Работник милиции – оперуполномоченный отслужил свою трудную службу, получив от преступного элемента две серьезные раны, и вышел на пенсию. Он почувствовал у себя способность к писательскому искусству. И вот он вспоминает свою нелегкую жизнь, опасную службу, рассуждает, делает выводы. Книга тяжелая, погружает читателя в трясину пьянства, из-за которого совершаются тяжкие преступления.
И язык у писателя своеобразный: много непонятных слов, вероятно народных.
«Леонид Сошнин был вынужден прочесть поданную тещей бумагу* «Товарищ милиционер! Как все нас сирот покинули, и нет нам защиты, то прошу помощи. Вениамин Фомин вернулся из заключения и обложил 5 деревень налогом, а меня застращал топором и ножом….»
Это был не единственный случай в обезлюдевших деревнях. Бандюга обирал и терроризировал беспомощных селян. Выселяли, снова садили в тюрьму, а на место «павшего» являлся новый «герой»
Теща рассказала еще случай. Остались в деревне Грибково две старушки. Они плели кружева для промартели. Одна из них в магазине рассказала, что на кружевах заработала копейку – это на смертный день. Прослышал Венька Фомин об этом, вломился в избушку и нож к горлу. Старуха не дает, но нашел таки гад 160 рублей за иконой. Фомин неделю пировал, а старушка взяла узелок и пошла в дом престарелых.
Только Леонид разоспался, тесть подергал его за рукав. Сказал, что Венька Фомин согнал в телятник баб, запер их и грозится сжечь, если немедленно не выдадут ему 10 рублей на опохмел.
- А, черт! Нигде покоя нет, – ругнулся Леонид. Оделся и пошел в мозговую стынь и ветер.
Возле телятника старухи загалдели: «Злодей! Нет на него управы». Леонид забрался на крышу, отодвинул пяток жердей и спрыгнул в помещение. По скользкому коридору прошел в кормовой цех, отпер закрытых там насмерть перепуганных женщин. Они завыли и бросились из телятника в приоткрытую дверь, возле которой на свежем сене спал Венька.
Леонид стянул его с сена и грубо потряс
- Ты кого? – заговорил Венька, не понимая где он и что с ним
- Пойдем за ворота, там женщины тебе объяснят.
Венька взревел и выхватил из сена вилы. Вилы ржавые, древние, о двух рожках.
- Не подходи, запорю! – визжал Венька, пятясь к воротам.
Леонид отсек злодею путь к отступлению.
Венька Фомин – больной, в общем-то уже пропащий и жалкий человек. Но пакостный, и от него можно ждать чего угодно.
- Брось вилы! – рявкнул Леонид и подпрыгнул к Веньке.
И тут бы свалил его подсечкой Леонид, отнял бы вилы, да повел бы в отделение, да возле ворот наплыла навозная жижа. Леонид поскользнулся хромой ногой, неловко упал – и сработала подлая натура лагерника – бить лежачего. Венька ткнул вилами. Леонид мгновенно ушел от удара в грудь, но вилы все же достали его, и ржавый рожок с хрустом вошел в плечо под сустав. Рывком вскочив, Леонид схватился за обломыш черенка, пытаясь выдернуть вилы. Боль пронзила его.
- Говорил, не лезь, - вжимался в угол вконец перепуганный Венька.
С помощью Веньки Леонид добрел до медпункта. Ноги его слабели, свет серел, плыл. В медпункте фельдшер сноровисто перевязала Леонида. Из больницы ответили – нет бензина, да и воскресенье, да и вообще в сельскую местность они не обязаны посылать «Скорую помощь». Леонид подтянул к себе телефон, позвонил на квартиру начальника райотдела. Он примчался на машине «Скорой помощи» и, увидев Веньку, затрясся от гнева.
- Сморчок ты! Пакость! Зачем же ты на свет явился! Ах, алкаши, погубите вы державу.
Очнулся Леонид через сутки после операции, в той же палате, куда попадал с поломанной ногой.
Показательный суд над Вениамином Фоминым проводили в Доме культуры. Народу на суд навалило видимо-невидимо. Со всех окрестных деревень ехали селяне. Скучно живущий по полуопустевшим деревням люд был рад собраться вместе посудачить. Шустрые бабенки успели «незаметно» переодеть Веньку в чистое, покушать ему спроворили и даже выпить. Суд отвалил подсудимому Веньке Фомину 10 лет строгого режима. Бабы завыли в голос.
Леониду не жалко было Веньку, но и торжества он не испытывал. Работа в милиции вытравила из него жалость к преступникам, эту вселенскую никем не понятую до конца и необъяснимую русскую жалость, которая сохраняет в российском человеке жажду сострадания, стремление к добру и в той же плоти необъяснимое зло.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 1