Предыдущая публикация
Коллектив у нас нормальный.
Работаем в меру, отлыниваем тоже в меру. Перепихиваем обязанности друг на друга, сачкуем, косим на больничных… всё, как и заведено в любой конторе.
Но когда начинаются корпоративные сборища – тут возможны варианты. И вчерашний случай наглядно это доказал. Планировалась у нас офисная попойка в честь какого-то Дня кирзового ботинка. Шеф Иваныч согнал нас в актовый зал и сказал:
- Коллеги, завтра прошу всех быть при параде. Даём пышный банкет, будут танцы на столе, салаты в морду и всё остальное. Явка строго обязательна, корявые отмазы не принимаются.
Речь энтузиазма не вызвала. Коллектив тяжело вздохнул и зашаркал ногами. Половине наших на банкет не хотелось. У всех были иные планы.
- Также заранее хочу огласить одну идейку… - добавил шеф и взял паузу, чтоб придать побольше весу своим начальственным словам.
Мы насторожили уши.
- Дело такое, - говорит шеф. – На праздниках мы пьём до упаду и потери человеческого облика. В прошлый корпоратив так разнесли контору, что я утром едва её нашёл. Про разбитые графины и рваные бюстгальтеры на люстре промолчу. И я предлагаю вот что…
Иваныч предложил назначить на завтрашнем застолье ответственного человека, который будет блюсти трезвость, досидит до самого конца, разгонит пьяниц по домам, а перед уходом запрёт двери и включит сигнализацию.
- Идея ясна? – говорит шеф. – Кто заступит на трезвую вахту без глотка спиртного? Потом ему будет премия. Добровольцы в зале есть?
И все сразу притихли, все сразу прижались. Мало кому хотелось идти на банкет, но ещё меньше хотелось быть на нём белой вороной. Тем самым трезвым бедолагой, обязанным попивать жидкий чаёк, пока остальные бухают и дурачатся. Извините, на такие подвиги дураков нет.
- Ну? – торопит Иваныч. – Добровольцы, шаг вперёд. Жду две минуты, или придётся тянуть жребий!
Народ озирался в поисках героя. Героя не находилось.
Самое смешное, что в последние годы банкеты проходят гораздо тише, нет в них прежнего размаха. Раньше веселее было. А теперь один накануне норовит в отпуск смыться. Другой отпросится, будто бы бабушка заболела. Третий сядет в уголке, вилкой в тарелку потычет, ни грамма не выпьет – только и смотрит, как бы поскорей смотаться. И за столом, конечно, скукота и мрак. Нет единства духа, нет солидарности трудящихся. Это печально.
Зато стоило директору заикнуться о «дежурной трезвой голове» - и все тут же воспылали желанием завтра нажраться до синих брызг! Просто вынь да положь. Все как-то сразу вспомнили, сколько будет на столах халявных напитков. Вспомнили, что закуска на сейшенах обычно недурна, а музыка ритмична. Пей да пляши, пока пол не проломится!
А сколько будет смачных подробностей на следующий день? Сколько шуток, подначек и стыдливых намёков? Как пропустить это мимо себя, не поучаствовав во всеобщем безобразии? Просидеть весь праздник на сухую – сущее преступление против нравственности, по-другому не назовёшь.
Не дождавшись самовыдвиженцев, Иваныч начал опрашивать народ лично. Стал поднимать и спрашивать в лоб:
- Инженер Мурякин, вы готовы к миссии «дежурного сухаря»? Нет? Или вы, бухгалтер Шлёпкина? Тоже нет? Ольга Михайловна, может, вы?
Народ сопротивлялся и юлил. Народ шёл в отказ. Даже инженер Мурякин, который вечно жалуется на почки, заявил, что завтра как раз планировал упиться в хлам. Даже Ольга Михална, которая больше двух рюмок сроду не пила, сообщила, что роль трезвого смотрящего ей не потянуть, ибо она намерена пойти вразнос! А бухгалтер Шлёпкина – та сразу заявила:
- Я не справлюсь, Андрей Иваныч! Беру самоотвод. Я уже на банкет пьяной приползу!
Ничего не добившись, шеф распорядился кинуть жребий. Как на грех, жребий выпал именно на Шлёпкину.
- Боже, за что? – возопила бухгалтерша.
Народ злорадствовал и сочувствовал одновременно. Несчастная женщина была близка к истерике. Она пыталась поменяться с кем-нибудь, сулила златые горы и себя впридачу, однако желающих не оказалось. С тем Шлёпкина и ушла, убитая горем.
***
Настал день Х, сабантуйчик стартовал. Столы накрыты, музыка играет. Все были наряжены и напомажены, лишь дальний угол зала окутывало уныние. Там сидела бухгалтер Шлёпкина в траурном платье со стаканом морса. По щекам вынужденной трезвенницы катились безутешные слёзы.
Коллектив у нас не сильно пьющий, но по какой-то неведомой причине все стали с порога хлестать водку, как давно уже не хлестали. Пил инжененр Мурякин, пила Ольга Михайловна. Пил директор Иваныч и я тоже пил, не удержался. Все были рады, что роль «дежурного сухаря» обошла их стороной. И выяснилось, что присутствие трезвого человека сильно мотивирует других людей на разгул и пьянство.
До середины вечера бухгалтер Шлёпкина мужественно пила морс и даже пыталась шутить. Но когда директор выскочил отплясывать кадриль, Шлёпкина встала и разбила стакан о паркет.
Бзынь! Раздался грохот. Зал замер. Зарёванная Шлёпкина одним глотком влила в себя целую бутылку водки, занюхала рукавом и крикнула:
- Эх, хорошо-то как! Казните меня, но я сорвалась! Не шмогла я, не шмогла!...
И ринулась плясать с директором, размахивая юбкой над головой.
Мы думали, что бухгалтерше серьёзно влетит за срыв «трезвой вахты». Что шеф пропишет ей люлей по первое число или даже вкатит выговор с занесением в постель. Но Иваныч оглядел нас и ухмыльнулся:
- Сработало. Вот сегодня все пьяны и счастливы, а то взяли за моду не пить на банкете. А офис и открытым ночь постоит, ему не впервой. Погнали дальше!
И пошёл с бухгалтершей вприсядку.
Автор: Дмитрий Спиридонов.
Следующая публикация
Комментарии 4