Еврейский анеГГГдот и юмор за Одессу (original)

В частную клинику забегает взволнованный молодой человек : - Мне срочно нужно хирургическое вмешательство! Деньги - не вопрос!! Его немедленно принимает опытный эскулап : - Таки я Вас внимательно слушаю... - Умоляю, сделайте мне кастрацию! Срочно!! Сегодня!!! - Шо Ви такое говорите!... Ведь Ви так молоды... - О будущем надо думать смолоду! Доктор, я решился, я заплачу! Деньги решили всё... Когда парень пришёл в себя после наркоза, пожилая медсестра участливо спросила : - Сынок, зачем тебе это было нужно? - Понимаете, я женюсь на еврейской девушке из очень богатой семьи, а у евреев, сами знаете, обычай... - Бедняга! Так тебе нужно было делать обрезание... - Ну да! А я как сказал? #инночкина

#инночкина

Одесса, "Привоз", рыбный ряд. Тетка: — Бички! Бички! Приезжий: — Правильно — "бычки". — Правильно — "Nеоgоbius fluviаtilis", малохольный, а бычки докуривал ваш папа, когда я уже тут бички торговала. Так шо, вы будете покупать эту прелесть, или мне забыть о вас навсегда?

#инночкина

#инночкина

#инночкина

Ироничные одностишья Поехать согласилась только крыша… Я всех умней, но это незаметно. Хотелось бы кому-нибудь хотеться… Не вас ли стриг безрукий парикмахер? Под шубой оказалась не селедка. Больной, проснитесь! Вас уже вскрывают. «Ты действуй. Я посплю», – сказала совесть. Да, я не пью, но я не пью не это. Всей правде обо мне прошу не верить. Забудь меня. Сожги мои расписки. Люблю тебя, как брата. Но чужого. Два дня не сплю, не ем уже три ночи… И все б сбылось!… Но зазвонил будильник. Кругом такое!.. Хоть иди участвуй. И выпили немного – три флакона… Верна троим. Но не предел и это. Я проверялcя. Вы больны не мною. Я не умру! – Вот план на пятилетку. Хотелось бы увидеть Вас в одежде… Не пропустить бы эрогенной зоны! Вы идиот?! Нет, нет, не отвечайте!.. Я честь отдам, но большего не требуй… Теперь о вечном. Вечно ты поддатый! Три раза отдалась. Один – удачно. Ребенок мой. Хотя подпорчен школой… Вот это вот зарплата?! Не похожа… Да вы пьяны! Причем который месяц! Я ухожу! По сокращенью штатов. Свое еврейство доказал наглядно… Черт! Мы же не того похоронили! Хранила верность в силу обстоятельств… Нет, что вы, я не замуж, я по делу… Да бросьте: «врач, не врач…» Вы раздевайтесь! Приму-ка я лекарство напоследок… Хотите пива? Подставляйте водку! Люблю детей! В хорошем смысле слова. Я не целуюсь! Это отвлекает. Ты мне знаком. Оденься… Встань… Андрюха! Я замужем. Давно и безответно. Сегодня дел полно! Во-первых, завтрак… И в пятый раз… Так я ли всех прекрасней? Любуйся мной. Правее… Вон оттуда. Когда умру, прошу – без ликованья… IQ хорош, но мог бы быть трехзначным… Чего б еще разумного посеять? Стихи пишу не в стол, а сразу в урну. Стремлюсь к бессмертью и пока успешно. Национальность у меня не очень… Контрольный выстрел мало что исправил… Упал кирпич на голову. К чему бы? Что исправлять! Меня уже родили… На минус 2 кило я похудела. Какая прелесть! Это ваши ноги? Разделась бы, но люди… и сугробы… Пойди приляг. Желательно на рельсы. Ну что тебе сказать о логарифмах?.. Вас прямо не узнать! Несите паспорт. Страхует жизнь лишь тот, кто не бессмертен! Тефтеля – это вам не фунт изюма! Не хочешь исповедаться? Расколем! Не опоздай. Во вторник. В десять. В ванной. Гиппопотам – как много в этом звуке! В кровати было весело и шумно… Хотелось бы чуть-чуть всемирной славы… Давай я сверху. Хорошо, подушка? Напрасно я опять геройски гибну… Печальный взгляд… Вы не сексопатолог? Призвание – патологоанатом! И я, как все, противник конформизма! Лень продолжать. Пусть будет одностишье… Прощай! Пиши. Смешное – публикую. Автор: Наталья Резник

#инночкина

АЛЕКСАНДР БИРШТЕЙН. СОЛЯНКА РЫБНАЯ Дядя Петя и участковый Гениталенко с рыбалки на Турунчуке умотали часов в девять утра, едва проснувшись. Это потому, что, опять-таки, проснувшись, они обнаружили снасти неразобранными, макуху погрызенной – видать пользовались, когда закуска вышла. И то сказать на три бутылки водки три помидорки, бутерброд с колбасой и огурец мичуринский – кривой и толстый. - Не успеем! – торопил Гениталенко товарища. – Расхватают! Это он насчет Привоза информировал. Не одни же они с Петей на рыбалку от жен намыливаются. Дядя Петя проникся и купил тут же на берегу у какого-то чудака, всерьез настропалившего крючки, здоровенного сазана. А Гениталенко не повезло. Пока они из Беляевки на Привоз добрались, пока в винарку «забежали» похмелиться, рыбу-то порасхватали. Нет, можно было осетра, конечно, купить или, там, камбалу, но где такие деньжищи взять? Ограничился, сдуру, старшина тремя копчеными селедками. Лучше бы он это не делал! Лучше бы заявил жене Дусе, что сазана они вдвоем с дядей Петей поймали. Сразу на два крючка. А тут сполна нарвался. - Это ты на самолов или на удочку готовых селедок поймал? – Дуся скандалит. Она, вообще, как Гениталенке дочку родила, так в куски оборзела. А тетя Рива при ситуации такой уже и на дядю Петю нехорошо смотрит. На счастье Герцен мимо шел. Услышал начало скандала и вмешался. Посмотрел на селедку, потыкал сазана и молвил: - О, молодцы ребята, это то о чем мы говорили! - О чем это вы говорили? – тетя Рива возникает, но не шибко. Герцен – компания благополучная. Плохого за ним не наблюдалось. - Как о чем? – Герцен вскидывается. А потом, вроде, как вспомнил. – Ах, да, это ж секрет! А дядя Петя и Гениталенко сообразили, головами кивают. Причем, укоризненно. Мол, хотели сюрприз сотворить, а вы, брат Герцен, проболтались. - Какой еще секрет? – жены и полдвора заинтересовались. Пришлось Герцену «сознаваться»: - Хотели рыбную солянку сотворить! - А бывает? – надеется мадам Берсон. Когда речь о жратве, она всегда неподалеку. - А как же! – не то врет, не то правду говорит Герцен. А потом и сообразил: раз мясная солянка имеется, почему рыбной не быть! - Тогда другое дело, - люди постановили. – Раз солянка, значит вкусно. А раз вкусно, тогда хорошо! Но тут Дуся Гениталенко возмутилась: - Ничего себе! Нам рыбу ловить, ночь не спать, нам еще и готовить! - Знаем, как ты приготовишь! – урезонивает тетя Маруся. – Как-нибудь без тебя справимся! Правда, Герцен? - Трудно сказать… - Герцен мнется. – Расходы, время… - Ну, это решим! – командует тетя Маруся. – Диктуй! А Герцен видит, не отвертеться. И давай барабанить: - Картошку, лук, огурцы соленые, помидоры, морковку, перец, соль, маслины без косточек, крабовые палочки… - короче, много надиктовал. Рублей на пять, а то и шесть. И народ засомневался. Иди, мол, знай, как эта солянка получится, а расходы нешуточные. - Я себе в новых носках отказываю, - страдает Межбижер, - а тут… - Про носки мог бы не говорить! – морщится тетя Аня. Скинулись, короче. Что-то на хозяйстве было, что-то докупать пришлось. И на Герцена смотрят. Давай, мол, трудись. Понял Герцен, никуда не деться. Но помощников требует. Дали ему помощников – тетю Аню и тетю Симу. Во радости! Но пришлось приступать. Герцен взялся огурцы крошить на маленькие кубики. Тетя Аня копченую селедку, нет, две, почистила и тоже мелко порезала. А тетя Сима за сазана взялась. Почистила, помыла. Хвост, голову, плавники срезала, потом за тушку взялась. Мясо отдельно, хребет отдельно. Ну и мясо на кусочки покромсала. С нее станется. И все тихо так, без скандала. Сразу видно – трудящие люди. А народ, пока, у ворот заседает. Семечки предварительно кушают и видами на солянку меняются. - Ой, имеет чуять мое сердце, что сидеть нам голодными без обеда! – Межбижер жалуется. Он свои сорок пять копеек – цену носков! – отжилил и теперь, вроде, в праве. - Молчи, кардиолог недоделанный! – сочувствует тетя Рива. И откуда она все слова знает? С мадам Берсон взяли рубль тридцать. Как с трех Межбижеров по объему. Поэтому у нее претензий втрое больше. Так что, и она разоряется насчет голода и убытка. В общем, как всегда. А и.о. поваров, пока, огурцы водой залили, довели до кипения и на медленном огне тихонько варят. Зато в кастрюлю большую рыбью голову, хвост, плавники и хребет положили и отваривают. Рыбий бульон им, видите ли, нужен. Лавровый лист туда кидают, перец горошком, травки… Луковицу, конечно. Бульон быстро варится. Огурцы тоже. Бульон процедили, жидкость оставили, остальное выкинули. И в бульон картошку кубиками и морковку кружками загрузили. Варят. А огурцы и часть жидкости от них в казан, туда же помидоры, раздев от шкурки и почекрыжив, кинули. Снабдили чуточкой перца и тушиться разрешили. Спорится дело. Это у них в кухне спорится. А у ворот спорят. Люто уже. Мадам Берсон себя «нищасной» называет и деньги «взад» требует. Дуся Гениталенко забыла уже, что муж не за копченой селедкой, а на рыбалку ездил. Сидит да людям жалится, что если селедку порезать да с лучком, да маслом постным… А если еще и картошку отварить… Тут и тетя Рива о покойном сазане, как о родном убиваться стала. Тем временем в бульон ломти сазана загрузили, а минут десять погодя и ломти селедки. И как главное зажарку. Перемешали все, добавили маслинки, немножко лимонной кислоты и много зелени мелко порезанной. Думаете все? Аня да Сима тоже так думали. А Герцен взял и еще порезанные мелко крабовые палочки добавил. И сообщил: - Таки все! И вовремя. Ибо народ дошел до предела. И ворвался в квартиру. И… Стол накрыт, посреди кастрюля полная паром исходит. А запах… Нет, вам не понять. А чтоб понять, надо присутствовать. А толку присутствовать, если все уже съели? Еще сварить? Ну, это надо тете Риве и Дусе в ноги падать, чтоб мужей рыбачить отпустили. Есть желающие?

7 июля 1936 года в Харькове родился единственный и неповторимый Игорь Губерман. А жизнь летит, и жить охота, и слепо мечутся сердца меж оптимизмом идиота и пессимизмом мудреца. Везде, где вслух галдят о вечном, И я, любуясь нежной птахой, Печально мыслю: где бы лечь нам, Послав печаль и вечность на хуй? Глаза сдаются возрасту без боя, Меняют восприятие зрачки. И розовое все и голубое Нам видится сквозь черные очки. Все в мире пьют покоя сок, Не чувствуя беды, Засунув головы в песок И выставив зады.    Когда наплывающий мрак Нам путь предвещает превратный, Опасен не круглый дурак, А умник опасен квадратный.