Предыдущая публикация
АНРИ МАТИСС И ЕГО «СОЛНЦЕ».
Как простая девушка из России стала последней любовью и музой великого художника.
124 года со дня рождения Л.Н.Делекторской
В Эрмитаже, в зале Maтисса, друг напротив друга висят два портрета одной и той же женщины, один – в молодости, другой – спустя годы. Под ними подпись – «Портрет Л.Н.Д.» Лидия Николаевна Делекторская. Подпись инициалами была сделана по её собственному желанию, когда она передавала портреты в дар музею – всего же она подарила России десятки работ Матисса, и ни за одну из них не потребовала вознаграждения…
⠀
Больше двадцати лет Лидия Николаевна была музой, секретарём, натурщицей, помощницей, другом и вдохновительницей Анри Матисса, а после его смерти ещё не один десяток лет служила его памяти, заботясь о наследии великого художника. В официальных монографиях её роль в жизни Матисса долго обходили молчанием, упоминая об этой женщине лишь как об одной из натурщиц, и только в последнее время о Лидии Делекторской рассказывают как о женщине, украсившей, согревшей и осветившей последние годы жизни Анри Матисса.
⠀
Лидия Делекторская родилась в 1910 году в семье детского врача Николая Ивановича и его супруги Веры Павловны. Её детство в тихом Томске было счастливым и радостным, а жизнь обеспеченной и спокойной – но лишь до тех пор, пока реалии изменившейся жизни не внесли свои коррективы. Сначала революция и гражданская война разметали неспешное томское бытие, а затем эпидемии – сначала тифа, затем холеры – они лишили Лиду обоих родителей. Так, в 13 лет она осталась круглой сиротой – заботу о девочке взяла на себя её тетка, сестра матери. В 1924 году она вместе с детьми уехала в Манчжурию, в Харбин – и Лида, которой больше некуда было податься, уехала с ними.
В начале 1920-х годов в Харбине – городе, основанном как станция Китайско-Восточной железной дороги, собралась самая многочисленная колония русских беженцев. Тут были русские школы и русские театры, церкви и магазины, а русская речь на улицах звучала чуть ли не чаще китайской. Однако со временем договоры между Китаем и СССР сделали жизнь эмигрантов весьма затруднительной, и семье Лиды пришлось перебираться во Францию…
К этому времени Лида едва успела окончить реальное училище. Она не знала французского языка (в школах Харбина преподавали английский), не владела профессией, не имела гражданства. В 19 лет девушка от отчаяния и одиночества вышла замуж – за русского эмигранта, однако уже через год развелась. Оставшись без денег, без друзей и без семьи, она перебивалась случайными заработками: в то время эмигранты без гражданства имели право лишь на несколько профессий – модели, няни, статиста и тому подобное, так что выбор у молодой женщины был небогатый. Несколько раз Лидия пробовала подрабатывать моделью у разных художников, но это занятие ей не нравилось: она была напрочь лишена необходимой для такой работы самоуверенности.
⠀
Осенью 1932 года Делекторская в поисках работы оказалась в Ницце и случайно увидела на автобусной остановке объявление о том, что некоему художнику требуется помощник. Она ничего не понимала в живописи, однако ей очень нужна была работа – поэтому она не раздумывая отправилась по адресу… в дом самого Анри Матисса.
⠀
В то время художник, которому было уже за 60, был загружен работой. Помимо того, что он писал масштабное панно «Танец» для музея Барнаса в Филадельфии (вернее сказать, это было три отдельных полотна, которые из-за первоначальной ошибки в масштабах пришлось переписывать заново), ему приходилось заниматься и другими делами, которые занимали и силы, и много времени. Претенденток в помощницы, готовых работать у Матисса, было довольно много. Но удивительно то, что из множества пришедших на собеседование женщин художник, всегда предпочитавший южных смуглых красавиц, выбрал именно её – статную русоволосую славянку, плохо говорящую по-французски. Как оказалось, Матисс увидел в её приходе мистическое совпадение: над первым вариантом «Танца» Матисс работал по заказу русского коллекционера Щукина в 1910 году – именно тогда, когда в далёком Томске в семье врача родилась девочка Лидия… На полученный от Щукина гонорар Матисс смог построить на окраине Парижа свой первый дом – и, возможно, теперь увидел случай дать дом девушке из далёкой России.
Через полгода панно было закончено, и Лидия снова оказалась без работы. Но через четыре месяца Матисс нашёл её: его супруге Амели, из-за болезни прикованной к постели, требовалась сиделка, и Матиссы решили снова пригласить Лидию... Сначала она, как полагалось сиделке, приходила и уходила, однако в октябре 1933 года окончательно переехала в дом художника – где и осталась на следующие 22 года. Матисс дал ей не только заработок и крышу над головой, но и семью, любовь и дело, которому Лидия служила всю свою жизнь…
⠀
«До этого я живописью вообще мало интересовалась, – вспоминала позже Делекторская. – И даже тот факт, что Анри Матисс был художником с мировой известностью, долгое время оставался для меня абстракцией: понаслышке я это знала, но я этим не прониклась, до меня это «не доходило». Матисс это видел, но в вину мне этого не ставил и не старался меня поучать. Он лишь поддерживал мой интерес к его работе».
⠀
Поначалу Матисс не обращал на русскую девушку особого внимания, ценя её лишь как хорошую помощницу. Но однажды, когда Лидия беседовала с его женой, он набросал её портрет: как писала Делекторская, он «сделал с меня зарисовку в очень привычной для меня позе: голова, опущенная на скрещенные на спинке стула руки. Такие импровизации стали повторяться всё чаще и чаще. И вскоре Матисс попросил меня позировать ему».
⠀
За несколько лет Матисс сделал несколько десятков изображений Лидии: портретов, рисунков, набросков. Со временем Лида стала главной собеседницей и соратницей художника: многие исследователи до сих пор гадают, что могло связывать молодую красавицу и престарелого художника. Однако известно другое: в 1939 году Амели Матисс подала на развод после 40 лет брака, в жизни Лидии больше никогда не было другого мужчины, а сам Матисс не отпускал её от себя ни на шаг.
⠀
Несмотря на множество слухов, которые ходили вокруг их отношений, сама Лидия настаивала на том, что никакую грань они не перешли. В одном из писем она писала: «Вас интересует, была ли я «женой» Матисса. И нет, и да. В материальном, физическом смысле слова – нет, но в душевном отношении – даже больше, чем да. Так как я была в продолжение 20 лет «светом его очей», а он для меня – единственным смыслом жизни».
⠀
Два раза в год – на Новый год и к Дню рождения – Матисс дарил Лидии свои оригинальные рисунки. Таким образом он не только выражал ей признательность за всё, чем она для него была, но и желал обеспечить её будущее: он прекрасно видел, что, кроме него, у Лиды никого нет.
⠀
Когда началась Вторая мировая война, Матиссу предлагали покинуть страну – один из его сыновей давно жил в США, бразильские власти приглашали его перебраться к ним – была даже готова виза, однако художник всё же предпочёл остаться во Франции. Была ли тому причиной невозможность оставить дом и картины, или нежелание оставлять Лидию, или ухудшившееся здоровье – теперь уже никто не знает...
⠀
В начале 1941 года у 70-летнего Анри Матисса обнаружили рак желудка. После двух тяжелых операций в лионской больнице художник был практически прикован к кровати: врачи считали, что он не потянет и полугода. На пороге смерти Матисс, лишённый возможности в последний раз посетить любимые места, воскрешал их в памяти: на его рисунках того периода красуются женщины в испанских шалях и румынских вышитых блузах, среди китайских шелков или турецких ковров. Может быть, именно возможность рисовать продлила жизнь Матисса ещё на десяток лет. Или то беспокойство, которое он испытывал за своих близких - из всей семьи только Лидия была рядом с ним: война разбросала детей художника по всей стране.
Делекторская старалась сделать всё, чтобы обеспечить пожилому художнику достойную жизнь, и именно благодаря ей Матисс всё это время продолжал работать. Он передвигался по мастерской в инвалидной коляске, быстро уставал, и Лидия стала его правой рукой, помогая ему во всём - вплоть до замешивания красок. «Когда Лидия приближается, я исцелён. Когда Лидия удаляется, я обессилен. Боже милостивый, не действует ли это то, что называют «славянским шармом»? А дело просто-напросто в том, что она добрая», – писал Матисс.
⠀
Всегда старавшийся быть вдалеке от политики, в 1944 году художник с ужасом узнал, что его дочь Маргарита за участие в Сопротивлении была арестована: её выдал кто-то из своих. После мучительных допросов она оказалась в концлагере Равенсбрюк, где провела шесть месяцев. Амели Матисс тоже была арестована, но ей удалось сбежать из направлявшегося прямо в концлагерь поезда – несколько недель она скрывалась в лесах, пока, наконец, её не приютили люди. К счастью, скорое освобождение Франции спасло родных художника от смерти.
⠀
Когда война закончилась, Делекторская по этому случаю решила послать в подарок СССР рисунки Матисса. «Моя страна праздновала победу, но ценой скольких страданий! – вспоминала она. – Что же до меня, то я пережила войну довольно пассивно, под тёплым крылышком Матисса. ... По окончании войны меня обуял порыв братских чувств по отношению к России. К примеру, мне очень хотелось послать туда огромный букет цветов. Увы, это было невозможно. А жаль. И мне неожиданно пришла в голову мысль: купить у Матисса несколько лучших рисунков, пусть даже ценой самых неразумных долгов, и отослать этот драгоценный и, если так можно выразиться, неувядаемый (по сравнению с цветами) подарок московскому музею, где, без сомнения, знают Матисса».
⠀
Лидия отобрала семь рисунков художника и предложила ему выкупить их – по той цене, которую заплатили бы за них торговцы предметами искусства. Матисс согласился – но от себя лично добавил восьмой, портрет самой Лидии. «Я очень обрадовалась и немедленно отправила в Москву. И получила благосклонный ответ…»
С тех пор и до самой своей смерти Лидия покупала на собственные деньги работы Матисса – картины, рисунки, скульптуры, книги – и передавала их в дар то московскому Музею изобразительных искусств имени Пушкина, то ленинградскому Эрмитажу. Чего ей это стоило, знала только она сама: «Учитывая то, что почти всё время я посвящала Матиссу, у меня даже не было возможности тратить своё вполне достаточное, но и не очень высокое жалованье, – писала Делекторская. – Я не кокетка. Большую часть жизни я проводила в рабочем костюме, не сходила с ума от золота и драгоценностей, и мне не нужно было содержать родственников. Благодаря этой невольной экономии мне удалось приобрести произведения, о которых я мечтала».
⠀
Лидия категорически отказывалась от того, чтобы Матисс дарил ей что-нибудь, кроме его обычных двух рисунков в год: она не хотела пользоваться благосклонностью художника, лишая его плодов труда. Она всегда щепетильно выплачивала Матиссу реальную стоимость его работ: даже залезая в долги, выбирая зарплату на месяцы вперёд, Лидия ни разу не позволила просить о снижении цены. Для того, чтобы купить одну из его скульптур, ныне украшающую собрание Пушкинского музея, она за полцены продала свою квартиру – правда, с условием, что ей будет позволено жить там до самой смерти.
⠀
Конечно, сам Матисс во многом служил ей образцом для подражания. Прекрасно знавший цену деньгам и умевший с ними обращаться, он обладал редким тактом – зная, что кому-то нужны деньги, он всегда находил способ помочь так, чтобы не обидеть.
⠀
Одной из последних масштабных работ Анри Матисса был проект часовни Четок в Вансе, с которым связана интересная история. После войны Матисс встретился с одной из сиделок больницы, которая ухаживала за ним после операции и иногда позировала художнику – Моник Буржуа. Оказалось, что после перенесённого туберкулёза она постриглась в монахини под именем Жак-Мари в доминиканском монастыре и как-то показала художнику свои эскизы для витражей новой монастырской часовни.
По собственному признанию, он увидел в этом «поистине небесное предначертание и некое божественное знамение» и сам взялся за оформление капеллы, отказавшись от гонорара. Он всегда с удовольствием работал не за деньги, для него было радостью помогать другим. «Матисс потому и Матисс, – говорил Пикассо, – что у него внутри есть солнце!»
⠀
Его теплом Лидия грелась до последнего дня, но и она сама поддерживала горящий в нём свет. Последние дни художника были очень тяжёлыми; чтобы как-то отвлечь его от гнетущих мыслей, Лидия не без умысла заметила: «Завтра вы попросите у меня карандаш и бумагу». «Дайте мне бумагу и карандаш сейчас», – ответил Матисс и начал рисовать. А на следующий день он умер на руках у Лидии…
⠀
Сразу после его смерти Делекторская собрала вещи и уехала. На похороны её не пригласили. Она просила разрешения вернуться в СССР, но ей не позволили. Тогда она переехала в Париж и продолжала скупать и дарить советским музеям произведения Матисса, хотя прекрасно знала, что его искусство и искусство его соратников было объявлено «социально вредным» и в рамках борьбы с космополитизмом убрано из музеев подальше в запасники. Но Делекторская верила, что со временем все политические ярлыки с картин будут сняты: «Однажды я поняла, что какой бы ни был в России политический режим, кто бы ни стоял у руля государства, многие люди там по-настоящему любят Матисса. И я испытала глубокую потребность поделиться с ними сокровищами, принадлежащими мне одной».
⠀
В основном благодаря именно усилиям Лидии Делекторской в российских музеях хранится одно из наиболее полных собраний творчества Матисса, включающее картины, рисунки, скульптуру и коллажи разных лет, а также уникальные книги, иллюстратором и дизайнером которых был Матисс (их тираж составлял считанные экземпляры). Все свои дары – не требуя за них ни благодарности, ни признания, – она считала данью памяти художника, искренне уверенная, что ему самому было бы приятно знать, что его работы находятся в российских музеях. Со временем она подарила музеям и всё то, что связывало её с художником: платья и украшения, в которых она позировала для его картин, личные вещи и письма.
И в Советском Союзе, и во Франции Делекторская считалась одним из виднейших специалистов по творчеству Матисса: к ней обращались, когда требовалось мнение эксперта при реставрации или определении подлинности его работ, ей присылали на рецензирование книги и монографии о его творчестве. И хотя там до недавнего времени почти ничего не говорилось о ней самой, Делекторская не добивалась признания – ей было довольно того, что она имела возможность долгие годы жить рядом с великим человеком.
⠀
Лидия Николаевна дружила со многими искусствоведами и критиками, художниками и музыкантами. Ее называли своим другом Пабло Пикассо и Святослав Рихтер, Луи Арагон и Константин Паустовский. Когда Паустовский впервые приехал в Париж в составе советской писательской делегации, Лидия Николаевна, которая высоко ценила его литературный талант, специально пришла к нему в гостиницу, чтобы получить автограф. После долгих прогулок по Парижу Паустовский заметил: «А почему бы вам не попробовать перевести меня на французский?» Делекторская запомнила эту фразу и со временем перевела почти всего Паустовского. «Я подарила Франции Паустовского, а России Матисса!» – гордилась она.
⠀
В последние годы Лидия Николаевна тяжело болела, почти никого не принимала – словно боялась, что друзья отвлекут ее от тех дел, которые ей еще надо завершить. Не желая никого обременять даже после смерти, она заранее сделала все распоряжения относительно своей будущей судьбы – даже заказала надгробный камень, который заранее установили над её пока ещё пустой могилой на русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.
⠀
Лидия Николаевна скончалась в 1998 году, спустя 44 года после смерти Матисса. Усилиями её дальних родственников через несколько лет прах Лидии Делекторской перевезли в Россию – ныне она покоится на кладбище Павловска, а на её памятнике выбиты слова Пикассо: «Матисс сохранил её красоту для вечности»…
Лидия Делекторская, фото Роландо Риччи
Лидия Делекторская
На Лазурном берегу ее светлые волосы и голубые глаза обеспечили ей работу моделью и танцовщицей, а также статисткой в растущей киноиндустрии на местной студии Victorine Studios. Тем не менее, она едва сводила концы с концами, и работодатели плохо обращались с ней.
На Лазурном берегу ее светлые волосы и голубые глаза обеспечили ей работу моделью и танцовщицей, а также статисткой в растущей киноиндустрии на местной студии Victorine Studios. Тем не менее, она едва сводила концы с концами, и работодатели плохо обращались с ней.
Лидия и Матисс Анри , Картье-Брессона
«Мадам Лидия», как ее впоследствии стали называть, никогда не слышала об Анри Матиссе, когда начала работать у него ассистентом в студии в 1932 году. Большую часть своих 22 лет она провела, пытаясь выжить после того, как осиротела в возрасте 12 лет, а затем выросла в бедности у своей тети, сбежав во Францию, спасаясь от русской революции. По прибытии в Париж она была принята в Сорбонну для изучения медицины, но не могла позволить себе платить за обучение и в конце концов поселилась в жесткой русской эмигрантской общине Ниццы.
«Мадам Лидия», как ее впоследствии стали называть, никогда не слышала об Анри Матиссе, когда начала работать у него ассистентом в студии в 1932 году. Большую часть своих 22 лет она провела, пытаясь выжить после того, как осиротела в возрасте 12 лет, а затем выросла в бедности у своей тети, сбежав во Францию, спасаясь от русской революции. По прибытии в Париж она была принята в Сорбонну для изучения медицины, но не могла позволить себе платить за обучение и в конце концов поселилась в жесткой русской эмигрантской общине Ниццы.
Лидия ДелекторскаяРанним сентябрьским утром 1932 года в квартиру знаменитого художника Анри Матисса в Ницце позвонили. Сам Матисс был в мастерской и дверь открыла его помощница по хозяйству.
На пороге стояла скромная девушка. "Здравствуйте, я пришла к вам по объявлению, которое прочитала на автобусной остановке. Я из России. Меня зовут Лидия Делекторская", - робко произнесла она. Так Лидия оказалась в мастерской художника, о котором раньше ничего не слышала.
На пороге стояла скромная девушка. "Здравствуйте, я пришла к вам по объявлению, которое прочитала на автобусной остановке. Я из России. Меня зовут Лидия Делекторская", - робко произнесла она. Так Лидия оказалась в мастерской художника, о котором раньше ничего не слышала.
Лидия Делекторская в мастерской Матисса
Анри Матисс - Портрет Л. Н. Делекторской
Лидия – прическа в сетке Анри Матисс 1939, 26×20.2 см
Лидия Делекторская в мастерской Матисса
Матисс оказался плотным мужчиной лет шестидесяти, с ровной бородкой, аккуратно подстриженным, в опрятном костюме и круглых очках в металлической оправе. Необычными были его глаза - голубые, живые, молодые.
Хозяин с порога объявил Лиде, что берет ее - не спрашивая об опыте работы и прошлом, а так сразу, черкнув по ней острым взглядом: "Вы мне нравитесь, проходите. Я покажу вашу комнату",
Он провел ее в ту самую комнату, которая на пятнадцать лет станет ей родной. То, что Матисс взял ее к себе помощницей, было для Лидии большой удачей.
Хозяин с порога объявил Лиде, что берет ее - не спрашивая об опыте работы и прошлом, а так сразу, черкнув по ней острым взглядом: "Вы мне нравитесь, проходите. Я покажу вашу комнату",
Он провел ее в ту самую комнату, которая на пятнадцать лет станет ей родной. То, что Матисс взял ее к себе помощницей, было для Лидии большой удачей.
Анри Матисс: "Мастерская художника (Розовая мастерская)"
Лидию потрясла обстановка дома. Все стены в прихожей и нескольких комнатах были расписаны самим Матиссом причудливым восточным орнаментом, а зимний сад в глубине двора показался островком джунглей - с гигантской тропической растительностью и хитрой оросительной системой, с которой ей придется научиться управляться.
Вокруг было такое буйство красок и цветов. Позже она узнала, что Матиссу для вдохновения необходимо было видеть вокруг себя контрасты, сочетание несопоставимого. В саду росли ярко-оранжевые тыквы по соседству с филодендронами.
Самым незаметным и поблекшим предметом в доме оказалась мадам Матисс - тихая выцветшая женщина с морщинистой шеей и тревожными глазами, целыми днями не выходившая из своей комнаты. Ее болезнь, оказалось, была как-то связана с нервами, но она вовсе не была прикована к постели, как поначалу подумала Лидия.
Амели требовалась компаньонка для прогулок в саду, чтения и разговоров, а более всего для того, чтобы она не досаждала своему мужу.
Вокруг было такое буйство красок и цветов. Позже она узнала, что Матиссу для вдохновения необходимо было видеть вокруг себя контрасты, сочетание несопоставимого. В саду росли ярко-оранжевые тыквы по соседству с филодендронами.
Самым незаметным и поблекшим предметом в доме оказалась мадам Матисс - тихая выцветшая женщина с морщинистой шеей и тревожными глазами, целыми днями не выходившая из своей комнаты. Ее болезнь, оказалось, была как-то связана с нервами, но она вовсе не была прикована к постели, как поначалу подумала Лидия.
Амели требовалась компаньонка для прогулок в саду, чтения и разговоров, а более всего для того, чтобы она не досаждала своему мужу.
Лидия Делекторская
Анри Матисс с женой Амели, 1912 год.
Его верная жена Амели была больна. Она всегда помогала ему в работе, но к 1930 году ее здоровье ухудшилось, и Лидии предложили на шесть месяцев должность, чтобы помочь управлять студией Матисса, пока он закончит свою фреску «Танец II» ., заказанную американским коллекционером произведений искусства Альбертом С. Барнсом. Когда работа закончилась, Матисс дал ей 500 франков, чтобы она встала на ноги, но, обнаружив, что ее возлюбленный быстро проиграл эту сумму в казино, оставив ее ни с чем, художник снова нанял ее медсестрой для своей прикованной к постели жены Амели – работа , которую она исполняла ещё три года.
Только в 1935 году Лидия впервые стала моделью для Матисса.
«Через несколько месяцев или, может быть, год, мрачный и проницательный взгляд Матисса стал приковываться ко мне», — вспоминала позже Делекторская.
«За исключением его дочери, большинство моделей, которые его вдохновили, были южными [средиземноморскими] типами. А я была блондинка».
«Потом однажды он сел с альбомом и, пока я почти не обращал внимания на разговор, вдруг сказал мне: «Не двигайся!» … А вскоре Матисс попросил меня ему позировать».
Его верная жена Амели была больна. Она всегда помогала ему в работе, но к 1930 году ее здоровье ухудшилось, и Лидии предложили на шесть месяцев должность, чтобы помочь управлять студией Матисса, пока он закончит свою фреску «Танец II» ., заказанную американским коллекционером произведений искусства Альбертом С. Барнсом. Когда работа закончилась, Матисс дал ей 500 франков, чтобы она встала на ноги, но, обнаружив, что ее возлюбленный быстро проиграл эту сумму в казино, оставив ее ни с чем, художник снова нанял ее медсестрой для своей прикованной к постели жены Амели – работа , которую она исполняла ещё три года.
Только в 1935 году Лидия впервые стала моделью для Матисса.
«Через несколько месяцев или, может быть, год, мрачный и проницательный взгляд Матисса стал приковываться ко мне», — вспоминала позже Делекторская.
«За исключением его дочери, большинство моделей, которые его вдохновили, были южными [средиземноморскими] типами. А я была блондинка».
«Потом однажды он сел с альбомом и, пока я почти не обращал внимания на разговор, вдруг сказал мне: «Не двигайся!» … А вскоре Матисс попросил меня ему позировать».
Анри Матисс - Портрет Л. Н. Делекторской
На одном из созданных им ее портретов Матисс написал:
«Лидии, у которой нет крыльев, но она, безусловно, их заслуживает. Мягкость и доброта. В знак уважения!»
«Лидии, у которой нет крыльев, но она, безусловно, их заслуживает. Мягкость и доброта. В знак уважения!»
Анри Матисс - Портрет Л. Н. Делекторской
Часто Лидия слышала скандалы супругов: Матисс кричал, что Амели его доканает, что он не может больше слышать пр ее недомогания и видеть ее протершиеся на локтях кофточки, им ведь не надо больше экономить, они давным-давно богаты, почему не одеваться так, чтобы радовать глаз? Почему не покрасить волосы? Он с ней превращается в старика, у которого скоро будут дрожать руки и слюна потечет, а ему надо работать...
Лидия возмущенно думала: похоже, ее хозяин Синяя Борода, изводящий бедную женщину. Чем она перед ним провинилась? Вроде бы у них благополучная семья - трое взрослых детей: дочь Маргерит живет в Париже, замужем за известным искусствоведом; сын Жак тоже в Париже, он скульптор; другой сын Пьер, в Америке, кажется, галлерейщик.
Из чувства женской солидарности Лидия встала на сторону Амели: развлекала ее игрой в шахматы, читала, рассказывала о России.
Лидия возмущенно думала: похоже, ее хозяин Синяя Борода, изводящий бедную женщину. Чем она перед ним провинилась? Вроде бы у них благополучная семья - трое взрослых детей: дочь Маргерит живет в Париже, замужем за известным искусствоведом; сын Жак тоже в Париже, он скульптор; другой сын Пьер, в Америке, кажется, галлерейщик.
Из чувства женской солидарности Лидия встала на сторону Амели: развлекала ее игрой в шахматы, читала, рассказывала о России.
Вот интересно: оказывается Матисс в 1911 году был в России. Его пригласил русский коллекционер Сергей Иванович Щукин, тот самый, который ему заказал знаменитое полотно "Танец".
Оказывается, Щукин первым "открыл" Матисса на одной из парижских выставок, сказав,что появился новый гениальный художник. Лидочке было приятно: Щукин был ее соотечественником, значит, у нее с Матиссом есть общая ниточка, не совсем она здесь чужая.
Оказывается, Щукин первым "открыл" Матисса на одной из парижских выставок, сказав,что появился новый гениальный художник. Лидочке было приятно: Щукин был ее соотечественником, значит, у нее с Матиссом есть общая ниточка, не совсем она здесь чужая.
Лидия Делекторская в мастерской Матисса
Лидия стала натурщицей Матисса. Он мог разбудить ее среди ночи и сказать: "Одевайте быстрее румынскую рубашку и вон ту ленту в волосы. Скорее, а то у меня уйдет цвет!" После первых сеансов Лидия почувствовала, до какой степени позирование - это интимный процесс.
Она сидел перед ним сонная ,но счастливая, гордая, но готовая замереть, и вообще умереть, лишь бы ему удобно было рисовать. "Синие глаза" - первая матиссовская картина с Лидией Делекторской.
Матисс сделал в то время около девяноста портретов с Лидией. Матисс лучше, чем она узнал ее тело, ее душу, ее тайну. Она просто вручила ему себя, доверила, подарила, испытывая благодарность за то, что он сумел разглядеть ее такую робкую и скрытную...
Она сидел перед ним сонная ,но счастливая, гордая, но готовая замереть, и вообще умереть, лишь бы ему удобно было рисовать. "Синие глаза" - первая матиссовская картина с Лидией Делекторской.
Матисс сделал в то время около девяноста портретов с Лидией. Матисс лучше, чем она узнал ее тело, ее душу, ее тайну. Она просто вручила ему себя, доверила, подарила, испытывая благодарность за то, что он сумел разглядеть ее такую робкую и скрытную...
Женщина в пурпурном пальто (Лидия Делекторская) Анри Матисса
Она примирилась с его прошлым: он великий художник и волен любить то, что его вдохновляет.
Об их странном сожительстве судачил весь Париж. Лидия же во избежание сплетен старалась не показываться с ним на людях. Завистники утверждали - их отношения построены на сексе. Что еще может связывать малообразованную русскую сироту, плохо говорящую по-французски, и 63-летнего богатого художника, прославившегося изображением обнаженной натуры?
Именно ее портрет станет самой дорогой его картиной и будет продан за 33 миллиона долларов. Его жена публично называла ее потаскухой и алчной аферисткой, а она дарила русским музеям принадлежащие ей картины знаменитого французского художника Матисса. И до конца жизни отрицала, что они были любовниками.
Об их странном сожительстве судачил весь Париж. Лидия же во избежание сплетен старалась не показываться с ним на людях. Завистники утверждали - их отношения построены на сексе. Что еще может связывать малообразованную русскую сироту, плохо говорящую по-французски, и 63-летнего богатого художника, прославившегося изображением обнаженной натуры?
Именно ее портрет станет самой дорогой его картиной и будет продан за 33 миллиона долларов. Его жена публично называла ее потаскухой и алчной аферисткой, а она дарила русским музеям принадлежащие ей картины знаменитого французского художника Матисса. И до конца жизни отрицала, что они были любовниками.
Лидия Делекторская в мастерской Матисса
Когда в 1941 году ему сделали операцию после того, как поставили диагноз «рак», художник смог создать некоторые из своих самых известных работ — вырезки из бумаги и Часовню Розера в Вансе, из-за которой его сейчас, пожалуй, больше всего помнят — благодаря помощи Лидии.
«Вы хотите знать, была ли я «женой» Матисса. И нет, и да. В материальном, физическом смысле слова — нет, а в духовном — даже больше, чем да. 20 лет я была «светом для его глаз», а он был единственным смыслом моей жизни», — написала Лидия о своих отношениях с художником.
«Вы хотите знать, была ли я «женой» Матисса. И нет, и да. В материальном, физическом смысле слова — нет, а в духовном — даже больше, чем да. 20 лет я была «светом для его глаз», а он был единственным смыслом моей жизни», — написала Лидия о своих отношениях с художником.
После болезни он мог передвигаться только на кресле-каталке. Лидия устроила так, чтобы он мог работать на специальной вращающейся подставке.
Лидия кормила его бульонами и протертыми блюдами. Вывозила гулять на набережную. Именно она уговорила его взяться за оформление капеллы в Вансе, которая стала одним из последних шедевров Матисса.
Фоторепортаж, Анри Матисс, печатная графика, Cahiers d'Art, Лидия Делекторская, Челябинский музей искусств Художественный музей
Одалиска. Синяя гармония Анри Матисс 1937, 62×51 см
"Когда мне скучно", - признался однажды Матисс, - я делаю портрет мадам Лидии. Я знаю ее, как какую-нибудь букву".
Анри Матисс - Портрет Л. Н. Делекторской
Матисс умер в возрасте 84 лет в 1954 году, на следующий день после того, как сделал свой последний ее портрет шариковой ручкой. Лидия знала, что его семья будет приглашена на похороны, поэтому она немедленно ушла, собрала свои сумки и оставила похороны им.
Всю оставшуюся жизнь она прожила одна, посвятив себя работе с наследием художника. Как главный специалист по его творчеству, она помогала Матиссу организовывать выставки и открывать музей на его родине в Ле-Като-Камбрези. Около 90 произведений Матисс завещал ей, она подарила их Эрмитажу в Санкт-Петербурге и Пушкинскому музею в Москве. Спустя десятилетия она написала две книги о его жизни и работы над картинами : « Кажущаяся легкость» (1998) и «Против ветров и бурь». (1996).
Всю оставшуюся жизнь она прожила одна, посвятив себя работе с наследием художника. Как главный специалист по его творчеству, она помогала Матиссу организовывать выставки и открывать музей на его родине в Ле-Като-Камбрези. Около 90 произведений Матисс завещал ей, она подарила их Эрмитажу в Санкт-Петербурге и Пушкинскому музею в Москве. Спустя десятилетия она написала две книги о его жизни и работы над картинами : « Кажущаяся легкость» (1998) и «Против ветров и бурь». (1996).
Лидия покончила жизнь самоубийством в возрасте 84 лет. Ее последней волей была записка, которая гласила:
«Пожалуйста, положите рядом со мной рубашку Анри Матисса».
«Пожалуйста, положите рядом со мной рубашку Анри Матисса».
Следующая публикация
Комментарии 10