Предыдущая публикация
Ирина ШАЧНЕВА: «Я была, наверное, самой популярной женщиной Советского Союза…»
Сегодня, 30 января, отмечает свой день рождения солистка первого — настоящего, звёздного! — состава ВИА «Самоцветы», практически его «основоположница» Ирина ШАЧНЕВА.
В начале семидесятых годов недавнему выпускнику Консерватории Юрию Маликову пришла в голову идея организовать ансамбль. Сам он работал тогда в Москонцерте и с большой группой артистов поехал в Японию. В то время такая поездка была большой редкостью и давала возможность привезти японскую технику, обуться-одеться… А Юра на все деньги, которые заработал за два месяца гастролей, купил не что-нибудь для себя и семьи, а профессиональную аппаратуру для будущего ансамбля. Причём, купил на свой страх и риск – «под идею», ещё не зная, осуществится ли она.
Я в 1971 году была юной девочкой, училась в Гнесинке, — вспоминает Ирина. — Однажды шла по улице и встретила Славу Добрынина, молодого мальчишку, который у Маликова играл на гитаре. Они ещё не работали как ансамбль, даже названия не было. Он мне и сказал, что в коллектив нужна солистка. На прослушивании я долго пела на английском, потом на французском. Юра внимательно слушал, а потом очень мягко и вежливо спросил: «Скажите, а Вы не могли бы спеть что-то на русском?» Я спела и была принята. Начались репетиции, подбор песен, с которыми нам очень помог замечательный композитор Марк Фрадкин. Именно с его «Увезу тебя я в тундру» и начался отсчёт нашего творческого времени как самостоятельного ВИА.
Интересное название группе, в прямом смысле, дал народ. Впервые нас услышали по радио в очень популярной воскресной программе «С добрым утром!» как раз с этой песней. Если помните, там есть такая строчка: «Сколько хочешь самоцветов мы с тобою соберём!» В конце эфира Юрий Маликов объявил среди слушателей конкурс на лучшее название для новой группы. В редакцию пришло огромное количество писем — и во многих из них предлагалось название «Самоцветы».
В соста группы входили — Юра Маликов — руководитель, я, Валентин Дьяконов - красавец, блондин, любимец женского населения Советского Союза. Чуть позже пришли Юрий Петерсон, Анатолий Могилевский, Сергей Березин, Юрий Генбачёв… Именно в этом составе – а он не менялся пять лет – были спеты и записаны песни «Там, за облаками», «Мой адрес – Советский Союз», «Не надо печалиться», «Не повторяется такое никогда», «Горлица», «Добрые приметы», «У деревни Крюково»… Мы были жутко популярны! Наверное, такого нет даже сейчас ни у одного артиста. На гастролях давали по 2-3 концерта в день, собирая стадионы. И если на концерте сидели 10 тысяч человек, то после у служебного выхода примерно треть ждала нас — вернее, Валю Дьяконова. Он пробирался какими-то чёрными ходами, но его всё равно отслеживали – бросались на шею, пуговицы отрывали.
Конечно, и мне доставалась моя доля обожания, поцелуев, цветов и подарков. Сейчас, вспоминая те годы, я понимаю, что была, наверное, самой популярной женщиной Советского Союза. Алла Пугачёва тогда ещё только начинала, её мало кто знал. Я в своём роде являлась «законодательницей моды»: приеду на концерт в мини – завтра мои поклонницы стоят у входа в таких же. Пришла в каком-то модном пиджачке – у девчонок уже похожие. А сколько прав я на сцене отвоевала!
В то время каждую программу прослушивал худсовет, состоящий из поэтов, композиторов, деятелей культуры. И почти на всё, что мы делали, существовали запреты. С распущенными волосами на телеэкране появляться нельзя – я первая сделала такую причёску. Перед худсоветом меня уговаривали: «Ира, ну хоть заколкой немножко подколи – погонят же!» Ни в коем случае исполнительнице нельзя на сцену в брюках – и опять же я первая вышла в брючном костюме. Для мужчин усы или борода – просто криминал! На сцене не полагалось двигаться, а я хоть немножко да пританцовывала. А порой доходило до смешного. Когда по радио звучала моя сольная песня, а ребята только аккомпанировали, диктор всё равно объявлял: «Вы прослушали песню в исполнении ансамбля «Самоцветы». И неважно, что пел один только женский голос — выделяться тоже было запрещено!
Все были молодые, не всегда нравилось то, что надо петь, хотелось других песен, на английском… Валя Дьяконов как-то опоздал на концерт, его поругали, мы все «встали в позу»… Ерунда полная, на нас смотрели, как на идиотов: как можно бросить самый раскрученный коллектив страны, когда есть всё – программа, песни, гастроли, успех, имя! Но факт остался фактом: мы ушли и назвались ансамблем «Пламя», где чуть позже к нам присоединились Валерий Белянин, Виктор Аникиенко… В наших «Самоцветах» остался только сам Маликов. На популярное и раскрученное название он пригласил других ребят, в том числе и Лену Преснякову. Им было проще, не пришлось начинать «с нуля»… Просто стали исполнять все известные и любимые песни, которые записали мы первым составом. Лена Кобзева (Пресняковой она стала позже — после брака с Владимиром Пресняковым) изначально брюнетка – так она или сама покрасилась, или её попросили покраситься в блондинку, потому что у зрителей солистка ассоциировалась, конечно, со мной – блондинкой. А иногда на гастролях доходило до смешного: люди так нас путали, что после концерта в том или ином городе ко мне подходили поклонники и говорили: «Ирочка! (заметьте – Ирочка, а не Леночка!) Как мы рады, что Вы к нам приехали, мы Вас очень любим!»
Это сейчас группы представляют своих солистов по именам – а в те годы мы были просто ВИА «Самоцветы», а меня знали как «Ирочку с распущенными волосами». Конечно, и сейчас наши зрители знают нас, подходят на концертах, знакомят со своими детьми, просят подписать именно те, наши, чёрно-белые фотографии. Приятно сознавать, что мы до сих пор не утратили своей популярности, а наши песни всё так же близки слушателям!
Воспоминания Ирины Васильевны Шачневой.
Следующая публикация
Комментарии 469