Предыдущая публикация
Райские яблоки
Я когда-то умру - мы однажды всегда умираем,-
Как бы так угадать, чтоб не сам - чтобы в спину ножом:
Убиенных щадят, отпевают и балуют раем,-
Не скажу про живых, а покойников мы бережем.
В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок,
И ударит душа на ворованных клячах в галоп.
В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок.
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.
Прискакали - гляжу - пред очами не райское что-то:
Неродящий пустырь и сплошное ничто - беспредел.
И среди ничего возвышались литые ворота,
И огромный этап у ворот на коленях сидел.
Как ржанет коренной! Я смирил его ласковым словом,
Да репьи из мочал еле выдрал и гриву заплел.
Седовласый старик что-то долго возился с засовом -
И кряхтел и ворчал, и не смог отворить - и ушел.
И измученный люд не издал ни единого стона,
Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел.
Здесь малина, братва,- нас встречают малиновым звоном!
Все вернулось на круг, и распятый над кругом висел.
Всем нам блага подай, да и много ли требовал я благ?
Мне - чтоб были друзья, да жена - чтобы пала на гроб,-
Ну а я уж для них наберу бледно-розовых яблок.
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.
Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых:
Это Петр Святой - он апостол, а я - остолоп.
Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженных яблок.
Но сады сторожат - и убит я без промаха в лоб.
И погнал я коней прочь от мест этих гиблых и зяблых,-
Кони просят овсу, но и я закусил удила.
Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок
Я тебе привезу: ты меня и из рая ждала!
Владимир Семенович Высоцкий 1977 г.
Следующая публикация
Комментарии 3
----------------------------------------
Три недели, две недели, что за чушь?
Песни, струны отзвенели — стоном тушь.
Гроб дубовый, в нём Высоцкий- сорван куш.
Как же речи надоели, в горле сушь!
Не понравится, конечно, тем, кто чужд,
Как посмел, кто надоумил, точно уж.
Проскользнул средь семи нянек, духом дюж,
Сам решил, давно не мальчик — зрелый муж.
К Богу в небо он взметнулся, солнца луч
Осветил ему дорогу между туч,
И душа затрепетала — пусть на суд.
Страшно малость, но уж знала: правда тут.
Всё отдал и всё исполнил, вот он дух!
Всё земное там осталось, стал, как пух,
Невесом и всем не виден, к воплям глух.
Тьма кромешная объяла. Взгляд потух.
Непривычно. Незнакомо. Странен путь,
Но в душе любовь взыграла- твёрдым будь,
Не ропщи и не пугайся, страх забудь,
Скоро кончатся страданья, в этом суть.
Справедлив Отец Небесный, но и крут.
Взвесят всё и всё напомнят, воздадут.
Не оставят без награды, если плут,
Всех обманутых тобою приведут.
Но и...ЕщёИЮЛЬ ВОСЬМИДЕСЯТОГО
----------------------------------------
Три недели, две недели, что за чушь?
Песни, струны отзвенели — стоном тушь.
Гроб дубовый, в нём Высоцкий- сорван куш.
Как же речи надоели, в горле сушь!
Не понравится, конечно, тем, кто чужд,
Как посмел, кто надоумил, точно уж.
Проскользнул средь семи нянек, духом дюж,
Сам решил, давно не мальчик — зрелый муж.
К Богу в небо он взметнулся, солнца луч
Осветил ему дорогу между туч,
И душа затрепетала — пусть на суд.
Страшно малость, но уж знала: правда тут.
Всё отдал и всё исполнил, вот он дух!
Всё земное там осталось, стал, как пух,
Невесом и всем не виден, к воплям глух.
Тьма кромешная объяла. Взгляд потух.
Непривычно. Незнакомо. Странен путь,
Но в душе любовь взыграла- твёрдым будь,
Не ропщи и не пугайся, страх забудь,
Скоро кончатся страданья, в этом суть.
Справедлив Отец Небесный, но и крут.
Взвесят всё и всё напомнят, воздадут.
Не оставят без награды, если плут,
Всех обманутых тобою приведут.
Но и те, кому был дорог, не соврут,
Подбодрят и приголубят, шанс дадут,
На суде пред Вечным Богом запоют
Все те песни, что дарил им, дав приют.
Дав приют душе заблудшей, хоть на миг,
Хриплый голос твой натужный рвался в крик.
Равнодушных не бывало, каждый стих,
Ты прокрикивал душою, всё для них.
А теперь душа пред Богом, ждёт суда.
Кто ты, что ты – неизвестно, и куда
Попадёт душа навеки, вот беда.
Кто вы, люди-человеки, без Христа?
Лишь Христос даёт надежду и любовь,
Он один даёт спасенье вновь и вновь,
Омывает кровью души. В Боге новь,
Искупленьем пред Судьёю — вера в кровь…