Предыдущая публикация
Когда метель кричит, как зверь, -
протяжно и сердито,
не запирайте вашу дверь,
пусть будет дверь открыта.
И если ляжет долгий путь,
нелегкий путь, представьте,
дверь не забудьте распахнуть,
открытой дверь оставьте.
И уходя в ночной тиши,
без долгих слов решайте:
огонь сосны с огнем души
в печи перемешайте.
Пусть будет теплою стена
и мягкою - скамейка...
Дверям закрытым - грош цена,
замку цена - копейка!
Булат Окуджава
Художник Дмитрий Левин
Следующая публикация
Комментарии 65
Пока Земля еще вертится — Господи, твоя власть! —
Дай рвущемуся к власти навластвоваться всласть,
Дай передышку щедрому, хоть до исхода дня.
Каину дай раскаянье… И не забудь про меня.
Я знаю: ты все умеешь, я верую в мудрость твою,
Как верит солдат убитый, что он проживает в раю,
Как верит каждое ухо тихим речам твоим,
Как веруем и мы сами, не ведая, что творим!
Господи, мой Боже, зеленоглазый мой!
Пока Земля еще вертится, и это ей странно самой,
Пока ей ещё хватает времени и огня,
Дай же ты всем понемногу… И не забудь про меня.
В земные страсти вовлеченный,
Я знаю, что из тьмы на свет,
Сойдет однажды ангел черный,
И крикнет, что спасенья нет.
Но простодушный, и несмелый,
Прекрасный, как благая весть
Идущий следом ангел белый
Прошепчет, что надежда есть.
© Булат Окуджава
Вселенский опыт говорит,
что погибают царства
не оттого, что тяжек быт
или страшны мытарства.
А погибают оттого
(и тем больней, чем дольше),
что люди царства своего
не уважают больше.
© Булат Окуджава
Давайте восклицать,
Друг другом восхищаться,
Высокопарных слов
Не надо опасаться.
Давайте говорить
Друг другу комплименты,
Ведь это все любви
Счастливые моменты.
Давайте горевать
И плакать откровенно,
То вместе, то поврозь,
А то попеременно.
Не надо придавать
Значения злословью,
Поскольку грусть всегда
Соседствует с любовью.
Давайте понимать
Друг друга с полуслова,
Чтоб ошибившись раз
Не ошибиться снова.
Давайте жить во всем
Друг другу потакая,
Тем более, что жизнь
Короткая такая.
© Булат Окуджава
Ребята, нас вновь обманули,
опять не туда завели.
Мы только всей грудью вздохнули,
да выдохнуть вновь не смогли.
Мы только всей грудью вздохнули
и по сердцу выбрали путь,
и спины едва разогнули,
да надо их снова согнуть.
Ребята, нас предали снова,
и дело как будто к зиме,
и правды короткое слово
летает, как голубь во тьме.
1991
© Булат Окуджава
Час утренний — делам, любви — вечерний,
раздумьям — осень, бодрости — зима…
Весь мир устроен из ограничений,
чтобы от счастья не сойти с ума.
© Булат Окуджава
И. Шварцу
Музыкант играл на скрипке -- я в глаза ему глядел.
Я не то чтоб любопытствовал -- я по небу летел.
Я не то чтобы от скуки -- я надеялся понять,
как умеют эти руки эти звуки извлекать
из какой-то деревяшки, из каких-то грубых жил,
из какой-то там фантазии, которой он служил?
Да еще ведь надо пальцы знать, к чему прижать когда,
чтоб во тьме не затерялась гордых звуков череда.
Да еще ведь надо в душу к нам проникнуть и зажечь…
А чего с ней церемониться? Чего ее беречь?
Счастлив дом, где звуки скрипки наставляют нас на путь
и вселяют в нас надежды… Остальное как-нибудь.
Счастлив инструмент, прижатый к угловатому плечу,
по чьему благословенью я по небу лечу.
Счастлив он, чей путь недолог, пальцы злы, смычок остер,
музыкант, соорудивший из души моей костер.
А душа, уж это точно, ежели обожжена,
справедливей, милосерднее и праведней она.
1983
© Булат Окуджава
Берегите нас, поэтов. Берегите нас.
Остаются век, полвека, год, неделя, час,
Три минуты, две минуты, вовсе ничего…
Берегите нас. И чтобы все — за одного.
…
Берегите нас, поэтов, от дурацких рук,
От поспешных приговоров, от слепых подруг.
Берегите нас, покуда можно уберечь.
Только так не берегите, чтоб костьми нам лечь.
Только так не берегите, как борзых — псари!
Только так не берегите, как псарей — цари!
Будут вам стихи и песни, и еще не раз…
Только вы нас берегите. Берегите нас.
© Булат Окуджава
ПОЛНОЧНЫЙ ТРОЛЛЕЙБУС
Когда мне невмочь пересилить беду,
когда подступает отчаянье,
я в синий троллейбус сажусь на ходу,
в последний,
в случайный.
Полночный троллейбус, по улице мчи,
верши по бульварам круженье,
чтоб всех подобрать, потерпевших в ночи
крушенье,
крушенье.
Полночный троллейбус, мне дверь отвори!
Я знаю, как в зябкую полночь
твои пассажиры — матросы твои —
приходят
на помощь.
Я с ними не раз уходил от беды,
я к ним прикасался плечами…
Как много, представьте себе, доброты
в молчанье,
в молчанье.
Полночный троллейбус плывет по Москве,
Москва, как река, затухает,
и боль, что скворчонком стучала в виске,
стихает,
стихает.
© Булат Окуджава
Моцарт на старенькой скрипке играет.
Моцарт играет, а скрипка поет.
Моцарт отечества не выбирает —
просто играет всю жизнь напролет.
Ах, ничего, что всегда, как известно,
наша судьба — то гульба, то пальба…
Не оставляйте стараний, маэстро,
не убирайте ладони со лба.
Где-нибудь на остановке конечной
скажем спасибо и этой судьбе,
но из грехов своей родины вечной
не сотворить бы кумира себе.
Ах, ничего, что всегда, как известно,
наша судьба — то гульба, то пальба…
Не расставайтесь с надеждой, маэстро,
не убирайте ладони со лба.
Коротки наши лета молодые:
миг —
и развеются, как на кострах,
красный камзол, башмаки золотые,
белый парик, рукава в кружевах.
Ах, ничего, что всегда, как известно,
наша судьба — то гульба, то пальба…
Не обращайте вниманья, маэстро,
не убирайте ладони со лба.
1969
© Булат Окуджава
Сегодня утром уж в который раз
Я не проснулся — я родился снова…
Да здравствуют живущие средь нас
и свет в окне, и музыка, и слово !
История, перечь ей — не перечь,
сама себе хозяйка и опора…
Да здравствует, кто сможет уберечь
её труды от суетного вздора !
Да, не на всех нисходит благодать,
не всем благоприятствует теченье…
Да здравствует, кто сможет разгадать
не жизни цель, а свет предназначенья
© Булат Окуджава
Виноградную косточку в теплую землю зарою,
и лозу поцелую, и спелые грозди сорву,
и друзей созову, на любовь свое сердце настрою…
А иначе зачем на земле этой вечной живу?
Собирайтесь-ка, гости мои, на мое угощенье,
говорите мне прямо в лицо, кем пред вами слыву,
царь небесный пошлет мне прощенье за прегрешенья
А иначе зачем на земле этой вечной живу?
В темно-красном своем будет петь моя Дали,
в черно-белом своем преклоню перед нею главу,
и заслушаюсь я, и умру от любви и печали…
А иначе зачем на земле этой вечной живу?
И когда заклубится закат, по углам залетая,
Пусть опять и опять предо мною плывут наяву
Синий буйвол, и белый орел, и форель золотая…
А иначе зачем на земле этой вечной живу?
© Булат Окуджава
= Елена Камбурова
.
Жаркий огонь полыхает в камине,
Тень моя, тень на холодной стене.
Жизнь моя связана с вами отныне…
Дождик осенний, поплачь обо мне.
Сколько бы я ни бродила по свету,
Тень моя, тень на холодной стене,
Нету без вас мне спокойствия, нету,
Дождик осенний, поплачь обо мне.
Все мы в руках у молвы и фортуны,
Тень моя, тень на холодной стене.
Лютни уж нет, но звучат ее струны,
Дождик осенний, поплачь обо мне.
Жизнь драгоценна, да выжить не просто,
Тень моя, тень на холодной стене.
Короток путь от весны до погоста…
Дождик осенний, поплачь обо мне.
кинофильм "Турецкий гамбит"
© Булат Окуджава
Осенний холодок.
Пирог с грибами.
Калитки шорох и простывший чай.
И снова побелевшими губами
короткое, как вздох:
«Прощай, прощай».
«Прощай, прощай…»
Да я и так прощаю
все, что простить возможно,
обещаю
и то простить, чего нельзя простить.
Великодушным мне нельзя не быть.
Прощаю всех, что не были убиты
тогда, перед лицом грехов своих.
«Прощай, прощай…»
Прощаю все обиды,
обеды
у обидчиков моих.
«Прощай…»
Прощаю, чтоб не вышло боком
Сосуд добра до дна не исчерпать.
Я чувствую себя последним богом,
единственным, умеющим прощать.
«Прощай, прощай…»
Старания упрямы
(пусть мне лишь не простится одному),
но горести моей прекрасной мамы
прощаю я неведомо кому.
«Прощай, прощай…».
Прощаю, не смущаю
угрозами,
надежно их таю.
С улыбкою, размашисто прощаю,
как пироги,
прощенья раздаю.
Прощаю побелевшими губами,
покуда не повторится опять
осенний горький чай
пирог с грибами
и поздний час —
прощаться и прощать.
© Булат Окуджава
Когда я кажусь себе гениальным, я иду мыть посуду.
© Булат Окуджава
Малиновка свистнет и тут же замрет,
как будто я должен без слов догадаться,
что значит все это и что меня ждет,
куда мне идти и чего мне бояться.
Напрасных надежд долгожданный канун.
Березовый лист на лету бронзовеет.
Уж поздно. Никто никого не заменит…
Лишь долгое эхо оборванных струн.
© Булат Окуджава
И всё-таки я жду из тишины
(Как тот актёр, который знает цену
чужим словам, что он несёт на сцену)
каких-то слов, которым нет цены.
© Булат Окуджава
Антон Палыч Чехов однажды заметил,
что умный любит учиться, а дурак учить.
Скольких дураков в своей жизни я встретил,
мне давно пора уже орден получить.
Дураки обожают собираться в стаю,
впереди главный — во всей красе.
В детстве я верил, что однажды встану,
а дураков нету — улетели все!
Ах, детские сны мои, какая ошибка,
в каких облаках я по глупости витал!
У природы на устах коварная улыбка,
видимо, чего-то я не рассчитал.
А умный в одиночестве гуляет кругами,
он ценит одиночество превыше всего.
И его так просто взять голыми руками,
скоро их повыловят всех до одного.
Когда ж их всех повыловят, настанет эпоха,
которую не выдумать и не описать.
С умным — хлопотно, с дураком — плохо.
Нужно что-то среднее, да где ж его взять?
Дураком быть выгодно, да очень не хочется.
Умным очень хочется, да кончится битьем…
У природы на устах коварные пророчества.
Но может быть, когда-нибудь к среднему придем?
© Булат Окуджава
Когда исхоженное станет
студить последним декабрем,
седой архив воспоминаний,
не торопясь, переберем.
И вспыхнут давние надежды,
любви закружится метель.
И нам захочется, как прежде,
подкарауливать апрель,
чтоб по-весеннему одетым,
с двадцатилетием в груди
к девчонке, вынесшей букеты,
не спотыкаясь, подойти.
И, не боясь прослыть нелепым,
к груди девчонку ту прижать
и синих глаз сплошное небо,
да, только небо целовать.
Друзья, а мне до слез обидно,
Какой нас холод обволок?
Мы стали важны и солидны
не к месту, не к добру, не в срок.
И в кабинетах, как в потемках,
сидим, не поднимая глаз,
и та апрельская девчонка
с цветами ждет уже не нас…
© Булат Окуджава