Предыдущая публикация
ПРОЩАЛЬНАЯ ПЕСНЬ ВОСПИТАННИКОВ ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ЛИЦЕЯ: ГИМН ЛИЦЕИСТОВ - МУЗЫКА ТЕППЕРА, СЛОВА ДЕЛЬВИГА.
В СЕРДЦЕ ЧИСТЫЕ, В ПРАВДЕ СМЕЛЫЕ...
Чистые, смелые, благородные - такими в большинстве своем были лицеисты ХIХ - начала ХХ веков.
Такими мы хотели бы видеть и своих детей, нынешних выпускников. Но, кажется, слишком велика пропасть между Лицеем пушкинских времен и нынешней школой...
Слово «лицей» происходит от древнегреческого «ликей» – так называлась одна из окраин Афин, где находился храм Аполлона с прекрасным садом, в котором Аристотель занимался с учениками в знаменитой «гимнасии».
В XVIII веке учебные заведения с названием «лицей» появились во Франции, а затем распространились по всей Европе. Царскосельский Лицей – это первый лицей в России.
Для Лицея было отведено здание флигеля Екатерининского дворца, построенного в конце XVIII века.
21 июня 1817 года, из стен Императорского Царскосельского лицея, в просторечии теперь именуемого пушкинским, вступили во взрослую жизнь первые 29 выпускников.
В 1843-м лицей переехал в Петербург и стал называться Александровским.
Учебное заведение, задуманное в качестве кузницы кадров для управленческой элиты, со своей основной задачей справлялось прекрасно. Образование здесь получили люди, принесшие Отечеству немало пользы: от пушкинского однокашника и тезки князя Горчакова, главы МИДа в течение почти всего периода правления Александра II, до графа Владимира Коковцова, занявшего пост премьера сразу после гибели Петра Столыпина.
Лицей внес вклад и в отечественную культуру: конечно, не одним Пушкиным он был славен. Например, с разницей в два года его аттестаты получили мыслитель Николай Данилевский, одним из первых научно объяснивший, почему Россия — не Европа, и сатирик Михаил Салтыков-Щедрин, старавшийся растолковать тот же тезис, правда, с иных, весьма далеких от науки, позиций.
Не стоит забывать и царскосельского выпускника Михаила Петрашевского: их злополучное знакомство с Достоевским будущего классика многому научило. Без каторги, которую подающий надежды литератор получил за участие в «кружке петрашевцев», мы бы знали совсем другого писателя.
Что же касается того самого, первого, славного, выпуска, то его визитная карточка в национальной истории украшена силуэтом всем знакомого профиля.
Ведь Иван Пущин и Вильгельм Кюхельбекер, Антон Дельвиг и Константин Данзас, однокашники Александра Сергеевича — это прежде всего пушкинский круг, и уже только потом талантливые литераторы, блестящие офицеры и важные сановники.
Впрочем, не станем умалять и их заслуг: каждым лицей мог бы гордиться по праву.
Прочитаем свидетельство выпускника Александра Пушкина:
«В течение шестилетнего курса обучался в сем заведении и оказал успехи: в законе божьем и священной истории, в логике и нравственной философии, в праве естественном, частном и публичном, в российском гражданском и уголовном праве хорошие;
в латинской словесности, в государственной экономии и финансах весьма хорошие;
в российской и французской словесности, также в фехтовании превосходные.
Сверх того, занимался историей, географией, статистикой, математикой и немецким языком».
Ура! Экзамены позади! Впереди ждала долгожданная Свобода!
Промчались годы заточенья;
Недолго, мирные друзья,
Нам видеть кров уединенья
И царскосельские поля.
Разлука ждет нас у порога,
Зовет нас дальний света шум,
И каждый смотрит на дорогу
С волненьем гордых, юных дум.
Наступили дни прощания. 21 (9) июня состоялась скромная церемония выпуска первых лицеистов в присутствии Александра I.
Директор Энгельгардт прочитал коротенький отчет за весь шестилетний курс, Куницын провозгласил утверждение о выпуске.
После этого каждого воспитанника представили императору с объяснением чинов и наград. Александр I поблагодарил директора и весь штат педагогов, тепло напутствовал воспитанников.
Потом хор лицеистов исполнил прощальную песню Антона Дельвига, музыку к которой написал Теппер де Фергюсон, преподаватель музыки и хорового пения. Эту песню, ставшую лицейским гимном, будут исполнять в дальнейшем на всех лицейских встречах.
Прощальная песнь
воспитанников
Царскосельского Лицея
Хор
Шесть лет промчалось, как мечтанье,
В объятьях сладкой тишины,
И уж отечества призванье
Гремит нам: шествуйте, сыны!
1-й голос
О матерь! вняли мы призванью,
Кипит в груди младая кровь!
Длань крепко съединилась с дланью,
Связала их к тебе любовь.
Мы дали клятву: все родимой,
Все без раздела — кровь и труд.
Готовы в бой неколебимо,
Неколебимо — правды в суд.
Хор
Шесть лет промчалось, как мечтанье,
В объятьях сладкой тишины,
И уж отечества призванье
Гремит нам: шествуйте, сыны!
2-й голос
Тебе, наш царь, благодаренье!
Ты сам нас юных съединил
И в сем святом уединенье
На службу музам посвятил!
Прими ж теперь не тех веселых
Беспечной радости друзей,
Но в сердце чистых, в правде смелых,
Достойных благости твоей.
Хор
Шесть лет промчалось, как мечтанье,
В объятьях сладкой тишины,
И уж отечества призванье
Гремит нам: шествуйте, сыны!
3-й голос
Благословите положивших
В любви отечеству обет!
И с детской нежностью любивших
Вас, други наших резвых лет!
Мы не забудем наставлений,
Плод ваших опытов и дум,
И мысль об них, как некий гений,
Неопытный поддержит ум.
Хор
Простимся, братья! Руку в руку!
Обнимемся в последний раз!
Судьба на вечную разлуку,
Быть может, здесь сроднила нас!
4-й голос
Друг на друге остановите
Вы взор с прощальною слезой!
Храните, о друзья, храните
Ту ж дружбу с тою же душой,
То ж к славе сильное стремленье,
То ж правде — да, неправде — нет.
В несчастье — гордое терпенье,
И в счастье — всем равно привет!
Финал
Шесть лет промчалось, как мечтанье,
В объятьях сладкой тишины,
И уж отечества призванье
Гремит нам: шествуйте, сыны!
Прощайтесь, братья, руку в руку!
Обнимемся в последний раз!
Судьба на вечную разлуку,
Быть может, здесь сроднила нас!
Глаза воспитанников и наставников наполнились слезами. В тот же день, после обеда, начали разъезжаться: прощаньям не было конца.
Директор Егор Антонович Энгельгардт напутствовал своих воспитанников такими словами:
«Идите вперед, друзья, на новом вашем поприще!.. Храните правду, жертвуйте всем за нее; не смерть страшна, а страшно бесчестие; не богатство, не чины, не ленты честят человека, а доброе имя, храните его, храните чистую совесть, вот честь ваша. Идите, друзья, поминайте нас…»
Тогда же выпускники дали клятву: « …и последний лицеист один будет праздновать день открытия лицея 19 октября».
Одна из самых известных традиций в Лицее – традиция после выпускных экзаменов разбивать лицейский колокол, который в течение шести лет собирал учеников на занятия. Каждый выпускник брал себе на память осколок, чтобы на всю жизнь сохранить частичку любви, тепла, заботы, которыми они были окружены в стенах Лицея, ставшего для многих вторым домом.
Для самого первого выпуска из осколков колокола Энгельгардт распорядился изготовить памятные кольца. Чугунное кольцо в виде переплетенных в дружеском рукопожатии рук стало для Пушкина и его лицейских товарищей бесценной реликвией и священным талисманом. Эти кольца директор надел выпускникам лицея — и они стали «чугунниками».
Для награждения отличившихся лицеистов по эскизам Е.А. Энгельгардта были отлиты золотые и серебряные медали. Изображение на них стало впоследствии гербом Лицея.
Два венка, дубовый и лавровый, олицетворяли Силу и Славу, сова символизировала Мудрость, а лира, атрибут Аполлона, указывала на любовь к Поэзии. Над всем этим гордо был начертан лицейский девиз: «Для Общей Пользы».
Большую золотую медаль получил Владимир Вольховский, вторую золотую медаль — Александр Горчаков.
Серебряные медали получили Вильгельм Кюхельбекер, Дмитрий Маслов, Николай Корсаков, Семен Есаков и Сергей Ломоносов. С правом на серебряную медаль окончили курс Модест Корф и Петр Саврасов.
9 выпускников лицея получили звание титулярного советника — чиновника IX класса, 7 выпускников зачислили прапорщиками в гвардию. Прежде чем стать офицерами, им предстоит еще пройти пятимесячный фрунтовой курс.
Гражданский чин титулярного советника соответствует военному рангу гвардейского прапорщика. В первую очередь IX класс получили золотые и серебряные медалисты и имеющие право на серебряную медаль.
Ученики послабее получили чин коллежского секретаря – чиновника X класса, или первый офицерский чин прапорщика, но не в гвардию, а в армию. Совсем не плохое начало карьеры для нигде не служивших юношей, потому что низший класс в «табели о рангах» — XIV.
Александр Горчаков, Сергей Ломоносов, Николай Корсаков, Вильгельм Кюхельбекер, Павел Юдин, Павел Гревенец и Александр Пушкин пойдут служить по дипломатической части в Коллегию иностранных дел.
В Департаменте народного просвещения ждут Федора Стевена, Сергея Комовского и Аркадия Мартынова.
В Министерство Финансов определились Алексей Илличевский, Антон Дельвиг и Константин Костенецкий.
Царь Александр Павлович распорядился выделить из казны по 10 тысяч рублей на экипировку тех лицеистов, которые победнее, и выплачивать каждому стипендию не менее 700 рублей ассигнациями, пока тот не станет работать.
ПРОЩАЛЬНАЯ ПЕСНЬ ВОСПИТАННИКОВ ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ЛИЦЕЯ Финал
Шесть лет промчалось, как мечтанье,
В объятьях сладкой тишины,
И уж отечества призванье
Гремит нам: шествуйте, сыны!
Прощайтесь, братья, руку в руку!
Обнимемся в последний раз!
Судьба на вечную разлуку,
Быть может, здесь сроднила нас!
Апрель или май 1817
ЛИЦЕЙСКИЙ УЧИТЕЛЬ МУЗЫКИ
Первый преподаватель музыки в Царскосельском лицее В. Теппер не часто привлекал внимание современников и историков. Незаметной тенью прошел он где-то на заднем плане шумной и оживленной жизни лицея пушкинского времени. Лицейские воспитанники мало вспоминали о нем в своих письмах и мемуарах. В документальных материалах остались лишь скудные и отрывочные сведения о его жизни и деятельности. Портреты его не обнаружены.
Между тем Теппер заслуживает внимания. Даже сохранившиеся разрозненные данные живо рисуют привлекательный облик этого незаурядного человека, его необычную судьбу и его несомненную роль в музыкальном воспитании первого, пушкинского выпуска лицея.
В начале 1816 года Людвиг-Вильгельм Теппер де Фергюсон, композитор, исполнитель, учитель музыки великих княжон, сестер императора Александра I, был приглашен директором Царскосельского лицея Энгельгардтом преподавать хоровое пение лицеистам.
С этого момента дом, в котором жил Теппер де Фергюсон наполнился голосами его учеников. Каждый вечер здесь собирались лицеисты без различия классов: и старшие, и младшие.
Общение с Теппером сыграло немалую роль в формировании той высокой культуры музыкальных и художественных вкусов, которая отличала большинство лицеистов. Владея широкими познаниями в области искусства, Теппер де Фергюсон передавал их воспитанникам Лицея, особенно тем, кто считал музыку своим жизненным призванием – а таких было немало.
Лицейский учитель привлекал не только своей музыкальной одаренностью, но и большим личным обаянием. Посетители его вечеров единодушно отзывались о нем с необычайной сердечностью. Кюхельбекер называет его "добрым Теппером", "нашим почтенным другом", "превосходным виртуозом и столь же превосходным человеком".
С мягкой грустью вспоминает о "вдохновенном старике" Плетнев. Даже Корф, иронически-пренебрежительно характеризующий и преподавателей, и воспитанников лицея, находит теплые слова в адрес своего учителя пения: "Теппер был большой оригинал, но человек образованный и приятный, и нам очень нравились и его беседы, и его классы... Вечером он обыкновенно зазывал к себе кого-нибудь из нас, человек трех или четырех: пили чай, болтали, пели, музицировали, и эти простые вечера были нам чрезвычайно по вкусу".
Судя по имеющимся данным, на вечерах у Теппера де Фергюсона бывали Пушкин, Яковлев, Корф, Есаков, Дельвиг. Помимо хоровых занятий учитель давал желающим частные уроки музыки в свободное от учебы время. Именно здесь Теппером де Фергюсоном на слова Дельвига была написана знаменитая "Прощальная песнь воспитанников Царскосельского лицея":
Сколько-нибудь подробных сведений о вечерах у Теппера не сохранилось. Неизвестно, какие произведения тогда исполнялись и кто были их исполнители. Можно во всяком случае предполагать, что в числе прочего звучала и музыка самого хозяина дома. По крайней мере Корф, упоминая о «Прощальной песни» лицеистов, сочиненной Теппером на слова Дельвига, расценивает ее как «лучшее, что написали Дельвиг и Теппер.
На вечерах у Теппера занимались не только музыкой, но и литературой. Основываясь на рассказах воспитанника первого выпуска М. Л. Яковлева, В. П. Гаевский писал: «У него <Теппера>... по воскресеньям происходили литературные беседы, задавались темы, на которые приготовлялось к следующему воскресенью несколько сочинений, и таким образом совершались литературные состязания, на которых Пушкин первенствовал».
Музыкальная атмосфера, создававшаяся Теппером, и моцартовские традиции, которые он нес с собой, — благородство вкуса, изящество, чувство меры — сыграли свою роль в развитии эстетических склонностей юного Пушкина. Возможно, что тогда же в сознании поэта были заложены начатки того глубокого постижения музыки, которое так поражает нас в авторе «Моцарта и Сальери» и «Каменного гостя». Привлекает внимание и то обстоятельство, что именно к Моцарту дважды обращался поэт, создавая свои совершеннейшие произведения. Случайно ли это?
Все эти вопросы еще ждут своего разрешения, и, быть может, дальнейшие разыскания о последних лицейских годах пушкинского выпуска помогут их выяснить.
Лицеисты знакомились с западной музыкой главным образом благодаря Тепперу.
Лучшим памятником общения Теппера с первым выпуском лицея осталась «Прощальная песнь», написанная им на слова Дельвига и предназначенная к исполнению на выпускном акте 9 июня 1817 года. После официальной части наступил самый волнующий момент торжества: лицеисты хором под управлением своего учителя пропели «Прощальную песнь».
Этот момент постоянно упоминался впоследствии в письмах и мемуарах участников. На следующий же день, 10 июня 1817 года, Ф. Матюшкин пишет одному из своих друзей, С. Сазоновичу, посылая текст «Песни»: «Вот тебе наша прощальная песнь. Ноты я тебе не посылаю, потому что ни ты, ни я в них толку не знаем; но, впрочем, скажу тебе, что музыка прекрасна, — сочинение Tepper de Ferguson, а слова барона Дельвига. Ты об них сам судить можешь: они стоят музыки».
В прощальном гимне лицеистов, написанном 18 - летним Антоном Дельвигом, первые строки были посвящены Отечеству. Сразу за ними следовало обращение к государю. Александр I услышал "Прощальную песнь лицеистов" 9 июня 1817 года, когда в Царском Селе состоялся первый выпускной акт Лицея.
Через сто лет, весной 1917 года, гимн был последний раз исполнен лицеистами на выпуске 73-го курса. Через несколько недель Временное правительство отобрало у Лицея здание. Был разграблен Пушкинский лицейский музей. Среди украденных и до сих пор ненайденных реликвий - знаменитый перстень Пушкина.
История Императорского Александровского Лицея, воспитавшего элиту страны, была насильственно пресечена. Одни лицеисты погибли в Гражданскую войну, другие оказались в эмиграции. Оставшиеся в России пытались держаться вместе, даже содержали в голодные годы общий огород на Полюстровском шоссе. 19 октября собирались близ церкви Святых Косьмы и Дамиана, заказывали в храме панихиду по умершим и погибшим товарищам. Вскоре и эти скромные встречи прекратились. На последних лицеистов обрушились гонения.
Вот что рассказала мне научный сотрудник Мемориального музея Лицея в Царском Селе Светлана Васильевна Павлова, всю жизнь посвятившая истории Лицея: "В 1925 году сфабриковали так называемое "дело лицеистов", по которому был осужден 81 человек: 38 лицеистов, 9 правоведов, бывшие офицеры лейб-гвардии Семеновского полка... Среди арестованных был и директор Лицея генерал Владимир Александрович Шильдер, тогда уже очень больной старый человек. Их обвинили в заговоре, во враждебном отношении к cоветской власти, в шпионаже... В результате - расстрел одних, ссылка на Урал, на Соловки - других. Погибли генерал Шильдер и его сын Михаил. Потом, уже в эмиграции, бывшие воспитанники Лицея подсчитают: 88 лицеистов замучены, расстреляны, погибли только между 1918 и 1922 годами... Судьбы некоторых лицеистов неизвестны до сих пор..."
Доля последнего лицеиста выпала Дмитрию Леховичу. После закрытия Лицея он шестнадцатилетним юношей попал в Добровольческую армию. Война, эмиграция, скитания по Европе. В 1924 году Лехович уезжает в Америку, где продолжает образование в Колумбийском университете. Приемная комиссия, поразившись познаниям русского лицеиста, определяет его сразу на третий курс. Дмитрий Лехович умер в мае 1995 года.
Лицея, по духу своему и плодам, подобного Царскосельскому, в России сегодня нет. Почему же у нас не получается создать ничего подобного?
Почему первый выпуск Царскосельского лицея оказался наиболее богатым на талантливых выпускников?
#музыкаипоэзия
21 июня 1817 года, из стен Императорского Царскосельского лицея, в просторечии теперь именуемого пушкинским, вступили во взросл...
www.liveinternet.ru
Adblock и другие блокировщики рекламы могут препятствовать отображению важных элементов сайта. Для его правильной работы р...
pushkin.ru
Чистые, смелые, благородные - такими в большинстве своем были лицеисты ХIХ - начала ХХ веков.
Российская газета
Следующая публикация
Комментарии 5