Предыдущая публикация
🇷🇺 📖🙏 ТРАГИЧЕСКАЯ СУДЬБА РУССКОГО ПОЭТА
9-го января (28-го декабря по старому стилю) отмечается земной день рождения князя Владимира ПАЛЕЯ, одного из Алапаевских Новомучеников, - группы Царственных узников, злодейски убитых большевиками в июле 1918 г., на следующий день после зверского убиения Царя и его Семьи.
Князь Владимир Павлович Палей, был двоюродным братом последнего русского Царя, был поэтом из дома Романовых, но не Романовым. Благодаря неравному браку его родителей, он по законам Императорской Фамилии не мог считаться членом династии. Это обстоятельство могло бы спасти ему жизнь; однако, когда большевики потребовали от него, чтобы он отказался от своего отца, Владимир остался верным сыновней любви и чести, и выбрал взамен заточение и смерть.
Он жил на земле всего лишь 21 год. Однако, за время такого краткого земного пути он сумел впечатлить всех окружающих своими необычайными дарованиями. Особенно удивительно было видеть, каким естественным и обильным потоком лились из под его пера светлые и гармоничные стихи, как музыкальные ноты у Моцарта. Он был зверски убит в то время, когда он, казалось, был призван стать одной из величин русской литературы, а его поэзия, полная пылких чувств, юной свежести, и подчас мистической глубины, была по политическим причинам забыта, а его любимая Родина переживала режим террора, одной из первых жертв которого стал он сам. Единственным его «преступлением» была его родственная связь с династией, членом которой он даже официально и не считался.
"Володя был необычайным существом, живым инструментом редкой чуткости, который сам мог производить звуки поразительной мелодичности и чистоты, и создавать мир ярких образов и гармоний. По годам и опыту он еще был ребенком, но дух его проник в области достигаемые немногими. Он был гением...»
Такими словами Великая Княжна Мария Павловна, дочь Великого Князя Павла Александровича и его первой жены, греческой принцессы Александры, описала своего младшего брата, и она была права: князь Владимир Палей был поистине необычайно одаренной личностью и удивительным поэтом.
Владимир родился в Санкт-Петербурге 28 декабря 1896 года. Он был сыном Великого Князя Павла, младшего из сыновей Императора Александра Второго, и Ольги Валериановны Карнович, дочери одного из придворных Императорского Двора. Ввиду того, что брак его родителей был морганатическим, красавец Владимир не мог носить фамилии своего отца – Романов, но позже получил титул князя Палей особым указом Царя Николая Второго.
Детство князь Владимир провел в Париже, где родители его сначала жили в изгнании после своего недозволенного (по законам Императорской Фамилии) брака, в атмосфере глубокой любви и нежности. С ранних лет было ясно, что он необычайно одаренный ребенок. Он быстро научился играть на рояле и других инструментах, и проявил поразительную способность к рисованию и живописи. Он научился читать и писать одинаково бегло на французском, английском и немецком языках, а позже и на русском. В очень раннем возрасте он поражал окружающих своим обширным чтением и удивительной памятью. Его сводная сестра Мария Павловна писала:
"Когда он еще был ребенком, было в нем что-то неуловимое, что отличало его от других. Родители видели как он отличался от других, и очень мудро не старались подгонять его под одну гребенку, как это делали с нами. Они давали ему сравнительную свободу для развития его необычайных способностей.»
Великий Князь Павел наконец получил от Царя Николая Второго разрешение всей семье вернуться в Россию. Он хотел, чтобы сын его последовал династической традиции поступления на военную службу, и в 1908 г. князь Владимир поступил в Пажеский Корпус, но продолжал частным образом обучаться живописи и музыке, а в 1910 г. юный князь стал писать стихи.
Его мать писала:
"С 13-летнего возраста Владимир писал очаровательные стихи... Каждый раз когда он возвращался домой, его талант к поэзии проявлялся все сильней и сильней... Он пользовался каждой свободной минутой, чтобы отдавать свой ум своей возлюбленный поэзии. Обладая темпераментом мечтателя, он обозревал все вокруг себя, и ничто не ускользало от его чуткого, настороженного внимания... Он страстно любил природу. Он приходил в восторг от всего, что сотворил Господь Бог. Лунный луч вдохновлял его, аромат цветка подсказывал ему новые стихи. У него была невероятная память. Все то, что он знал, все то, что он сумел прочесть за свою короткую жизнь, было поистине изумительным».
Дар поэзии не был чужд династии Романовых. Один из двоюродных братьев Великого Князя Павла Александровича, – Великий Князь Константин Константинович, – был видным ученым и знаменитым поэтом, который с 1880-х годов издавал стихи под псевдонимом "К.Р."; некоторые из них были переложены на музыку Чайковским. Владимир с упоением читал стихи "К.Р.", и некоторые из его собственных литературных произведений были написаны под их влиянием. Владимир также был знаком по Пажескому Корпусу с двумя из сыновей "К.Р.", князьями Константином и Игорем, которые впоследствии разделили его последние дни и мученический венец.
С наступлением Первой Мировой Войны, князь Владимир, как многие русские юноши, преисполнился патриотического энтузиазма, который он часто выражал в своих стихах.
В декабре 1914 г. князь Владимир поступил в императорский гусарский полк, а в феврале 1915 г. он уже отправился на фронт. В день своего отъезда присутствовал на ранней литургии с матерью и сестрами. Кроме них и двух сестер милосердия в церкви никого не было. Сестры милосердия были не кто иные как Императрица Александра Федоровна и ее фрейлина, Анна Вырубова. Императрица пожелала проститься с Владимиром, и подарила ему маленькую иконку и молитвенник.
Происхождение не ограждало Владимира от опасностей и жестокости войны. Несколько раз его посылали в опасные разведки. За храбрость он был пожалован военным орденом Анны 4-ой степени. Ему было присвоено звание лейтенанта, он был очень любим своими соратниками.
В окопах Владимир продолжал писать. Он также перевел на французский язык известный поэтический труд Великого Князя Константина Константиновича, «Царь Иудейский». "К.Р." пожелал услышать перевод своего произведения, и в апреле 1915 г., когда молодой солдат прибыл домой на побывку, "К.Р." пригласил его к себе в Павловск. Великий Князь был уже сильно болен, и красота перевода тронула его до глубины души. Со слезами на глазах он сказал: «Я пережил одно из самых сильных чувств моей жизни, и обязан этим Володе. Больше я ничего не могу сказать. Я умираю. Я передаю ему свою лиру. Я завещаю ему в наследство, как сыну, мой дар поэта». "К.Р." хотел, чтобы перевод Владимира был напечатан во Франции, но к сожалению, текст произведения никогда не был напечатан и был утерян во время революции.
Октябрьский переворот в России и начало большевицкого режима явились первыми шагами долгого крестного пути для всех родственников Царя, пожелавших остаться в России. 3 марта 1918 г. комиссар Петрограда Моисей Соломонович Урицкий приказал всем членам семьи Романовых явиться в городской отдел ЧК. Ввиду того, что Великий Князь Павел был болен, семья решила, что княгиня Палей понесет в ЧК справку от врача, а Владимир, останется дома. Однако, агенты ЧК приказали ему явиться на следующий же день.
4 марта Владимир отправился в ЧК. Его принял Урицкий, который сделал поэту наглое предложение: «Вы подпишете бумагу о том, что Вы перестаете считать Павла Александровича Вашим отцом, и тогда Вы сразу станете свободным; в противном случае Вы подпишете вот эту другую бумагу, которая будет означать изгнание».
Это был его последний шанс на жизнь, но князь Владимир был человеком принципа. Несмотря на то, что он кипел от негодования, он ничего не ответил, лишь пристально смотрел на большевицкого комиссара. На лице князя Урицкий увидел такой полный упрека и презрения взгляд, что он резко сказал: «Ну ладно, если так, то подпишите бумагу об изгнании».
Княгиня Палей делала все возможное, чтобы вызволить сына, но уже было слишком поздно. Владимиру было приказано быть на вокзале 22 марта, чтобы ехать в Вятку вместе с другими изгнанными членами Императорской фамилии: князьями Иоанном, Константином и Игорем Константиновичами, Великим Князем Сергеем Михайловичем, и их верными слугами.
В Вятке, почти еще не тронутой революцией, жители отнеслись к изгнанникам сочувственно, принося им дары и помогая в устройстве, а монашки из ближайшего монастыря предложили готовить им еду. Большевики обеспокоились все возрастающим проявлением доброты к изгнанникам, и решили немедленно перевести князей в другой город. Группа солдат пришла в дом к изгнанникам и сказала им: «Местный Совет считает Ваше дальшнейшее пребывание в этом городе нежелательным. Вам выказывается слишком много добра. Решено перевести Вас далеко отсюда, в Екатеринбург. Завтра Вы уедете под конвоем».
17 апреля 1918 г. семья Владимира в Царском Селе получила от него телеграмму, в которой он сообщал, что по приказу из Москвы, он и его двоюродные братья Романовы будут отправлены в Екатеринбург. Их пребывание в Вятке длилось всего лишь одиннадцать дней.
Екатеринбург был столицей уральского региона и одной из твердынь большевизма. У Владимира было дурное предчувствие, и он был очень удручен переменой. «Лучшее время – пребывание в Вятке – закончилось», – говорил он. – «Теперь с каждым днем будет хуже». Другие журили его за такой мрачный вгляд на вещи, но вскоре увидели насколько он оказался прав.
Мученики Алапаевской шахты
5 (18) мая, в день своих именин княжна Ирина Палей получила в Царском Селе телеграмму с поздравлениями от Володи, в которой он, кроме того, сообщал, что их всех отправляют в Алапаевск, маленький городок с немощёными улицами. Великая княгиня Елизавета Фёдоровна уже бывала там, летом 1914 года, когда совершала паломничество.
Ссыльные прибыли в Алапаевск 7 (20) мая 1918. На вокзале их ожидали крестьянские подводы, чтобы отвезти в новую тюрьму — так называемую Напольную школу, небольшое кирпичное строение на окраине города, сохранившееся до наших дней.
8 (21) июня большевики отобрали у узников почти все их личные вещи: одежду, обувь, простыни, подушки, деньги и драгоценности, оставив им лишь ту одежду, что была на них, и одну смену постельного белья. По-видимому, им также запретили писать письма и даже получать корреспонденцию, что особенно тяжело переживали князья Константиновичи, извещенные о серьёзной болезни матери, великой княгини Елизаветы Маврикиевны. Единственное, что им разрешили, — это отправить в последний раз краткие телеграммы родственникам с сообщением о происшедших изменениях. Телеграмма, посланная в полдень Владимиром по адресу: «Палей. Пашковский. Царское Село», гласила: «Переведен на тюремный режим и солдатский паек. Володя».
Покидая Напольную школу, верный слуга Кронковский увозил с собой последнее письмо Владимира родителям. В нём он рассказывал о страданиях и унижениях, выпавших на долю узников в Алапаевске, но одновременно подчеркивал, что его вера дает ему мужество и надежду. Далее он писал: «Все, что раньше меня интересовало: эти блестящие балеты, эта декадентская живопись, эта новая музыка, — все кажется мне теперь пошлым и безвкусным. Ищу правды, подлинной правды, света и добра».
Мученическая кончина наступила
в ночь на 5 (18) июля 1918 года. Князь Владимир Павлович Палей был убит большевиками: сброшен в шахту Новая Селимская в 18 км от Алапаевска. Вместе с ним погибли:
- Великая княгиня Елизавета Федоровна;
- Великий князь Сергей Михайлович;
- князь Иоанн Константинович;
- князь Константин Константинович (младший);
- князь Игорь Константинович;
- Фёдор Семёнович Ремез, управляющий делами великого князя Сергея Михайловича;
- сестра Марфо-Мариинской обители Варвара Яковлева.
18 июля 1918 года русская литература потеряла одного из своих самых многообещающих поэтов, которому был всего 21 год. Пророческими оказались заключительные строки его стихотворения «Надпись на могиле»:
«Его душа крылом усталым Вспорхнет, убитая, к Творцу…»
2 ноября 1981 года Русская православная церковь в изгнании канонизировала царя Николая II и его семью вместе со всеми мучениками революции или советского режима, включая жертвы трагедии в Алапаевске. В связи с этим изображение Владимира Палея появилось на иконе Новых Российских Мучеников, находящейся в монастыре Пресвятой Троицы в Джордансвилле, Нью-Йорк. Он изображен в военной форме и со свитком в руке рядом с тремя князьями Константиновичами.
"Как на сердце вдруг стало тихо
Среди наскучившего дня...
Наверно кто-то помолился
Душою чистой за меня.
Наверно кто-то незнакомый,
Далёкий,старый и простой,
Мой образ вспомнил промелькнувший
Своею тихою мечтой".
В.Палей
1915 г.
Следующая публикация
Комментарии 17
Спасибо.