Предыдущая публикация
10 июля родился Николай Асеев.
Никола́й Никола́евич Асе́ев (28 июня (10 июля) 1889, г.Льгов Курской губ. — 16 июля 1963, Москва) — русский советский поэт, переводчик и сценарист, деятель русского футуризма. Лауреат Сталинской премии первой степени (1941)
Николай Асеев: он стал соловьем стальным
Prosodia вспоминает поэта стихотворением, в котором он напророчил себе жизненный путь
Автор текста: Медведев Сергей
О нем
Со сталелитейного стали лететь
крики, кровью окрашенные,
стекало в стекольных, и падали те,
слезой поскользнувшись страшною.
И был соловей, живой соловей,
он бил о таком и об этаком:
о небе, горящем в его голове,
о мыслях, ползущих по веткам.
Он думал: крылом — весь мир обовью,
весна ведь — куда ни кинешься…
Но велено было вдруг соловью
запеть о стальной махинище.
Напрасно он, звезды опутав, гремел
серебряными канатами, —
махина вставала — прямей и прямей
пред молкнущими пернатыми!
И стало тогда соловью невмочь
от полымем жегшей одуми:
ему захотелось — в одно ярмо
с гудящими всласть заводами.
Тогда, пополам распилив пилой,
вонзивши в недвижную форму лом,
увидели, кем был в середке живой,
свели его к точным формулам.
И вот: весь мир остальной
глазеет в небесную щелку,
а наш соловей стальной,
а наш зоревун стальной
уже начинает щелкать!
Того ж, кто не видит проку в том,
кто смотрит не ветки выше,
таким мы охлынем рокотом,
что он и своих не услышит!
Мир ясного свиста, льни,
мир мощного треска, льни,
звени и бей без умолку!
Он стал соловьем стальным!
Он стал соловьем стальным!..
А чучела — ставьте на полку.
1922
Чем это интересно
Стихотворение вошло в сборник «Совет ветров» (Владивосток, 1923 год).
Почему Владивосток?
В 1917 году 29-летнего Асеева отправили в Иркутск, в школу прапорщиков – шла Первая мировая. Николай вспоминал: «И не поехал я в школу прапорщиков, а сел с молоденькой женой в вагон и двинулся до Владивостока, наивно полагая поехать будущей зимой на Камчатку...»
На Камчатку молодые не попали – началась Гражданская война.
К 1923 году Асеев был в общем-то состоявшимся литератором. «Совет ветров» - это его десятая книга. Позади увлечение символизмом, позади харьковский литературный кружок «Лирика», в Москве выросший в футуристическое объединение «Центрифуга (Сергей Бобров, Борис Пастернак, Божидар и другие). Кумир «Центрифуги» - Велимир Хлебников.
Асеев вспоминал: «Через Боброва я познакомился и с Валерием Брюсовым, Федором Сологубом и другими тогдашними крупными литераторами… Однако все эти впечатления первого знакомства заслонило вскоре иное. Это была встреча с Владимиром Маяковским».
Ксения Асеева (в девичестве – Синякова), жена Николая Николаевича писала: «В Москве Асеев был потрясен чтением прекрасных стихов Маяковского и всем его видом. Маяковский был красив в своей желтой кофте,— молодой и вдохновенный. С этой минуты Асеев и Маяковский, два поэта, полюбили друг друга на всю жизнь».
И во Владивостоке Асеев попал в неплохую компанию: стал участник группы «Творчество», выпускавшей свой журнал. «Творчество» - это М. Третьяков, Д.. Бурлюк, Н.Чужак.
Поэт Арсений Несмелов, также оказавшийся в то время во Владивостоке, стал его другом.
Легенда гласит, что Николай Асеев хотел бежать к белым, в Маньчжурию. Но не было подходящей обуви. Он выпрашивал ботинки у Несмелова, но тот не дал.
Несмелов ушел за кордон, а Асеев уехал в Москву.
В 1923 году Николай получил письмо от Луначарского.
«Тов. Асееву.
Дорогой товарищ.
Я с величайшим восхищением прочел Ваш сборник «Совет ветров». Пусть сердятся на меня «маяковцы» и Маяковский, а, если угодно, то и другие поэты, которых я сейчас хочу принести Вам в жертву, но я определенно заявляю: за последние пять лет я ни одного подобного сборника не читал. Я был счастлив, когда мне удавалось в каком-нибудь сборнике выискать для себя двадцать процентов приемлемых или хороших стихов.
У Вас же во всем сборнике есть только три стихотворения, которые мне не нравятся, из них два просто кажутся мне неудачными, это «Стачка» и вторая часть стихотворения «Война», где особенно не нравится мне последнее четверостишие.
Третье же стихотворение «Стальной соловей» написано прекрасно, но на меня производит тягостное впечатление. В нем, правда, по существу говоря, Вы на чуткое ухо признаетесь в этой тягости. Вам кажется, что кто-то действительно велел Вам воспевать «махинище», что Вам захотелось надеть на себя «ярмо», что у Вас как-то и внутренне и внешне уж такая доля — стать стальным соловьем. Мидас все превращал в золото и от этого умер с голоду, а нынешний капитал, именно капитал, а не человечество, все превращает в сталь, и, в сущности говоря, ярко рассказав о том, как Вас распилили пополам, вонзили в Вас лом и привели к (Брикам и т. п.), потом начинаете, так сказать, ругать нас, бедных, которые все-таки считают ветку поэтичнее проволоки, заявляете, что Вы нас оглушите Вашей трелью, которая (никак не мог отказаться от этой мысли) все время представляется мне аналогичной полицейскому свистку, впрочем, вдохновенно описанному Пастернаком в известном Вам стихотворении.
Я все же по-андерсеновски думаю, что соловей лучше. Но бог с ними, с соловьями, поговорим лучше о поэтах и прежде всего о самом, по моему мнению, крупном, которого мы сейчас в России имеем, о Вас».
Лучшим стихотворением сборника Луначарский считал «Тайгу», стихотворение о Гражданской войне. Лунарский считал это стихотворение самым «асеевским». Вот отрывок.
Тебя расстреляли - меня расстреляли...
И выстрелом трели ударились в дали,
И даль растерялась: расстреляна даль;
Но даже и дали живому не жаль.
Тебя расстреляли - меня расстреляли:
Мы вместе любили, мы вместе дышали,
В одном наши щеки горели бреду.
Уходишь? - и я за тобою иду.
На пасмурном небе затихнувший вечер
Как мертвое тело висит изувечен,
И голубь, летящий изломом, как кречет,
И зверь, изрыгающий скверные речи.
Тебя расстреляли - меня расстреляли,
Мы сердце о сердце как время сверяли,
И как же я встану - с тобою расстрелян -
Пред будущим звонким и свежим апрелем?
Как писал Асеев, «при содействии А. В. Луначарского я был вызван в Москву как молодой писатель».
Следующие семь лет прошли под знаком Маяковского»: «работа в «Лефе», в газетах, в издательствах, которую опять-таки возглавлял Маяковский, неотступно, как пароход баржу, буксируя меня всюду с собою. Я объездил с ним города Союза — Тулу, Харьков, Киев; совместно с ним выпустил несколько агитационных брошюр. Неизменная товарищеская заботливость со стороны Владимира Владимировича продолжалась до конца его жизни. Благодаря ему было издано много моих книг».
Ярмо «стального соловья» Асеев не сбросил, носил с удовольствием.
В советское время об Асееве писали: «он был живым голосом времени», «время говорило его стихами».
Поводом для стихов становились: Первомай, 8 марта, строительство Днепрогэса, завод «Шарикоподшипник» празднует Октябрь в Большом театре, страна шлет лучших своих летчиков на спасение челюскинцев.
Асеев обличал бюрократов, написавших «Остановка перенесена» и не указавших, куда именно.
Было и такое
ВОДНЫХ ГРАНИЦ ОПЛОТУ –
ВОЕННО-МОРСКОМУ ФЛОТУ
Флаг советский вольно вьется
над высокою волной.
По-над бортом — краснофлотцы
нерушимою стеной.
Стали — выстроились гордо,
точно вылитые в ряд:
плечи стройны, скулы тверды,
взоры мужеством горят.
Рассыпайся, голосистый,
переливчатый баян,
черноморцы и балтийцы и Великий океан.
Наш флот,
крой влет, —
кто без спросу
подойдет!
1939
После смерти Маяковского Асеев начал работу над поэмой «Маяковский начинается». За нее в 1941 году он получил Сталинскую премию.
После войны в творчестве Асеева стали появляться и стихи другого рода.
Сон
Мне снилось: Хлебников пришел в Союз поэтов,
пророк, на торжище явившийся во храм…
Нагую истину самим собой поведав,
он был торжественно беспомощен и прям.
Вокруг него теснились мытари угрюмо,
но он, как облако, меж ними прошумел
о толстодушии былого толстосума…
А я помочь ему не смог и не сумел!
Я не отрекся, и петух не пел полуночь,
но сон прервался и вставать была пора…
А если мыслью и пылинки ты не сдунешь,
то как же ею с места сдвинется гора?
1956–1961
Являвшийся по ночам Хлебников, заставлял поэта вспомнить, что он не всегда был «стальным соловьем», был футуристом.. Не можешь сам, так помоги другим, тем кто похож на на нас.
Николай Асеев заметил Ксению Некрасову, рекомендовал ее стихи в журнал «Октябрь». Преподаватель Литинституте (с 1961 года) Николай Асеев помогал и «оттепельным» поэтам: Виктору Сосноре, Юрию Панкратову, Андрею Вознесенскому, Юнне Мориц.
Его супруга вспоминала: «Асеев способствовал опубликованию стихов многих поэтов; очень огорчался, если что-либо тормозило выход их книжек, и весело радовался в случае успеха. Потом сам старался закрепить удачу своими рецензиями».
Асеев умер от воспаления лёгких 16 июля 1963 года.
У Николая Глазкова есть стихотворение «Будетляне», которое он прочел на похоронах Крученых.
И на том незнамом свете
Нынче встретились они,
Как двадцатого столетья
Неугасшие огни.
Вместе с ними там Асеев,
Член Литфонда Пастернак,
Будетлянская Расея
О своих скорбит сынах.
Еще за деньги люди держатся, как за кресты держались люди во времена глухого Керженца, но вечно этого не будет. Еще за властью люди тянутся, не зная меры и цены ей, но долго это не останется — настанут времена иные. Еще гоняются за славою — охотников до
Следующая публикация
Нет комментариев