Предыдущая публикация
#история
КАК ШАЙКИ СТРАХ НАВОДИЛИ
---
Практически в каждом регионе сохранились свои «разбойничьи сказки», некоторые из них стали частью эпоса и попали в том числе на страницы литературных произведений.
Русский Север, или, точнее, Олонецкий край, не стал исключением. Места эти с незапамятных времён освоили и заселили русские люди, где до них, впрочем, жили карелы, вепсы и другие малочисленные народы. В большей степени данные земли - часть нынешней Карелии, Ленинградской и Вологодской областей - входили во владения Великого Новгорода. Обширные территории имели свои географические и климатические особенности. Были покрыты в основном дремучими лесами, озёрами и реками, которые в зимнее время сковывались льдом и укрывались многометровым снежным покровом. Всё это делало их малопригодными для жизни, но почти идеальными для людей, желавших скрыться подальше от посторонних глаз.
Данное обстоятельство нашло отражение в местной топонимике. Например, гора Разбойников у озера Ристиярви, что в Карелии. Согласно легенде, на этой скале существовало преступное логово. Его обитатели грабили корабли купцов, плававших вдоль побережья в Ладогу. Так Олонецкая губерния на долгое время, вплоть до середины XIX века, стала удобным местом для укрывательства раскольников, беглых крепостных, дезертиров и, конечно, разного рода преступников.
Отношение местного населения к ним было неоднозначное. На беглых крепостных и преследуемых властями раскольников люди смотрели вполне лояльно, охотно давали им приют и стол, на выгодных для себя условиях пускали пожить как бесплатных работников.
Остальных - скрывающихся от правосудия разного рода злоумышленников и дезертиров - они боялись. И это объяснимо: приглашать в дом грабителя, душегуба или бежавшего со службы страшно, да и работать за кусок хлеба они не будут. А если нагрянут с проверкой, розыском царские люди или полиция - точно не миновать беды. За укрывательство дезертиров и уголовников грозила серьёзная ответственность, можно было загреметь на каторгу. По этой причине бежавшие со службы солдаты часто объединялись в ватаги, куда к ним примыкали рецидивисты. Или наоборот.
Так и образовывались знаменитые разбойничьи олонецкие шайки, наводившие страх и трепет на местное население. В разные времена доходило до того, что многочисленные банды в открытую терроризировали не только сёла и деревни, но и посягали на уездные центры, веря кто в удачу, кто в безнаказанность. Современник и литератор Михаил Дмитриев писал, что в конце XVIII - начале XIX века «…разбойников было много, и разбойники были так смелы, что иногда давали знать о своём приезде, чтоб заранее и добровольно приготовили им добычу… это дело было столь обыкновенное, что всякое лето ждали разбойников… земская полиция сама боялась разбойников, а инвалидные солдаты (входившие в её штат - Прим. авт. ) были старые, увечные и без ружей».
Основу одной из шаек составили два беглых солдата-дезертира по фамилиям (или прозвищам) Котик и Куртыш. Жили они в небольших избушках, не особо скрываясь, в Вытегорском лесу, что в нынешней Вологодской области. Основным их занятием была охота, а свою добычу - зверя и птицу - сбывали местным жителям.
Но не этим ремеслом прославились злоумышленники. Когда нужны были деньги, а зверь не попадался, выходили они «на большую дорогу». Могли ограбить проезжавшего без охраны «денежного человека» - купца, духовное лицо или богатого крестьянина. Не чурались и воровства. По мелочи разбойничали в одиночку, а на крупные дела шли вместе, привлекая подобных себе дружков, живших по соседству.
Наметив жертву и узнав о планах, подстерегали её в пути. Напав, требовали выдать деньги, если таковые имелись, или, поклявшись Богом, сказать, где те хранятся. Бывали случаи, что несчастный просил отсрочку, тогда его заставляли положить сумму в заранее оговорённое место. В случае категорического отказа расстаться с мошной, разбойники могли убить. Правда, иногда человека по какой-либо причине отпускали живым, пообещав, что в следующий раз их встреча может закончиться плачевно.
В одном селе Вытегорской волости жил богатый священник. Разбойники давно за ним охотились, подыскивая возможность поймать в лесу. Однажды им это удалось. Но, несмотря на угрозы жизни и мучения, старик уверял, что денег с собой нет. Священника под клятву именем Божьим отпустили живым. Однако попыток узнать, где он прячет сбережения, бандиты не оставили и вскоре поймали его сына. Тот оказался сговорчивее, сообщил, что клад в церковном подклете.
Куртыш и Котик совершили ночью налёт на храм, вскрыли полы, но денег не нашли. Поняв, что обмануты, подожгли церковь и были таковы, а вскоре выследили поповского сынка и жестоко с ним расправились.
Этот случай не единичный. В 1789 году рано утром в избу зажиточного олонецкого крестьянина пришли двое неизвестных, вооружённых рогатиной и ружьём. Всех, кто были в хате - престарелых родителей, жену, детей и родственниц хозяина, - налётчики избили и посадили в подпол. А на главу семейства, который должен был воротиться с ярмарки, устроили засаду. Когда тот, ничего не подозревая, вошёл в дом, его убили, затем, собрав вырученные деньги и всё ценное, устроили поджог и скрылись.
Подобные случаи не были редкостью. Запуганные крестьяне часто отказывались давать свидетельские показания, а то и под страхом смерти скрывали от властей разбойников. Это затрудняло борьбу с криминалом.
Весной 1852 года Вытегорское окружное управление полиции разослало волостным правлениям сообщение о том, что в «четверток 29 минувшего мая месяца в 4 часа пополудни в питейном доме Радовского находился разбойник Рямза с одним товарищем. При поимке их они выбежали из питейного дома и ушли в лес. Поимщики хотя гнались за ними и искали в лесу, но без успеха».
Этот разбойник был довольно известной личностью, о нём сохранились биографические сведения и описание внешности.
Иван Рямзин по кличке Рямза, крестьянин. Родом из деревни Вонозеро Оштинской волости Лодейнопольского уезда Олонецкой губернии (ныне Ленинградская область). В молодые годы был взят рекрутом на Балтийский флот. Служил в Санкт-Петербурге, затем переведён на остров Котлин в Кронштадтскую крепость. Не выдержав суровой муштры, матрос дезертировал, но был пойман. За этот проступок его подвергли жёсткому дисциплинарному телесному наказанию шпицрутенами, прогнав один раз сквозь строй экипажа - каждый всыпал ему плетей. Затем Рямзина перевели в аналог стройбатов - рабочий экипаж. Тогда он снова решил бежать, и на этот раз получилось. Скрывался в родном лесу, добывая средства на пропитание разбоем.
Позже его назовут олонецким Робин Гудом, так как предпочитал грабить только состоятельных и зажиточных земляков. Имея сообщников, Рямза стал отбирать у богатеев не только деньги, но и вывозил зерно из помещичьих амбаров, угонял скот. Полиция охотилась за ним, но безуспешно.
Крестьяне относились к злодею с нескрываемой симпатией, укрывали или предупреждали о грозящей опасности. Говорят, будто он делился добычей с бедняками, потому популярность его росла. К Ивану присоединились несколько мужиков, составив шайку. У заплечных дел мастеров имелись ружья, пистолеты и ножи.
Полицейские приставы пытались отслеживать перемещения банды и информировали друг друга о её появлении в той или иной деревне. Выглядел Рямза так: «… росту высокого, лицом гладок, не угрюм, глаза карие, нос, рот и подбородок обыкновенные, волосы на голове тёмно-русые, борода большая такого же цвета. Одежда на нём: рубашка красного цвету ситцевая заношенная, портов нет, а есть штаны серые поношенные, куртка почти до колен. Сверху мужицкий кафтан солдатского серого сукна, опоясан чёрным бумажным поясом, сапоги на ногах кожаные мужицкие, фуражка на голове суконная чёрная на вате с большим козырьком. Из орудий при нём одно ружьё, один пистолет и ножик простой в кожаном футляре…»
Больше года Рямза промышлял разбоем в олонецких лесах, но всё же был схвачен полицией. По окончании следствия суд приговорил дезертира и разбойника к длительному тюремному заключению. В конце концов к середине XIX века предпринятыми усилиями властей в Олонецкой губернии удалось добиться значительного снижения преступности.
Следующая публикация
Нет комментариев