Предыдущая публикация
ПЕРВЫЙ ПРИХОД
Хорошо помню наш первый приход. Батюшка еще учился, а также служил диаконом в Никольской церкви в Калуге, и все время тратил на служение и учебу. У нас росла маленькая дочка, я ждала второго ребенка, и мы снимали жилье у одной бабушки в двухкомнатной квартире: в одной комнате жила сама бабушка, в другой мы. Она нас пустила, чтобы мы платили коммунальные платежи, и ей было полегче. Наша комната была 2 на 3 метра.
Родственники советовали мне:
– Ты поезжай пока к родителям и поживи отдельно!
А я думаю: как же мы с мужем будем жить отдельно?!
Бабушке, конечно, от нас здорово досталось: Настенька начала ходить, и ей было тесно в нашей маленькой комнате, она все рвалась к бабушке и открывала дверь к ней с ноги – уследить не всегда получалось. Дверь стучала, хозяйка пугалась, роняла очки, потом их искала.
Пожар
Один раз Настя простудилась, и я поставила на водяной бане парафин, чтобы сделать ей прогревание. И мы обе с ней уснули. Просыпаюсь от стука в окно. Выглядываю: пожарный в каске. Знаками мне показывает: дескать, открой окошко – пожар! Я еще думаю: интересно, где пожар? Нужно, наверное, доброе дело сделать: где-то в подъезде пожар, а мне нужно пожарному помочь и его впустить.
Окно открываю, он влезает, бежит на кухню. А у нас было очень тесно, и я открывала верхнюю дверцу шкафа, вешала на нее постиранную детскую одежду. Сама я со своим ростом 158 см до этой дверцы головой не доставала, а к возвращению батюшки ее закрывала. А тут она была открыта, пожарный мчится, с разбегу ударяется каской об эту дверцу с мокрыми ползунками и как мячик отскакивает. Удар был сильный, и я очень испугалась, что он себе что-нибудь повредил.
Пожарный, пересилив боль, снова рвется на кухню, я с Настей на руках бросаюсь за ним. Видим пламя: горят плита и шторы. Он, видимо, был ошеломлен ударом – встал как вкопанный и смотрит на огонь. Тогда я одной рукой схватила чайник, вылила его на плиту и шторы – и пламя погасло. Все в копоти. Пожарный развернулся, в шоке пошел в нашу комнату и снова вылез через окно.
Тут наша бабушка от подруги вернулась. Зашла на кухню, огляделась вокруг, а потом сказала мне:
– Деточка, пойду-ка я снова в гости.
Мы потом, конечно, кухню отремонтировали.
В нашей комнате стоял диван, мы с батюшкой на нем спали. Он был совсем старый и в конце концов провалился окончательно, так что мы уже лежали на пружинах. Отец Сергий решил его отремонтировать, и я пошла спрашивать разрешения у бабушки. Она мне спокойно ответила:
– Не беспокойтесь, деточки! На этом диване у меня муж умер и сын умер. Так что не переживайте – ремонтируйте его на здоровье!
И меня охватил ужас. Когда я работала в реанимации, многие врачи и сестры могли прилечь на пустые койки больных, а я почему-то никогда этого не делала, думала о том, что на этих койках люди умирали, а я на них буду отдыхать. Брезговала, видимо. И вот теперь Господь меня так смирил.
Второй приход
На втором приходе я училась уповать на Бога. Это было село Зикеево Жиздринского района. Храм полуразрушенный, заросший травой. Дом приходской – летний, щитовой, зимой в нем жить очень холодно, туалет на улице. Помню, как стояла в холодный ветреный день перед нашим новым жильем с двумя младенцами на руках и, не буду скрывать, потихоньку плакала. Батюшка, правда, сразу же вырыл яму, сделал канализацию.
Прихожане были настроены воинственно против очередного священника
В первую очередь на этом приходе нужно было заниматься храмом, потому что прихожане были настроены воинственно против очередного священника. Мы поняли, что предыдущие батюшки, видимо, в силу тяжелых жилищных условий, пытались что-то сделать для своего дома, для семьи, а прихожане желали видеть в них аскетов, которые бы в первую очередь восстановили храм.
Мы с отцом Сергием, видя такое отношение, сразу поняли, что нам нужно смириться с тем, что есть, потерпеть и в первую очередь сделать так, чтобы в приходе воцарился мир и храм был восстановлен.
Как я перестала роптать на бытовые трудности
Появилось отрезвляющее чувство, что все мы под Богом ходим, и нужно ценить то, что у нас есть
Иногда я в душе роптала, что живем мы в селе, и живем бедно, что домик наш холодный, приход недружелюбный, ну и прочее. И вот как-то у нас чуть не случилось несчастье. Дело было так. Ничто не предвещало плохого, все было как всегда: обычный обед, потом я стала мыть посуду. Почистила нашей младшей дочке огурец, и она его тихонько грызла. Маленький такой, аккуратный огурчик.
Вдруг я увидела, как Олечка начала бледнеть, потом посинела – подавилась. Я пыталась ей помочь, но ничего не получалось. На мои крики прибежал батюшка, и мы делали все, что в наших силах: и переворачивали ребенка, и трясли, и пытались достать злосчастный кусочек огурца, но он, видимо, застрял где-то, и все наши усилия ни к чему не приводили.
Помню, какой ужас, какой страх, какое отчаяние я испытала. Ближайшая больница за 80 километров, фельдшер не поможет, да и пока он прибежит... Мы с батюшкой горячо молились на коленях, и в конце концов дочка как-то откашлялась.
Но с тех пор весь мой ропот как рукой сняло. Появилось такое отрезвляющее чувство, что все мы под Богом ходим, и нужно очень ценить то, что у нас есть, потому что все эти бытовые трудности – просто мелочи по сравнению с потерей ребенка.
– Не беспокойтесь, деточки! На этом диване у меня муж умер и сын умер. Так что не переживайте – ремонтируйте его на здоровье!
И меня охватил ужас. Когда я работала в реанимации, многие врачи и сестры могли прилечь на пустые койки больных, а я почему-то никогда этого не делала, думала о том, что на этих койках люди умирали, а я на них буду отдыхать. Брезговала, видимо. И вот теперь Господь меня так смирил.
Второй приход
На втором приходе я училась уповать на Бога. Это было село Зикеево Жиздринского района. Храм полуразрушенный, заросший травой. Дом приходской – летний, щитовой, зимой в нем жить очень холодно, туалет на улице. Помню, как стояла в холодный ветреный день перед нашим новым жильем с двумя младенцами на руках и, не буду скрывать, потихоньку плакала. Батюшка, правда, сразу же вырыл яму, сделал канализацию.
Прихожане были настроены воинственно против очередного священника
В первую очередь на этом приходе нужно было заниматься храмом, потому что прихожане были настроены воинственно против очередного священника. Мы поняли, что предыдущие батюшки, видимо, в силу тяжелых жилищных условий, пытались что-то сделать для своего дома, для семьи, а прихожане желали видеть в них аскетов, которые бы в первую очередь восстановили храм.
Мы с отцом Сергием, видя такое отношение, сразу поняли, что нам нужно смириться с тем, что есть, потерпеть и в первую очередь сделать так, чтобы в приходе воцарился мир и храм был восстановлен.
Как я перестала роптать на бытовые трудности
Появилось отрезвляющее чувство, что все мы под Богом ходим, и нужно ценить то, что у нас есть
Иногда я в душе роптала, что живем мы в селе, и живем бедно, что домик наш холодный, приход недружелюбный, ну и прочее. И вот как-то у нас чуть не случилось несчастье. Дело было так. Ничто не предвещало плохого, все было как всегда: обычный обед, потом я стала мыть посуду. Почистила нашей младшей дочке огурец, и она его тихонько грызла. Маленький такой, аккуратный огурчик.
Вдруг я увидела, как Олечка начала бледнеть, потом посинела – подавилась. Я пыталась ей помочь, но ничего не получалось. На мои крики прибежал батюшка, и мы делали все, что в наших силах: и переворачивали ребенка, и трясли, и пытались достать злосчастный кусочек огурца, но он, видимо, застрял где-то, и все наши усилия ни к чему не приводили.
Помню, какой ужас, какой страх, какое отчаяние я испытала. Ближайшая больница за 80 километров, фельдшер не поможет, да и пока он прибежит... Мы с батюшкой горячо молились на коленях, и в конце концов дочка как-то откашлялась.
Но с тех пор весь мой ропот как рукой сняло. Появилось такое отрезвляющее чувство, что все мы под Богом ходим, и нужно очень ценить то, что у нас есть, потому что все эти бытовые трудности – просто мелочи по сравнению с потерей ребенка.
Следующая публикация
Комментарии 1