Предыдущая публикация
Честная смерть Малюты Скуратова
Осенью 1572 года русская армия сосредоточивалась для большого похода на ливонском фронте. Планировалось масштабное наступление. Армию возглавил сам государь, не появлявшийся на западном театре военных действий со времен «Полоцкого взятия» 1563 года. Требовалось переломить ситуацию вялотекущих боевых действий, когда ни одна из сторон не могла добиться решительной победы.
3 декабря 1572 года русской полевой армии назначен был срок для общего сбора «на Яме» для похода «на свийские немцы». Для новой кампании наше командование сконцентрировало немалые людские ресурсы: войско ливонского короля Магнуса, отряд наемников Юрия Францбека, отряды служилых татар, шесть русских полков, государев двор и мощную осадную артиллерию. Это огромная сила, какой давно не собирало Московское государство.
Среди прочих служилых людей отправился в зимний поход и Григорий Лукьянович. Как показывает разрядная запись, он был понижен до уровня прежних своих назначений. Теперь Малюта не воевода, а всего лишь «ездит за государем» вместе с Василием Грязным. Это очень неопределенная должность: не воевода, не голова, не рында, а нечто вроде почетного сопровождения.
27 декабря московское войско явилось под стены ливонского замка Пайда (Вессенштайн). Он занимал стратегически важное положение — на полпути от Нарвы, Юрьева и Феллина (уже взятых нашими воеводами) к Ревелю. Пайда считалась крепким орешком: полевые соединения Ивана IV безрезультатно приступали к ней в 1558, 1560 и 1570 годах. Здесь ожидали встретить жестокое сопротивление. Но на сей раз крепость располагала лишь незначительным количеством защитников. Большой битвы не получилось.
Русские пушкари расположились с орудиями на позициях и обрушили на стены Пайды убийственный огонь. Они сумели проломить немецкие укрепления. 1 января 1573 года замок удалось взять штурмом, через пролом. Во главе отрядов, бравших Пайду приступом, под вражеским огнем, шли видные опричники Михаил Безнин, Роман Алферьев, Василий Грязной. Что ж, они сумели выполнить свою задачу и честно, на глазах у всего воинства, заслужили государево благоволение. Вместе с ними был и Малюта, погибший в тот день.
Именно его смерть, по всей видимости, стала причиной жесточайшего обращения с пленниками. За малым исключением их сожгли, что подтверждается и ливонскими, и русскими источниками...В «Пискаревском летописце» все случившееся в ливонской крепости передано спокойным тоном, от которого веет жутью: «Взя Пайду не во многи дни и немцев изсече всех, и на огне жгоша. И тут у приступа убили ближнего царева и думнаго дворянина Малюту Скуратова. А взяша город на Васильев вечер». Чуть больше эмоций в Псковской летописи: «Ходил царь и великий князь Иван Васильевич всеа Руси, на зиме, град Немецкий Пайду взял и многих немец погуби лютою смертию».
Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский, известный также как Малюта, жил по локоть в крови. Жил он как зверь. Зато умер как человек. Сражаясь за отечество, честно сложил голову. Смерть Малюты — самое светлое место в его биографии. На помин души Григория Лукьяновича лишь в Иосифо-Волоцкую обитель была выделена огромная по тем временам сумма — 150 рублей, и еще 100 рублей отправили в Кирилло-Белозерский монастырь. По душам собственных жен и дочерей царь делал меньшие пожертвования.
По материалам: Володихин Д. М. Малюта Скуратов.
Следующая публикация
Нет комментариев