Предыдущая публикация
Индоевропейская прародина: история поисков гипотетической земли гипотетического народа
Вопрос мы сейчас затрагиваем весьма междисциплинарный, и, пожалуй, в первую очередь археологический. Но в данном случае лингвистов из археологии никакой метлой, даже самой поганой, не выгонишь, хотя бы потому что изначально сам вопрос о наличии индоевропейской прародины поставили именно они, лингвисты.
Именно лингвисты в XVIII-XIX веке совершили свой главный прорыв, когда открыли индоевропейскую языковую семью и определили, что вся она должна происходить от какого-то древнего языка-предка.
Датой рождения (или даже зачатия) сравнительно-исторического языкознания в целом и индоевропеистики в частности можно считать 1786 год, когда сэр Уильям Джонс, британский (валлийский) филолог, приехавший в Индию работать судьёй и изучивший на месте санскрит (чтобы читать на нём древние индийские законы, на которые то и дел ссылались индийцы) произнёс на одной из лекций свою легендарную фразу:
"Независимо от того, насколько древен санскрит, он обладает удивительной структурой. Он более совершенен, чем греческий язык, более богат, чем латинский, и более изыскан, чем каждый из них, и в то же время он носит столь близкое сходство с этими двумя языками, как в корнях глаголов, так и в грамматических формах, что оно вряд ли может быть случайностью; это сходство так велико, что ни один филолог, который занялся бы исследованием этих языков, не смог бы не поверить тому, что они произошли из общего источника, которого уже не существует."
Раз был общий источник, то есть праязык, значит был и народ, который на нём говорил. А целый народ не мог не оставить хоть какие-то материальные следы своего существования.
Вот тут-то и настало время подключиться археологам.
Поначалу, правда, на заре компаративистики, лингвисты так впечатлились обнаружением потерянного родства с какими-то смуглыми дикарями (по мнению белого европейца тех времён, конечно), что были готовы тут же и прародину всех индоевропейцев засунуть куда-нибудь туда - в Гималаи или в Загрос.
Однако очень быстро было определено, что и в Индию, и в Иран индоевропейцы пришли, потеснив местное население (об этом говорили местные топонимы, археология, а также их собственные легенды). Но вот откуда пришли - вопрос оставался открытым.
Этих индийских и иранских индоевропейцев назвали индо-иранцами, поскольку по близости их языков было ясно, что какое-то время после ухода с прародины они существовали как единая группа, прежде чем окончательно разойтись. Сами они себя называли "ариями" (название страны Иран происходит как раз от этого слова), и это поначалу привело к небольшому заблуждению: ариями стали называть вообще всех индоевропейцев.
Немного исторического контекста: вскоре настал XIX век, и в Европе произошёл расцвет романтических национальных идей. После сухости и рациональности Эпохи Просвещения востребованными оказались идеи мудрости простого народа, его полу-языческих верований - осознанных внезапно европейцами более исконными, чем пришлое христианство. Тут же расцвёл и интерес к национальным языкам, и если до XVIII века ни у одной европейской страны ещё толком не было своего официального языка (дипломатия ещё относительно недавно перешла с латыни на французский, а так, в каждом регионе говорили на своём диалекте, так что какой-нибудь итальянский говор мог оказаться ближе и географически, и лингвистически к какому-нибудь южному французскому говору, чем к итальянскому языку в Риме), то теперь начали звучать идеи о том, что язык чуть ли не определяет дух народа. Тут же проснулся и интерес к народным сказкам, в народ пошли собиратели: у нас Афанасьев, в Германии - знаменитые братья Гримм. Народные словечки стали собирать в словари, здравствуй, старина Даль. Французы решили, что они теперь галлы, немцы стали валькириями и нибелунгами, славяне узрели Ярилу и Дажьбога. Каждый народ Европы как будто бы вступил в гонку за то, чтобы оказаться более древним, более аутентичным, более мудрым.
На фоне всего этого и происходили поиски праязыка и прародины индоевропейцев, из-за чего вопрос оказался вдруг не столько лингвистическим, сколько политическим. После выхода в свет "Происхождения видов" Чарльза Дарвина националисты, вооружившись ещё и теорией естественного отбора, нарисовали себе картинку, в которой один народ, самый сильный, завоевывает себе новые и новые земли, а слабые народы вымирают. Далее они объединили понятия "язык" и "раса", и на этом псевдонаучном коне въехали в XX век.
Почему смешивать язык и расу нельзя: в России и тюркские, и финно-угорские народы вполне говорят на русском. В Северной Африке негры говорят на арабском. И что? Туда же, кстати, все попытки слишком активно в лингвистику привлекать генетику. Генетика - это как фамилия. У тебя может быть старинная итальянская фамилия, если твой предок из Италии, и так вышло, что она передалась по мужской линии, но если ты при этом на 90 с лишним процентов русский по всем остальным родственникам, то стоит ли так уж активно из-за фамилии считать себя итальянцем?
Болезненнее всех националистические идеи восприняли придавленные результатами Первой Мировой немцы (хотя начали они копать, конечно, уже до неё). Романтический национализм превратился на этой почве в нацизм, а сильных захватчиков, некогда завоевавших себе всю Европу, а также Индию и Иран, немецкие ученые переназвали "индогерманцами", сделав это странное название ещё более странным синонимом слова "арии", а прародину их смело поместили на территорию Германии и Скандинавии. Волюнтаристски заявили, что были эти арии высокими, стройными, светловолосыми, и вообще нордической расой (она же арийская).
Кое-какие данные лингвистики даже вписывались в эту теорию, например, восстанавливаемые праиндоевропейские слова для бука и лосося (бук и лосось же есть в Германии и Скандинавии). Правда, это ничего и не подтверждало, но отсутствия прямого опровержения было достаточно. Ещё менее надежно выглядело наличие в праиндоевропейском реконструируемого слова для моря - значит, возле прародины было море (но ведь не сказано, что именно Балтийское?). А реконструированное слово для меди (*ayes) указало на то, что праиндоевропейская общность уже существовала во времена неолита. Тогда с праиндоевропейской прародиной связали культуру боевых топоров (шнуровой керамики, III тыс. до н.э.), и это не было неправильно, судя по всему, эта культура действительно праиндоевропейская, но она, во-первых, охватывает территорию значительно больше, чем Германия и Скандинавия, а во-вторых, это не самая ранняя индоевропейская культура. Возможно, носители культура шнуровой керамики стали будущими германцами, италийцами, кельтами, балтами и славянами, и узурпировать её под германцев было совершенно неправильно.
Однако очень быстро было определено, что и в Индию, и в Иран индоевропейцы пришли, потеснив местное население (об этом говорили местные топонимы, археология, а также их собственные легенды). Но вот откуда пришли - вопрос оставался открытым.
Этих индийских и иранских индоевропейцев назвали индо-иранцами, поскольку по близости их языков было ясно, что какое-то время после ухода с прародины они существовали как единая группа, прежде чем окончательно разойтись. Сами они себя называли "ариями" (название страны Иран происходит как раз от этого слова), и это поначалу привело к небольшому заблуждению: ариями стали называть вообще всех индоевропейцев.
Немного исторического контекста: вскоре настал XIX век, и в Европе произошёл расцвет романтических национальных идей. После сухости и рациональности Эпохи Просвещения востребованными оказались идеи мудрости простого народа, его полу-языческих верований - осознанных внезапно европейцами более исконными, чем пришлое христианство. Тут же расцвёл и интерес к национальным языкам, и если до XVIII века ни у одной европейской страны ещё толком не было своего официального языка (дипломатия ещё относительно недавно перешла с латыни на французский, а так, в каждом регионе говорили на своём диалекте, так что какой-нибудь итальянский говор мог оказаться ближе и географически, и лингвистически к какому-нибудь южному французскому говору, чем к итальянскому языку в Риме), то теперь начали звучать идеи о том, что язык чуть ли не определяет дух народа. Тут же проснулся и интерес к народным сказкам, в народ пошли собиратели: у нас Афанасьев, в Германии - знаменитые братья Гримм. Народные словечки стали собирать в словари, здравствуй, старина Даль. Французы решили, что они теперь галлы, немцы стали валькириями и нибелунгами, славяне узрели Ярилу и Дажьбога. Каждый народ Европы как будто бы вступил в гонку за то, чтобы оказаться более древним, более аутентичным, более мудрым.
На фоне всего этого и происходили поиски праязыка и прародины индоевропейцев, из-за чего вопрос оказался вдруг не столько лингвистическим, сколько политическим. После выхода в свет "Происхождения видов" Чарльза Дарвина националисты, вооружившись ещё и теорией естественного отбора, нарисовали себе картинку, в которой один народ, самый сильный, завоевывает себе новые и новые земли, а слабые народы вымирают. Далее они объединили понятия "язык" и "раса", и на этом псевдонаучном коне въехали в XX век.
Почему смешивать язык и расу нельзя: в России и тюркские, и финно-угорские народы вполне говорят на русском. В Северной Африке негры говорят на арабском. И что? Туда же, кстати, все попытки слишком активно в лингвистику привлекать генетику. Генетика - это как фамилия. У тебя может быть старинная итальянская фамилия, если твой предок из Италии, и так вышло, что она передалась по мужской линии, но если ты при этом на 90 с лишним процентов русский по всем остальным родственникам, то стоит ли так уж активно из-за фамилии считать себя итальянцем?
Болезненнее всех националистические идеи восприняли придавленные результатами Первой Мировой немцы (хотя начали они копать, конечно, уже до неё). Романтический национализм превратился на этой почве в нацизм, а сильных захватчиков, некогда завоевавших себе всю Европу, а также Индию и Иран, немецкие ученые переназвали "индогерманцами", сделав это странное название ещё более странным синонимом слова "арии", а прародину их смело поместили на территорию Германии и Скандинавии. Волюнтаристски заявили, что были эти арии высокими, стройными, светловолосыми, и вообще нордической расой (она же арийская).
Кое-какие данные лингвистики даже вписывались в эту теорию, например, восстанавливаемые праиндоевропейские слова для бука и лосося (бук и лосось же есть в Германии и Скандинавии). Правда, это ничего и не подтверждало, но отсутствия прямого опровержения было достаточно. Ещё менее надежно выглядело наличие в праиндоевропейском реконструируемого слова для моря - значит, возле прародины было море (но ведь не сказано, что именно Балтийское?). А реконструированное слово для меди (*ayes) указало на то, что праиндоевропейская общность уже существовала во времена неолита. Тогда с праиндоевропейской прародиной связали культуру боевых топоров (шнуровой керамики, III тыс. до н.э.), и это не было неправильно, судя по всему, эта культура действительно праиндоевропейская, но она, во-первых, охватывает территорию значительно больше, чем Германия и Скандинавия, а во-вторых, это не самая ранняя индоевропейская культура. Возможно, носители культура шнуровой керамики стали будущими германцами, италийцами, кельтами, балтами и славянами, и узурпировать её под германцев было совершенно неправильно.
Но немецкие ученые тогда красиво нарисовали стрелочки, по которым когда-то из современной Германии должны были отправиться завоеватели, покорявшие все остальные земли, ставшие индоевропейскими. Вскоре началась Вторая Мировая Война, и примерно по этим стрелочкам из Германии в разные стороны отправились новые завоеватели. Конечно, после этого термин "индогерманцы" был предан анафеме, а вместе с ним приобрело негативную окраску и слово "арии", хотя оно-то уж точно не виновато в том, что его употребляли ошибочно.
Не будем забывать, что слово "арии" треплют и наши неославянские деятели, чем тоже не повышают его авторитет. Одни "славяно-арийские веды" чего стоят.
Прошло ещё несколько лет, добавилось ещё несколько реконструированных слов - и возникла новая теория о прародине, на этот раз речь шла про причерноморские степи России. Иронично, что и это первым предложил немец - лингвист Шрадер, ещё в 1886 году. А уже в 1950-е эту теорию доработала Мария Гимбутас, чьё имя раз и навсегда сохранилось в истории в связи, а новая гипотеза получила название курганной.
Но как вообще можно было искать какое-то реальное место - не находясь на этом месте? Так ищут лингвисты, не выходя из кабинета, где занимаются так называемой лингвистической палеонтологией. Их метод - метод слов и вещей, и он прост до смешного. Нужно просто реконструировать в праязыке все возможные слова, и составить списки того, что было, и того, чего не было в том языке. Как понять, что что-то было? В большинстве индоевропейских языков должны быть близкие по значению слова, происходящие от одного и того же корня.
Например, овца. Она со всей очевидностью должна была быть у праиндоевропейцев, а значит мы должны искать археологические культуры, где были бы остатки овечьей шерсти или чего-то такого. Из санскритского अविक [avika], хеттского 𒇻𒅖 (ḫāwis), греческого ὄϊς (óïs), английского "ewe", русского "овца" и множества других родственных слов восстанавливается праиндоевропейского названия овцы - *h₂ówis. А для поиска прародины важно даже не то, как это слово должно было звучать, а то, что оно вообще было.
А как понять, что чего-то не было? В каждой языковой группе должно быть своё слово для этого предмета, что означает, что пока эти группы были единой общностью, слова ещё не было.
Например, железо. Из-за отсутствия единой реконструкции, можно прийти к выводу, что индоевропейцы разделились до наступления железного века. Наше "железо", английское "iron", латинское "ferrum" и другие, все эти слова пришли из разных источников.
Благодаря этому методу очень быстро отказались от средиземноморской прародины - ввиду отсутствия слов для кипариса, осла, маслин, лавра, винограда. Также были вычеркнуты тропики вместе с Индией, потому что нет слов для обезьяны, слона, пальмы, тигра. Отсутствие слова для янтаря не позволяет рассматривать побережья Балтийского моря (конечно, всегда можно предположить, что целый народ полностью игнорировал некий объект, либо все его потомки забыли название, а потом перепридумывали или заимствовали заново, но существует принцип поиска более простых и очевидных объяснений).
В 1980-е годы Иванов и Гамкрелидзе разрабатывали гипотезу о прародине в Армении. Они обнаружили достаточно много связей с кавказскими и семитскими языками, значит родина должна была быть где-то рядом - в районе Черного и Каспийского морей. Они предположили, что из Армении часть индоевропейцев пошла в Анатолию, часть на восток (тохары), потом отделились греки, потом индоиранцы. А в северное причерноморье пришли только предки италийцев, германцев, кельтов, балтов и славян, которые дальше пошли в Европу в соответствии с курганной гипотезой, а армяне единственные остались на месте. Однако вскоре другие лингвисты указали на то, что праиндоевропейские корни были некорректно соотнесены с кавказскими и семитскими, что сразу же выбило всю базу у гипотезы. Кроме того, сам армянский язык уж слишком далеко, дальше других ушёл от праиндоевропейского оригинала, а это было бы странно для народа, который много тысяч лет оставался на своей прародине. Названия на территории Армении тоже не индоевропейские, а также в Армении нет и половины растений и животных, названия для которых были надежно реконструированы (осина, тис, бобёр, рысь, тетерев, лосось), что опять же говорит против армянской гипотезы.
Существовала также балканская гипотеза (в основном, это 1960-е). Её приверженцы пытались связать праиндоевропейцев с культурой линейно-ленточной керамики, импрессо, а также с трипольской культурой и некоторыми другими.
Однако, судя по находкам, носители культуры линейно-ленточной керамики - это средиземноморская раса, то есть доиндоевропейский субстрат, и все они были мирными земледельцами, не скотоводами. А в праиндоевропейском восстанавливается как раз скотоводческая, а не земледельческая лексика. Скорее всего, здесь жили люди, которые пользовались земледельческими достижениями, пришедшими из Плодородного Полумесяца после неолитической революции, но они не были индоевропейцами.
Известная анатолийская гипотеза была разработана Колином Ренфрю (1987). Она заключается в том, что праиндоевропейская родина - это современная Турция, и распространение индоевропейцев оттуда как раз совпадает с распространением земледелия (т.е. начинается примерно 9 тысяч лет назад).
Известная анатолийская гипотеза была разработана Колином Ренфрю (1987). Она заключается в том, что праиндоевропейская родина - это современная Турция, и распространение индоевропейцев оттуда как раз совпадает с распространением земледелия (т.е. начинается примерно 9 тысяч лет назад).
По его мнению часть праиндоевропейцев осталась на месте (это хетты и их родственники, другие носители анатолийских языков), другие ушли на Балканы, и оттуда уже начали распределяться дальше. Эта гипотеза и логично привязывает языковые миграции к миграциям земледельческим и пересекается с индо-хеттской гипотезой (т.е. первое разделение индоевропейских языков произошло на анатолийские и все остальные).
Однако анатолийские языки не характеризуются каким-то особым отличием, как не отмечено и такого, что все остальные языки чем-то таким объединяются, чего нет у анатолийских (а это было бы неизбежно хоть в чем-то, будь у них долгий период совместного существования, предполагаемого этой гипотезой). Кроме того, в Анатолии довольно мало индоевропейских языков (даже на момент существования хеттов и их родственников, они не были там большинством, и явно были пришельцами). А ещё такое удревнение прародины относит период индоевропейской общности ко времени до изобретения колеса, однако в индоевропейских языках общее слово для колеса восстанавливается (*kweklos).
В данный момент большинство лингвистов придерживается курганной гипотезы (Гимбутас, Мэллори, Энтони), в которой прародину относят в Поволжье, Северное Причерноморье, Кубань, и степи к северу от Каспийского моря, что соответствует археологической Ямной культуре (IV-III тыс. до н.э.). Курганной гипотеза называется потому, что эти люди хоронили своих покойников в ямах, над которыми насыпали курганы (честно говоря, мы до сих пор это делаем).
Таким образом, на данный момент наука считает, что то племя (или племена), те люди, которые говорили на праиндоевропейском языке, кочевали по степям к северу от Черного и Каспийского морей, на территории современных Украины и России. В историческое время эти степи покорялись копытам скифских, а потом тюркских и монгольских лошадок, но пять тысяч лет назад эти лошадки несли на себе предков индоевропейцев. Степь кормила этих лошадок, а также другой скот, который уже, в свою очередь, кормил людей - овец и коров. Изобретение (или обнаружение) колеса позволило этим людям начать перевозить свои дома, своих детей и стариков, свои запасы.
К сожалению, до сих пор в непрофессиональных кругах идут споры о том, какой из языков древнее, но это так же странно, как если бы после того, как разобьешь стакан, размышлять о том, какой из осколков старше. Хорошо, что хотя бы на профессиональном уровне подобные споры забыты.
Источник: Канал "Языковедьма"
Однако анатолийские языки не характеризуются каким-то особым отличием, как не отмечено и такого, что все остальные языки чем-то таким объединяются, чего нет у анатолийских (а это было бы неизбежно хоть в чем-то, будь у них долгий период совместного существования, предполагаемого этой гипотезой). Кроме того, в Анатолии довольно мало индоевропейских языков (даже на момент существования хеттов и их родственников, они не были там большинством, и явно были пришельцами). А ещё такое удревнение прародины относит период индоевропейской общности ко времени до изобретения колеса, однако в индоевропейских языках общее слово для колеса восстанавливается (*kweklos).
В данный момент большинство лингвистов придерживается курганной гипотезы (Гимбутас, Мэллори, Энтони), в которой прародину относят в Поволжье, Северное Причерноморье, Кубань, и степи к северу от Каспийского моря, что соответствует археологической Ямной культуре (IV-III тыс. до н.э.). Курганной гипотеза называется потому, что эти люди хоронили своих покойников в ямах, над которыми насыпали курганы (честно говоря, мы до сих пор это делаем).
Таким образом, на данный момент наука считает, что то племя (или племена), те люди, которые говорили на праиндоевропейском языке, кочевали по степям к северу от Черного и Каспийского морей, на территории современных Украины и России. В историческое время эти степи покорялись копытам скифских, а потом тюркских и монгольских лошадок, но пять тысяч лет назад эти лошадки несли на себе предков индоевропейцев. Степь кормила этих лошадок, а также другой скот, который уже, в свою очередь, кормил людей - овец и коров. Изобретение (или обнаружение) колеса позволило этим людям начать перевозить свои дома, своих детей и стариков, свои запасы.
К сожалению, до сих пор в непрофессиональных кругах идут споры о том, какой из языков древнее, но это так же странно, как если бы после того, как разобьешь стакан, размышлять о том, какой из осколков старше. Хорошо, что хотя бы на профессиональном уровне подобные споры забыты.
Источник: Канал "Языковедьма"
Следующая публикация
Комментарии 1