Прекрасные мелодии Таривердиева звучат в "Семнадцати мгновениях весны", "Иронии судьбы...", "Король-Олень", "До свидания, мальчики!", "Любить" и еще более чем в 130 фильмах. Композитор также написал музыку для более чем 100 романсов. Неугомонный, он — автор 4 опер, 4 балетов, музыки для органа — три концерта, 10 хоралов "Подражание старым мастерам", симфония "Чернобыль", вокальные циклы на стихи Вознесенского, Ахмадулиной, Цветаевой...

Я не люблю, когда на половину Или когда прервали разговор. Я не люблю, когда стреляют в спину, Я также против выстрелов в упор. Я ненавижу сплетни в виде версий, Червей сомненья, почестей иглу, Или, когда всё время против шерсти, Или, когда железом по стеклу. Я не люблю уверенности сытой, Уж лучше пусть откажут тормоза! Досадно мне, что слово"честь"забыто И что в чести наветы за глаза. Когда я вижу сломаные крылья, Нет жалости во мне и неспроста- Я не люблю насилье и бессилье, Вот только жаль распятого Христа. Я не люблю себя, когда я трушу, Досадно мне. когда невинных бьют, Я не люблю, когда мне лезут в душу, Тем более, когда в неё плюют! Владимир Высоцкий

Погиб поэт. Так умирает Гамлет, Опробованный ядом и клинком. Погиб поэт, а мы вот живы - нам ли Судить о нем, как встарь, обиняком? Его словами мелкими не троньте:  Что ваши сплетни суетные все? Судьба поэта - умирать на фронте, Вздыхая о нейтральной полосе. Где нынче у него единоверцы, Любимые и верные друзья? Погиб поэт - не выдержало сердце,- Ему и было выдержать нельзя. Толкуют громко плуты и невежды Над лопнувшей гитарною струной. Погиб поэт, и нет уже надежды, Что это просто слух очередной. Теперь от популярности дурацкой Ушел он за иные рубежи. Тревожным сном он спит в могиле братской, Где русская поэзия лежит. Своей былинной не растратив силы, Умолк певец, набравши в рот воды, И голос потерявшая Россия Не замечает собственной беды. А на дворе - осенние капели И наших судеб тлеющая нить. Но сколько песен все бы мы ни пели, Его нам одного - не заменить. Александр Моисеевич Городницкий 30 июля 1980г.

О високосный год, проклятый год!
Как мы о нем беспечно забываем
И доверяем жизни хрупкий ход
Все тем же самолетам и трамваям.
А между тем в злосчастный этот год
Нас изучает пристальная линза,
Из тысяч лиц — не тот, не тот, не тот —
Отдельные выхватывая лица.
И некая верховная рука,
В чьей воле все кончины и отсрочки,
Раздвинув над толпою облака,
Выкрадывает нас поодиночке.
А мы бежим, торопимся, снуем —
Причин спешить и впрямь довольно много
И вдруг о смерти друга узнаем,
Наткнувшись на колонку некролога.
И, стоя в переполненном метро,
Готовимся увидеть это въяве:
Вот он лежит. Лицо его мертво.
Вот нет его. Вот он в могильной яме...
Переменив прописку и родство,
Он с ангелами топчет звездный гравий,
И все, что нам осталось от него, —
Полдюжины случайных фотографий.
Случись мы рядом с ним в тот жуткий миг -
И смерть бы проиграла в поединке...
Она б его взяла за воротник,
А мы бы ухватились за ботинки.
Но что тут толковать, коль пробил час!
Слова отныне мало что решают,
И, сказанные десять тысяч раз,
Они друзей — увы! — не воскрешают.
Ужасный год!.. Кого теперь винить?
Погоду ли с ее дождем и градом?
...Жить можно врозь. И даже не звонить.
Но в високосный год держаться рядом.
Но в високосный год держаться рядом...
Леонид Алексеевич Филатов 1980г.