Предыдущая публикация
Вставая рано, с солнцем, наша семья и обедала рано: в двенадцать часов дня.
Антон Павлович купил колокол и водрузил его в усадьбе на высоком столбе. Раз в сутки, ровно в двенадцать часов дня, Фрол или кто-нибудь вместо него должен был отбить двенадцать ударов, и вся округа по радиусу вёрст в шесть-семь, услышав этот колокол, бросала работу и садилась обедать.
Уже в одиннадцать часов утра, успев наработаться и пописать вдоволь,
Антон Павлович приходил в столовую и молча, но многозначительно взглядывал на часы. Мать тотчас же вскакивала из-за швейной машинки и начинала суетиться:
— Ах, батюшки, Антоша есть хочет!
Начиналось дёрганье звонка в кухню, находившуюся в отдельном помещении. Прибегала Анюта или Маша, и начинались приготовления к обеду.
«Скорей, скорей!»
Но вот уже стол накрыт. Совсем идиллическая картина! От множества разных домашних закусочек, приготовленных заботливой рукой Евгении Яковлевны, положительно нет на столе места. Этот обильный стол воспет даже в одном из стихотворений Т. Л. Щепкиной-Куперник. Нет места и за столом. Кроме пятерых постоянных членов семьи, обязательно обедают и чужие.
После обеда Чехов уходил в спальню, запирался там и обдумывал сюжеты, если его не прерывал Морфей. А затем с трёх часов дня и вплоть до семи вечера трудились снова. Не нужно забывать, что это был тогда медовый месяц землевладения для Чеховых, в крови которых всё-таки текла крестьянская земледельческая кровь…
Михаил Чехов «Вокруг Чехова»
Николай Сергеевич Третьяков (1857 — 1896) «Утром на даче», 1888 год
Следующая публикация
Нет комментариев