Предыдущая публикация
Я не приемлю мат на сцене.
Вот я бы не стал играть многое из, так сказать, современной драматургии, которую мне присылают в больших количествах. А я не могу это даже читать. Это что-то из жизни насекомых. Плоско всё, и ни про что.
Я не могу играть про коммуналку. Я должен летать, понимаете? У меня вот есть мечта – сыграть Мюнхгаузена. Я думаю, что герой, вытаскивающий сам себя из болота, – олицетворение времени. Такой герой людям нужен. Более того, я вообще олдскульно считаю, что задача театра возрождать душу. Не учить, Боже упаси! Возрождать. Спасать. Окрылять. Давать надежду. Понимаете?
Вот мы играли в Театре Сатиры «Опера нищих» (по мотивам пьесы 1727 года Джона Гея) – сложный для восприятия, жёсткий и трагический спектакль. Но я всё равно играл про свет в конце. Всё равно только так нужно – искусство не имеет ни географии, ни принадлежности, оно единственное спасение человека.
Поэтому я не могу играть про насекомых, понимаете? И мат мне не нужен. Хотя, есть даже актёрское упражнение: на репетиции задача легко достигается, когда ты её подмасливаешь матом. Но без него мне гораздо интереснее. Мне очень интересно сейчас репетировать булгаковский «Бег» в «Ленкоме». Его ставит Саша Лазарев, и премьера будет в феврале. Сколько лет прошло, а этот текст всё тот же бриллиант.
Заслуженный артист России Максим Аверин.
Следующая публикация
Комментарии 37
ОЧЕНЬ много....