Дело было под Мурманском, в Оленегорске. Там снимали все зимние сцены. Плёнки с отснятым материалом фильма хранились в подвале дома, где жили киношники. Когда работа была почти закончена, съемочная группа уехала доснимать какие-то незначительные кадры. Вдруг видят, к ним бежит женщина из деревни, крича: "Ребята! Скорей! Там трубу прорвало! Подвал с вашими пленками затопило!". Киношники бросились к машине, безнадежно думая при этом: "Всё! Конец фильму!" Но, подъехав к дому, увидели потрясающую картину: на снегу свалены коробки с пленками, а Милляр, который в тот день не был задействован в съёмках, мокрый, в семейных трусах, босиком по снегу выносит из подвала последнюю коробку. Когда трубу прорвало, его разбудила хозяйка, и он в чем был с постели побежал спасать пленки. Ключ от подвала найти не могли, но щупленький Милляр выбил дверь с петель. Из дверного проема хлынула вода. На улице 20 градусов мороза… Когда Милляр влез в подвал, вода доходила ему до пояса. Он жутко окоченел, но пленки спас.

Одним из украшений фильма "Шерлок Холмс и доктор Ватсон", безусловно, явилась Рина Зеленая. Надо сказать, что Игорь Масленников изначально не знал, кого именно он будет снимать в роли миссис Хадсон. Он искал интеллигентную пожилую женщину, которая могла бы быть кем угодно - англичанкой, француженкой, голландкой, русской. Пробовались разные актрисы: Евгения Ханаева, Любовь Добржанская. Но именно в Рине Зелёной, которой на тот момент было почти 80 лет, он увидел то что искал. Её, как и многих других персонажей, выбранных режиссером, не хотели утверждать на роль. Говорили, что она уже в таком возрасте, что не выдержит нагрузок: "Как мы будем возить ее из Москвы в Ленинград?" А сама актриса шутила на этот счет. Ее ведь звали на самом деле не Рина, а Екатерина Васильевна. Как-то Масленников обратился к ней: "Можно я вас буду называть Екатерина Васильевна?" "Да вы что, – последовал ответ, – уж лучше зовите меня Руина Васильевна". В фильме у миссис Хадсон всего несколько фраз, но актриса каждую реплику делала ударной. Это было просто замечательно сделано. Когда вышел первый фильм, Масленников сказал Рине Васильевне: "У нас хорошо получается. Вы нравитесь зрителю. Давайте увеличим вашу роль, допишем, прибавим…" Она ответила: "Нет, нет, нет! Я никогда в жизни не играла мебель, и мне это нравится".

В лесочке над речкой Построена дачка. На дачке живёт Небольшая собачка. Собачка довольна И лесом, и дачей, Но есть огорчения В жизни собачей. Во-первых, Собачку слегка обижает, Что дачу Высокий забор окружает. Ведь если б не этот Противный забор, То с кошками Был бы другой разговор! Её огорчает, Что люди забыли Придумать Собачкины автомобили. Собачка Обиды терпеть не желает: Она на машины отчаянно лает! Ей грустно глядеть На цветочные грядки: Они у хозяев В таком беспорядке! Однажды собачка их славно вскопала, И ей же — представьте! — За это попало! Хозяин Собачку за стол не сажает, И это, понятно, её обижает: Не так уж приятно Приличной собачке Сидеть на полу, Ожидая подачки! Но дайте собачке Кусочек печенья — И сразу окончатся Все огорченья!©

Первый сборник стихов Бориса Заходера «На задней парте», который удостоился похвалы Корнея Чуковского, вышел в 1955 году, и после этого популярность Бориса стала расти с огромной скоростью. Его сказки печатались в журнале «Мурзилка» и газете «Пионерская правда», новые книги выходили одна за другой, а дети всего Союза заучивали стихи «дяди Бори Заходера» наизусть. Один из самых счастливых, по словам Заходера, этапов в его жизни начался в конце 50-х, когда Борис, тогда уже член Союза писателей СССР, узнал о существовании Винни-Пуха. «Просматривая английскую детскую энциклопедию, я увидел изображение этого симпатичного медвежонка и прочитал несколько стихотворных цитат. Это была любовь с первого взгляда, и я сразу бросился искать саму книгу», – рассказывал Заходер. Корней Чуковский отговаривал Бориса переводить сказку, называл ее «этим английским сплином». Когда писатель принес ему готовый перевод, Чуковский сделал запись в дневнике: «Был Борис Заходер. Привез Винни-Пуха» и ни слова более.

Он был главным архитектором Ленинского района Москвы (а это в те времена значило: от Кремля до Внуково!), и иной раз Рине приходилось записываться к нему на прием, чтобы обсудить семейные вопросы. Кроме того, Топуридзе был заместителем академика Павлова по охране исторических памятников — это благодаря Котэ, к примеру, сохранились Новодевичьи пруды, которые при Брежневе хотели уничтожить Он работал всегда и везде. “Говоришь ему что-то на улице, а его нет рядом, — удивлялась Рина. — Значит, что-то увидел в арке ворот и ушел смотреть боковой фасад. Он видит дома насквозь. Если идем через площадь, он ее проектирует в уме заново”.