Дни памяти
4 июля
5 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской
26 февраля – Собор святых Омской митрополии
Житие
Мученики Димитрий Волков и Никита Сухарев
В 1939 году в городе Орехово-Зуево Московской области был закрыт последний из служивших еще тогда в районе храмов – Рождества Богородицы, строительство и благоукрашение которого продолжалось около тридцати лет – с 1872-го по 1901 год. Но недолго пришлось порадоваться прихожанам службам в своем храме – наступило время гонений на Церковь от захвативших власть в России безбожников, и в 1939 году храм был закрыт. Однако верующие в городе не согласились с этим. По советским законам хлопотать об открытии храма могла только зарегистрированная властями двадцатка. Часть людей к этому времени уже выбыла из состава двадцатки, другая – проявила равнодушие к судьбе храма, а иные оказались и малодушны.
Учитывая это, в мае 1940 года прихожане переизбрали членов двадцатки, избрав старостой Дмитрия Ивановича Волкова.
Мученик Димитрий родился в 1871 году в деревне Островищи Покровского уезда Владимирской губернии в крестьянской семье. Грамоте, как и вере христианской, он был научен родителями, пастырями и богослужением в храме; переехав в город Орехово-Зуево, Дмитрий работал столяром. В 1940 году Дмитрию Ивановичу исполнилось шестьдесят девять лет, он уже вышел на пенсию и все время посвящал церковным делам. Для обсуждения мер по открытию храма двадцатка стала собираться каждую субботу около двух часов дня в храме, куда в это время могли прийти помолиться и прихожане.
На одном из собраний двадцатка приняла решение обратиться к председателю Орехово-Зуевского горсовета с просьбой разрешить зарегистрировать священника. Староста и представители двадцатки отправились в Москву к Местоблюстителю Патриаршего престола митрополиту Сергию с прошением, чтобы он направил в их храм священника; митрополит, за неимением других, назначил к ним жившего в Загорске протоиерея Федора Казанского[a]. Приехав на новое место служения, протоиерей Федор потребовал от прихода выплатить ему 500 рублей и, получив деньги, отбыл обратно в Загорск и не вернулся.
Пока верующие занимались поисками другого священника, власти под разными предлогами стали отказывать им в разрешении на открытие храма, указывая, что сначала должен быть сделан ремонт, а затем только зарегистрирован священник. Прихожане собрали три тысячи рублей, на них уплатили за бездействующий храм все налоги и сделали ремонт; после этого староста храма Дмитрий Волков и член двадцатки Никита Сухарев пришли на прием к председателю горсовета с просьбой об открытии храма, но тот ответил, что ничем помочь им не может, так как на митингах рабочие местных фабрик требуют закрытия храма.
Узнав это, верующие провели свою кампанию среди жителей города. На очередном заседании члены двадцатки единогласно постановили добиваться открытия храма в вышестоящей инстанции – в Мособлисполкоме. Был нанят в Москве адвокат, который составил соответствующее прошение. Дмитрий Иванович и Никита Андреевич в течение двух дней ходили за ответом на это прошение к чиновникам Мособлисполкома и в конце концов его получили: поскольку рабочие Орехово-Зуева на собраниях протестуют против открытия церкви, то и они не могут дать разрешение на возобновление богослужения; этот вопрос может разрешить только вышестоящая инстанция – Верховный Совет РСФСР.
Вернувшись в Орехово-Зуево, Дмитрий Иванович и Никита Андреевич рассказали о результатах своей поездки, и члены двадцатки приняли решение продолжать хлопоты и обратиться с жалобой в Верховный Совет.
15 мая 1941 года Дмитрий Иванович и Никита Андреевич отправились в приемную Верховного Совета с жалобой на действия местных властей и с просьбой открыть храм. В ней писалось: «В целях обеспечения за гражданами свободы совести, Церковь в СССР отделена от государства и школа от Церкви. Свобода отправления религиозных культов и свобода антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами.
Мы, община, несколько раз обращались в Орехово-Зуевский горсовет о регистрации священника к нашему храму. Каждая община, если она зарегистрирована, то имеет право этого требовать, если она выполняет все взятые на себя по договору обязательства...
Все обязательства, взятые нами, – выполнены, а также и налоги, согласно выписанных документов райисполкома, нами выплачены. В чем же дело?»[1]
Ответа на свою жалобу верующие не дождались. Добиваясь прекращения активной деятельности двадцатки, местный отдел НКВД завербовал в секретные осведомители одного из членов двадцатки, предполагая с помощью провокаций и лжесвидетельств воспрепятствовать открытию храма.
Осведомитель донес, что руководящую роль в хлопотах по открытию храма играет Никита Андреевич Сухарев, который, исходя из своих глубоких религиозных убеждений, и ходатайствует за его открытие. «Никита Андреевич обижается на советскую власть, потому что советская власть закрывает церкви, – сообщил осведомитель. – 31 мая 1941 года Никита Андреевич сказал: “Дали нам конституцию, по ней мы имеем право хлопотать, а на самом деле хлопотать очень трудно, – значит, конституция одно, а на деле другое...” В апреле 1941 года в церкви... Никита Андреевич говорил: “Все, что делается у нас в стране сейчас... взято с римского времени: как раньше было гонение на христиан... так и у нас сейчас делается. Вот взять учение Маркса-Энгельса, – этим учением одурачили наш народ, и народ отошел от Церкви... Какие выпустили законы! – за каждый малейший проступок судят, сажают в тюрьму”»[2].
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 1