Некоторые замечания о советской пионерии 

#педагогика , #СССР
Относительно "всеобъемлющей детской организации по Крупской". Для любого воспитательного процесса необходим, в первую очередь, квалифицированный и мотивированный (в первую очередь идейно) педагог. Макаренко, как раз, МОГ обеспечивать таких педагогов локально (тупо перебором). В масштабах страны такой перебор невозможен - из-за ОБЩЕЙ нехватки педкадров некачественный персонал НЕИЗБЕЖНО оставался в системе образования, то есть не ИСКЛЮЧАЛСЯ, а просто шло расслоение школ на те, в которых учителя хорошие, и те, в которых не очень, а в каких-то местах, где условия тяжелые и контингент нелегкий (например, детдома спецтипа) - и вообще натуральные отбросы. Потому часть педагогов в системе образования тащила детей к разумному, доброму, вечному и правильно организовывала коллектив, а другая - просто детский коллектив разлагала и воспитывала обывателей, мещан и гопоту. Если люди 80-90х гг. рождения не знают, то мы, поколение родившееся в 70-х, ВЕЛИКОЛЕПНО ПОМНИМ, в какой тупой и бездушный формализм вырождались к 80-м пионерские, и тем паче, комсомольские организации. И в первую очередь это происходило из-за того, что ЖИВОЙ ТВОРЧЕСКИЙ ТРУД ПЕДАГОГА впихивали в рамки "всеобъемлющей детской организации". Потому что для разных условий огромной страны, для разного уровня социального развития, для разного уровня кадров НЕ МОЖЕТ БЫТЬ одинаковых организаций и одинаковых педагогических методов (к вопросу, за эту идею, в частности, Макаренко очень много воевал). Крупская с совершенно правильной идеей создания единого культурного поля воспитательной работы рванула впереди паровоза и, как это часто бывало в 20-30-50-х, а далее еще хлеще, вместо культурной работы занялась организационным формализмом. Идея, что все дети должны быть членами пионерской организации, на практике педкадрами реализованная как поголовное вступление в пионеры невзирая на личные социальные качества, успехи в образовании (да что там, на практике даже слабоумных в пионеры принимали, чтобы получить процент охваченных пионерской организацией выше соседнего района) - эта идея изначально реакционна. Не могут быть в коммунистической организации любых форм все поголовно. До звания коммуниста надо ДОРАСТИ. Даже до октябренка. И логично, что даже 95% охвата - это слишком много. Поэтому идея Макаренко, который не гнался за гигантоманией, а понимал коллектив как достаточно узкий круг, в котором происходит основная масса социальных связей в их многообразии, где педагог, в первую очередь, - НЕФОРМАЛЬНЫЙ руководитель, гораздо ближе к коммунизму, чем попытки загнать всех в одну унифицированную организацию. Коммунистам никогда не доставалось для управления социально, экономически, политически однородных обществ, потому такие тонкие материи, как организация локальных коллективов должно учитывать весь спектр специфики локальных групп. Многотысячные коллективы тут возможны только формально, а не фактически. Это дело далекого будущего. Даже 70 лет Советской власти не унифицировали экономически разные области СССР, хотя и существенно снизили разрывы в экономическом развитии и благосостоянии. Как показывает практика современности, из всего пионерского опыта всесоюзная и локальная детская пресса сейчас гораздо ценней в педагогическом смысле, чем все организационные усилия, которые рассыпались практически сразу, как только организация была формально упразднена.
Советское воспитание в принципе НЕ ДЕРЖАЛОСЬ НА ПИОНЕРСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ, как предполагается недалекими верующими в коммунизм мещанами. Оно держалось на МНОГОООБРАЗИИ ФОРМ образовательной, культурной и трудовой деятельности, в которые детей втягивало, с одной стороны, государство в лице образовательных и культурных органов, а с другой - общественное производство. Оно работало даже при условии редуцирования роли пионерской организации до простой формальности (как это было в 80-х) и воспитывало вполне советских людей даже при условии, что ребенок в пионерской организации только платил символические взносы в 2 копейки и ничем более не занимался. Без пионерской организации ребенок был втянут в массу различных коллективов - школа, кружки, секции, доп. занятия, клубы по интересам, лагеря, библиотеки, публичные лекции, кино, телевидение, радио - все это пересекалось и накладывалось, оставляя свой педагогический отпечаток. И ввиду того, что в таком многообразии коллективов вероятность, что попадутся стихийные коммунисты среди педагогов и сложатся здоровые коммунистические отношения были в среднем выше, чем можно ожидать от минобра, назначавшего дежурно главными пионервожатыми школы выпускников педвузов, негодных к преподаванию, система по инерции отработала даже тогда, когда пионерская организация потеряла собственно идейность - основное, отличавшее ее от стандартных бойскаутов.
И Макаренко именно это видел, когда вводил РАСШИРИТЕЛЬНОЕ понимание коллектива (например, в "Книге для родителей") относительно того, которым оперировала Крупская. Здесь надо еще заметить, что Крупская собственную педагогическую практику имела ограниченную, и это, несмотря на то, что влияние педагогических идей Ленина и марксизма в целом, наложенное на идеи гуманистической педагогики 19 века, ставило ее впереди основной массы тогдашних (и современных буржуазных) педагогов, всё же ограничивало ее в понимании некоторых вещей. Например, трактовка "трудовой школы" у Крупской очень грубая относительно Макаренко. Макаренко понимал под этим труд как полноценный производственный труд, а Крупская - только как общественно полезную трудовую практику без оценочную. Макаренко понимал ограниченность средств для организации такого труда, Наркомпрос, где Крупская была первым замом, пытался сразу внедрить такую практику во все школы, вышла профанация.
Разговоры же о недопустимости насилия в воспитании - это мещанский розовый сироп. Во-первых, многообразие социальных форм и условий не дает возможностей всегда решать все проблемы воспитания без него, особенно в условиях, когда имеются социально запущенные дети. Физрук, который пробивает подросткам "фанеру", не обязательно делает при этом педагогическую ошибку. Это может быть и хороший и единственно верный педагогический ход. Во-вторых, недопущение насилия требует определенных условий, которые будут не сразу, и качество педагогических кадров, и качество человеческого материала самый первый. И то, и другое требует образовательной, культурной и социально-экономической работы, а не благих пожеланий. Дурней из числа буржуазных педагогов, которые бегают с идеей, что детишек нельзя трогать, на каждом углу за сто рублей можно купить десяток. Но что мы видим? Кого эта педагогика воспитывает? Зверушек, нормальных пролетарских зверушек в основном, потому что болтать о ненасилии и СОЗДАТЬ УСЛОВИЯ, в которых возможно без насилия обойтись - это совсем разные вещи.
И. Бортник

Возможен ли был в СССР китайский путь?

#экономика , #СССР, #КНР
Под китайским путем имеется в виду "мягкое" введение рыночной экономики с сохранением сильного планирования при управлении компартии. И многие почему-то считают, что и СССР тоже смог бы так.
Но есть 2 НО:
1. СССР к 1991 году был промышленно развитым государством, с сильной промышленностью, с собственным передовым НИОКР, с качественно образованным населением. Китай же представлял собой аграрную в значительной части страну с низким уровнем промышленности на душу населения, с слабоватым НИОКР, с высокой долей физического труда в промышленности и с/х и откровенно малограмотным населением. СССР просто НЕ НУЖДАЛСЯ в том, чтобы завозить технологии, увеличивать долю промышленности, урбанизировать населения, накапливать за счет низкооплачиваемого труда своих граждан ресурсы для развития промышленности, образования и науки.
2. Китайский сценарий был невозможен в СССР, так как там не было китайских условий. В СССР всегда было плохо с рабочей силой. Она мало тог что была дорога требовала дорогой инфраструктуры, и потребляла почти на уровне Западной Европы, но ее стабильно не хватало всю историю СССР даже для текущих нужд. Безработицу в 28 как прихлопнули, так сразу же начался дефицит рабсилы.
Источник богатства и рывка Китая - ДЕШЕВАЯ РАБСИЛА. КИТАЙ ОБМЕНЯЛ НА ЗАПАДНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ СВОИ 500 МИЛЛИОНОВ КРЕСТЬЯН, ну, и заодно добавил месторождения редкоземельных и цветных металлов, которых в Китае завались. После чего с 2010 где-то перешел к ИНТЕНСИВНОМУ росту от экстенсивного и стал выправлять ситуацию с уровнем жизни, сложившуюся в процессе реформ Дэн Сяопина, когда китайцы работали за доллар в час. В СССР такого ресурса не было, СССР мог развиваться только ИНТЕНСИВНО, за счет следующих факторов:
- интенсификация НИОКР
- укрупнение, механизация и автоматизация предприятий
- "зеленая революция", биотехнологии
- углубление планирования, изживание рыночного элемента, полный учет по натуральным показателям на всех уровнях
- улучшения качества рабсилы, углубление образования, развития систем доп.образования
- плюс фактор расширения и углубления СЭВ (как формы глобализации), дополнение собственных ресурсов ресурсами дружественных развивающихся стран, в форме вывоза производств - путем строительства заводов в рамках СП в развивающихся и ставших на путь социализма странах.
Вот, если вкратце, на каких факторах СССР смог бы перегнать США в чем угодно как стоячего, даже не имея возможность эксплуатировать весь мир. А китайский опыт - он уникален, другой такой страны как Китай нет (разве что Индия, но там проблема в том, что нет партии, которая сможет держать планирование в своих руках - любая индийская инициатива почти моментально перехватывается, осваивается и переводится в свой актив международными корпорациями.
В РФ, в принципе, есть потребность в форсированной индустриализации (так как в 90-х масштаб деиндустриализации лишь немного не отбросил Россию к 1913 году) точно так же не имеет этого ресурса - дешевой рабсилы, в условиях наших климатических условий рабочая сила будет относительно дороже всегда, чем на широте китайского Шеньжэня, даже если кормить одной перловкой. Именно поэтому в РФ идет завоз среднеазиатской рабсилы - она, хоть и не дотягивает до негров, которые за 5 долларов в день копаются в шахтах, но все же на какое-то время обходится дешевле местных российских ресурсов. Но этого ресурса недостаточно, и, в отличие от Китая 90-х, технологии в РФ уже никто не повезет - совершенно иная политическая обстановка на планете.
Именно поэтому и РФ китайский путь ни хрена не подходит, ей придется либо идти по пути интенсивного развития с опорой на НИОКР, либо умереть. Так как российский капитал недостаточно дальновиден, чтобы реализовывать этот путь, не считаясь с потерями (а с потерями они всегда будут считаться - частник иначе не работает), то полноценно его реализовать у них не получится. И либо в России все-таки случится революция, и собственники будут отстранены от управления экономикой в пользу общественной собственности и научного планирования. либо РФ проиграет в международной борьбе, и этот же сценарий с революцией придется начинать, но с более низкой точки развития. Пока что такие вот некитайские сценарии
Бортник

О вере в царской России из официальных церковных изданий 

#история
"Русский народ ничего не понимает в своей религии... он смешивает Бога со святителем Николаем и последнему готов даже отдать преимущество... Догматы христианства ему совершенно неизвестны". (Миссионерское обозрение, 1902, т. II)
"У нас не только простой народ, но сплошь и рядом даже в образованном обществе не могут различить в религии существенного от несущественного, догмата от обряда и обычая". (Странник, 1904, № I)
"Русский народ малосведущ в религиозных вопросах". (Пастырский собеседник, 1905, № 30)
"Наш простолюдин объят непроглядною тьмою религиозного невежества, он порою ничего не понимает ни в исповедуемой вере, ни в совершающемся пред ним богослужении". (Церковный голос, 1906, № 46)
"Едва ли можно найти исповедников другой религии, которые бы так плохо понимали свою веру, как именно сыны православной церкви. Незнание нашим народом догматики христианства — факт, который едва ли кем будет оспариваться". (Церковно-общественный вестник, 1913, №25)
"В Древней Руси масса усвоила дух христианства весьма односторонне и, так сказать, внешне-механическим образом приобщилась к нему, в результате чего в религиозном сознании ее явилось преобладание формы над содержанием религии, временно-случайного и второстепенного над существенным и важнейшим". (Странник, 1902, №8).
"Последующие события в жизни русских христиан, не только не могли ослабить первых влечений к обрядолюбию, а напротив, все тверже и глубже закрепляли их в сознании верующих. Беспросветная тьма, умственное невежество, отсутствие образования — все это были верные помощники тому, чтобы русские христиане все свои упования и надежды возложили на внешнюю, обрядовую сторону христианской веры, а не на существо ее... И эта любовь к внешним обрядам, к показной стороне сохраняется и до сего дня". (Церковно-общественная жизнь, 1906, № 38).
"Попробуйте побеседовать с ними насчет этого самого русского "обрядолюбия", и вы неизменно увидите пред собой тех именно "обрядоверов", которые чуть ли не всю сущность христианства полагают во внешнем культе. Всякие маленькие попытки к изменению обрядов, к сокращению их они неизменно будут считать подрывом самих основ,христианства, угрожающим самому бытию христианства. Всякую незначительную критику обрядовой практики они признают за ересь, достойную анафемы". Церковно-общественная жизнь, 1906, № 38).
"По крайней мере, в первые годы своего христианства новокрещенный Василий (Владимир Святославич) не многим чем отличался от язычника Владимира, хотя усердно и выполнял богослужебный культ, вывезенный из Греции. Подданные великого князя, окрещенные славяне, тоже не ушли далее своего вождя: не без сожаления они изрубили свои недавние кумиры, насмеялись над своей прежней святыней, привязав ее, избитую палками, к конскому хвосту, и сейчас же обратились к новой внешности, к только что привезенной обрядности: в ней стали видеть своего нового бога, в ней проявлять свою лучшую веру". (Церковно-общественная жизнь, 1906, № 38).
Из статьи о сборнике А. Н. Афанасьева "Народные русские легенды":
"Чем больше вчитываешься в эти произведения народного духа, тем яснее становится мучительная мысль, что народ наш только по именам и словам знает христианство, но образ его мыслей — вне самого примитивного понимания элементарных истин Евангелия". (Миссионерское обозрение, 1914, № 4).
(Из письма священника): "На собраниях нас ругают, при встрече с нами плюют, в веселой компании рассказывают про нас смешные и неприличные анекдоты, а в последнее время стали изображать нас в неприличном виде на картинках и открытках... О наших прихожанах, наших чадах духовных, я уже и не говорю. Те смотрят на нас очень и очень часто как на лютых врагов, которые только и думают о том, как бы их побольше "ободрать", доставив им материальный ущерб". (Пастырь и паства, 1915, № 1).
"Интеллигенция наша в подавляющем большинстве относится к религии или совершенно безразлично, или даже отрицательно". (Странник, 1905, № 3).
"Неверие интеллигенции, заразивши сначала средние слои православного народа, ныне уже успело проникнуть до самого дна простого народа". (Приходская жизнь, 1904, №6).
"Наше общество, не только в верхних, но и в нижних слоях заметно отчуждается от церкви". (Руководство для сельских пастырей, 1902, № 1).
"Самым большим заблуждением, ярко бросающимся в глаза пережитком, является мнение, что современное село чтит рясу. Нет, эта стародавность миновала, как и многое другое в укладе нашей жизни, И на селе теперь (за редкими исключениями) научились критике, и здесь умеют "переоценивать ценности", и сельчане часто не чтут не только рясы, но и того, что в рясе". (Христианская жизнь, 1906, № 5).
"Не подлежит ни малейшему сомнению, что огромная часть нашей светской молодежи и даже часть (и весьма немалая) воспитанников духовно-учебных заведений поражена религиозным индифферентизмом, а иногда и прямым неверием в смысле отрицания главнейших догматических оснований религии. Об этом свидетельствуют более чем равнодушное отношение к церкви, небрежность в исполнении церковных обязанностей, полное нежелание хоть сколько-нибудь считаться с уставами церкви". (Странник, 1905, № 3).
"Замечено, что по мере развития у нас "просвещения и образования" обратно пропорционально уменьшается число людей, с любовью преданных святой вере и церкви. Если такое явление признается характерным и типичным даже для русского крестьянства, то, следовательно, наше просвещение и образование, находясь в непримиримом противоречии с началами религиозной жизни, должно считаться ненормальным, а потому — и неполезным". (Руководство для сельских пастырей, 1909, № 2).
"Духовные семинарии должны дать своим питомцам, будущим пастырям церкви, духовный меч для борьбы с социализмом". "...Наибольшее внимание… обратить на самый боевой социализм — это на научный социализм, который проводится в жизнь социал-демократией". (Голос церкви, 1912, № 11).
"Такого рода литература гораздо опаснее литературы раскольников, и этот новый враг в лице социализма для православия более серьезный враг, чем раскол". (Миссионерский сборник, 1908, № 1).
"Данные 11 отчетов лишний раз убеждают, что борьбе с социализмом, еврейством и даже, пожалуй, неверием далеко не всегда придается надлежащее значение и что по традиции особенное внимание посвящается борьбе с "расколом" и сектантством. Борьба с тем и в особенности с другим, все более и более усиливающимся, конечно, и нужна, и понятна, но в последнее время слишком высоко поднял голову социализм во всем мире, между прочим, и у нас... А все это куда опаснее старообрядческого раскола". (Церковный вестник, 1916, № 43 — 45).
"Духовенство не протестовало ни против петровых насилий, ни против бироновщины, ни против аракчеевщины, ни против кнута, шпицрутенов и виселиц, ни против крепостного права, ни против взяточничества и бессудья. Духовенство тщательно сторонилось от ужасов народной жизни и всему провозглашало многая лета". (Странник, 1905, № 5)
"Исторически сложившаяся печальная известность православного духовенства как тушителей всякого общественного движения, имеет для себя достаточное основание в составлении такого взгляда на духовенство". (Православный путеводитель, 1905, № 7).
"Церковные каноны — это та соломинка, за которую хватается утопающий, это последняя в глазах иерархии попытка, чтобы спасти старыми привычными средствами спокойствие и единство церкви. Задушенные путами бюрократизма, заваленные бумажными горами, владыки проглядели, куда и как пошла жизнь, и теперь, проснувшись от долгого сна, не могут понять жизни, ее требований и нужд. Они все еще живут старообрядной стариной, не хотят и не могут понять, что старое прошло безвозвратно. Они все еще верят, что пройдет современная смута и снова настанет блаженное время: владыки будут истолковывать церковные каноны, проводить их в жизнь, устанавливать порядки, властвовать, распоряжаться, учить". (Отдых христианина, 1906, № 11).
"Неравенство в раздаянии даров человеческого счастья зависит от Господа Бога". (Проповеди, 1905, сентябрь)
"Господу угодно устроить в человеческом общежитии так, чтобы одни были богаты, другие бедны". (Душеполезное чтение, 1906, ч. I)
"Неравномерное распределение земных благ между людьми служит свидетельством премудрости провидения". (Руководство для сельских пастырей, 1906, № 37)
"Неравенство людей в пользовании земными благами не прекратится до скончания мира". (Вера и разум, 1914, № 1).
"Неравномерное распределение собственности — есть дело премудрого и всеблагого промышления Божия о людях. Если бы все одинаково обеспечены были в средствах жизни и никто ни в ком не нуждался, то явилось бы затруднение в исполнении заповеди о любви к ближнему". (Душеполезное чтение, 1902, ч. II).
"Неравенство, необходимо и желательно в интересах самого же человечества, чтобы привести его к солидарности". (Православный собеседник, 1911, т. 1).
"Равенство немыслимо, бессмысленно и пагубно". (Кормчий, 1907, № 11)
"Равенства никогда быть не может". (Свет печерский, 1913. № 1)
"Равенство есть только на кладбище". (Церковность, 1913, № 345)
"Социалистическое верховенство народа совершенно несогласно с учением божественного откровения". (Вера и разум, 1912, № 5).
"Человек, при самом сотворении вместе с образом Божиим получил от Бога право собственности". (Вера и разум, 1912, № 3)
"Напрасно, мы стали бы искать в Евангельских повествованиях хотя одно выражение, одно слово, которое можно было бы привести против частной собственности... Частная собственность признается и освящается Евангелием". (Православный собеседник, 1909, № 9).
"Иисус Христос, ни одним словом не отвергал частной собственности, не почитал ее воровством или грабительством и не называл собственников, людей богатых, преступниками только за то, что они были богаты". (Христианская жизнь, 1906, № 9).
"Право собственности каждого, по учению христианства, — составляет святыню для всех неприкосновенную". (Духовная беседа, 1917, № 12).
В 1906 году Синод русской православной церкви издал специальный указ, обязывавший подведомственное ему духовенство "проповедовать в церквах о неприкосновенности частной собственности". (Церковный вестник, 1906, № 28).
"Право собственности вечное понятие! Оно никогда не потеряет силы. Уничтожить это право — значит пойти против Божеских и человеческих законов". (Руководство для сельских пастырей, 1910, № 31 — 32).
"И рабство, и неравенство, и все нестроения в среде людей — все виды зла произвел грех". (Церковные ведомости, 1908, № 14, Прибавления, с. 666)
"Люди не оттого несчастливы, что неравны и угнетены, а оттого, что грешны, себялюбивы и не знают подлинной истины". (Кормчий, 1909, № 49)
"Бедность вытекает из общей бедственности человечества, в основе которой лежит грех". (Руководство для сельских пастырей, 1910, № 30)
"Если жизнь наша, теперь печальна; если кругом себя мы видим столько горя, всякого неустройства и всякого непорядка; если в жизни, нас окружающей, господствуют злоба, взаимная ненависть и братоубийство всякого рода — то ясно, где причина всех этих явлений. Она в нас: наши грехи, наши неправды и беззакония отравили жизнь". (Церковные ведомости, 1910, № 9).
"Напрасно упрекают /Церковь/ в том, что она подслуживается только богатым, Она обращается к обеим сторонам с проповедью о той непререкаемой истине, что корень всех бедствий земных и всякой несправедливости следует искать не во внешних порядках, но в греховной испорченности естественного человеческого сердца с его страстью к корыстолюбию и любостяжанию, бьется ли это сердце под сюртуком богача или под блузою рабочего". (Церковные ведомости, 1905. № 52).
"Трудящиеся бедняки, должны помнить, что их доля терпения и лишений есть удел всего падшего человечества и что только этим путем человек может заслужить награду вечную — царство небесное". (Вера и разум, 1902, № 1).
"Для того, чтобы удалить из сердца пролетария недовольство и отчаяние, нужно указать ему за мрачными тучами скорбей и бедности, которые его окружают, лазурное небо вечных наслаждений в обителях отца небесного, которое открывает религия. Отнимите у пролетария религию, и вы напрасно будете убеждать его быть скромным и уважать права другого: он, может быть, будет молчать до поры до времени, но при удобном случае разорвет свои цепи". (Православный собеседник, 1909, т. II).
"Не кто иной, как духовенство, перенесло на Русь византийскую идею самодержавия, легшую затем в основу нашего государственного уклада". (Христианское чтение, 1913, № 3).
"Самодержавие на Руси заведено не человеческим хотением, а Божьим изволением, Божией милостию". (Труды Киевской духовной академии, 1913, т. I)
"Идея народовластия, или народоправия, как лицемерно нелепая, выдуманная, чтобы дать высшим сословиям незаметно держать в своих руках народ, чужда душе русского народа". (Голос церкви, 1912, № 10).
"Всякая мысль о какой-то конституции,о каком-то договоре Царя с народом является кощунством, непростительным оскорблением не только Царя, но и Бога". (Голос церкви, 1912).
И тут возьми да случись Февральская революция... меняется тон.
"...Открыто и прямо осудить то учение о якобы "божественном" происхождении царского самодержавия на Руси, которое от имени церкви веками публично, в проповедях с церковного амвона преподавалось, официально предписывалось и всеми мерами утверждалось носителями царской власти как богооткровенное". (Богословский вестник, 1917, № 6--7).
"Мы не могли представить себе столь глубокого равнодушия народных масс к судьбам монархии". (Церковность, 1917, № 339).
"Смеем заявить, что если власть государственная и церковная пригласит, разрешит, повелит, то церкви и обители без промедления и без сожаления отдадут и медь колоколов, и золото и серебро утвари, и драгоценности икон, и украшения крестов и облачений, лишь бы только это не соблазнило верующего чувства, лишь бы это заставило и других, кто в силах, отдать серебро и злато на нужды войны". (Церковность, 1917, № 377).
"Ссылка в монастыри в прежние времена производилась у нас на Руси в самых широких размерах и притом за самые разнообразные преступления". (Пругавин А. С. Монастырские тюрьмы в борьбе с сектантством. М., 1905).
"Ссылка в Соловецкий монастырь религиозных преступников широко практиковалась уже в половине XVI столетия, в царствование Иоанна Грозного. Затем, в течение XVII, XVIII и первой половины XIX столетия тюрьма Соловецкого монастыря нередко была переполнена заключенными". (Там же, с. 10). "В XVI — XVIII столетиях, весьма многие из наших монастырей играли роль государственных тюрем для заключения в них всех наиболее важных преступников не только против церкви и религии, но и против государства и правительства, против общественной нравственности и т. д.". (Там же, с. 34).
"Процент психических заболеваний среди монастырских узников — огромный. Если бы психиатры получили возможность исследовать духовное состояние лиц, просидевших в монастырских тюрьмах 10, 15, 20 лет, то можно быть уверенным в том, что среди этих несчастных они нашли бы очень немногих лиц, психически здоровых". (Там же, с. 20). "Измученные разнообразными пытками, дыбами, избитые нещадно кнутами и батогами, с вырванными ноздрями, с отрезанными языками, они отвозились в Соловки или же в другие "дальние монастыри" и запирались там в сырые, темные, холодные погреба, называемые тюремными кельями. Здесь они обрекались на вечное одиночество, на вечное молчание, нужду и горе. Казалось, что после ссылки о них совершенно забывали, их вычеркивали из списка живых людей. И действительно, чаще всего только смерть избавляла несчастных узников от дальнейших страданий, только могила успокаивала их измученные тела". (Там же).
Собрано по книге Н.С. Гордиенко "Крещение Руси: факты против легенд и мифов", ЛЕНИЗДАТ 1986

Курская дуга по-капиталистически

#новости Чего тут не хватает - это обращения Путина а-ля "братья и сестры"... "Водители в Курской области пожаловались, что им приходят штрафы за превышение скорости, когда они пытаются угнать от дронов, пишет телеграмм-канал Mash. Сразу несколько источников, которые находятся рядом с зоной боевых действий, пожаловались на приходящие с камер ГИБДД штрафы за нарушение ПДД. Одному из «военных активистов» прислали только за один день штрафов на девять тысяч рублей. Все из-за того, что он гнал по трассе, которую постоянно атакуют дроны. Некоторые водители решают проблему заклейкой номеров — но их останавливают инспекторы и требуют убрать наклейки. В ГИБДД пояснили, что в режиме КТО превышение скорости может быть рассмотрено "как совершенное в состоянии крайней необходимости. Выписанные протоколы теоретически можно будет оспорить в суде".

О социалистическом соревновании

#педагогика А.С. Макаренко, который заглядывал в коммунизм, примерно, настолько же глубоко, как и классики постольку, поскольку работал в наиболее фундаментальном направлении коммунистического строительства – воспитании нового человека, полагал соревновательность РАЗРУШАЮЩЕЙ коллектив, подходя к вопросу о соревновании в коллективе, он указывая на диалектическую связь соревнования и коллектива (ибо без коллектива не может быть никакого соревнования), прямо говорил, что полагая интересы коллектива первичными, соревнование в конечном итоге должно уступить место интересам коллектива, то есть диалектически сняться. Его педагогические успехи, как он пишет, были связанны не с использованием соревнования, а с использованием коллективизма. Соревнование же есть частный и преходящий метод достижения сиюминутных успехов, что допустимо в экономике, но недопустимо в педагогике, и он с массовым внедрением соревновательности в школе яростно боролся, потому что в далекой перспективе это ведет к индивидуалистическому мировоззрению и разрыву отношений с коллективом. Социалистическое соревнование есть уступка общественным законам гораздо более общим, нежели собственно рыночные. Как Ленин вводил НЭП – уступал мелкому, слаботоварному производству, точно так же, и соревнование уступало ВСЕМУ индивидуалистическому по своей сути образу жизни советских людей, характеризовало невозможность на том этапе одним путем повышения осознания людьми необходимости интенсивного развития промышленности получить какие-либо результаты. Пропаганда его была способом всего-навсего ВОВЛЕЧЬ массы в управление обществом, выявить ценность морального стимула в их глазах, и НЕ БОЛЕЕ. Мы можем говорить о прогрессивности ОТЖИВАЮЩЕЙ, ВЕДОМОЙ части диалектического противоречия только как о прогрессивности накапливания создаваемых им количественных факторов. Переход же в иное качество осуществляется через ПОЛНОЕ ОТРИЦАНИЕ этой части противоречия, и не осуществив его, мы никогда не перейдем в новое качество.
Кроме положительных качеств соревновательность в социалистической экономике порождала индивидуализм и зазнайство ударников, социальную дифференциацию по частному признаку (в коммунистическом обществе человек имеет ценность сам по себе, как целостная личность, а не по признаку одного только количества выработки), зависть менее удачливых. Например, в соревновании среди грузчиков больше перетаскает мешков физически сильный, однако менее сильный ни в чем не виноват, и он так же добросовестно и ответственно подходит к работе, а может, даже и качественнее работает (например, меньше просыпает). Все советское время соревновательные механизмы находились в постоянной борьбе с коллективизмом, для которого стимулом к деятельности является научное осознание целей труда и приведение своих трудовых усилий в соответствие этим целям. По мере развития экономической базы коллективизма (укрупнения производства, усиления взаимосвязи предприятий, падение роли личного труда в производстве) соревновательность, наконец, ПОБЕЖДАЕТСЯ коммунистическим коллективизмом в сфере мотивации труда.
Сама по себе высокая производительность труда не значит абсолютно ничего. Капитализм во много раз увеличил производительность труда относительно СССР 30-х гг., но ничего коммунистического в этом как не было, так и нет. Современные шахтеры давно переплюнули всех стахановцев, но почему-то отношения частной собственности не исчезли. Может, все-таки дело в чем-то ином?
Экономической базой коммунизма является не сама по себе высокая производительность труда, а НАУЧНО ОРГАНИЗОВАННАЯ ЭКОНОМИКА, основанная на общественной собственности на средства производства. Научная организация предполагает как ЧАСТНОЕ высокую производительность труда, являясь по отношению к производительности труда ЗАКОНОМ ОБЩИМ. Не высокая производительность труда, неизвестно как полученная, есть база для коммунизма, а научная организация производства есть база для повышения производительности труда. Опять-таки, повторяясь, смею напомнить, что общественная собственность не может никаким образом иначе себя проявить, кроме как планированием на базе учета интересов всего общества, что рыночные отношения исчезают только тогда, когда в производстве нет места для обмена, когда каждый болт учтен, когда его движение подчиняется не стихийным законам спроса-предложения, а, если хотите, организованной воле ОБЩЕСТВА в лице Госплана, Верховного Совета, планового отдела министерства, завода, цеха и каждого сознательного рабочего.
А. Лбов