Предыдущая публикация
19 декабря родился русский поэт и прозаик Яков Петрович Полонский (1819-1898)
Божественная человечность Якова ПолонскогоНа протяжении всей своей долгой жизни этот поэт творил много и самозабвенно. Сам он в письме к другу Ивану Тургеневу писал: «Мне кажется, что год, в который я не напишу ни строчки, ни одного стиха не состряпаю, будет последним годом в моей жизни». Речь идет о замечательном русском поэте Якове Петровиче Полонском.
Всем известны и любимы его полуфантастические, полуреальные пейзажные зарисовки, по многим его стихам, наполненным внутренним драматизмом, созданы песни и романсы – к примеру, знаменитая «Песня цыганки» 1853 года:
Мой костер в тумане светит;
Искры гаснут на лету…
Ночью нас никто не встретит;
Мы простимся на мосту.
Ночь пройдет – и спозаранок
В степь далеко, милый мой,
Я уйду с толпой цыганок
За кибиткой кочевой.
На прощанье шаль с каймою
Ты на мне узлом стяни:
Как концы ее, с тобою
Мы сходились в эти дни.
<…>
А вот бытовой поэтический набросок из раннего творчества Якова Полонского – стихотворение 1844 года «Встреча», финальная цитата из которого стала поистине нарицательной:
Вчера мы встретились; – она остановилась –
Я также – мы в глаза друг другу посмотрели.
О боже, как она с тех пор переменилась;
В глазах потух огонь, и щеки побледнели.
И долго на нее глядел я молча строго –
Мне руку протянув, бедняжка улыбнулась;
Я говорить хотел – она же ради бога
Велела мне молчать, и тут же отвернулась,
И брови сдвинула, и выдернула руку,
И молвила: «Прощайте, до свиданья»,
А я хотел сказать: «На вечную разлуку
Прощай, погибшее, но милое созданье».
Творчество Полонского можно считать своеобразным мостиком между двумя и историческими, и литературными эпохами – мостиком, как бы перекинутым писателем через пафос гражданской поэзии, утвердившейся в середине девятнадцатого века, к духовному началу, воспетому поэтами золотого века русской поэзии и возрожденному поэтами века серебряного. Это неудивительно, ведь в творчестве самого Полонского эти два направления неразделимы, поскольку среди самых прозаических или трагических явлений жизни он был способен видеть красоту и гармонию, чувствовать единство человека с окружающим миром.
Но вот уж сумерки сгущаются в глуши
Садов – и застилают переулки;
В глухие, дальние забрел я закоулки –
И ни одной мужской души!
Вот женщина взошла на низенькую кровлю;
Вдали звучит протяжная зурна –
Как видно, здесь крикливую торговлю
Семейная сменила тишина.
Вот у калитки две старухи…
Сошлись и шепчутся и городские слухи
Передают друг другу. Вон скамья
Стоит никем не занятая,
Меж тем как на земле почтенная семья
Сидит, беспечно отдыхая…
Не стану женщин вам описывать наряд,
Их легкое, как воздух, покрывало,
Косицы черные и любопытный взгляд,
В котором много блеску, жизни мало…
Повсюду я спешу ловить
Рой самых свежих впечатлений;
Но, признаюсь вам, надо жить
В Тифлисе – наблюдать – любить –
И ненавидеть, чтоб судить
Или дождаться вдохновений
Садов – и застилают переулки;
В глухие, дальние забрел я закоулки –
И ни одной мужской души!
Вот женщина взошла на низенькую кровлю;
Вдали звучит протяжная зурна –
Как видно, здесь крикливую торговлю
Семейная сменила тишина.
Вот у калитки две старухи…
Сошлись и шепчутся и городские слухи
Передают друг другу. Вон скамья
Стоит никем не занятая,
Меж тем как на земле почтенная семья
Сидит, беспечно отдыхая…
Не стану женщин вам описывать наряд,
Их легкое, как воздух, покрывало,
Косицы черные и любопытный взгляд,
В котором много блеску, жизни мало…
Повсюду я спешу ловить
Рой самых свежих впечатлений;
Но, признаюсь вам, надо жить
В Тифлисе – наблюдать – любить –
И ненавидеть, чтоб судить
Или дождаться вдохновений
Следующая публикация
Комментарии 2