Предыдущая публикация
Артём родился воином.
Правда, узнал об этом только в возрасте девяти лет, когда остался сиротой и попал в интернат. Там он научился и биться за свою жизнь, и давать сдачи, и падать, а потом вставать и биться дальше.
Он знал, что бабушка Лиза взяла бы его из интерната, но… Когда погибли родители, она не смогла пережить это горе. Четыре месяца по больницам с инсультом.
Она так и не восстановилась, а кто ж отдаст малолетнего ребёнка больному человеку, который и сам нуждается в помощи. А другие родственники не изъявили желания. Тёма всё понимал и не сдавался...
Бабушка не дожила до его восемнадцатилетия всего два месяца. От неё ему осталась двухкомнатная квартира, семейные фотоальбомы и большой шкаф книг.
Потом была армия, контракт, спецназ. Он родился воином. Горячие точки, опасные операции...
В тридцать шесть тяжёлое ранение и – прощай любимое дело.
Бойцы поддерживали командира, как могли, но, оставаясь один, Артём замыкался. Тяжесть на душе давила так, что он даже стал поглядывать на крепкие напитки.
Сидя в своей пустой двухкомнатной квартире, Артём Головин смотрел на раненую ногу и думал о том, как ему жить дальше. Семьи нет, с родственниками он не общался, работы нет.
Военной пенсии хватало и на еду, и на одежду. Но он родился воином, и не представлял себя в мирной жизни. Идти ночным охранником или сторожем на воротах он считал для себя полным крахом.
Когда на пороге его дома появился Шах, Артём не удивился. За время службы они тесно сошлись, став практически братьями.
Весёлый и шебутной на гражданке, Шах был самым опытным и профессиональным разведчиком в его отряде. Он умел всё: и бесшумно двигаться по гальке, и лёгкой тенью перетекать между деревьями в ночном лесу, и виртуозно преодолевать любые препятствия.
– Здорово, командир! – радостно пробасил Шах.
– И тебе не кашлять, Шах! – обнял друга и брата Артём.
– Грустишь? – разглядывая командира, прищурился Шах.
– Грущу, – согласился Головин.
– Ага, ну, тогда собирайся, – легонько хлопнул тот его по плечу.
– Куда? – удивился Артём.
– На деревню к дедушке, – ответил тот и засмеялся.
Вот так он и оказался в Старице...
*****
Сильно припадая на левую ногу, Артём шёл по тихой деревенской улице с рюкзаком за плечами и большой спортивной сумкой в руке. Шах дал ему полный расклад по маршруту, а сам, извинившись, умотал на службу.
Он предупредил его, что всё подготовлено, только заезжай и живи. Вот такой сюрприииз!
Год назад умерла бабка Димы, а в Старице остался хороший дом, в который он не собирался переезжать. Жена Наташа категорически не хотела жить в деревне, вот Шах и предложил командиру отдохнуть в деревне.
«Там природа обалденная, а рыбалка – улёт! А ягоды, а грибы... Поезжай, Лютый, отдохни!» – уговаривал он Артёма.
И уговорил.
Откуда-то из закоулка выскочил большой хромой пёс и потрусил навстречу Артёму. Тут же из одного из дворов вылетел почти такой же зверь.
Секунда, и в пыли завертелся рычащий клубок тел. Артём кинул сумку и, быстро дохромав до собак, бесстрашно растащил их. Напавший скрылся во дворе, а хромой остался возле него.
Артём вернулся к сумке, оглянулся, приметил узенькую лавочку возле одного из ближайших палисадников и, подхватив баул, направился к ней. Пёс пошёл за ним...
*****
– Ой, Светк, там твой с Буяном схлестнулся, – запыхавшись, крикнула сухонькая старушка, облокотившаяся о калитку.
Молодая женщина, развешивавшая во дворе постиранное белье, кинула в тазик наволочку:
– Твою ж… только ж здесь крутился, когда успел… убью, – ругалась она, чуть ли не бегом направляясь со двора.
– Да ты не спеши, там их мужшшшчина какой-то разнял. Вииидный такой мужшшшчина, – посмеиваясь, проговорила ей вслед старушка.
Света махнула на неё рукой и, выбежав из своего закоулка, стала осматривать улицу.
У забора Павла Фёдоровича, на узенькой лавочке действительно сидел мужчина. За спиной рюкзак, у ног большой чёрный баул, возле баула лежал Тай, страстно нализывавший покалеченную лапу. Мужчина что-то говорил псу.
– Ну, что, брат, тяжело хромому воину? – спросил Артём пса.
Тот внимательно посмотрел на него, вздохнул и продолжил вылизывать больную лапу.
– Тай, а ну-ка иди сюда! – разнёсся по улице строгий женский голос.
Пёс встрепенулся, навострил уши и быстро заполз за лавочку.
– О, как! – Артём привстал, – Ты давай, маскируйся, я прикрою, – и на его лице расцвела улыбка.
К ним подходила молодая симпатичная женщина в аккуратно повязанной белой косынке и приятно облегающим красивую фигуру цветном халатике.
– Добрый день! – вежливо встретил Артём хозяйку пса.
– Здрасти! Где этот паршивец? – женщина попробовала заглянуть за спину Артёма.
– У вас боевой пёс, настоящий воин. И не он первый напал, – попробовал он спасти пса от гнева хозяйки.
– Ага, воин. Хромое недоразумение. Лапа только заживать начала, а ему всё неймётся, – сердилась женщина. – Иди сюда, зараза, пойдём лапу обрабатывать, – уже явно успокоившись и заметив, что пёс не пострадал, спокойно продолжила Света.
Пёс вылез из-под лавки, завилял хвостом и подбежал к хозяйке. Та потрепала его по голове и обратилась к Артёму:
– Спасибо, что разняли! А вы в гости к кому-то, или так, проездом?
– Да, нет, я вроде как пожить немного у вас хочу, – замявшись, ответил Артём.
– У меня? А я вас не приглашала, – спрятав в уголках глаз улыбку, парировала женщина.
– Да, нет, я тут в доме Марии Павловны размещусь, – совсем растерявшись, промолвил Артём.
– Понятно, ну, ладно, мы пойдём.
Света повернулась и направилась к своему дому, подгоняя Тая беззлобным ворчанием.
Она спиной чувствовала взгляд мужчины. Выше неё на голову, с короткой стрижкой, подтянутый, но какой-то потерянный, с тревогой в глазах, он ей понравился...
Да и вспомнила она, как два месяца назад нагрянул в Старицу её одноклассник Димка. Они давно не виделись. Она знала, что он служит в каких-то спецвойсках, что женат, что есть у него сын. Всё это ей рассказывала Мария Павловна, бабка Димы.
Год назад Мария Павловна умерла, а дом так и стоял. Хороший дом, ухоженный, но без хозяйки он выглядел грустно.
Димка тогда сказал, что вот приехал дом в порядок привести, что его неженатый командир (тонко намекнул) сюда приедет отдохнуть.
Света, вспомнив разговор с Димой и сгорая от любопытства, не выдержала и обернулась. И тут же, ойкнув, прикрыла рот рукой.
Мужчина шёл по дороге, сильно прихрамывая на левую ногу.
– Вот дура-то, – прошептала она, – надо ж было про хромое недоразумение ляпнуть...
Вечером, познакомившись с домом, разобрав вещи и сварганив себе нехитрый обед-ужин, Артём вышел в сад и присел на широкую лавку со спинкой.
Дышалось легко. И Тёма, расслабившись, позволил себе вздремнуть...
Чуткий слух воина уловил тихие шаги. Кто-то остановился возле калитки. Судя по лёгкости походки, это была женщина. Артём открыл глаза.
Перед калиткой стояла хозяйка пса, держа в руках миску, накрытую полотенцем.
– А я вам пирожков напекла, с грибами да капустой, – сказала Света.
Артём встал и пригласил её проходить. Она сунула ему в руки миску с пирожками и присела на лавку.
Без платка, с распущенными по плечам каштановыми волосами, милой улыбкой и в красивом зелёном платье, она показалась ему лесной нимфой.
А Света, дабы развеять неловкое молчание, просто начала рассказывать о собаке:
– Тая сын завёл. Да вот учиться уехал в город, а собаку на меня оставил, а он меня плохо слушается. Вечно куда-нибудь вляпается. Вот и с лапой... Зачем ему надо было подкопаться под забор у Воронцовых, а он у них из профлиста.
Тимофеич заругался на него, он рванулся, ну и рассёк лапу о край профлиста. В ветеринарке зашили. Сказали ещё немного, мог палец потерять. Лёшка меня убьёт, – улыбнулась она.
Артём слушал её сбивчивую речь и любовался. Она то поправляла непослушную прядь, то накручивала её на пальчик. Расправляла подол платья, но на него не смотрела.
– А что ж муж ваш не приструнит пса? – сам не понимая зачем спросил Тёма.
– А нету мужа. Как Лёшка родился, так и пропал наш муж. Ему, видите-ли, ещё рано было становиться мужем и отцом, – горестно поделилась неприятным эпизодом своей жизни Света.
Услышав это, душа Артёма возликовала. Но он боялся, что Света испугается общения с ним, хромым и суровым.
Он хотел спросить ещё о чём-то, но тут в неприкрытую калитку протиснулся Тай.
– Да ёшка-матрёшка, я ж тебя закрыла, – всплеснула руками Света.
Глядя на раскрасневшуюся от смущения за вырвавшиеся ругательства Свету и хитрую морду пса, Артём расхохотался.
– Лайка? – спросил он, отсмеявшись.
– Лайка. Дед внуку подарил. Он ещё щенком характер свой показывать стал. Лютым назвали, а мне не нравится. Какой же он Лютый, он просто себя и нас защищает.
Вот я и сократила, но не называть же его Тыем, вот и получился Тай, – торопливо объясняла Света, не замечая, как Артём впал в ступор.
*****
Прошло три месяца. Зима уверенно наступала, прогоняя осень короткими метелями и лёгким утренним морозцем.
На выходные приехал Лёшка, проведать маму и затариться домашними соленьями-вареньями. Он уже успел познакомиться с Артёмом, и понял, что перед ним нормальный мужик, что мама будет счастлива с ним.
Света суетилась у плиты, выпекая пирожки и готовя обед. Мужиков она с кухни выгнала. Не успеешь противень вытащить, уже половину пирожков нет.
В дверь постучали. Артём пошёл открывать.
– Ох, и запахи у вас, – услышала Света голос Димки.
– Проходи, проходи, так и быть, и тебя угостим, – крикнула Света однокласснику.
Когда все были накормлены, Шах, улучив момент, вывел Свету в кухню и попросил:
– Свет, ты тут командира не обижай. Он много пережил, всего повидал, будь с ним…
Она прикрыла ему рот ладошкой и сказала:
– Спасибо тебе, Дима! У меня теперь два воина, и оба Лютые. Ну, а третий, надеюсь, вырастет не хуже.
Автор: ГАЛИНА ВОЛКОВА
Следующая публикация
Комментарии 27
Хватит воевать, надо просто жить. Жить нормальной жизнью.
Наша жизнь и так коротка.
А вот семейная жизнь, да ещё и в сельской местности, это новый поворот. Там скучать некогда. Настоящий мужчина на селе всегда ощущает свою нужность.