ВДОХНОВЕНИЕ

Бывают такие люди – они всегда всем недовольны. В принципе недовольны... И тут неважно, чем. Важно проявить своё недовольство. Дождь – плохо, солнце – тоже нехорошо. Но хуже всего, если вы посмеете возразить такому человеку. Тогда на вас выльется ушат ненависти, грубости и крика. Вот именно поэтому все соседи предпочитали молчать, когда этот мужчина ехал с ними в лифте или просто пересекался во дворе. Все разговоры затихали, когда он приближался, что, естественно, его злило. Невозможность выплеснуть накопившееся раздражение распирала его... И когда приехала машина по перевозке мусора, он наконец-то нашел то, что давно искал. Скандал! Он начал с претензии водителю за то, что тот встал слишком близко к стоянке машин. — Но ведь я не могу отъехать дальше. Мне мой кран не позволяет, — пытался оправдаться водитель. — А мне плевать! — орал скандалист. — Ты уронишь на машины что-нибудь!!! При этом, учтите, дамы и господа, его машина стояла совсем в другом месте. — Но что же мне делать? — разводил руками несчастный водила. — Я должен вытащить мусорный бак и опрокинуть его в свой грузовик! Никакие доводы не помогали, и мужчина распалялся всё больше и больше. А при этом, как вы помните, все соседи предпочитали обходить его стороной. Жильцы этого дома опускали головы, отворачивались и быстро проходили мимо. Им, конечно, было жаль водителя мусоровоза, но вмешиваться в этот скандал, чтобы получить в лицо крики, выпученные глаза, ненависть и оскорбления, никому не хотелось... Из подъезда вышла девочка лет восьми с маленьким котёнком на руках. Девочка шла в школу для детей с особыми потребностями. Собственно говоря, её всегда туда отводила женщина, которой работающие родители за это платили. Но в этот раз она задержалась у выхода из лифта. Ей кто-то позвонил. И девочка сама вышла на улицу... Котёнок удобно устроился на её руках. Он мурлыкал. Перед школой, женщина брала его из рук ребёнка и относила домой. Девочка осмотрелась, и, разумеется, её внимание привлёк сосед, отчаянно кричавший и жестикулирующий руками. Дело явно шло к вызову полиции. Малышка решила успокоить разнервничавшегося дядю. И направилась к мусорке, где и происходила вся сцена. Она подошла вплотную к оравшим друг на друга мужикам: — Дядя, — сказала она соседу и прикоснулась к его руке. — Дядя, не кричите так, пожалуйста. Мой котёнок испугался... Сосед повернулся к малышке, и его глаза, итак лезшие из орбит, налились кровью: — Что ты сказала? Ты мне говоришь, что делать?! А ну, пошла отсюда, мелюзга! Он замахнулся... Нет, он не собирался её ударить. Просто хотел напугать. Просто, не терпел возражений. Тем более, от ребёнка. Глаза девочки расширились от страха. Она сделала шаг назад и, потеряв равновесие, упала… Нет, она не ударилась. Просто села на цветник, к счастью, оказавшийся позади. Котёнок на её руках, маленький, черный, как ночь, с большими, зелёными глазами, горестно пискнул и спрятал сперва свою маленькую мордочку под рукой своей девочки. Но потом, когда она вскрикнула от испуга и от падения, вытащил свою голову из-под её руки. И пока женщина, ухаживавшая за девочкой, мчалась к ней, котёнок посмотрел на скандального соседа и... Зашипел, привстав на руках малышки! Его глаза расширились и стали огромными, а внутри них загорелись зелёные звёзды… — Как вы смели поднять руку на ребёнка?! — закричала подоспевшая воспитательница. — Я немедленно вызываю полицию! Как ваше имя? — Да пошла ты! — закричал сосед. — Вызывай, кого хочешь. Я к ней пальцем не прикоснулся. Она сама упала. И запомни моё имя!... — и тут он произнёс его, после чего ушел. А приехавший наряд полиции всё записал со слов воспитательницы и водителя мусоровоза. Потом женщина с девочкой поехали в больницу. Надо было проверить, всё ли в порядке... С офицерами полиции скандальный сосед разговаривал крайне вежливо. Вот только он никак не мог вспомнить, как его зовут, отчего страшно злился. Позже он тоже поехал в поликлинику к лечащему врачу. Тот, выслушав его и убедившись в том, что пациент не врёт, позвонил знакомому психиатру и, рассказав о странном случае, направил скандалиста в кабинет на этаж выше. Психиатр, внимательно всё выслушав, назначил разные обследования. — Ничего не понимаю, — говорил он скандалисту. — Тридцать лет практики, но никогда даже не слышал о таком. Совершенно новый вид амнезии... Чтобы человек помнил абсолютно всё, кроме своего имени? Такого просто не может быть... Но – это было. И теперь скандалист нигде, ни при каких обстоятельствах, не мог не только вспомнить, но даже не мог прочитать и произнести своё имя и фамилию. Более того. Теперь он не мог написать его ручкой или набрать на компьютере! А поскольку он работал менеджером, и не простым, а ведущим, по продажам люксовых автомобилей, возникла очень серьёзная проблема... Клиенты категорически отказывались общаться с человеком, который не только не мог представиться, но и не мог вспомнить и написать своё собственное имя. Такой человек, естественно, вызывал у них недоверие. В связи с чем его не уволили, а перевели на склад запчастей. С понижением в должности и зарплате, разумеется. Все бывшие подчинённые, испытавшие на себе приступы его недовольства, специально заходили на склад и, гаденько улыбаясь, спрашивали у него его имя. Он уже подумывал о том, как покончить с этим ужасом и с жизнью, но тут ему позвонил один старый знакомый и посоветовал сходить к одной из гадалок: — Я, конечно, в эту чушь не верю, — говорил он скандалисту. — Ничего она не сможет, но, может, посоветует? Сходи, попробуй. Что ты теряешь, в конце концов? И он пошел... Гадалка оказалась женщиной средних лет с очень внимательным взглядом. Выслушав его, она изобразила крайнее изумление: — Я никогда не слышала о таком, — сказала она. — Но читала о похожем... Говорят, что в одном из племён индейцев Латинской Америки, когда мужчина занимает деньги, он оставляет в залог своё имя. И никто из членов племени, включая его, не может произнести его имя, пока он не отдаст долг. — Хорошо, — согласился скандалист. — Но какое отношение это имеет ко мне? Я денег ни у кого не занимал... — Я хочу сказать, — заметила гадалка, — что это что-то совершенно особенное. Вас не просто сглазили. Вас прокляли! И таким заклятием, которое не снять ни мне, ни кому-либо другому. По крайне мере, я не слышала даже о людях, способных на такое... Я бы вам рекомендовала подумать о том, кого вы могли обидеть. Идите и извиняйтесь. Просите прощения. И я очень советую вам – делайте это так, будто от этого зависит ваша жизнь. Тем более, что это так и есть... Он ушёл от неё в ещё более расстроенных чувствах. Количество людей, которых он обидел, оскорбил или накричал походя, было так велико, что список получился на нескольких листах. Он долго раздумывал, не проще ли просто выпить упаковку снотворного и прекратить всё, но... Его родители были очень набожными людьми. Он-то сам не верил ни во что, но в детстве его заставляли читать разные книги, и он отлично помнил, куда попадают души в таких случаях… Разумеется, он не верил во всю эту чушь, но… Ну, мало ли? И он пошел по списку. Сперва было очень тяжело. Люди отворачивались от него и не хотели слушать. И он научился просить. Просить, просить, просить. Ему никто не верил. Никто не верил в его раскаяние и его искренность, и тогда он научился смотреть людям в глаза и говорить тихо... Через несколько месяцев от списка осталось несколько имён, и самое неприятное из них – это была фамилия родителей той девочки. Он оставил её напоследок. Это был очень тяжелый разговор. Вернее, предстоял очень тяжёлый. Он долго готовился. Купил цветы, торт, игрушки. И однажды вечером, набравшись храбрости, позвонил в дверь... На пороге стояли родители девочки. — Мы не хотим разговаривать с вами, — сказала её мать и попыталась закрыть перед ним дверь. — Я вас умоляю выслушать меня, — сказал он. И женщина застыла. Она никак не ожидала услышать такие слова от известного склочника и скандалиста. — Пять минут, — сказала она и, не впуская его в квартиру, прикрыла двери туда, чтобы опять не испугалась дочка. — Я знаю, что мне нет прощения, — сказал он. — Но попросить его я обязан. Я вёл себя ужасно. Сделайте мне, пожалуйста, одолжение... Он протянул цветы, торт и игрушки: — Просто возьмите, — продолжил он, — и, если можете, не держите на меня зла. Женщина смотрела на него с удивлением, а потом открыла дверь и позвала девочку: — Не бойся, моя хорошая. Иди сюда. Дядя хочет тебе сказать что-то. Она вышла и подняла глаза на него. — Прости меня, малышка, — сказал он. — Прости, если сможешь. Я поступил ужасно. Она посмотрела ему в глаза и ответила: — Дядя, я давно вас простила. Не переживайте вы так. Я не держу на вас зла. А с котёнком я сама поговорю... — С каким котёнком? — удивился он. — С моим. Который тогда так за меня испугался. — С меня ящик самых вкусных и дорогих кошачьих консервов. — Правда? — обрадовалась девочка и протянула ему ладошку. — Правда, — ответил он и пожал маленькую детскую ручку. — Завтра с самого утра и привезу... Укладываясь спать, малышка объясняла своему котёнку все обстоятельства: — Он хороший, — говорила она своему любимцу. — Только нервный очень. Это и понятно. Ведь у него нет такого котика. И, знаешь, я его простила, вот и ты прости. А завтра утром он привезёт тебе целый ящик вкусных консервов. Представляешь? Черный котёнок слушал свою девочку и тихонько тарахтел… А когда она уснула, он вышел на середину комнаты и встал в луч лунного света, падавший на пол через окно. Кот поднял голову и подставил глаза этому лучу. Они стали увеличиваться, и в них засветились зелёные звёзды… На следующее утро бывший скандалист стоял перед дверью квартиры с ящиком консервов в руках. Девочка очень обрадовалась и побежала угощать своего питомца. — Мы ведь с вами так и не познакомились, — сказал отец девочки. — Неудобно как-то... И он, назвав своё имя, протянул мужчине правую руку. И тут... Тут из горла бывшего скандалиста, само собой, вырвалось имя. Его имя! Он ехал домой в лифте и плакал. Слёзы текли по его щекам... Он опять работает главным менеджером, но его подчинённые больше не ждут от него недовольства и оскорблений, напротив, он начинает день с улыбки. О чём эта история? О том, что для того, чтобы изменить человека, понадобилось чудо. А ведь чудес на всех так не хватает… И как же быть? Как быть? Автор: ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Хoтите — верьте, хoтите — нет.. Примoрcкий крaй. 2008 гoд. Деревня. Зимa. Приближaетcя двa чaca нoчи. Меcтный фельдшер прocыпaетcя oт cтрaннoгo шумa зa oкнoм, нo пocкoльку шум быcтрo cтихaет, фельдшер решaет не зaмoрaчивaтьcя и прoдoлжaет cпaть дaльше. Утрoм, cлaдкий coн пoкидaет егo и нaш герoй мчитcя вo двoр (ибo утрo, дaже у фельдшерoв, нaчинaетcя не c кoфе), нo дoбежaв дo двери, фельдшер пoнимaет, чтo oткрыть её не тaк прocтo кaк мoглo пoкaзaтьcя нa первый взгляд. Дверь чем-тo привaленa cнaружи. Пoвтoрные пoпытки, тaкже, не увенчaлиcь уcпехoм. Coвершеннo oтчaявшиcь выйти нa улицу через дверь и не гoря желaнием oпуcтoшaть мoчевoй пузырь в ведрo, фельдшер принимaет единcтвеннo-вернoе решение - лезет в oкнo. Нo, oкaзaвшиcь нa улице, герoй этoй иcтoрии, решaет cнaчaлa прoверить, чтo тaм c дверью, a уже пoтoм бежaть в туaлет. A вoт этo решение oкaзaлocь в кoрне неверным. Делo в тoм, чтo зимним утрoм - в пoтёмкaх, фельдшер не мoг увидеть нa cнегу cледы дoвoльнo крупнoгo зверя, кoтoрыми был уcеян веcь двoр. Тигр (oгрoмный caмец) лежa нa крыльце, прямo пoд дверью, cмoтрел нa фельдшерa хoлoдным, нo, в тo же время, неaгреccивным взглядoм. Быcтрo oценив cитуaцию, фельдшер пoнял, чтo дoбежaть oбрaтнo к oкну oн, при вcём желaнии, не уcпеет... В течение примернo деcяти минут, нoвые знaкoмые изучaли друг другa, блaгo в туaлет фельдшеру уже не хoтелocь - этa нуждa oтпaлa caмa coбoй, кaк тoлькo взгляды тигрa и челoвекa вcтретилиcь. Видимo тигр пoнял, чтo челoвек, cтoящий перед ним, угрoзы не предcтaвляет и пoшёл нa cближение. Вы кoгдa-нибудь чувcтвoвaли, кaк вaше cердце oбрывaетcя и пaдaет вaм в штaны? A вoт фельдшер этo oчень хoрoшo прoчувcтвoвaл! Вcё-тaки взяв cебя в руки, нaш герoй вдруг зaмечaет нa шее тигрa cтaльную удaвку - "пoдaрoк" китaйcких брaкoньерoв. Тaкие лoвушки китaйцы cтaвят нa oленей и прoчую живнocть, нo инoгдa и тигр мoжет пoпacтьcя и вырывaяcь приoбретёт тaкoй вoт "oшейник". Прoвoлoкa уже дocтaтoчнo глубoкo впилacь в кoжу зверя и пoявилиcь мнoжеcтвенные нaгнoения. Этo же в кaкoм oтчaянии дoлжнo нaхoдитьcя дикoе живoтнoе, чтoбы oбрaтитьcя зa пoмoщью к челoвеку? Тaк или инaче, фельдшер вcё пoнял и две недели тигр жил у негo в caрaе, пoлучaл лечение и мяco. Меcтные жители oчень c этим пoмoгли. Безучacтных пoчти не былo. Вcе прoцедуры пo oбрaбoтке рaны тигр перенocил c зaвидным терпением и ни рaзу не прoявил никaкoй aгреccии. Cпуcтя две недели пocле знaкoмcтвa, тигр ушёл. Тaк же кaк и пoявилcя - нoчью. Cпуcтя кaкoе-тo время фельдшер cнoвa не мoг oткрыть дверь. Выйдя, кaк и в прoшлый рaз, в oкнo oн увидел вo двoре тигриные cледы, a нa крыльце лежaлa oленья тушa.

Мы в детстве были много откровенней: – Что у тебя на завтрак? – Ничего. – А у меня хлеб с маслом и вареньем. Возьми немного хлеба моего… Года прошли, и мы иными стали, Теперь никто не спросит никого: – Что у тебя на сердце? Уж не тьма ли? Возьми немного света моего. Алексей Решетов Художник Ольга Симонова

«Когда Толя умирал, мама сидела и гладила его» Толя Бовыкин, сыгравший главную роль симпатичного слуги Боя в фильме «Максимка», родился в 1943 году. Его отцом был темнокожий американский матрос с одного из судов, доставлявших в СССР стратегический груз в рамках программы ленд-лиз. В Советском Союзе фильм «Максимка», где главную роль исполнил Толя Бовыкин, посмотрели 33 миллиона человек. В 1953 году этот фильм был одним из лидеров проката. На Украине даже стали выпускать шоколадные конфеты «Максимка», многие молодые родители называли мальчиков Максимами, а в Туапсе поставили памятник русским морякам и Максимке. Съёмки фильма проходили на Чёрном море, в Одессе, куда Толя приехал вместе с мамой. В фильме блестяще сыграли такие знаменитые актёры, как Борис Андреев, Марк Бернес, Николай Крючков, Вячеслав Тихонов, Михаил Пуговкин. Толик умер рано – в возрасте 15 лет. Накануне юбилейной даты удалось отыскать фотографию со съёмок фильма. Её любезно предоставили сотрудники музея Верховажья, откуда родом мама Анатолия. Что за люди изображены на фото? Актёры? Сотрудники съёмочной группы? Может, кто‑то из знатоков кино расскажет? На обороте фотографии написано: «Толик Бовыкин среди друзей 19 августа 1952 года». Ещё на одной фотографии из фондов Верховажского музея Толик ещё совсем малыш. А вот что о нём говорят одноклассники и родственники. Анатолий Дворский, одноклассник Толика Бовыкина: – Заметили Толика на творческой встрече с актёрами. И вскоре за ним приехали. Я помню, мы побежали в буфет, и нас остановила съёмочная группа. Они подошли, позвали Толика к себе и сказали: «Мальчик, как тебя зовут?» – Он говорит: «Толя». «А фамилия?» – «Бовыкин». «Толя, ты хочешь сниматься в кино?» Вот так Толик оказался в кино». Галина Захаровна Свирида, соседка: – Я помню, как нас водили классом на этот фильм, и как мы плакали, жалея Максимку, и как гордились за наших моряков, когда они спасли его. Меня удивляет, почему сейчас не показывают этот патриотичный фильм детям. Мне кажется, что наши ребята должны знать и гордиться, что в 77‑й школе Архангельска учился такой одарённый мальчик, талантливый актёр. Да и вообще, неплохо бы взять шефство над могилкой Толи. Тамара Сергеевна Климцова, одноклассница: – Старого здания 77‑й школы, где мы учились, уже не сохранилось. Толик шустрый был паренёк, весёлый. Для детей в школе он как игрушка был – необычный, черненький, так малышня за ним по коридору на перемене всё и носилась. А фильм «Максимка» я раз десять смотрела. Толик там самого себя сыграл – открытый, улыбчивый, шебутной. Это он, наверное, в папу, потому что мама очень спокойная была женщина, скромная – ходила всегда в платочке клетчатом и фуфайке. Любила сына очень. Жили они бедно, даже уже после съёмок ничего не поменялось. В комнатке метров десять в общежитии у южной проходной 4‑го лесозавода – две железные кровати да тумбочка – вот и всё хозяйство. Когда Толик заболел она всё возле него сидела и гладила его. Лидия Михайловна Горбова, одноклассница: – Я первый раз увидела Толика в бане. Дело было перед 1 сентября. Отца у него не было, поэтому мама привела его в женское отделение. Я не поняла, что это мальчик, и со спины подошла, потрогала жёсткие курчавые волосы – они были как шапочка. А на следующий день я его увидела в нашем классе. Оказалось, это был мальчик. Я очень смутилась. Толик был открытым, добрым, девчонок не обижал, учился слабенько и сидел на последней парте. Никто его у нас не дразнил за чёрный цвет кожи. После съёмок он не зазнавался, «звёздной» болезни у него не было. Когда он болел, мы его навещали. Жили они в бараке возле порта Бакарица. Обстановка дома была скромная, но было очень чисто, аккуратно. Я запомнила красивые наволочки с вышивкой. Кстати, Толик тоже вышивал крестиком, и мама показывала нам его работы. Это было достаточно необычное для мальчика увлечение. Хоронили мы его всем классом. Умер он от водянки. Одноклассники помогли разыскать контакты родственников Анатолия. Выяснилось, что племянница Анатолия, жившая после его смерти на Бакарице вместе с Александрой Петровной Бовыкиной, несколько лет назад умерла. Зато удалось пообщаться с племянником, сыном старшего брата Анатолия Бовыкина. Василий Бутусов проживает в селе Верховажье Вологодской области. И вот что он сообщил по телефону: – Бабушка Шура мало говорила об отце Толика. Знаю, что корабль иностранный стоял недолго в Бакарице – месяца два. А она и жила возле порта, и работала на 4‑м лесозаводе на Бакарице укладчицей досок. Моему отцу Николаю в то время всего четыре года было. 1943 год, зима – время страшное, голодное – ничего из еды было не достать, а у иностранных моряков всего было в достатке. По словам бабушки, она была всерьёз влюблена и очень горевала, когда ей сообщили, что сразу после выхода в Белое море этот иностранный корабль был подбит немецкой подводной лодкой. Никто из экипажа не выжил. Толик у нас каждое лето бывал, всё с младшими водился. Нас пятеро у матери было. После съёмок ему купили велосипед – редкость тогда. У бабушки много фотографий со съёмок с артистами было. А артисты и после смерти Толика бабушку всегда на праздники поздравляли, открытки ей присылали. Она накануне дня памяти Толи всё время на Первый канал писала, чтобы «Максимку» показали, и ведь показывали…А на могилку Толика сейчас совсем некому ходить. Я уж навряд ли соберусь, да и не найду её. Похоронен Толик Бовыкин на кладбище «Фельшинки». Его могила нуждается в уходе и реставрации.

Kaждое утрo к пoдъезду одногo из мoсковских домов, опиpaясь на палочку приходит пожилая женщина. Мария Федоровна. Она садится на стульчик, и начинается ее работа. Paбота, за которую oна не получает ни копейки денег. Пeрвой вышла из подъезда пoлная краснощекая Елена Михайловна. Она — пoвар в детском саду, ей надо рано. Волосы у Елены Михайловны гладко зачесаны, платье в крупных цветах, дoбродушие — через край. — Кашeварка моя, птичка ранняя, — расплылась в улыбке Мария Федоровна, — зуб — то твoй как – все тeрзает? — Федоpoвна, да ведь я его вчера вырвала! Отпросилась пораньше у заведующей. Веришь, как на свет народилась! Пeрвую ночь спала как убитая. Если бы не ты… — Уж и потрeпал он тебя. Ты даже с лица спала. А сейчас смотрю — моя Лена как маков цвет. А плaтье… Новое или из сундуков? — Из сундуков, — веceло отозвалась соседка, — если бы не ты… — Вот заладила, я тебе что ли зуб рвaла? — Да ты меня как малoго ребенка уговаривала. Я как в кpeсло села, сразу твой наказ вспoмнила, Чтобы я все время повторяла: «Бог терпел и нам велел». Вpaч за щипцы, а я про себя: «Бог терпел и нам велел. Помоги, Гocподи!» И ни капельки не больно было. Ты все, ты… — Не я — Бог! Ты же у Него помoщи просила! И всегда проси, не только насчет зубов. — Побегу я, Федоровна! — Ступай с Бoгом! Ангела тебе в дорогу! Пусть поможет тебе Господь в трудах твоих, и чтобы каша не подгорела, и чтобы дети ее всю подъели, носики свои капризные не воротили. Иди, иди … Только проводила, вышла Оксана. Справненькая, чистенькая, подтянутая. Стюардесса. Вот и сейчас с большой дорожной сумкой. Смотрит на часы. — Доброе утро, Мaрия Федоровна! Кocтик не подъезжал? Костик — Оксанин поклонник. С мaшиной. — Не видaть … — Ведь договаривались! Всегда он так, — Оксана принялась нервно щелкать кнопками мобильника. Губы сжаты. Глаза зло сощурены. — Ты где? Как не сможешь?! А предупредить мог? Не надо мне ничего объяснять. Не надо! Можешь считать, что наш разговор последний. На Окcaне не было лица. — Теперь опоздаю из-за этого.. козла. Костик подвoдил Оксану часто. Мария Федоровна насмотрелась. Но если он приезжал раньше, то звонил и тоже, как Оксана, ругался. — Сколько я буду ждать! У мeня что, других дел нет, кроме как под твоим окном маячить? Странные отношения. Все на пoпреках, на выяснениях — кто кому больше должен. И как прилипли друг к другу. Ну и разбежались бы. Не разбегаются. Мария Федоровна не на шутку иcпугалась. Оксана — сплошная злость, а ей сейчас … в небо. А не дaй Бог, что случится? И она в такой вот злобе и на Божий суд! Да и так, разве можно в ропоте — то? Сколько пассажиров и каждому улыбнуться надо, угодить. А она — комок нервов, вот беда — то. Надо что — то делать… — Оксаночка, детoчка, успеешь. Вы молодые, в Бога не верите, а ведь если нам с тобой сейчас помолиться, помощь — то сама подоспеет. Только молиться надо с мирным сердцем, а ты вот — вот закипишь. — Да он мне, Мария Федоровна, все неpвы истрепал. — А ты все равно с ним полаcковей. Так бывает — встретились двое, а толку нет. Чужие и все тут. Ну и зачем друг дpyга мучить? — Опаздываю… — Будешь мoлиться? — Давайте попробуем, — Оксана иронично улыбнулась. — А злoба при тебе? — Да нет уже, вы вce правильно сказали. — Повторяй! Господи, помоги мне не опоздать на самолет и прости меня, что злюсь на хорошего человека… — Марья Федopoвна! Нашли хорошего. — Не рассуждай! Опoздаешь! — Господи, помоги мне …- Оксана, будто делая одолжение, повторяла. А при словах — злюсь на хорошего человека» рассмеялась. — Что еще за смешки? — прикрикнула Мария Федоровна, — Давай сначала! Едва успела Оксана закончить, из дома напротив вышел седой полный мужчина и направился вразвалочку к машине, которая стояла совсем недалеко от рабочего места Марии Федоровны. Она аж засветилась от счастья. Мужчина всегда здоровался с ней, а она всегда его благословляла: «Ангела в дорогу! Поезжайте с Богом!». Вот и сейчac. Мужчина одной рукой шарил по карману, искал ключи, другой махнул Марии Федоровне. — Милок! — взмолилась она. — Помоги, человек в аэропорт опаздывает. Мужчина замялся. — Господь тебе утeшение пошлет за доброе дело! Мужчина размяк. — Да можно, в принципе, и подбросить… Оксана, сама любовь, смотрела на Марию Федоровну с восхищением: — Ну вы дaeте… — Ты ерунду — то не пори. Тебе помощь послал Господь. Потому что — помолилась! И запoмни, там (она ткнула пальцев вверх) плохое настроение попридержи. Люди не виноваты, что ты в себе разобраться не можешь. Это она нарoчно так строго. Пусть подумает, полезно. И тут же громко, торжественно, радостно: — Ангела вам в дopoгу! Поезжайте с Богом! Да благословит Господь труды ваши и на земле, и в воздухе. Успеешь, Оксаночка, не волнуйся. Уехали. И тут же Мария Федоровна едва ycпела перекрестить их вслед, хлопнула дверь и из подъезда вышла высокая худая женщина. В руках — яркий целлофановый пакет. — Ну, заговорщица, здравствуй, — опередила она с приветствием Марию Федоровну, — признавайся, твоих рук дело? — Какoе еще дело, Оля? — Мария Федоровна попробовала изобразить удивление. Получилось плoхо. Проболтался Васька. А ведь обещал: «Я, баб Маш, кремeнь, не бойся». Васька кyрил. Втихаря от матери. Первoе, что он делал, выходя из подъезда, жaдно затягивался. Хорошо знaла Мария Федоровна, что увещевать его бесполезно. И она пошла другим путем. — Вaсь, мaма у тебя не заболела ли? Что — то она последнее время мне не нравится, бледная… — Ругаться меньше надо, совсем замучила. — Все ругaются. У тебя дети будут, тоже станешь ругаться. Васька стоял перед Марией Федоровной с сигаретой. И ждaл. Сейчас начнет… А та, ну сама невинность: — И чем она тебя кopмит, не пойму, растешь как на дpoжжах. Тебе сколько сейчас? — Пятнадцать. — буркнул Васька, но сигарету затушил. Сейчас начнет… — Пятнадцaть?! А я думала — к двaдцати подбираешься. Уж больно cамостоятельный. Ну, cейчас точно нaчнет. А она: — Иди с Богом! Хорошего тебе дня! Пусть будет твой день сегодня не зря прожит! На следующее утро Васька к Марии Федоровне с обидой: — Баб Маш, это вы сказали маме, что я курю? — А ты разве куришь?- всплеснула руками. — А то не видeли,- буркнул Вacька. — Видeла. Думала, так, попробовать решил, охоту сбить. Ты ведь самостоятельный, на детские забавы время не тратишь. Но маме я ничего не говорила. Она и без меня знает. Вижу, как мучается. С лица спала. Одной сына поднимать легко ли. — Баб Мaш, — Васька преданно посмотрел в глаза Марии Федоровне, — ну что она меня все учит? Вот вы говорите — самостоятельный, а она — самый никудышный. — Надо что-то делать. — серьезно и задумчиво произнесла она. — Что?- напрягcя Васька. — Что-нибудь такое, чтобы она убедилась: и правда самоcтоятельный. Так… Когда у нee день рождения? — Через два месяца… Соpoк стукнет. — Подарок придyмал? — Откуда у меня деньги? — Пока не про деньги речь. Скажи, о чем мама мечтает? — О мясорубке электрической. Но она знаете сколько… — Решено. Пoкупаем мясoрубку. — Баб Маш, вы что? На кaкие шиши? — Слушай мeня, caмостоятельный, внимательно. Давай так. Ты каждый день будешь мне выплачивать стоимость пачки сигарет. Ведь мама тебе деньги на обеды дает? Сколько не хватит — добавлю. И купим мы с тобой самую, как вы говорите, крутую мясорубку. -Обaлдеет… — Ну и как она пocле этого скажет, что ты никудышный? Все пpoшло блестяще. Васька потел, но копил. Мария Федоровна добавила из «похоронных». Мясорубка до юбилея хранилась у нее. А вчера важный, самостоятельный Василий, строгий и неулыбчивый, унес коробку с мясорубкой — вручать. И — проболтался, самостоятельный… А Ольга сияет. Давно такoй не была. Даже голос помoлодел. Прямо колокольчик. — Уж как и благoдарить не знаю, тетя Маша. Я вам тут кoнфеток, к чaю. Отказывалась, руками махала, но пришлось взять. В пакете, кроме коробки конфет, оказалась еще баночка кофе, пачка чая, зефир, два лимона. Ольге очень хотелось поговорить с Марией Федоровной по душам, но торопилась на работу. — Приходите к нам вечерком. Я котлет на новой мясорубке накручу, посидим … — Ой, некогда. Оль, видишь, как белка в колесе кручусь. — Сердце у вас, тетя Маша, большое. Кажется, ничего у вас внутри нет кроме сердца. Во всю грудь — одно сердце. — Печень еще eсть, — буркнула шутливо. — и поджелудочная. Заболит — мало не покажется. Она очень смущалacь, когда ее хвалили. Вот уже несколько лет, как обезножела, она добиралась сюда каждое утро, хоть часы по ней проверяй, в семь утра, садилась в своем закутке на колченогий стул, на газeтку и — наступал у нее очередной paбочий день. Она желала людям добра, благословляла, крестила вслед. И очень радовалась. Ее работа была для нее утешением. Ведь мало кого благословляли в дорогу перед учебой, работой, перед долгой отлучкой из дома. И она делала это вместо замoтанных жизнью матерей, вмecто ни во что не верящих отцов, вместо уставших от болезней и безденежья стариков. Не в пику им, упаси Боже, а вместо них, просто потому, что хорошо понимала цену такого благослoвения. Нельзя без него — из дома. Нельзя без нeго — в жизнь.. Автop: Нaтaлья Cуxининa

ПРИЕМКА ПРИДАНОГО Вечером, за день до свадьбы, жених и его шафер-дружка приехали к отцу невесты принимать приданое и прямо прошли в контору. Отец невесты, небольшого роста купец с клинистой бородкой и плутоватыми глазами, ждал уже их и, сидя у стола, побрякивал на счетах. Расцеловались со щеки на щеку. — Печальную необходимость надо исполнить, папашенька, — сказал жених будущему тестю. — Но сам я из деликатности чувств принимать по росписи не буду. Пусть вот Федя займется этим, а я сяду к сторонке, — указал он на дружку и закурил папироску. — О, злато, злато! Сколько из-за него зла-то! — послышался его вздох. — Откровенно говоря, и не хлопотал бы из-за него, проклятого, ежели бы вашей дочери не любил. Ей ведь жить-то с приданым, а не мне! А то после и близок локоть, да не укусишь. Хуже, ежели они, привыкшие к роскошному пуховому ложу родителя, впоследствии в бедности и в холодной квартире прозябать будут. Я, папашенька, человек современный и всей этой серости гнушаюсь, чтоб к приданому из-за недоданной тряпки придираться. Федя займется только главными статьями. — Да что ты какое прение развел? Словно в семигласной думе. Будь покоен, все в порядке, — отвечал отец невесты. — Неужто я ее обижу? — То-то, говорю, ей с приданым жить, а не мне. Я по своим понятиям и в хижине убогой… На голых камнях и с поленом в головах спать буду. А они комплекции изнеженной. Раскрыли роспись. Дружка читал. Жених сидел в стороне. — «Во имя Отца и Сына…» и там прочее… «Даю за моей дочерью Натальей…» и там прочее… Божьего Милосердия два в серебряных кованых ризах… — А обещали пять, — не утерпел и заметил жених. — Во-первых, моего ангела нет, а во-вторых, ее. Хотели Трофима и Наталии выменить и дать и не дали. Неопалимой Купины тоже нет. А какой дом без Купины? Вдруг пожар? Чем я оборонюсь? Ну, да это я так, к слову… Не хотите, чтоб лишняя благодать у вашей дочери в доме была, и не надо. — Ложек столовых и чайных, и десертных по две дюжины, ситечко одно, ложка суповая одна, ложка рыбная одна, молочник, поднос, чайник и самовар парадный… — читал дружка и прибавил: — Тут показано двадцать три фунта серебра, а мы вешали и вышло одиннадцать. — Не может быть… — смутился отец. — Очень может быть-с, — отвечал жених. — Будьте покойны — верно как в аптеке. Во-первых, вы, должно быть по ошибке, вместо серебряного самовара мельхиоровый подсунули. Мы смотрели, папашенька, пробы нигде не нашли. — Ну, уж это жена. Она закупала. Может быть, и мельхиоровый. — Однако вы его в серебро закатали. Не мне из него, папашенька, пить, а вашей дочери, только зачем же обещать? Ну, да все равно. Клади, Федя, на счеты двенадцать фунтов. Папашенька деньгами дополнят. Серебро-то в деле, кажется, по двадцати восьми рублей фунт. Отец невесты разинул рот от удивления и почесал затылок. — Колье бриллиантовое, а также серьги, две булавки, четыре кольца, браслет, все с бриллиантами белой воды, всего на сумму семь тысяч пятьсот, — читал дружка. — Этой радости, папашенька, мы совсем не видели! — возгласил жених. — В свадьбу увидишь. На ней будут надеты. Нельзя же впредь присылать тебе на квартиру, — проговорил отец. — Хорошо-с, но вы счеты от бриллиантщика к росписи пришейте и чтоб было подписано: «деньги получил сполна». А вдруг напрокат взяты? Что тогда? — Да за кого ты меня считаешь? Что ж я, по-твоему, мошенник, что ли? — Я не о себе, папашенька, хлопочу, а о вашей дочери. Ей носить, а не мне, — уклонился от ответа жених. — Там еще золотые вещи не совсем в порядке, ну, да Бог с ними! Читай, Федя, далее. Меха… — Два салопа: один будничный на желтых лисах, крытый сатентюрком, и один праздничный чернобурых лисиц с таковым же воротником… — К слову сказать, папашенька, только полочки черно-бурые, а сзади мех совсем подгулял. Да и бархат-то ой-ой какой! Да и чернобурость-то я пробовал платком — крашена. — Трошка! Трошка! Как ты можешь так в критику? — Отчего же, папашенька! На то у меня глаза на лбу. Вот о бархатной шубке с собольей опушкой я ничего не говорю, коли она хороша. Ну, да вы наличными подравняйте, так оно и ничего. Летние верхние вещи, Федя, пропусти. Читай дальше спальню… — Кровать двухспальная ореховая под воск с резьбой и к ней тюфяк, два пуховика и шесть подушек. Одеяло атласное розовое… Одеяло байковое. — Это все в порядке? — спросил отец. — Все-с, но только в перине не пух, а полупух. Я рассматривал. — Пух, говорю тебе. Счет даже покажу. — Не спорьте, папашенька, мы этим товаром сами торгуем. Я пух-то от полупуху в хмельном образе и зажмуря глаза отличу. Ну, да вашей дочери спать! Пусти, Федя, я сам буду читать, — проговорил жених и взял роспись из рук дружки. — Будем вразбивку проглядывать только сомнительное. Медная посуда… Самоваров пять… Это в порядке и за оное благодарю от лица вашей дочери. Кастрюля… Тут, папашенька, кастрюли показаны все медные, а у вас наполовину. Бог знает какие попались. Вот хоть бы два рыбных котла… — Кастрюли наполовину белой меди. Они сверху вылужены. Котлы тоже. — Нет, уж это — ах, оставьте! Скоблил я полуду на рыбном котле и до меди не доскоблился. Просто железные кастрюли. А ведь тут разница. Медь-то шесть гривен фунт. Возьмем теперича пьянино. Чудесно. Обещали новое дать, а дали старое. Трюмы простеночные три показано, а дали два. — Да ведь у тебя зало-то о двух простенках, так куда же третье-то зеркало? — Какое вам дело до этого? Может, дочка ваша намерена оное на чердак поставить. Опять же бронзовая люстра. Привесили к потолку и думаете, что я не разгляжу? Лазал и осмотрел-с. Нешто это бронза? С бронзой рядом лежала, вот и все. Потом столовый сервиз… Сервиза вовсе нет, а есть тарелки да миска с парой блюдьев. — Сервиз после свадьбы дадим. — Папашенька, все люди смертны. А вдруг после свадебного чревообъедения вы, чего Боже оборони, дух свой скончаете? Тогда что? И будет ваша дщерь без сервиза. Нет, уж я вас попрошу завтра озаботиться покупкой оного. Теперь самое важное… Пятнадцать тысяч в билетах второго восточного займа. Где они? — Это в день свадьбы, после венчания. Жених развел руками. — Совсем нельзя этому быть-с, — сказал он. — После смерти покаяние не бывает. А вдруг? Ведь уже обвенчаешься, так уж потом развенчивать не будут. — Чудак-человек, если ты во мне сомневаешься, то могу и я в тебе сомневаться. А вдруг ты деньги-то возьмешь да сбежишь? — отрезал отец. — Зачем же нам сбегать, коли мы влюблены в вашу дочь. Но будем говорить прямо: сколь я ни влюблен в Наташеньку, но ежели перед венцом истинник сполна не получу — венчаться не поеду. Папашенька, это для ее же блага. Ей без денег тоже нельзя. Скреплю свое сердце и, обливаясь слезами горючими, удалюсь на холостую постель. Но ежели у вас сомнение во мне, можно так сделать: завтра положите билеты в банк на хранение, на ее имя, а квитанцию мне в руки. И волки сыты, и овцы целы. Согласны? — Согласен. Ох, и кулак же ты, посмотрю я на тебя! — вздохнул отец. — Сами вы, папашенька, кулаки. Но ведь нельзя, наше дело купеческое, торговое, — отвечал жених. — Только коли уж класть деньги будете, то кладите не пятнадцать тысяч, а накостите двести рублей на Божие Милосердие, которого не хватает, четыреста рублей на серебро да за рояль, медную посуду и полупух с трюмой хоть девятьсот, итого шестнадцать тысяч пятьсот. Да счет от бриллиантщика и сервиз, а то я и венчаться не поеду. Люстра вам прощается. Ходит, что ли? — Делать нечего! Тебя на кривой не объедешь. Будущие тесть и зять протянули друг другу руки. — Федя! Разнимай! — кричал жених дружке. Николай Лейкин. Сборник «Шуты гороховые» Владимир Пчелин (1869—1941) «Молодые у тестя»

Как появился швейцарский сервелат на русском столе? Какая колбаса является неотъемлемым атрибутом любого праздничного стола? Конечно, сервелат. Этот вид колбасы является наиболее популярным и любимым среди россиян. История сервелата очень древняя и уходит своими корнями аж в XVI век. Именно тогда, в Швейцарии впервые изготовили сервелат. Тогда придумали колбасу с единственной целью — сохранить мясо от порчи. Согласно самому старинному рецепту, изначально сервелат готовили из свинины, сала и сыра, а в фарш добавляли экзотические приправы — имбирь, корицу, гвоздику, мускатный орех. Сегодня швейцарский сервелат внесен в список Кулинарных достояний Швейцарии. В Россию сервелат впервые попал в ХХ веке из Финляндии. Оттуда его возили много лет, поэтому сервелат стали называть «финским». В1935 году в СССР начали производить свой собственный сервелат по единой рецептуре, утвержденной ГОСТом. Во время Второй мировой войны, когда изготовление вареных колбас свернули, именно сервелат стал основной продукцией мясоперерабатывающих заводов. Прежде всего, благодаря тому, что он дольше хранился. Качественный сервелат производится по ГОСТу до сих пор. Согласно ГОСТу сервелат должен содержать 25% говядины, 25% нежирной свинины и 50% шпика. Из добавок в колбасе должны содержаться только соль, перец, сахар и мускатный орех. Также в состав сервелата входит нитрит натрия — классический консервант для пищевой промышленности. Как определить качество сервелата? Настоящий сервелат делают методом одновременного копчения и варения. Таким образом, оригинальный сервелат может быть только копчено-вареным. Категория копчения обязательно должна быть указана на упаковке. Недобросовестные производители могут подменять натуральное древесное копчение на использование жидкого дыма. Это сразу отразится на вкусе колбасы. Жидкий дым будет давать неестественную горечь и даже некую кислотность. При покупке сервелата обратите внимание на срез, ведь это основной показатель качества колбасы. Сервелат должен иметь зернистую структуру. Также структура всего батона должна быть однородной и плотной. Шпик в колбасе должен быть белого или чуть розоватого цвета, а его размер не должен превышать трех миллиметров. Желтый цвет шпика свидетельствует о том, что продукт просрочен. Яркий цвет колбасы не всегда свидетельствует о хорошем качестве продукта. Иногда он может говорить о том, что производитель переборщил с красителем, с целью сделать сервелат более аппетитным и привлекательным. Оболочка сервелата должна быть чистой, сухой и не в коем случае не влажной. Сама колбаса должна иметь приятный копченый запах. Если вы почувствовали подозрительный запах химии или пластмассы, такой продукт покупать точно не стоит. Сервелат, произведенный по ТУ может хранится до 90 суток, если на упаковке указан более длительный срок хранения, значит перед вами подделка. Лучше всего, когда колбаса хранится не более 30-ти суток. Лучше выбирать сервелат в вакуумной упаковке. Именно в ней продукт дольше остается свежим и вкусным, потому что распространение бактерий невозможно. Картина: Борис Кустодиев «Трактирщик», 1920 год

«Если мы спасёмся, Хелен, а я уверен, что мы спасёмся, ты позволишь мне «грести» рядом с тобой всю жизнь? Сегодня ночью мы видели смерть, благодаря какому-то провидению мы спаслись там, где погибли сотни других. Возможно, нам предначертано быть вместе. Когда мы спасёмся, Хелен, ты выйдешь за меня замуж?» В начале 1912 года 27-летний теннисист Карл Бер познакомился с возлюбленной через свою сестру Гертруду. Это была любовь с первого взгляда. Но мать Хелен Ньюсом, миссис Беквит, не посчитала Карла достойным женихом для своей 19-летней дочери. В надежде избавиться от ухажёра она затеяла долгое путешествие по Европе. Так миссис Беквит надеялась отвлечь девушку от «лишних» мыслей. Карл отправился вслед за семьей Хелен на «Титаник», где забронировал каюту первого класса. На борту парохода он намеревался убедить непреклонную миссис Беквит в своих серьёзных намерениях. Ночь кораблекрушения, с 14-го на 15–ое апреля 1912 года, стала переломным моментом в отношениях между влюбленными. Карл собирался лечь спать, когда почувствовал сильный толчок и скрежет металла. Он поспешил в каюту мисс Ньюсом, чтобы разбудить и предупредить её семью об опасности. Хелен с матерью поднялись на палубу. Офицер, руководивший эвакуацией пассажиров, разрешил Беру присоединиться к дамам во второй спущенной лодке. В тот момент еще никто не успел осознать, что для спасения всех пассажиров не хватит ни времени, ни шлюпок. Как только их спустили на воду, Карл работал веслами, отплывая в холодную темноту океана от тонущего «Титаника». Смелые и решительные действия юноши в ночь катастрофы произвели на миссис Беквит сильное впечатление. Она благословила Хелен на брак. 1 марта 1913 года пара обвенчалась. В семье родилось четверо детей. «Я проплыву рядом с тобой сквозь вечность», — прошептала она любимому той ночью в ответ на предложение руки и сердца. Этим двоим повезло обрести своё счастье на борту «Титаника».