света держалась с фанатичной приверженностью. Ей казалось… Ну мы уже говорили об этом. В первой пятилетке миллениума она встретила Женю. Все банально и просто – Евгений Семенович работал вместе со Светой в одном банке. Окошечки рядом. Пообщаться не удавалось – клиент напирал живой массой бесконечных очередей. Тогда еще не было цивилизованной организации процесса. Все в мыле: и банковские служащие, и посетители. Сблизились Женя и Света во время корпоратива – они только-только вошли в моду, и теперь посиделки с коллективом так модно назывались. Оказалось, что Женя довольно милый человек. Обаяшка, любимец дам. Он танцевал со всеми. Но вызвался провожать именно Светлану. Конечно, коллеги стрельнули в ее сторону недобрыми взглядами. Зачем? Все уже замужем, а Светлана в девках засиделась. Чему завидовать? И вляпалась Света в этого Женю, как в грязную лужу. Со стороны на него посмотришь: приятный молодой человек в хорошо сшитом костюме. Улыбка замечательная. Манеры… А за маской «обаяшки» скрывался хитрый и ухватистый зверь. Светлана поняла это через год отношений – уж очень Евгений настаивал на свадьбы. Методично, каждый день терроризировал ее своим «Когда мы поженимся». Обычно мужчин в ЗАГС не затащишь. А тут – беда! Про жадность и уж очень амбициозные планы говорить нечего. Он, правда, был жаден: все копил, и копил. А Светка все тратила, и тратила. На еду, на продукты, на одежду. Все в дом. Помощи никакой. Светлане казалось, что она сама, добровольно привела в свою собственную квартиру какого-то огромного трутня. И никакой мужественности в Жене не было – труслив, осторожен, расчетлив. Запомнился один неприятный случай: возвращались они с работы и напоролись на какого-то пьяного идиота, который валял в снегу свою девушку, как тряпичную куклу. Таскал за шиворот, бил ногами в живот и приговаривал: - Еще будешь, стерва, выеживаться? Будешь? Ты у меня попляше-е-е-шь… - Ты что делаешь, гад! – Света кинулась к хулигану. Такая пигалица – а не испугалась! Но Женя удержал ее и бочком, бочком обошел место истязательств над несчастной. - Для этого и существует доблестная милиция. А геройствуют нынче полные идиоты! – вразумительно сказал он. Света набрала «02», и еще минут десять объясняла милиционерам, что случилось. Женя раздраженно курил. Хулиган продолжал лупить девчонку. И какое счастье, что из темной подворотни вдруг вышло двое ребят крепкого телосложения со спортивными сумками через плечо. Один из них четким ударом отправил хулигана в нокаут. Другой склонился над девушкой и помог ей подняться. Та, пьяная в муку, разразилась такой отборной бранью, что ребята, махнув на нее рукой, отправились восвояси. - Быстро уходим! – Женя дернул Светлану за руку, - ну что, проявила инициативу, сердобольная наша? Нельзя быть такой дурой. Тем более, о помощи тебя никто не просил! Они помирились тогда. Но что-то сломалось в их отношениях – Женя менялся на глазах (может, он и был таким, просто тщательно скрывал от других свою сущность?) На работе потом до Светланы дошли слухи о нем. Неприятные слухи. Пожилая коллега «просветила» - Светочка, тебе бежать от него надо! Не ты ему нужна, а квартира! Слышишь? И Светлана услышала. И окунулась с головой в холодный омут скандалов и разборок. Женя, упустив такую желанную рыбку, устроил настоящую травлю. Выстоять против интриг казалось совершенно невозможным делом. Светлана вздохнула свободно, когда тот сам ушел с работы. Наверное, подобрал себе такую выгодную партию, что травить нежную Светлану стало уже скучно. А может быть, потому, что близилось сокращение штатов, и Светлана проявила себя в работе намного лучше самолюбимого Евгения. А главное – его уход дал Светлане возможность выносить ребенка. Да, она была беременна. И сообщать об этом всему миру не хотелось. *** Наверное, нервное состояние мамы передалось сыну. Вовка родился больным. Света рыдала в палате, когда ей предложили отказаться от ребенка. - Вы такая слабенькая, поймите, взяв этого малыша домой, вы подпишите себе приговор, - говорила ей врач. Но как отказаться? Это ведь плоть от плоти. Его сердце стучало под сердцем Светланы. Как отречься от частички себя? Нет, это невозможно, неправильно, не по-человечески! - Он все равно умрет! – жестокий вердикт был брошен Светлане в лицо с удивительным спокойствием. Специалисты – им виднее. А Светлана не смогла подписать отказную. Не хватило силы и твердости. Дальше последовали годы испытаний. На лечение уходили все деньги, а из квартиры продавалось все, что можно продать. Вовке необходимо было особенное питание, особенный уход. И жизнь у Светланы была особенная, вроде жизни на обочине. Ее выбило из колеи, и общение с окружающими сводилось лишь к общению с сыном. С сыном, дороже которого не было никого на свете. Она не стала миндальничать с Евгением. Вытерпела унизительные суды, проверки, тесты. Вытерпела его насмешливые реплики «ЭТО не мое», «я не просил тебя рожать дебила». Вынесла общественное порицание: - Рожают инвалидов и пользуются благами на наши деньги! – шептали одни. - Пьют, как лошади, а потом с народа тянут на лечение имбецилов! – кричали другие. - Доколе! Почему эти горе-мамаши жируют, а мы своих здоровых детей в лагерь устроить не можем! – возмущались третьи. Светлана горько усмехалась: от «нагулянного на инвалиде жира» она скоро протянет ноги. И снова поднималась в бой – вытаскивала Вовку, не отпускала на тот свет. Любила его до смерти и не верила, что человек, изломанный, исковерканный самой природой, с жутким определением «овощ» не имеет права на существование! Все видели только Вовкино уродство, а она видела его глаза, умные, все понимающие глаза, говорящие, чистые, измученные очи святого: «Да, мама, я такой. Прости меня, что я – именно такой». А может, она действительно не права? Может, стоит отпустить единственного ее мальчика на небеса? Суд Светлана выиграла. Евгений хорошо зарабатывал. Но был умным, как змий. Грамотно все сделал – бывшая получала гроши. Но Света не сдавалась. Боролась за ребенка до последнего – верила в хорошее. Вова дотянул до семи лет. Говорят, Светлана сделала невозможное – сын научился говорить некоторые слова: мама, люблю, красивая. Он так и говорил: «Маму касивую лю… , лю ма!» Это были его последние слова. Светлана пережила потерю Вовы достойно. Она считала, что освободила его, что ему теперь лучше. Волевым усилием заставляла себя улыбаться и быть счастливой, вопреки всему. Улыбаться так, чтобы все думали: у этой женщины все хорошо! Никто и никогда больше не видел ее исступленных слез, ее тоски. Никто не слышал ее плача, порой жутко похожего на вой. Света запретила себе горе раз и навсегда! Она вновь устроилась на работу, и улыбалась врагам, отпускавшим в ее спину отвратительные сплетни: - Смотри, лыбится! Угробила ребенка, с нормального парня алименты стрясла и довольная. Ну и кобра-а-а-а! А она и стала коброй. Настоящей коброй с холодными глазами, готовой к броску. Она лихо продвигалась по карьерной лестнице, не любила пустых шуточек и перешептываний в коллективе. Не терпела праздности и лени. Трудилась и заставляла трудиться других. Такая вот стрекоза с кевларовыми крылышками. Такая вот стерва, идущая «по головам». - Уволила сотрудника из пятого отдела, - шли разговорчики в офисе, - ну, готовьтесь – скоро она до управляющего банком дойдет. И начнет мести метла! - Денег хочет. Власти алкает. И не лопнет! А она не «алкала». У Светланы до сих пор не сделан ремонт в доме. Все заработанное она отправляла анонимным переводом одной несчастной матери малыша с таким же неутешительным диагнозом, который был у Вовки. Медицина стремительно двигалась вперед, и появилась возможность дать маленькому человеку шанс. Шанс для жизни. Он, конечно, не станет великим спортсменом или ученым. Но он не будет овощем – так обещали доктора! *** И вот надо же – расплакалась из-за кофейной чашки. Как девчонка расплакалась. Слабая, хрупкая, избалованная девчонка. Нежная бабочка. С кевларовыми крылышками. --- Автор: Анна Лебедева

Сижy у мaмы в бoльницe. Рядом лежит бабуля, лет под 90. Приxoдит к ней дед, едва волоча ноги, такой же сухонький, как и она. Достаёт из потрёпаннoй советских времён авоськи простую еду, которую пригoтовил сам: натёртое яблоко в банке, отварную курочку, полoманную на мелкие кусочки, чтобы ей было удобно и практически не нyжно было жевать. Они почти не разговаривают. Дедуля сидит скрючившись на стуле рядом с ней и просто дeржит её за руку… как будто, если отпустит, то она уйдёт навсeгда… И я подумала о том, что же людям молодым, пoлным сил и здоровья, мешает так же тpeпетно относиться друг к другу? Почему такая небрежность в отношениях? Ведь настанет вpeмя и придётся лицом к лицу столкнуться со старостью и беспомощностью. И как важно иметь рядом близкoго человека, родственную дyшу, котoрый до последних днeй, из последних сил будет держать тебя за руку, боясь отпустить… Свeтланa Удaлoва

Решил я над женою подшутить, Я ей записку положил на стол: "Прощай! Я не хочу с тобою жить! Не жди меня - я навсегда ушел!" А после, я забрался под кровать, И стал из под кровати наблюдать. Я видел, как жена домой пришла, И как записку на столе прочла. Как телефон взяла, чтоб позвонить: "Ну, слава Богу! Я свободна, Вить! Ещё желаешь мною обладать? Диктуй! Хочу твой адрес записать!" Она писала на моей записке (Когда жена успела пасть так низко?). Ушла жена, а я записку - хвать! Хотелось адрес хахаля узнать. Но запись на листке была другая: "Придурка в мире большего - не знаю! Я в магазин пошла, шутник убогий! Играешь в прятки - прячь получше ноги!" (c)

«Я не буду с ней целоваться! Перепишите этот эпизод», — заявил Энрике Иглесиас, неприязненно глядя на Анну Курникову. ⁠ Дело было в 2001 году, на съемках клипа на песню Escape. Русская теннисистка показалась ему чересчур высокомерной, да и сам он произвел на Аню не лучшее впечатление: слишком смазливый и какой-то несерьезный. Но то ли сценаристы были заняты чем-то другим, то ли Энрике вдруг передумал, но поцелуй в финале все-таки состоялся. И изменил все. Со съемочной площадки они уехали вместе: Энрике предложил подвезти Анну до отеля, в котором она остановилась. А через несколько недель влюбленный певец познакомил ее с Иглесиасом-старшим, мамой, Марией Исабель Прейслер, и тремя братьями.⁠ ⠀⁠ Анна Курникова и Энрике Иглесиас вместе уже более 20 лет, и недавно у них родился третий ребенок. Они ведут крайне закрытый для СМИ образ жизни, что, по мнению публики, лишний раз доказывает прочность их чувств. Счастье любит тишину!

В Новосибирске судят двух полицейских, которые живой добивали 15-летнюю Наталью Матюхину, которую сбили на дороге Спустя 13 лет после исчезновения 15-летней Натальи Матюхиной из села Яркуль Усть-Таркского района Новосибирской области, следствие завершило расследование этого дела. Девушка пропала 2 марта 2010 года, и изначально рассматривалась версия убийства. Сейчас по обвинению в убийстве Матюхиной перед судом предстанут двое бывших сотрудников полиции. Дело вели специалисты первого отдела по расследованию особо важных дел СУ СК России по Новосибирской области. Обвиняемым инкриминируется ряд преступлений, включая нарушение ПДД с причинением тяжкого вреда здоровью, похищение человека и убийство (ч. 2 ст. 264, ч. 1 ст. 286, п. «а, «д» ч. 2 ст. 126, п. «в, ж, к» ч. 2 ст. 105 УК РФ). По данным следствия, в марте 2010 года двое полицейских из отделения "Усть-Таркское", находясь в автомобиле, сбили 15-летнюю Матюхину, нанеся ей телесные повреждения. Затем они убили еще живую девочку и скрыли тело и улики, воспользовавшись своим служебным положением. Ранее сообщалось, что обвиняемыми по делу проходят бывший помощник начальника ОВД Максим Кудрявцев и бывший оперуполномоченный Евгений Бартоломей. Следствие собрало достаточно доказательств вины обвиняемых. Дело с утвержденным прокурором обвинительным заключением направлено в Новосибирский областной суд для рассмотрения по существу.

«После встречи с этим Божиим человеком мы с мамой плакали»: непридуманная история из русской глубинки. Лет пять назад в нашем храме Владимирской Божией Матери, в Ярославле, появился Сережа. Он инвалид с рождения — ДЦП. Мама бросила его сразу, в роддоме, и родственников у него не было. Сережа жил в колокольне при храме — без отопления, воды. А зимой уезжал в свою комнату — у него было какое-то государственное жилье. Летом в храме всегда было чем заняться по мелочи, а по воскресеньям, надев видавшие виды, но опрятные брюки, ботинки, рубашку и куртку, Сережа отправлялся на службу. В церкви, если не в праздник, народу бывало не так уж и много, в основном постоянные прихожане, которые Сережу знали. Заботливые бабушки несли ему конфеты и печенье, кто-то давал деньги, хоть он никогда не просил. И как-то все привыкли к тому, что справа от входа всегда сидел маленький улыбчивый человек с аккуратным хвостом, бородкой и добрыми голубыми глазами. В ноябре прошлого года, с наступлением холодов Сережа уехал. А весной, когда потеплело, его место на скамейке так и осталось пустым. Видно, переехал. Но куда? Никто не знал. Весна в этом году была затяжной. В долгие майские праздники мы с мамой решили отправиться в Тутаев, небольшой городок в 50 км от Ярославля. Мама — художник, и в путешествии мы сделали много фотографий домов, церквей, речки, пруда и необыкновенно красивых облаков для ее будущих картин. Вдоволь нагулявшись по вполне живописным провинциальным улочкам, мы сели в машину и отправились домой. Примерно на полпути где-то вдали от дороги показались купола. Не задумываясь, а скорее повинуясь какому-то странному чувству, решаю свернуть. Очередной поворот извилистой грунтовки — и вот показались три старых дома. Перед одним, серым, седым от времени, повернутым фасадом к дороге, стоял столб с приметной ярко-синей телефонной будкой. Слева была та самая церковь, белая, с уходящими в небо куполами. Мы остановились у закрытых ворот и вышли поснимать. Между домом и церковью высилась огромная куча толстых чурбаков и рядом почти такая же — колотых. На одном из чурбаков сидел маленький человек с небольшим топором и железным штырем и методично, удар за ударом, раскалывал тяжелые бревна. — Сережа! Свой голос я услышала словно со стороны и, как мне показалось, окликнула его я даже раньше, чем узнала. — Сережа, ты? Здесь? Как? — Здравствуйте! А вы кто? Я подошла ближе. — Ой, Настя! А я вас и не признал! Да и как, чтобы вы — и здесь? Вот уж не ожидал! У Сережи теперь была длинная с проседью борода. Маленькая черная шапка, свитер, а на коленях — войлочные наколенники. Но глаза его были такими же голубыми, и улыбался он так широко, словно не было для него в жизни большей радости, чем наш неожиданный визит. — А я тут с ноября и живу, батюшка местный мне дом дал, этот, — Сережа с гордостью кивнул в сторону серого дома, того, с будкой. В тот же момент из дома вышел трехногий кот, сурово глянул на непрошенных гостей, потом подошел к маме, обнюхал ноги и завалился на спину, подставив ей живот и тем самым высказав свое расположение. — Тут хорошо. У меня теперь и кот есть, вон, Моисей. Он трехногий, зимой в капкан попал, лапу отморозил. Я его когда нашел, он совсем плохой был, а вместо лапы только кость торчала. Я его выходил, он со мной и остался. А еще тут работы много. Вот, видите кучу бревен? Я сам ее, сам... Медленно, конечно, но зато сам ведь… — Сережа говорил это и улыбался, широким жестом обводя наколотые уже дрова. Солнце выглянуло из-за тучи, стало слепить, и я отступила на несколько шагов назад, в тень церкви. Посмотрела на Сережу: ничего вроде не изменилось — у огромной кучи неподъемных деревяшек по-прежнему сидел маленький человек с почти неходящими ногами и трехногий рыжий кот. Только вот теперь я наконец смогла разглядеть его по-настоящему. Мне всегда казалось, будто люди с физической инвалидностью — лишнее напоминание о том, что мои собственные дела обстоят не так уж плохо, ведь есть те, кому гораздо хуже. Как же я ошибалась. Стоя напротив Сережи, я понимала, что невозможно, неправильно называть слабым, немощным человека, у которого такой огромной силы душа. Удивительно, но, глядя на него, хотелось думать не о том, что у меня все хорошо, а, наоборот, съежиться от стыда за собственную беспомощность и малодушие. Впервые в жизни я ощутила себя человеком с ограниченными возможностями. Ограниченными возможностями души. Он, не знавший материнской любви, умел любить жизнь. Он, не умеющий толком ходить, нашел и выходил живую душу. Он, не имеющий больших физических сил, радовался тому, что много работы. Не ныл, не жаловался — радовался. Я стояла ошеломленная и смотрела на того, кто каждое утро просто просыпается, молится Богу и идет делать свое большое дело. И я понимала одно: ведь именно он тяжело, потихоньку, но доделает его до конца, что не всегда удавалось мне. Тут я услышала голос мамы. — Сережа, можно мы тебя сфотографируем? Я картину напишу. — С меня? Картину? Сережа засмеялся. — Ну какая ж с меня картина! — Самая лучшая картина, Сережа. Самая лучшая. Та самая, которую мечтаешь написать всю жизнь… Анастасия Захарова

Кто кого содержит Вероника шла домой в приподнятом настроении и улыбалась прохожим. Сегодня она получила шикарную премию и плюс к этому внеочередной недельный оплачиваемый отпуск. И все это за довольно сложный проект, над которым девушка работала последние несколько недель. Отпуск, конечно, не очень большой, но, если правильно распределить время, можно прекрасно отдохнуть, почитать, побаловать мужа разными вкусностями. Как он обрадуется, что наконец-то Вероника целых семь дней может посвятить семье! Девушка пришла домой, немного прибрала в квартире и отправилась на кухню с мыслью: ─ А сварю-ка я Вадиму его любимый борщ. Он недавно вспоминал о нем. И Вероника, напевая, занялась готовкой. Хлопнула входная дверь. Девушка выбежала навстречу мужу, чмокнула в щеку и отступила назад. Ее глаза сияли от счастья. ─ Ого, какое настроение у тебя! ─ воскликнул Вадим. ─ И даже наготовить успела? ─ спросил он, принюхавшись к ароматам из кухни. Обычно ребята вместе приходили с работы. А тут и пришла раньше, и борщ уже готов. ─ Успела, ─ кивнула Вероника. Ей не терпелось рассказать мужу про щедрость своего босса, но она не успела. ─ Тебя что, раньше отпустили? Какие-то проблемы? Или снова в командировку? Вадим задавал вопросы таким тоном, что они больше напоминали допрос. Вероника подумала, что муж просто устал, поэтому у него нет настроения. Чтобы как-то его расшевелить, она решила пошутить: ─ Нет, милый, все нормально. Просто я уволилась. Ты ведь давно мечтал, чтобы я не работала, занималась домом. Вот теперь я совершенно свободна! Вадим внезапно побледнел, но потом взял себя в руки и проговорил: ─ Уволилась? Вот и хорошо. Хоть уставать так не будешь. А денег нам хватит. Ладно, я в душ, поем потом. Вероника растерянно кивнула. Поведение Вадима показалось ей странным. ─ Почему он так напрягся. Ведь всегда говорил, что женщина должна сидеть дома, создавать уют, воспитывать детей, а обеспечивать ее обязан мужчина. Когда Вадим и Вероника поженились, девушка уже работала в известной фирме. Вскоре ее повысили в должности. Зарплата, и так не маленькая, увеличилась в два раза. Вадим просил жену уволиться, но Вероника не представляла себя домохозяйкой. ─ И что ты думаешь делать дальше? ─ спросил муж после ужина. Вероника внимательно посмотрела на него. Врать не хотелось, но понять, почему он так реагирует на ее увольнение, тоже было нужно: чего хочет Вадим на самом деле, и насколько искренне предлагал ей бросить работу. ─ Ну, а что мне делать? ─ улыбнулась девушка. ─ Ты хотел, чтобы я уютом занималась, вот и буду им заниматься. Вадим кивнул и ушел в спальню. Растянувшись на кровати, он задумался. Действительно, он предлагал жене уйти с работы, особенно, когда она жаловалась, что объем работы сильно вырос, а зарплату не поднимают. Он просто хотел как-то ее утешить, успокоить, но был уверен, что она этого никогда не сделает. А что теперь? Правда, у них своя квартира, кредит на машину недавно погасили. Зарплата жены была значительно выше. Получается, доход семьи заметно уменьшится. А ведь он хотел купить последнюю модель айфона, приобрести игровую приставку, да и часы пора менять. ─ Нет, не сможет она дома сидеть, ─ мелькнула в голове мысль. ─ Через пару дней побежит новую работу искать. Вадим успокоился и заснул. Однако прошло три дня, А Вероника и не думала начинать поиски. Девушка наслаждалась отпуском. Она решила ничего не говорить мужу и посмотреть, чем все это закончится. В один из дней Вадим пришел домой с улыбкой на лице: ─ Дорогая, я нашел тебе работу. А ты чего заспанная такая? Вот, две вакансии. Отправляй резюме. Вероника в недоумении смотрела на мужа. ─ Ну чего ты сидишь? Поднимайся с дивана и открывай ноутбук, ─ подгонял ее Вадим. Девушка послушно встала. ─ Ну что ж, ─ думала она, ─ посмотрим, что будет дальше, до чего он дойдет в своем стремлении отправить меня на работу. Через десять минут Вадим спросил: ─ Отправила? ─ Отправила, ─ ответила Вероника. На следующий день муж звонил несколько раз, чтобы узнать, не пригласили ли Веронику на собеседование. Он так волновался, будто решался вопрос жизни или смерти. А после обеда позвонил и велел собираться. Мол нашел для Вероники «классное место» и нужно срочно туда подъехать. Девушка решила играть до конца. Она съездила с мужем на фирму, только заходить в офис не стала: посидела в коридоре, а Вадиму сказала, что ее не взяли. ─ Да что за фигня такая, почему тебя нигде не берут, ─ возмутился Вадим. Муж отвез Веронику домой и поехал на работу. Она же открыла его ноутбук, чтобы посмотреть, чем интересуется муж и почему он так резко изменился. Раньше она никогда этого не делала, но сейчас искала ответы на свои вопросы. Первый поисковый запрос поразил девушку: «Как заставить жену пойти на работу». Она усмехнулась и стала смотреть дальше. Зависания в соцсетях и переписок с женщинами не нашла. Зато обнаружила множество сайтов, которые просматривал муж. Он искал новую машину бизнес-класса, новый айфон, наручные часы с бешеным ценником, игровую приставку. Вероника задумалась, стала сопоставлять факты и вдруг четко увидела то, на что раньше не обращала внимания. Девушка никогда не позволяла себе лишнего, всю зарплату тратила на семью. Платила кредит за машину, которая была на нее оформлена. Правда ездил на ней Вадим, а Веронике давал машину очень неохотно. Денег у мужа не спрашивала. Когда ходили в супермаркет за продуктами, всегда расплачивалась сама. Куда он тратит свои деньги не интересовалась. И видимо зря. Вспомнила про компьютерное кресло Вадима, которое стоило дороже стиральной машины, его швейцарские часы, постоянно меняющиеся айфоны. Девушка попыталась вспомнить, как давно Вадим дарил ей цветы, но не смогла. А подарки? Он всегда предлагал выбрать их самой. А потом она оплачивала подарок со своей карты. Вероника нервно рассмеялась, но потом успокоилась, решила устроить маленькую проверку. На следующий день она обратилась к мужу: ─ Милый, мама просит занять немного денег. Ты же ей не откажешь? Тем более у тебя позавчера зарплата была. Займем? Вадим так посмотрел на Веронику, что она испугалась. ─ Я тебя обеспечиваю, еще и мать твою содержать? ─ в его голосе звучала неприкрытая злоба. ─ Обеспечиваешь? ─ проговорила девушка, ─ у нас холодильник пустой, это так ты меня обеспечиваешь? ─ Надо было сказать, что купить. И вообще, нет у меня денег… уже. Я себе приставку заказал. ─ Вот как? ─ Вероника поджала губы. ─ Что еще? ─ Ничего! Нет денег говорю. Я заказ оплатил. После обеда забирать поеду. ─ А жить мы на что будем? ─ Вероника едва сдерживалась. ─ Ну там осталось немного. До аванса дотянем. Худеть надо, а то вон у тебя уже пузико появляется. Вероника не могла поверить своим ушам. И это говорит ее муж, который вел себя совершенно иначе совсем недавно. ─ Кстати, что там с твоей квартирой, квартиранты заселились? ─ спросил Вадим. ─ Пока нет, ─ ответила девушка. ─ Ну так объявление дай, чтобы желающие побыстрей нашлись. У тебя ведь полно времени. Ты же теперь дома сидишь, ─ распорядился муж. ─ Да я не буду больше дома сидеть, Вадим. Я сейчас соберу вещи и к себе уеду, ─ выдохнула Вероника. Она ушла в комнату и стала собираться. Муж и не думал останавливать ее. Возможно, даже обрадовался, что избавится от нахлебницы. Когда девушка подошла к двери с сумкой в руках, Вадим вышел из кухни. ─ И на что ты жить собираешься? ─ рассмеялся он, ─ если тебя никуда не берут. ─ А тебя это правда беспокоит? ─ Мы женаты вообще-то… ─ Ты прав, женаты, ─ кивнула Вероника, ─ только ты как-то поздно об этом вспомнил. Ладно, ключи от машины давай. Она ведь на меня оформлена и кредит я сама выплатила. Это очень легко доказать. ─ Сама села мне на шею, и меня же в чем-то обвиняешь? Если тебе нужен был кошелек, надо было за «папика» замуж выходить, ─ уже кричал Вадим. Вероника засмеялась. Она никак не ожидала, что ее безобидная шутка приведет к таким последствиям. ─ Я не садилась тебе на шею. Это просто был небольшой отпуск. В понедельник я выхожу на работу. Но это уже не важно. И тебя больше не касается. Девушка вышла и захлопнула за собой дверь… ✍️Сушкины истории