Предыдущая публикация
День Славянской письменности.
В школе моего детства. Из мемуаров.
25 мая, 2016.
Встреча в Прокопьевске, в пятом «А» классе школы №10, где я училась, произошла не в одночасье. И в школу приезжала не однажды.
Литераторша-одноклассница Тамара Тленшеева познакомила с классом. С ней в детстве поддерживали приятельские отношения, теплые, с симпатией. Официально в школу ни разу не приглашали.
Не могла попасть на встречу одноклассников («не заканчивали же у нас...»), ни на литературную гостиную.
Второго сентября - ностальгия! – поехала вновь в город детства.
Миловидная директор-блондинка у секретаря наскребла мелочи – уважила, взяла у пенсионерки-писательницы сборник «Мир талантов и знаний». Обещала встречу с автором... Увы! Блондинка интеллигентно и благополучно меня вскоре забыла!
Зато вскоре мне стали названивать школьницы, которым на улице раздавала стихи на листочках. «Прокламации» пишу и теперь, принтера в доме нет, потому выбираю из архива, новые, любимые стихи, даю телефон, сайты указываю. Делюсь!
Пятиклашки (мы были в их возрасте такие же деятельные, точь-в-точь) захотели сборники и встречу. Вместо того, чтобы убедить педагогов в ее пользе, до весны напоминали о себе звонками. Учителя так и не позвонили!
«Я и есть учительница!..» Детский голосок верил, что откликнусь. День славянской письменности – хороший повод для встречи в родной школе. «Буду завтра в двенадцать часов!»
Ребята ждут на крыльце. Теплый круг друзей.
Елена Николаевна не в курсе, однако литераторша – «настоящий педагог». Уже слушает в свой адрес слова одноименной песни, написанной Михаилом Масловым на мои стихи. По моей просьбе затейницы втроем выходят к доске, поведали предысторию своей инициативы. Жаль, не предупредили ребят о встрече и сборниках, «взрослые всегда обманывают, не верили, что приедете».
Литератор обещает содружество. Увы... Учителям всегда некогда. Я приезжала за фотками – безнадежно, не дали ничего. Голос стал уходить в конце встречи. Зато читали свои стихи четверо авторов класса. Пришел другой класс – там Юля
, они с бабушкой живут в нашем бывшем доме, там я ей и подписала сборник в сентябре. Оказалось, Юля втихушку читает мою книжку и почему-то не показала ее в классе. Устроить встречу не решилась. Скромная блондинка растет!
Юные поэты читали у доски такие удивительные признания. Кто видел Прокопьевск хоть однажды, поймет меня.
Город так и не изжил послевоенную разруху. Хибары, бараки, запустение. В Тупике нет приличного туалета, автостанцию вовсе закрыли. Здесь человек – нелюдь, о нем никто не думает, не заботится Уголь давай! И все на том. Улицы сносят, поселки.
Ехала назад, в Новокузнецк, как всегда после посещения нашей школы, взволнованная.
Думала о скромной и скрытной девочке, о ветхом жилье и московской реновации... Почти вековой давности путаные улочки закончились. «Жемчужина Кузбасса» со своими обманчиво-слащавыми баннерами осталась позади.
Впрочем, к достоинствам города относится разросшийся Тырган и любимые населением культурные объекты. Где умеют трудиться – умеют учиться и отдыхать. Оптимизм прокопчан всех поражает своей силой и верой!
Да, детки попались шустренькие и, как везде и всегда, приветливые. Девочки взяли две книги. Маша тоже устремилась в писатели, артистки. Рачительная Диана выделила ей сто рублей под честное слово («а то мне от мамы влетит»). История продолжается: безденежье, разруха.
К счастью, во дворе школы учительница начальных классов Лариса Владимировна потребовала автограф, заинтересовалась моей коллекцией. Сборник взяла сходу! Вот в такой эйфории, в таком смятенном волнении снова еду в Тупик (название без вопросов, да?). Дорога – за свой счет. Книжицы – за свой счет. За работу – улыбки и добрые слова. Работа без оплаты. Сизифов труд. Творчество называется («кспедиция называется» говорит шорка в анекдоте про геологов...)
Страна недоумков,
Ты в том виновата:
Мы – род обделенных,
Без славы, оплаты...
Хлопали так искренне, любя. И я благодарила детей от души. Выходит, мой труд важен и нужен?!
В финале стихотворения голый оптимизм автора.
Страна бескультурья
Изменится скоро.
Оценит поэта.
Отменит вахтера.
Однажды этим куплетом сильно напугала вахтера в школе.
А нас куда?
На пенсию.
А кто звонки будет давать?
Мы, поэты1 Дзинь - и пишу себе стихи. Зато не бесплатно тружусь!
В маршрутке крепкая русская старуха почти матом кроет Советскую власть, не уважавшую в достаточной мере свой народ, не построившую обещанного коммунизма. Женщина – втрое ее моложе – кому-то грозит по телефону. Я тебя убью! (мама в детстве знала много подобных слов, моя родная мама, в смысле...). И не попадись им под руку!
Улыбаюсь, говорю всей маршрутке – кто я, откуда и зачем, показываю сборники. Смотрят с интересом, может - с любопытством, а что за ним?
Глухота, слепота, непонимание. Человек, живущий в скотских условиях, невольно теряет человеческую внешность и облик. Отсюда – от бездорожья, материальных затруднений, от одиночества в семье, от земли, что реально уходит из-под ног, - какие-то спившиеся дикие заспанные лица даже у молодежи.
И здравомыслящая, верящая пока в счастливое свое и светлое будущее выпускница с красной лентой поперек груди радуется моему поздравлению, вниманию, душевному теплу.
«А СибГИУ скоро закроют, - грозит моложавая баба у входа в маршрутку, - все закроют, работать негде!» И ее золотые - не от голода, часом? – кольца похожи на наручники заключенной...
Юные поэты читали у доски такие удивительные признания. Кто видел Прокопьевск хоть однажды, поймет меня.
Город так и не изжил послевоенную разруху. Хибары, бараки, запустение. В Тупике нет приличного туалета, автостанцию вовсе закрыли. Здесь человек – нелюдь, о нем никто не думает, не заботится Уголь давай! И все на том. Улицы сносят, поселки.
Ехала назад, в Новокузнецк, как всегда после посещения нашей школы, взволнованная.
Думала о скромной и скрытной девочке, о ветхом жилье и московской реновации... Почти вековой давности путаные улочки закончились. «Жемчужина Кузбасса» со своими обманчиво-слащавыми баннерами осталась позади.
Впрочем, к достоинствам города относится разросшийся Тырган и любимые населением культурные объекты. Где умеют трудиться – умеют учиться и отдыхать. Оптимизм прокопчан всех поражает своей силой и верой!
Да, детки попались шустренькие и, как везде и всегда, приветливые. Девочки взяли две книги. Маша тоже устремилась в писатели, артистки. Рачительная Диана выделила ей сто рублей под честное слово («а то мне от мамы влетит»). История продолжается: безденежье, разруха.
К счастью, во дворе школы учительница начальных классов Лариса Владимировна потребовала автограф, заинтересовалась моей коллекцией. Сборник взяла сходу! Вот в такой эйфории, в таком смятенном волнении снова еду в Тупик (название без вопросов, да?). Дорога – за свой счет. Книжицы – за свой счет. За работу – улыбки и добрые слова. Работа без оплаты. Сизифов труд. Творчество называется («кспедиция называется» говорит шорка в анекдоте про геологов...)
Страна недоумков,
Ты в том виновата:
Мы – род обделенных,
Без славы, оплаты...
Хлопали так искренне, любя. И я благодарила детей от души. Выходит, мой труд важен и нужен?!
В финале стихотворения голый оптимизм автора.
Страна бескультурья
Изменится скоро.
Оценит поэта.
Отменит вахтера.
Однажды этим куплетом сильно напугала вахтера в школе.
А нас куда?
На пенсию.
А кто звонки будет давать?
Мы, поэты1 Дзинь - и пишу себе стихи. Зато не бесплатно тружусь!
В маршрутке крепкая русская старуха почти матом кроет Советскую власть, не уважавшую в достаточной мере свой народ, не построившую обещанного коммунизма. Женщина – втрое ее моложе – кому-то грозит по телефону. Я тебя убью! (мама в детстве знала много подобных слов, моя родная мама, в смысле...). И не попадись им под руку!
Улыбаюсь, говорю всей маршрутке – кто я, откуда и зачем, показываю сборники. Смотрят с интересом, может - с любопытством, а что за ним?
Глухота, слепота, непонимание. Человек, живущий в скотских условиях, невольно теряет человеческую внешность и облик. Отсюда – от бездорожья, материальных затруднений, от одиночества в семье, от земли, что реально уходит из-под ног, - какие-то спившиеся дикие заспанные лица даже у молодежи.
И здравомыслящая, верящая пока в счастливое свое и светлое будущее выпускница с красной лентой поперек груди радуется моему поздравлению, вниманию, душевному теплу.
«А СибГИУ скоро закроют, - грозит моложавая баба у входа в маршрутку, - все закроют, работать негде!» И ее золотые - не от голода, часом? – кольца похожи на наручники заключенной...
Следующая публикация
Комментарии 3