На кровати Л.

Н. Толстого в доме-музее в Ясной Поляне лежит подушка с вышитой надписью «Одна из 700 Ш-х дур»(Шамординских дур) — подарок сестры писателя Марии.
Она жила в Шамординском монастыре среди 700 монахинь, которых Толстой однажды в сердцах и назвал дурами. Получив этот подарок, Толстой устыдился и поблагодарил Марию «за подушку, а еще больше за урок»
Мария Николаевна — младшая сестра в семействе Толстых, была любимицей всех братьев.
17-летней девушкой отец выдал ее замуж за троюродного брата графа Валериана Петровича Толстого, который был старше Марии на 17 лет.
В этом браке родилось 4 детей, но сам брак оказался чрезвычайно несчастливым, — муж ей постоянно изменял.
Как-то, уже состоя в браке, Мария Николаевна познакомилась с писателем Иваном Сергеевичем Тургеневым, и очень сильно увлеклась им.
Тургенев также был ею впечатлен.
Он даже посвятил Марии Николаевне повесть «Фауст», где вывел ее под именем Верочки: «…я вижусь с ней часто, она мне нравится чрезвычайно… да кому бы она не понравилась?.. Удивительное создание! Проницательность мгновенная рядом с неопытностью ребёнка, ясный здравый смысл и врождённое чувство красоты, постоянное стремление к правде, к высокому, и понимание всего, даже порочного, даже смешного — над всем этим, как белые крылья ангела, тихая женская прелесть…»
Но из этго взаимного влечения тогда ещё довольно молодых людей, ничего не вышло, кроме крупной и затяжной ссоры между Львом Толстым и Тургеневым.
Говорят, что раздор был такой силы, что Толстой даже вызывал Ивана Сергеевича на дуэль. Но она не состоялась.
Сама же Марья Николаевна в результате всё-таки сбежала от мужа. Она ещё дважды пыталась устроить свою женскую судьбу, но также неудачно, и к концу жизни решила принять постриг и стать монахиней.
К этому времени увлечение её брата, Льва Николаевича, православием как раз подошло к концу.
Он больше не соблюдал постов, не ходил в церковь, и довольно насмешливо и малоуважительно относился к новой жизни Марии Николаевны.
Толстой был убежден, что быть монахиней— это находиться в постоянном безделье.
Мария Николаевна терпеливо и с юмором относилась к подобным суждениям брата, о чем свидетельствует вышитая подушка.
Она, как никто, была знакома с его темпераментом и частой радикальной сменой ценностей, и … неизменно прощала, так как по-настоящему глубоко любила Льва Николавеаича.