Предыдущая публикация
Первые детские воспоминания, связанные с папой, – наверное, наши прогулки, когда мне было три-четыре года.
В редкие минуты он вырывался со съемок и гулял со мной в Саду имени Баумана – тогда мы жили в высотном здании у Красных Ворот. Помню, шли по мостику над железнодорожными путями в сад, а там поблизости стоял папин гараж. У отца всегда была машина „Волга“ – непременный атрибут советского времени, то одна, то другая, но, как правило, светло-серого цвета. Он катал меня на автомобиле.
Во время прогулок на папу все обращали внимание, подходили – заговаривали о чем-то, просили автограф или сфотографироваться вместе. Нет, я не ревновала его к поклонникам, но меня они сильно раздражали, я воспринимала такое внимание к нему как вторжение в наше личное пространство. Ведь для меня он был не известный актер, которого знает вся страна, а просто отец. В такие минуты хотелось взять его и убежать от всех куда-то подальше, чтобы никто не приставал. Вячеслав Васильевич к таким проявлениям славы относился со стоическим терпением, крайне редко мог сказать, что очень торопится или у него совсем нет времени. Правда, когда с ним были друзья или родственники, они старались побыстрее вывести его из окружавшей толпы.
Постепенно я понимала, что папа действительно звезда. Он приводил меня в детский садик, и малыши его узнавали, видно, родители им рассказывали.
Как-то 1 мая пошли на демонстрацию, шли в колонне, а потом свернули. Тут отца заметили, кто-то крикнул: „Штирлиц!“, и вся колонна пошла за нами. Походы с папой на рынок – отдельная история, настоящий цирк. Торговцы подбегали к нему, пытались всунуть даже то, что было не нужно, отказывались брать деньги. Возражать им было бесполезно, папа понимал, что обидятся. Любопытно, что люди разных национальностей считали Тихонова своим. У него была уникальная внешность, и многие видели черты своих родных.
Многие отмечали, что папа выглядел рафинированным интеллигентом. Откуда это у него? Ведь родился он в маленьком подмосковном Павловском Посаде в простой семье, учился на токаря… Безусловно, он сам себя сделал. Тем не менее считаю, что некие гены благородства были заложены в нем с рождения. Я даже обращалась с просьбой сделать его генеалогическое древо, но, к сожалению, такая работа стоит больших денег, поэтому глубоко мы не копали, сделали лишь поверхностно. Есть и факты, которые намекают, что в его родословной была порода. Например, если посмотреть на фото его бабушки Александры Илларионовны с сестрами Ксенией и Екатериной – они там такие благородные девицы в красивых одеяниях, да и имена их чего стоят. Двухэтажный дом в Павловском Посаде выстроил дед отца Вячеслав Васильевич Алексеев (кстати, папу назвали в честь него). Он был уважаемым человеком, и многие приходили к нему за советом. По одной версии на дом он взял ссуду в банке, но по другой – деньги ему дал царь. Почему? Папин дед был отличным машинистом, что ценилось в то время так же, как сегодня работа космонавта. В общем, обо всем можно строить лишь догадки, а докопаться до истины сложно.
Когда папа решил ехать в Москву и поступать в театральный, родители не одобрили его решение. Спасибо бабушке, Александре Илларионовне, она сказала: „Не надо ему мешать. Он все равно пойдет своей дорогой, а вы останетесь виноваты потом“. А поскольку бабушка пользовалась большим авторитетом в семье, родители отца смирились. Может, они и не верили в его силы, думали, попробует, не поступит и вернется – пойдет учиться в ремесленное училище, а затем и на инженера. Но Тихонов поступил во ВГИК. Кстати, дядя отца (брат его мамы) был режиссером в маленьком театре, ставил „Овода“. Папа часто бывал у него на репетициях, спектаклях – отсюда и желание стать актером.
Мои родители познакомились на „Мосфильме“ во время дубляжа французского фильма „Мужчина и женщина“. Папе тогда было около сорока, маме – 24 года, она окончила филфак МГУ, работала в школе на Арбате преподавателем французского. Подруга попросила ее заменить на один день и сделать синхронный перевод некоторых сцен картины. Жана-Луи Трентиньяна озвучивал Тихонов, а Нина Меньшикова – Анук Эме. Мама скромно сидела и наблюдала за происходящим, а в перерыве Тихонов подошел к ней и пригласил покурить. Она не курила и никогда в руках даже сигарету не держала, но от неожиданности согласилась – неловко было отказаться от предложения известного актера.
Они стояли, разговаривали. Мама была образованной девушкой, пользовалась мужским вниманием и, конечно, произвела на Тихонова впечатление своей эрудированностью и непохожестью на актрис. А то, что она не умела курить и просто пускала дым, не затягиваясь, папа заметил, и это добавило ей дополнительный шарм. Вот так все и началось. Правда, у мамы был жених-француз – сын российских эмигрантов, образованный человек из культурной семьи, прекрасно знавший русскую литературу. И все шло к свадьбе, хотя мамины родственники были против – брак с иностранцем в то время в нашей стране не приветствовался. Но тут произошла встреча с папой, наверное, это была судьба. Я знала, что у отца раньше была другая семья, но все это осталось в прошлом и никому не мешало, никто никому не досаждал ничем, а в прессе многое передергивали.
Жены известных артистов за годы жизни в браке вырабатывают какую-то защитную реакцию, иммунитет. Мама всегда была уверенной в себе и относилась к поклонницам папы иронично. В записной книжке она написала: „дурочки“, дальше стояло двоеточие и приводился список имен, конечно, далеко не всех, но некоторых, звонивших на наш телефон и требовавших к трубке Вячеслава Васильевича. Да, некоторые поклонницы даже представлялись. Многих мама узнавала по голосу. Порой, когда самые назойливые подолгу засиживались в нашем подъезде, приходилось даже милицию вызывать.
В то время было не принято называть актеров секс-символами. Но к отцу, наверное, это слово подходило. С одной стороны, популярность ему нравилась – это часть профессии. Но с другой – она его тяготила. Он даже старался себя в некоторых ролях сделать пострашнее, к примеру, брови сбривал, чтобы сняться в картине „Дело было в Пенькове“. Ему же во ВГИКе внушали, что внешнее – это второстепенно, главное – надо показать, что у тебя внутри. И где-то папа стыдился своей красоты. Она его в прямом смысле задолбала. И в школе за ним девчонки бегали, карманы пиджака рвали, засовывая туда записки, и в институте чего только не вытворяли.
Первый фильм, который мне запомнился, это «Семнадцать мгновений весны». Я тогда была совсем маленькой. Помню крупный план папы, но картину показывали поздно, и меня после нескольких минут просмотра укладывали спать. Люблю эту ленту, а еще «Дело было в Пенькове» и «ЧП». В них мне нравится бесшабашный образ Тихонова: кураж, лукавый глаз, шуточки, анекдоты – все это было в характере отца. Но режиссеры, к сожалению, эксплуатировали в нем другие черты.
Сколько раз смотрела «Белого Бима Черное Ухо» с подружкой, столько же раз у нас случалась в полном смысле истерика. Мы не просто плакали, а рыдали навзрыд. Тех, кому нравилась эта картина, мы считали своими людьми. К слову, когда я сегодня гуляю со своей собакой, вижу, кто-то улыбается, светлеет, глядя на пса. Думаю: наш человек. У папы всегда было много собак. Одну из них звали Кумир. А у меня в детстве собаки не было. Жил только голубой волнистый говорящий попугайчик Ромочка. Помню, его фразы: «Ромочка-Штирлиц», «Кто пришел? Гости?! Какой кошмар!»… Всех веселил. Потом улетел, завели второго, который тоже говорил. Мы с папой всегда мечтали о собаке, но он постоянно снимался и не мог переубедить маму, которая была категорически против. Она понимала, что вся забота о питомце ляжет на ее плечи. Зато у моих детей теперь есть золотистый ретривер – очень умный, а мордой похож на Бима....
Анна Тихонова
Следующая публикация
Комментарии 4